Развитие исторических знаний в античную эпоху
Предмет, задачи, методы историографии.
Термин «историография» состоит из двух греческих слов: «история», т.е. разведывание, исследование прошлого и «графо» — пишу. Понятие «историография» не однозначно.
Историография— в широком смысле слова — вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.
В узком смысле слова это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении (например, марксистская, русскоязычная или японская историография).
Обращаю ваше внимание еще на одно обстоятельство. Термином «историография» часто обозначают историческую литературу, по какому либо вопросу, проблеме, периоду. В этом смысле, принято говорить об историографии феодализма, историографии Великой Французской революции, историографии крестьянской реформы 1861 г. в России и т.п.
Термин «историография» употребляется и как синоним исторических произведений, исторической литературы вообще. Исходя из такого понимания, в прошлом веке авторов исторических произведений именовали историографами.
При этом важно учитывать, что историография или создание письменных произведений по истории присущи далеко не всякому обществу. До появления письменности не существовала, конечно, и письменная история: события прошлого отражались только в устном народном творчестве — фольклоре.
Представление о предмете историографии складывалось постепенно, по мере развития теории и практики историографических исследований.
Развитие исторических знаний в античную эпоху
Историография начинается в Греции с Гекатея и Геродота. Самая ранняя из дошедших до нас исторических работ «История» Геродота, который позже получил от Цицерона прозвище «отца истории». Геродот только излагал известные ему исторические события, не ставя перед собой задачу установления достоверности изложенных рассказов.
Геродот объясняет, почему он взял на себя труд написать свою Историю: чтобы память о подвигах людей не потерялась в глубине веков. Он хотел сохранить память о деяниях, совершенных греками и варварами.
Мотивы творчества других историков античности будут иными. После Геродота по заданному им образцу работало множество историков, которые, как например, Дионисий Галикарнасский, в основном, описывали историю своего города, используя для этого городской архив. Некоторые авторы стоят особняком, например, Гиппий Элидский, составивший список олимпийских игр, и давший тем самым последующим поколениям единую хронологическую основу для датировки описанных событий. Кроме того, некоторые авторы, как Гелланик, сводили исторические труды отдельных авторов в общие исторические хроники, благодаря чему мы получили информацию о содержании многих ныне утраченных античных рукописей.
Фукидид, например, стремился показать вечную борьбу за власть, по его мнению, являющуюся характерной чертой человеческой натуры; Фукидид, описывая Пелопоннесскую войну, практически не ссылался на волю богов, производя все причины событий из деяний людей, чем стал образцом для последующих историков, придерживающихся рационалистических позиций. Ксенофонт впервые начал писать автобиографию и исследовал не только события, но и характеры людей.
Древнегреческий образец был впоследствии воспринят другими народами. Например, Полибий пытался сблизить греческий и римский взгляды на историю. В сочинениях Полибия впервые зарождается понятие всемирной истории. Полибий утверждал, что вся история мира имеет конечной и высшей точкой своего развития Римскую империю, он писал свои книги, считая что опыт, добытый при изучении истории, является лучшим руководителем в жизни. Берос написал на греческом «Историю Вавилонии», а Евсевий Кесарийский стал первым христианским историком.
Римляне первыми среди европейских народов начали писать историю по греческому образцу не на греческом, а на родном языке, латыни. Катон Старший был одним из основателей этой традиции, подхваченной затем Цицероном и Юлием Цезарем. Среди античных авторов Страбон выделялся соединением истории и географии, Тит Ливий — попыткой из предположения о возможности завоевания Рима Александром Македонским создать «альтернативную историю», Плутарх и Светоний — биографическими сочинениями, Тацит — описанием варварских народов, изображая германцев как благородных дикарей.
Античной исторической мысли — при всех её достижениях — была чужда идея исторического прогресса: история рисовалась либо как регрессивный процесс, либо как циклический круговорот, повторяющий одни и те же стадии.
3. Историография Византии
При всех различиях в политических взглядах, образовании, религиозных убеждениях, в степени осведомленности и, наконец, в таланте изложения византийских историков раннего периода объединяют некоторые общие черты.
