Значении рунического письма

Рунические памятники — свидетельства самих германцев. Поэтому они представляют собой про­сто незаменимый источник для освещения герман­ского раннего Средневековья, для изучения кото­рого мы все еще обычно привлекаем греческие и римские сообщения.

Как раз древнейшие рунические памятники, к сожалению, крайне скупы в своем содержании, час­то они содержат только одно слово или одно крат­кое предложение. Но, несмотря на это, они имеют огромнейшую ценность с точки зрения истории язы­ка, в особенности для германской ономастики.

Культурологически существенно то, что руниче­ские надписи сообщают германские термины, свя­занные с руническим письмом. Среди них не нахо­дится ни одного заимствованного слова; они все без исключения местного происхождения.

Некоторые рунические памятники важны с точ­ки зрения литературоведения. Так, например, пять слов с золотого рога представляют собой аллитерационную длинную строку и являются древнейшим подтверждением почтенного возраста этого вида стиха. Другие памятники свидетельствуют о рас­пространении важнейших строф Эдды по всему Се­веру, то есть не только в Исландии, но и в Дании и Швеции, где обычно нет поддающейся учету эддической поэзии. Камень из Рек содержит строфу, в которой речь идет о конунге Дитрихе. В результате эти четыре стихотворные строки доказывают, что сага о Дитрихе была известна и в Швеции.

С точки зрения истории саг большой интерес представляют две пластины находящегося в Бри­танском музее рунического ларца из Аузона. Они несут вырезанные на китовой кости изображения из саги о Виланде и из саги о Зигфриде-Сигурде в их скандинавско-эддической редакции. Ларец, покры­тый богатой резьбой, хотя и обнаружен во Фран­ции и потому называется «ларец из Клермона» или «Аузон», но был приобретен англичанином Фрэнксом и таким образом попал в Лондон.

В результате он вернулся в страну своего проис­хождения. По личности покупателя он называется «ларец Фрэнкса». На передней плоскости слева изо­бражения из «Песни о Виланде»: Бадухильд просит Виланда починить ее кольцо. Кузнец стоит позади наковальни, на земле лежат трупы братьев коро­левской дочери. Возле них Виланд кормит домаш­нюю птицу железными опилками, как сообщает норвежская «Сага о Тидреке»*. Справа три святых короля поклоняются младенцу Христу. Сверху руна­ми написано «Magi» (Волшебник). Надпись англо­саксонскими рунами гласит «hrönas ban — fisk flodu ahof on fergenberig — warth gasrik grorn thär he on greut giswom». Толкование может быть следующим: «Кость кита рыбный поток (море) поднял на твер­дые скалы (сушу). Извергнутый был печален, так как он плавал по песку (был выброшен на берег)». Таким образом, китовая кость принадлежала вы­брошенному на берег киту. На крышке написано рунами: «Ægeli», имя Эгиля, который был известен как брат Виланда и искусный стрелок: «Сага о Телле» вновь возвращается к нему. Так как «Песнь о Виланде» имеет нижнесаксонское происхождение, то ларец также имеет для нас немалое значение. Он датируется VIII в.

К саге о Сигурде-Зигфриде относятся и изобра­жения на скале Рамсунд, которая также называется камнем из Йедера (Швеция). Дракон ползет над ямой, в которой сидит человек и снизу его пронза­ет. Дальше можно видеть коня Грани, вещих птиц и убитого Регина вместе с инструментами.

К области дружинного быта с его долгом верно­сти и после смерти господина принадлежат такие надписи, как надпись на камне из Хэллестада (око­ло 990 г.). Он был высечен вассалами сына датско­го конунга Токи в Сконе в память о своем «благо­склонном» господине, тело которого они привезли с собой из Швеции после того, как он пал в битве при р. Фюри к югу от Упсалы в 985 г. Поле битвы упоминается в Сконском законе. Таким образом, рунический камень одновременно является и ис­торическим источником. То же самое относится к многочисленным руническим памятникам из кос­ти, металла, дерева и камня. Следами миграций го­тов, вандалов, бургундов, лангобардов и т. д. явля­ются наконечники копий из Ковеля и Мюнхеберга, золотое кольцо из Петроассы в Зибенбюргене, фибула из Шарнэ в Бургундии и т. д.

