Голованов сергей иванович

(1917 – 1976)

Когда началась Великая Отечественная война, ушёл на фронт, сражался с врагом с первого и до последнего дня – Дня Победы. С боями дошёл до Праги, не раз награждался боевыми орденами и медалями.

Наступает пехота

В сверканье орудийных гроз

Идёт пехота напрямик…

Вот парень (в прошлом он матрос)

Несёт калёный, острый штык –

Несёт он мщение врагу.

В бою опасность он презрел.

И, сбросив каску набегу,

Он бескозырку вдруг надел.

Шагнул в грозу – в огонь и дым,

Туда, к бушующей реке.

Мальчишка ревностно за ним

Бежит с гранатою в руке.

Полком он был усыновлён

(Погибла мать, солдат-отец).

Когда обоз покинул он

Не видел ни один боец.

Здесь всех сражение зовёт.

И каждый знает: смерти нет!

Пехота русская идёт.

Пехоте очень много лет…

Пехоте очень мало лет…

***

Ещё в селе струится чад,

Ещё дымится снег вокруг…

Перед пожарищем солдат

Остановился вдруг.

Солдат немного удивлён,

Увидев куклу под золой.

У куклы волос опалён

И порван фартук голубой.

Не в силах отвести свой взгляд,

На куклу молча он глядит.

– Где дочь моя? – спросил солдат.

Зола молчит.

– Где дочь моя? – он вновь спросил

Нема бездомная труба…

Он куклу молча положил

У придорожного столба.

Она здесь на виду сейчас.

Пусть куклу дети приютят.

И, не закрыв пытливых глаз,

Представил дочь свою солдат.

Она за вражеской чертой,

Где ждут давно желанных нас,

Слезу ручонкою худой

Стирает с материнских глаз.

И верит с матерью: придёт

Отец в село назад…

– Туда, на запад, лишь вперёд

Мой путь! – сказал солдат.

***

Вьюга, набиваясь в буераки,

Гонит снег к чужому рубежу.

В ожиданье штыковой атаки

Я у пыльного бугра лежу.

Мама, ты, наверно, не забыла.

Как со мной сидела у огня,

Молоком парным меня поила,

В одеяло кутала меня.

А урёма вьюгою продута,

Мы с тобой дрова рубили в ней.

Ты мне чёрный хлеб солила круто.

Наливала в чашку жирных щей.

Вижу, мама, глаз не закрывая:

В золотой вечерней тишине

Лампа светится, и ты, родная,

Сказки Пушкина читаешь мне…

Мама! Сын идёт огню навстречу,

По плечу ему солдатский труд.

Вещевой мешок не давит плечи.

И в походах сапоги не трут.

Вьюга, набиваясь в буераки,

Гонит снег к чужому рубежу.

В ожиданье штыковой атаки

Я у пыльного бугра лежу.

Мать

В широких отблесках заката,

В краю задымленном, степном,

Обнявши землю, три солдата

Лежали к западу лицом.

В сраженье месть вела святая,

И смерть к бессмертью привела.

Я помню: женщина седая

На поле бранное пришла.

Ни шороха, ни песен птичьих…

Сначала в тишине степной

Она по русскому обычью

Поклон отвесила земной.

Потом богатырям смежила,

Как повелось давно, глаза…

И, затихая, уходила

Всё дальше к западу гроза.

В степи цвели бессмертник, донник,

И ковылей белел разлив.

Стояла женщина, ладонью

Лицо от ветра заслонив.

И, забывая про усталость,

Вперёд, вперёд пехота шла!..

И каждому из них казалось,

Что это мать его была…