Прежде всего все они были воспитаны непосредственно на лучших образцах античной историографии: византийские авторы не только хорошо знают и высоко ценят сочинения Геродота, Фукидида и Полибия, но порою и подражают своим великим предшественникам. Однако это отнюдь не рабское копирование; в произведениях византийских историков выражается органическая связь античной и ранневизантийской исторической науки, порожденная всем мировоззрением этих историков, как бы впитавших с молоком матери преклонение перед античной цивилизацией. Большинству византийских авторов раннего периода, получивших широкое образование в античном духе, греко-римская историография представлялась вершиной творческой мысли; однако, преклоняясь перед прославленными историками прошлого, они вносили в освещение исторических событий много своего, оригинального. Думается, что некоторых византийских историков, таких как Аммиан Марцеллин, Прокопий, Агафий, Феофилакт Симокатта, можно поставить в один ряд с античными авторами.
Вместе с тем именно близость к современности делает произведения историков особенно тенденциозными, особенно подверженными влиянию социально-политической борьбы и субъективного восприятия действительности. Все византийские историки IV — первой половины VII в., как правило, являлись выходцами из господствующего класса: это или высшие государственные чиновники, дипломаты, придворные, находившиеся в гуще политических событий своего времени, или интеллигенты — адвокаты и риторы. Все они, хотя и в разной степени, осведомлены о государственных делах и проявляют в своих трудах особый интерес к внешнеполитической истории Византии, к сложной дипломатической игре, войнам с различными народами, придворным интригам и борьбе политических партий. В меньшей мере их интересуют события внутренней истории, а жизнь народных масс, за редким исключением, и вовсе остается вне поля их зрения.
Наиболее выдающимся византийским историком IV в. был антио-хийский грек Аммиан Марцеллин (ок. 330—400 гг.). Приверженец Юлиана Отступника, с которым участвовал в походе против персов, и сторонник восстановления языческой религии, Аммиан Марцеллин на склоне своих лет написал исторический труд на латинском языке, известный под названием «Res Gestae» — «Деяния». Это произведение было задумано автором как продолжение знаменитого исторического сочинения Тацита и охватывало период от правления императора Нервы до конца IV в. Сохранилось лишь 18 книг труда Аммиана Марцеллина (кн. 14—31), посвященных событиям 353—378 гг., современником, а зачастую и участником которых был сам автор. Аммиан Марцеллин предстает перед нами отнюдь не как компилятор, а как мыслящий историк, глубоко озабоченный судьбами Римского государства, стремящийся добросовестно осветить события своего времени. В его сочинении подкупает достоверность фактического материала; большинство его известий выдерживает проверку данными других источников. В значительной мере это объясняется тем, что основой исторического повествования автора служили его собственные жизненные наблюдения и рассказы очевидцев.
Наиболее выдающимся историком VI в. является Прокопий Кесарийский.
Незаурядный политический деятель и искусный дипломат, занимавший высокие посты в византийской администрации, Прокопий обладал недюжинным литературным талантом, широким для своего времени научным кругозором и большой любознательностью. Куда бы ни забрасывала его жизнь, какие бы отдаленные страны он ни посещал, всюду он жадно смотрел на окружающее, много видел, а главное — понимал. Пытливый ум и зоркая наблюдательность помогли Прокопию собрать ценнейший исторический материал о своей эпохе, описать многие важнейшие события, свидетелем, а зачастую и участником которых он был.
Прокопий родился в Кесарии Палестинской в конце V или в самом начале VI в. (вероятнее всего, между 490 и 507 гг.). Он происходил из знатной, состоятельной семьи и получил превосходное образование: будущий историк приобрел основательные познания в области риторики, философии, а также юриспруденции; последнее открыло ему дорогу к придворной и дипломатической карьере. В 527 г. Прокопий стал секретарем Велисария, а во время африканского похода этого полководца получил звание его советника по юридическим делам. Поток жизни захватывает и уносит Прокопия в самую гущу политической борьбы: походы против персов, экспедиции в Северную Африку и Италию — калейдоскоп лиц, событий, стран и народов проходит перед его взором.
Свой замысел — создать обширный труд, который бы во всей полноте сохранил для потомства именно современные события, — Прокопий осуществил между 545 и 550 гг., когда написал «Историю войн Юстиниана». Первая редакция увидела свет в 551 г. Издание этого труда принесло Прокопию признание читателей и одобрение двора.