Еще многочисленнее рунические свидетельства о походах викингов (см. рис. 44). Как трогательный памятник этого рода следует привести надпись на камне из Хегбю в Эстерьетланде: «Торгейр поста­вил этот камень для Ассура Ленивого [Медлитель­ного], его дяди, который умер на востоке, в Гре­ции. У крестьянина Гулли было пять сыновей. Асмунд пал смертью храбрых на р. Фюри, Ассур погиб далеко в Византии, Хальфдан был убит на Борн­хольме, Кари умер в Дунде. Нашел вечный покой Буи. Торкель вырезал эти руны». Какой охватываю­щий весь мир взгляд лишь одного шведского рода являет нам только один этот камень!

Своеобразное очарование имеют рунические лен­ты на боках мраморного льва из Арсенала в Вене­ции. Раньше он стоял у входа в Пирей, который в Средние века по двум мраморным львам, охраняв­шим вход, назывался также Порте Леоне; оттуда он был похищен ганноверскими войсками наем­ников, служивших Венеции, в 1668 г. и увезен в город у лагуны. На правом боку льва можно разо­брать следующие слова: «Асмунд вместе с Асдейром, Торульфом и Иваром выбили руны по прика­занию Харальда Высокого, хотя греки заметили это и запретили». Упомянутый Харальд позже стал ко­ролем Норвегии Харальдом Суровым. Вероятно, его жизнь — это самое блестящее явление всей эпохи викингов; он пришел в Афины как предво­дитель варяжской личной охраны императора Вос­точной Римской империи.

О боях за крепость викингов Хайтабу сообщают четыре уже упоминавшихся рунических камня, ко­торые были найдены возле «Ольденбурга».

Из похода 1864 г. принц Фридрих Карл привез с собой в Берлин камень из Хаверсдунда и велел по­ставить его перед охотничьим дворцом Драйлин-ден (теперь здесь находится вокзал Ванзее). На кам­не написано имя «Хайрульфр».

О смелой исследовательской экспедиции сканди­навского мореплавателя и его смерти во льдах в 1333 г. свидетельствует камень, который был най­ден на острове Кингигторсоак вблизи западного побережья Гренландии под 72°58' с. ш.

Свидетельства о местных верованиях германцев содержат камень из Главендрупа на о. Фюн (около 920 г.), на котором написано: «Тор, освяти эти ру­ны», и большая нордендорфская фибула с именами «Водан» и «Донар». Надпись из Нолебю: «Руны ок­расил я, имеющий божественное происхождение», касается уже, вероятно, Одина, который, согласно эддическим преданиям, был мастером рунического искусства. Интересен и камень из Снольделева на о. Зеландия: «Камень Гуннвальда, сына Хроарса, тулира в Сальхауге»; он подтверждает сакральную направленность деятельности «тулиров», известных в качестве архаических хранителей сокровенного знания у скандинавов и англосаксов.

На сферу народных суеверий указывает надпись на древке копья из Крагехуля, которая уже упоми­налась ранее. Если на одной из поднятых со дна Везера костяной рукоятке кинжала стоит слово «Хагаль», то это, без сомнения, заколдованное оружие. На камне из Вальбю написаны слова: «Против не­милости». Значит, этот предмет должен был слу­жить в качестве оберега, как, например, кольцо из Керлина и свыше 400 найденных к настоящему времени золотых и серебряных брактеатов. «Камни победы», так называемые «Alsengemmen» из стекла, тоже должны были защищать своего владельца и приносить ему победу.

