Цветообразы рассказа «Весна в Фиальте»

Начать анализ значения символики цвета в рассказах набоковского сборника «Весна в Фиальте» («Издательство имени Чехова», Нью-Йорк, 1956) целесообразно с рассказа, давшего название всему сборнику. Рассматриваемые рассказы создавались в тридцатые годы, достаточно трудный период для русского народа, период сталинских репрессий, время накануне Второй мировой войны.

«По поводу рассказа«Весна в Фиальте» (о нем В. писал мне так: «Очень языческое - вам не понравится»), по-видимому, распространился слух, что автор будто бы вывел в этом рассказе знакомых мне людей, и В. просит опровергать эту сплетню его «собственным возмущением» и, как всегда, подчеркивает, что он выдумывает, а не описывает существующее. Он рад, что мне понравился его «кругленький рассказ»«Облако, озеро, башня», только что появившийся в «Современных записках» и который я считаю одним из самых удачных обличений «цузамен марширен» (хождения в ногу). Случается, он бранит «поганенькую добролюбовщину» эмигрантской критики, но признаёт, что хуже неё«дикое ликующее мещанство, до которого в России со времени бездарного Белинского докатилось наливное яблочко русской мысли». Ему противна вся советская беллетристика, включая, конечно, А. Толстого и Л. Леонова» [31]. Эти слова принадлежат Зинаиде Шаховской.

Важно рассмотреть один из основных компонентов набоковского рассказа — его заглавие, уделив особое внимание изобретённому писателем топониму «Фиальта»; Б. Бойд называет его «контаминацией названий адриатического Фиюма и черноморской Ялты» [12; 2].В названии этого рассказа содержатся цветок (фиалка) и (на ассоциативном уровне) цвет. Интересен тот факт, что немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гёте «питал к этому цветку столь страстную любовь, что никогда не выходил на прогулку, не захватив с собой его семян, которые потом рассеивал по пути всюду, где только мог» [47].

«Фиалка — маленький, сильно пахнущий цветок, который, по народному преданию, учит «скромности», так как он, несмотря на свой маленький размер, является популярным символом весны. Согласно греческому мифу, на лугу, откуда бог подземного царства Аид украл Персефону, росли крокусы, розы, гиацинты и фиалки. В день поминовения усопших, День фиалок, римляне украшали этими цветами могилы. На торжественных обедах они охотно носили венки из фиалок, так как эти цветы должны были действовать «охлаждающе». Им также приписывалось смягчающее воздействие на сильную головную боль. Старое народное поверье рекомендовало проглотить первые три фиалки, найденные на краю леса как профилактическое средство от всех болезней. Синий цвет фиалки, который связывался с верностью и постоянством, сделал её ценимым даром любви. В Средние века находка первой фиалки была поводом для буйных весенних праздников и танцев под открытым небом» [25].

«Фиолетовый — цвет, соответствующий наиболее коротковолновому монохроматическому излучению, которое способен воспринимать человеческий глаз (диапазон длин волн 380—440 нм)» [21].

«Фиолетовый - это цвет, символизирующий доброту и мудрость. Он является очень мощным, поэтому его предпочитают лидеры. Фиолетовый цвет помогает сбалансировать духовную и физическую энергию. Люди, отдающие ему предпочтение, склонны важничать, у них прекрасно выражено чувство собственного достоинства и имеются ораторские способности. Но при этом они часто не замечают своих недостатков и могут быть довольно жёсткими с окружающими» [46].
Фиолетовый цвет. «Цвет духовных миров, миров творчества. У католиков - молчание или созерцание. Облачённый в фиолетовую тогу ангел олицетворял таинство священства.

В символике раннего христианства этот цвет означал унижение, глубокую привязанность и печаль» [39].

В центре рассказа – отношения Васеньки и Нины, познакомившихся в переломном 1917-ом году. Их запретная связь являлась чем-то тревожным, сомнительным, о чём предупреждает Фиальта, весна в которой «облачна и скучна» [7, c.390].