В его мировоззрении мы видим сочетание некоторых черт античного миросозерцания с элементами христианской идеологии. Так, античное понимание судьбы соединяется у Прокопия с христианской верой в божественный промысел, причем иногда все изменения в делах человеческих он приписывает велению божества.
Ценные данные по истории международных отношений в период правления Юстиниана оставили потомству выдающиеся дипломаты того времени. Первое место среди них принадлежит одному из ближайших советников императора, не раз выполнявшему его особой важности поручения, — Петру Патрикию, магистру. Перу этого выдающегося дипломата принадлежало обширное сочинение «Истории» ('Ιστοριαι), охватывавшее события римской истории от второго триумвирата до правления императора Юлиана. Кроме того, Петр Патрикий написал трактат о церемониале византийского двора — «О гражданском устройстве» (Περι πολιτιχης χαταστασεως). Отдельные отрывки из этого трактата вошли в сочинение Константина Багрянородного «О церемониях византийского двора»
В византийской историографии раннего периода Феофилакт Симокатта занимал видное место и высоко ценился в последующее время. Подобно своим прославленным предшественникам, Прокопию и особенно Агафию, Феофилакт Симокатта чрезвычайно высоко ставит занятия историей. По его мнению, философия — царица науки, а история — ее дочь и ученица.
Феофилакт Симокатта стремится использовать в своем историческом труде не только сочинения других, более ранних византийских авторов (Менандра, Иоанна Лида, Евагрия и, возможно, Иоанна Епифанийского), но и документальные материалы — консульские анналы, протоколы дел цирка и другие ценные источники. Подобно своим предшественникам, много сведений черпает Симокатта и из устных рассказов современников, особенно из рассказов об Иране и других странах. В отношении личных наблюдений и личного опыта Симокатта значительно уступает Прокопию и скорее всего, как и Агафий, принадлежит к типу историка — кабинетного ученого, а не политического деятеля
Ни одно произведение византийской хронографии раннего периода не пользовалось в течение всего средневековья такой популярностью, как «Хронография», или «Всемирная Хроника», сирийца Иоанна Малалы (491—578). Причина этого состоит в том, что автор сумел в простой, доходчивой форме соединить богатейшее наследие античной историографии с христианским миросозерцанием. Заслугой Иоанна Малалы, с точки зрения средневекового человека, было то, что богов и героев языческого мира, не забытых, хотя и преследуемых, он сумел облечь в одежды христианского смирения, а античную историю перекроить на библейский лад. Когда читаешь благочестивый труд Иоанна Малалы, ясно видишь, что классическая древность, в том числе даже само язычество, против которого хронист так ревностно ополчается, еще не перестала быть живым, близким прошлым его страны, еще не утеряла власть над его христианской душой.
В IV и VI вв. видную роль в идейной борьбе играла религиозная публицистика: проповеди, полемические рассуждения, богословские трактаты, письма церковных деятелей. Эпоха оформления христианства как господствующей религии породила огромную богословско-полемическую литературу. В сочинениях ученых богословов, церковных иерархов, монахов, страстно полемизировавших со своими идейными противниками, можно найти и данные о состоянии тогдашнего общества, о событиях классовой борьбы, которая велась под лозунгами различных вероучений
Наибольший интерес представляют сохранившиеся сочинения иерарха Антиохийского, потом константинопольского архиепископа Иоанна Златоуста (ок. 347—407), блестящего оратора и церковного проповедника. В проповедях и комментариях на священное писание Златоуст затрагивал почти все стороны общественного быта своего времени. Для того чтобы привлечь на сторону православной церкви народные массы, Иоанн Златоуст иногда выступал со страстными обличениями пороков господствующего класса и даже высказывал мысль о необходимости справедливого перераспределения имуществ. Однако он нигде не призывал народ к активным выступлениям.
Неоценимые сведения об организации византийской армии в VI—VII вв. содержат трактаты о военном искусстве, известные под названием «Стратегиконы» или «Тактики». Они представляли собою теоретическое обобщение опыта римской армии и одновременно — практические руководства для ведения войны.
Наибольшей известностью среди таких военных трактатов пользовался «Стратегикон» Псевдо-Маврикия. Большая историческая ценность «Стратегикона» Псевдо-Маврикия состоит прежде всего в том, что этот трактат дает сравнительную характеристику военной тактики византийцев и других (в том числе варварских) народов: персов, аваров, тюрков, франков, лангобардов. славян.