Многочисленные мемориальные камни дают воз­можность узнать о духовной жизни германских муж­чин и женщин, а также о внутрисемейных отноше­ниях супругов между собой и родителей и детей друг к другу. Так, на уже упоминавшемся камне Главендруп написано: «Рагнхильд поставила этот камень в память Але Сольвагоде, своего мужа, храб­рого воина. Сыновья Але соорудили эту могилу для своего отца и жена для своего мужа, но руны для своего господина вырезал Соте». Пример для гер­манских любителей спорта дает рунический камень, найденный возле Упсалы, с изображением конной и лыжной охоты на лося.

Наконец, рунические памятники многогранно повествуют о правовых воззрениях своего времени. Так, один житель Ютландии выражает благодарность своему отчиму за то, что он передал ему наслед­ственный крестьянский двор. Потрясающее свиде­тельство напоминания старого отца своему поздно родившемуся сыну, не забывать о мести за своего убитого брата, представляет собой камень из Рек.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ход исследований рун подобен извилистой до­роге в горах, поднимающийся по которой время от времени снова смотрит на один и тот же участок местности, но каждый раз с более высокой пози­ции. Чем выше поднималась наука о рунах и чем дальше становилась перспектива, тем яснее стано­вилось, как верно чувствовал Мюлленхоф, когда он однажды написал: «О силе письма ни один на­род не думал больше и не ставил ее выше, чем германцы».

Текст песней Старшей Эдды приводится в пере­воде А. Корсуна (Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975).

Эдмунд Вебер

РУНИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО

Главный редактор Чубарь В. В.

Выпускающий редактор Трофимов В. Ю.

Научный редактор Хлевов А. А.

Художественный редактор Лосев П. П.

Корректор Быстрова Л. А.

Верстка Капитоновой Е. А.

ЛР № 065280 от 09 июля 1997 г.

Подписано в печать 04.10.2002. Формат 70 х 100 '/к

Усл. печ. л. 6,5. Гарнитура «Ньютон».

Бумага офсетная № 1. Печать офсетная.

Тираж 2000 экз. Заказ №3724

ООО «Издательская группа «Евразия»

197433, Санкт-Петербург, ул. Земледельческая, д. 3

e-mail: [email protected]

Отпечатано с готовых диапозитивов

в Академической типографии «Наука» РАН

199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12

В серии «MAGICUM»

ВЫШЛИ В СВЕТ

Франц Кюмон «Мистерии Митры»

Франсуаза Леру «Друиды»

Юрченко А. Г. «Александрийский физиолог»

Шарль Фоссе «Ассирийская магия»

Кузнецов Б. И. «Бон и маздаизм»

Гео Винденгрен «Мани и манихейство»

Кузнецов Б. И. «Ранний буддизм и философия индуизма по тибетским источникам»

Сайрус Герцль Гордон «Забытые письмена»

Исаак Комнин Себастократор «Об ипостасях зла»

Франц Кюмон «Восточные религии в римском язычестве»

ГОТОВЯТСЯК ИЗДАНИЮ

ЖоржДемюзилъ «Митра и Варуна»

ТорАндре «Исламские мистики»

* Произносится: wrait. Сравни Caesar – Kaiser.

** Сообщение проф. д-ра Артура Хюбнерса в Берлине.

*** Мнение проф. д-ра Карла Хелмса из Марбурга-на-Лане.

**** Сообщение д-ра А. Майер-Бекеса в Детмолде.

* Телохранитель (дружинник).

** Датская фонетическая форма шведского названия го­рода Хайтабу (Хайдеорт) у лагуны Хаддебюер фьорда Шлей.

* У Тацита sacerdos = даритель жертвы; обычно перево­дится как «жрец». Но это слово, заимствованное из христи­анского лексикона, не совпадает по содержанию со слова­ми из древневерхненемецкого языка «Ewart» или «Ewalt», которые означают «хранитель», или «господин закона».