Оба героя несвободны. Василий женат, имеет дочерей. Муж Нины – писатель. Василий ощущает себя на распутье, ощущает, что в его сознании происходит абсурдный выбор – выбор между семейным счастьем и тем, для характеристики чего он даже не может подобрать уместных слов. Его внутренний мир делится надвое: беспечная синева семейного счастья или вызывающий цвет страсти. И если долг перед семьёй очевиден, объективен и стабилен, то его в очередной раз нахлынувшие чувства кажутся неуместными, бесперспективными, обречёнными на судьбу жажды, которую не дано утолить.

Ситуация не является из ряда вон выходящей, в связи с чем значение в рассказе приобретают внутренние переживания «я»-героя, а также атмосфера, в которой происходят описанные в рассказе события, в которой «я»-герой предаётся воспоминаниям.

Ближе к концу произведения герой делает робкое признание, тут же пытается придать своим словам статус шутки. Если в начале произведения герой предупреждался Фиальтой об обречённости своих чувств, то в его (произведения) конце взявшиеся в руках Нины невесть откуда символичные фиалки, быть может, предупреждали героя о скорой гибели Нины в результате автокатастрофы, которую потерпел автомобиль жёлтого цвета, цвета (в данном случае) разлуки, причём муж Нины со своим другом выживает. Этих двоих Василий называет саламандрами судьбы, а, как известно, саламандра покрыта жёлтыми пятнами. Если в народе данный цвет привязывается к разлуке, то «психологи называют жёлтый тонизирующим и «ободряющим» цветом, который стимулирующе воздействует на умственную жизнь человека» [21].

А вот «Иуду Искариота изображали в жёлтом плаще…» [21]. В таком случае будет вполне логично предположение о том, что автор-рассказчик считает негодяями, предателями мужа Нины, Фердинанда, и его приятеля, Сегюра, как бы предъявляя им обвинение в том, что смерть постигла одну Нину в автомобиле, где были и они.

Ирония судьбы здесь заключается в том, что жёлтый автомобиль влетел в фургон бродячего цирка, а цирк, как известно, символизирует смех и радость, причём в произведении ранее упоминались атрибуты и действующие лица цирка, среди которых был клоун, нос которого определён даже как «томатовый», а не красный. Также в самом начале произведения фигурировала жёлтая апельсинная корка [7, c.390].

Интересна игра автора с цветом. Когда Васенька вышел на балкон, на него тут же «пахнуло с утренней пустой и пасмурной улицы сиреневатой сизостью» [7, c.397].

Также в рассказе важен намёк на время действия.

«Любой, хоть сколько-нибудь наблюдательный читатель, разумеется, не может не обратить внимания на — как бы сквозь зубы проговорённую, но исторически чрезвычайно важную — дату знакомства героя и героини — зима 1917 года. Очень скоро догадка такого читателя о тайном взрывном подтексте, заложенном в этой дате, получает своё подтверждение. Через абзац после только что процитированной фразы будет (опять — как бы мимоходом) упомянута гипотетическая причина, заставившая гурьбу веселящихся гостей покинуть тёплое помещение: «Не помню, почему мы все повысыпали из звонкой с колоннами залы в эту неподвижную темноту, населённую лишь ёлками, распухшими вдвое от снежного дородства: сторожа ли позвали поглядеть на многообещающее зарево далёкого пожара, любовались ли мы на ледяного коня, изваянного около пруда швейцарцем моих двоюродных братьев; но воспоминание только тогда приходит в действие, когда»…

Это теряющееся в бесконечно развёртывающемся предложении «многообещающее зарево далёкого пожара», тем не менее, содержит внятную подсказку для внимательного читателя» [24].

А ещё «цвет фиалок, образующийся из смеси голубого и красного цветов, традиционно символизирует духовное начало, связанное с жертвенной кровью» [27].Этот цветообраз, пожалуй, ярче всего выявляет смысл центрального цветообозначения в рассказе.