ВОПРОС: Когда должны произноситься поучения с амвона – до или после подхода верующих ко Св. Причастию? Какова должна быть их длительность?
ОТВЕТ: В древности поучения полагалось произносить сразу по прочтении Евангелия, и они состояли обыкновенно в изъяснении и истолковании прочитанного Евангельского текста. Так это иногда делается и в настоящее время. Но со времен св. Иоанна Златоуста, поучения стали переноситься, большей частью, на конец Божественной литургии. Это потому, что многие приходили в храм только для того, чтобы насладиться красноречием св. Иоанна Златоуста, а затем уходили, не оставаясь на главную часть литургии – Евхаристический канон. В настоящее время поучения произносятся преимущественно после пения: «Буди Имя Господне благословенно отныне и до века» перед самым окончанием литургии или после отпуста литургии. Впрочем, нет никаких препятствий произносить поучение сразу после Евангелия, что имеет свои выгоды и что практикуется и теперь некоторыми священнослужителями. При архиерейском служении архиерей произносит поучения после Евангелия или на «Буди Имя Господне» или после литургии, а, если он поручает произнести поучение кому-либо из иереев, то тот произносит его после пения «причастного стиха» во время причащения священнослужителей и перед причащением мiрян. Это время и назначается, согласно неоднократным указам наших церковных властей, для произнесения или чтения поучений и наставлений народу, предстоящему в храме, а никак не для пения так называемых «концертов» (какие могут быть «концерты» в церкви?!). Указом от 31 мая 1850 года категорически воспрещено петь на литургии, вместо причастного стиха, эти так наз. «концерты», но вместо этого рекомендуется петь подходящие случаю стихиры, ирмосы или псалмы, читать или произносить поучения. И если за литургией говорит проповедь не сам архиерей или предстоятельствующий в служении, а кто-либо из сослужащих, то он и произносит поучение в это именно время.
Что касается длительности поучений, то никаких правил на этот счёт не существует. Однако, церковные авторитеты наши считают, что краткость проповеди более способствует лучшему усвоению содержания её верующими чем чрезмерная её длительность, которая способна утомлять и ослаблять внимание, особенно в наше нервное время. Надо стараться говорить, руководствуясь древним правилом: “Non multa, sed multum” – «не много, но многое» то-есть: «не во многих словах надо постараться сказать многое». Хорошо, кто может сказать необходимое и полезное в течение 10-15 минут, но это весьма трудно. Во всяком случае, если проповедник не желает чрезмерно утомить слушателей, он не должен говорить больше 40-45 минут.
ВОПРОС: При св. Крещении меня нарекли Владимiр (Василий) – празднуется 15-го июля. Какое имя я должен предпочитать?
ОТВЕТ: Раз нарекли имя: «Владимiр», то это имя и следует употреблять.
ВОПРОС: Ввиду невозможности составить хороший хор из среды прихожан (вследствие ли малочисленности прихода или отсутствия хороших голосов или других причин), отыскивают людей с хорошими голосами среди местного неправославного населения и приглашают их для пения в церковном хоре за определенное денежное вознаграждение. Ввиду незнания этими людьми церковно-славянского языка, для них пишут особые ноты, под которыми подписывается латинскими буквами слова песнопений, которые эти люди произносят во время богослужения, в частности во время литургии, не понимая их значения. Допустимо ли это явление с точки зрения церковного устава и канонов?
ОТВЕТ: Каноны об этом ничего не говорят, ибо в те времена, когда они составлялись, надо полагать, никто и представить себе не мог такого странного явления, как пение в православном христианском храме лиц, не принадлежащих к Православной Церкви.
Явление это совершенно ненормальное, и оно свидетельствует лишь о полной утрате в наше время ясного понятия о том, что представляет собою православное богослужение. Православное богослужение есть совместная молитва священнослужителя и верующих, в которойвсепринимают самое живое участие «единым сердцем и едиными усты».
Какое же участие в нашей церковной молитве могут принимать лица, не принадлежащие к нашей Православной Церкви? По канонам, они даже присутствовать в храме не могут, когда совершается великое таинство Евхаристии.
Пение в храме недопустимо рассматривать, как какое-то театрально-концертное выступление, которое имеет своим назначением услаждение слуха присутствующих. Это есть молитва, в которой все должны сознательно участвовать с ясным пониманием слов, смысла и значения того, что поётся и что в это время в храме происходит. Как же можно допускать к пению в нашем православном храме лиц, совершенно посторонних, чуждых нашему св. Православию, которые даже не понимают того, что поют? Это – профанация святыни нашего богослужения, до которой доходят многие в наше время почти безсознательно, не вдумываясь в то, что они делают, вследствие утраты живого чувства церковности.
ВОПРОС: Приемлема ли в церковной практике только одна исповедь без причастия; ко мне пришла одна прихожанка и сказала, что она очень часто практиковала только одну исповедь без причастия и авторитетно мне заявила, что она так действовала по благословению одного епископа?
ОТВЕТ: Исповедь, или Таинство Покаяния, есть вполне самостоятельное таинство, отнюдь не связанное с Таинством Причащения. Этим и объясняется, почему на всём Православном Востоке решаются приступать к Таинству Причащения без предварительной исповеди, и священнослужители это допускают. Равным образом и у нас священнослужители приступают к совершению Божественной литургии и, следовательно, к св. Причащению, без предварительной исповеди, а исповедуются лишь тогда, когда чувствуют в этом особую потребность, испытывая особое смущение совести, а также во время постов, когда всем верующим надлежит говеть и каяться в своих грехах, чтобы получить разрешение от них в Таинстве Покаяния. У нас в России твёрдо вошёл во всеобщее употреблено весьма похвальный обычай – непременно исповедываться перед причащением св. Христовых Таин, но это именно обычай, приобретший как бы силу закона в нашей русской церковной практике, а не общеобязательное церковное правило.