* Оригинал начинается с feu; вместо F согласно немец­кому правописанию должно стоять V. Пятнадцать началь­ных букв составителем набраны вразрядку. С Eis сравни Island. Последней руной по имени «Yr» была конечная R, то есть без начального знака.

* Название происходит от латинского слова bractea (тон­кая пластина), которое служит для обозначения средневе­ковых монет с односторонней чеканкой. Это слово исполь­зовано довольно неподходящим образом для украшения, носившегося в качестве оберегающего амулета.

* Acta Philologia Scandinavica. 1938, стр. 102.

* Проф. д-р Брендум-Нильсен из Копенгагена.

* Проф. д-р Германн Шнайдер, Тюбинген.

* Кеннинг воина в скальдической поэзии.

** Приносящие счастье рунические знаки.

* Руна обороны.

* Сообщение химиграфа Густава Краузе из Берлина-Нойкельна.

* Собственно, гудийа, узкоспециальный термин, кото­рый фактически соответствовал древневерхненемецкому бо­жеству или Ewart'y; смотри выше примечание к стр. 74.

* Движущий чувствами.

* Толкование д-ра Й. О. Пласмана.

[1] Имеется в виду Карл Великий (768-814), став­ший в 800 г. императором франков. Его правле­ние, как и правление его потомков, сопровож­дал весьма ощутимый всплеск культуры, вы­ражавшийся в синтезе германской и римской традиции, подъеме архитектуры, определенном росте образованности и появлении своего рода интеллектуальной прослойки при император­ском дворе. Вошедший в историю под названи­ем «Каролингского возрождения», этот куль­турный период представляет собой наиболее значительное явление раннего Средневековья на территории континентальной Европы.

[2] Руны действительно стали органической состав­ляющей жизни Германии в период фашист­ского правления. Разумеется, они занимали су­щественное место в различных сферах дело­производства, однако рекордсменом оставались войска СС, где, по непосредственному указа­нию их шефа, Генриха Гиммлера, применялись 14 рун старшего футарка (ровно половина об­щего числа его знаков), с помощью которых обозначались все основные параметры продви­жения по службе и личных характеристик чле­нов организации.

[3] Следует отметить, что наряду с термином «ру­на» в архаических надписях для обозначения символов футарка очень часто встречается тер­мин «stafar» — палочка, столбик. Судя по все­му, на ранних этапах он использовался как аде­кватный эквивалент термина «руна», а, быть может, даже предшествовал ему.

[4] Указанная Вебером восточная граница неточ­на. Волынь — место находки знаменитого ковельского копья с одной из самых ранних ру­нических надписей. Автор — умышленно или случайно — игнорирует знаменитый Березанский камень, происходящий с острова в дельте Днепра и установленный неким датским ви­кингом в первой половине XI в. в честь своего товарища, павшего в заморском походе. Обна­руженный в 1904 г. и блестяще опубликованный и интерпретированный профессором Новорос­сийского университета в Одессе Ф. А. Брауном, камень этот является блестящим свидетель­ством оживленного перемещения варягов по Днепровско-Волховскому пути, пути «из варяг в греки». В 1997 г. на г. Опук, неподалеку от Керчи в Крыму обнаружен камень, ставший без преувеличения эпохальной находкой. Относимый к IV в. н. э. и связываемый с присутствием в Крыму готов, этот камень представляет собой единственный памятник подобного рода за пре­делами Скандинавии (в континентальной Ев­ропе рунические камни неизвестны). Следует упомянуть и имя «Хальвдан», выцарапанное ру­нами на парапете собора Св. Софии в Констан­тинополе.

[5] О темпах прироста фактологической базы по­зволяют судить следующие цифры. В настоя­щее время известно не менее 6100 рунических памятников, и количество находок увеличива­ется ежегодно. Старшерунических надписей в этом эпиграфическом фонде немногим более 270, все остальные относятся в основном к эпо­хе викингов или развитому Средневековью.

[6] Обитаемые холмы — форма поселений, нераз­рывно связанных с формированием германцев как этнической общности. Побережье Северно­го моря, низменное и подвергавшееся регуляр­ным затоплениям, во II тыс. до н.э. покрывает­ся искусственными насыпями высотой около 4-5 м, имевшими вытянутую форму и тянув­шимися обычно на несколько десятков метров. На их вершине, остававшейся незатопляемой в самые масштабные разливы, концентрирова­лось до нескольких десятков типичных «длинных домов», образуя небольшую деревню, обычно населенную родовым коллективом. Подобные поселения были характерны для Фрисландии, Северной Германии и Голландии вплоть до вы­сокого Средневековья, когда местное население стало активно строить дамбы, осушая прибреж­ную полосу.

[7] Под «старой Данией» подразумевается истори­ческая территория, подчинявшаяся власти дат­ских конунгов в эпоху викингов — не только Ютландия с островами, но и южные области со­временной Швеции: Сконе, Халланд, Бохуслен.

[8] По окончании эпохи викингов, в связи с на­чалом активного распространения христиан­ства и латинской графики, появляются футарки, следующие латинской традиции расположе­ния знаков, однако они представляют собой уже тупиковую ветвь отживающего футарка и являются скорее результатом вырождения это­го «алфавита».

[9] Адекватность футарка звуковому ряду не следу­ет переоценивать. Сомнительно, чтобы древней­ший германский «язык-основа» имел в своем составе меньше звуков, чем, скажем, древнеис-ландский, располагавший тремя с половиной десятками фонем. Для правильной передачи этого многообразия было недостаточно даже старшего футарка, тем более — шестнадцати­значного (по сути — четырнадцатизначного) младшего рунического ряда. Впрочем, идеаль­ной адекватности в письменностях, возникаю­щих естественным образом, достичь все равно практически невозможно.

[10] Англосаксонская руническая эпиграфика соз­дала не только новые руны, но и ряд чрезвы­чайно оригинальных лигатур-биндерун (в част­ности, вызывает интерес надпись из т. н. «Ост­ровного Евангелия», хранящегося в Публичной Библиотеке в Санкт-Петербурге, опубликован­ная в 1998 г.).

[11] Младший футарк явился отражением резко воз­росшей мобильности цивилизации Северной Европы в середине I тыс. н. э. По меткому вы­ражению выдающегося датского рунолога Эри­ка Мольтке, «скандинавский рунический ряд — это алфавит людей, находящихся в движении».

[12] Связи Скандинавии и Англии достаточно устой­чивы и протяженны во времени. Они не огра­ничивались, разумеется, сферой христианской идеологии. В VI—VII вв. Англия фактически бы­ла составной частью единого культурного про­странства Северной Европы.

[13] Рунические календари продолжают использо­ваться в сельской местности среди шведских крестьян вплоть до XIX в., в том числе и за пре­делами Швеции — в частности, на эстонских островах Балтики, где существовали поселения шведов-колонистов.

[14] Слово «художник», употребленное автором, впол­не оправдано. Эстетические соображения, по-видимому, действительно играли огромную роль, так как во множестве случаев объяснить те или иные особенности рунической надписи без учёта именно художественного ее восприятия рез­чиком совершенно невозможно.

[15] Традиционно серьёзная рунология исповедует принцип получения минимального, но наибо­лее надежного результата. В большинстве слу­чаев считается вполне достаточным адекват­ного прочтения и интерпретации надписи, а также датировка — отнесение ее к одному из трех больших периодов рунического письма. Толкование магического смысла надписей на сегодняшний момент представляет собой хотя и любопытную, но практически неразрешимую задачу — в силу чрезвычайной скудости поло­жительной информации о магическом значе­нии рун и их сочетаний.