Идеальный Возлюбленный 11 страница
Харизматические персонажи — примеры из истории
Чудесная пророчица. В 1425 году Жанну д'Арк, крестьянскую девушку из французской деревни Домреми, посетило первое видение: «Мне шел тринадцатый год, когда Господь послал голос, чтобы руководить мной». Голос принадлежал святому Михаилу, который принес послание от Бога: Жанна избрана, чтобы избавить Францию от вторжения англичан, которые к тому времени захватили большую часть страны, и от военного хаоса и разрухи. Предстояло ей также реставрировать французскую монархию, вернув принцу-дофину, позднее Карлу VII, корону, которая ему принадлежала по праву. Святые Екатерина и Маргарита также разговаривали с Жанной. Видения ее были невероятно яркими: она видела святого Михаила, дотрагивалась до него, даже обоняла исходящее от него благоухание.
Сначала Жанна никому не рассказывала о том, что видела, все знали ее как обычную, спокойную деревенскую девушку. Но видения не исчезали, становились все более яркими, и вот в 1429 году Жанна покинула Домреми, полная решимости осуществить миссию, для выполнения которой ее избрал Бог. Ее целью было встретиться с Карлом в Шиноне — городке, где располагался двор короля в изгнании. Препятствия на ее пути были, казалось, непреодолимыми: путь до Шинона лежал неблизкий, в дороге подстерегали опасности, а Карл, даже если бы она добралась до него, был ленивым и трусоватым юношей, который едва ли рискнул бы выйти в поход против Англии. Она бесстрашно двигалась от деревни к деревне, рассказывала о своей миссии солдатам и просила их сопровождать ее в Шинон. Религиозных провидиц и пророчиц в те времена попадалось десяток на дюжину, и в предвидениях Жанны не было ничего исключительного, что давало бы людям уверенность в ее правоте, однако ей удалось заинтересовать одного военного по имени Жан де Метц. Его внимание привлекло то, насколько детальными были ее предвидения: она освободит город Орлеан, коронует короля в Реймском соборе и поведет армию на Париж; она знала, как ее ранят и где; слова, которые, по ее уверению, она слышала от святого Михаила, совсем не были похожи на речь неграмотной крестьянки; кроме того, Жанна была абсолютно уверена в том, что говорила, она просто излучала убежденность. Де Метц поддался ее очарованию. Он принес ей клятву верности и с нею вместе отправился в Шинон. Затем нашлись и другие, кто поддержал ее, и до Карла докатился слух о странной девушке, которая ищет встречи с ним.
Во все время долгого пути к Шинону — а пройти ей пришлось 350 миль по стране, где хозяйничали бандиты и разбойники, в сопровождении лишь горстки солдат — Жанна ни разу не выказала ни страха, ни малейшего колебания. Путь занял несколько месяцев. Когда она наконец добралась, дофин, вопреки мнению советников, принял решение встретиться с девушкой, которая обещала восстановить его на троне. Но ему было скучно, хотелось развлечься, и он решил сыграть с ней шутку. Она должна была встретиться с Карлом в большом зале, заполненным придворными. Чтобы проверить ее провидческие способности, он решил смешаться с толпой, а на трон вместо себя посадил переодетого придворного. Однако, войдя в зал, Жанна, ко всеобщему изумлению, направилась прямиком к Карлу и провозгласила: «Царь Небесный направил меня к тебе с вестью, что ты станешь наместником Его, королем Франции». В разговоре, который последовал за этим, Жанна, словно эхо, вслух повторяла самые потаенные мысли Карла, вновь рассказывая поразительно детально о тех подвигах, которые ей надлежало исполнить. Несколько дней спустя нерешительный и непостоянный дофин объявил, что Жанна его убедила, и благословил ее возглавить французскую армию и повести ее на Англию.
Помимо чудесного дара и праведности, Жанне д'Арк придавали исключительность и некоторые другие присущие ей черты. Ее видения были необычно яркими, она описывала их в таких деталях, которые неопровержимо доказывали их реальность. Детали обладают этим свойством: они способны придать правдоподобие даже самым невероятным заявлениям. Далее, в то время как в стране царила полная неразбериха, Жанну отличала невероятная собранность, она была полностью сконцентрирована на своей миссии, как будто черпая силу из какого-то неземного источника. Она говорила убежденно и даже властно, она предсказывала события, о которых люди мечтали: англичане будут разбиты, Франция снова будет преуспевать и процветать. Вдобавок Жанна обладала здравомыслием и крестьянской сметкой. Безусловно, по дороге на Шинон ей приходилось не раз слышать описания Карла, очутившись при дворе, она почувствовала подвох и смогла уверенно узнать его одутловатое лицо в толпе. На следующий год видения оставили ее, утратила она и уверенность в себе и совершила много ошибок, которые привели к английскому плену. В конце концов она была человеком из плоти и крови.
Мы, такие современные, можем не верить в чудеса, но все, что содержит хоть намек на необычное, странное, неземное, даже на сверхъестественные силы, как не что иное способствует возникновению харизмы. Психология та же самая: вы предвидите события будущего и те чудесные вещи, которые вам предстоит в этом будущем совершить. Описывайте свои предвидения подробно, в деталях, с уверенным видом — и это сразу же выделит вас. А если ваше пророчество — скажем, о процветании в будущем — содержит как раз то, что хотят услышать окружающие, тем скорее они поддадутся вашим чарам и с тем большим нетерпением станут ожидать исполнения предсказаний. Демонстрируйте глубочайшую убежденность — и люди будут думать, что она опирается на реальное знание. Вы создадите самовыполняющееся пророчество: людская вера в вас претворится в действия, которые помогут осуществить ваши предсказания. Любой намек на успех — и они поверят в чудо, в неземные силы, увидят сияние харизмы.
Подлинный зверь. Однажды — это было в 1905 году, в Санкт-Петербурге — в салоне графини Игнатьевой было непривычно многолюдно. Политики, светские дамы, придворные прибыли пораньше, чтобы встретиться с необычным почетным гостем — Григорием Ефимовичем Распутиным, тридцатитрехлетним монахом из Сибири, который снискал себе известность по всей России как целитель, а возможно, и святой. Когда Распутин вошел, мало кому удалось подавить вздох разочарования: некрасивое лицо, сальные волосы, какой-то неуклюжий и неизящный. Гости уже жалели, что пришли. Но вот Распутин стал подходить к ним, одному за другим, сжимал их пальцы в своих широких руках и заглядывал глубоко в глаза. Вначале его взгляд рассеянно блуждал: он осматривал гостей сверху донизу, казалось, оценивая и испытывая каждого. И вдруг выражение лица резко менялось — доброта, участие, понимание так и струились из его глаз. Многих дам он просто заключал при этом в объятия. Эта внезапная необузданность, этот поразительный контраст оказали глубочайшее воздействие на присутствующих.
Разочарование гостей салона постепенно сменилось возбуждением. Голос Распутина был необыкновенно умиротворяющим и глубоким. Речь была простонародной, зато мысли удивляли восхитительной простотой и звучали как откровения, как высокие духовные истины. Позднее, когда гости постепенно расслабились, общаясь с грязноватым на вид мужиком, его настроение внезапно сменилось гневом: «Знаю я вас, ваши души насквозь вижу. Все вы слишком разжирели... Платья нарядные да картины красивые — только все это ни к чему! Смиряться надо! Надо проще быть, намного проще! Только тогда Бог будет с вами...» Лицо монаха подергивалось, зрачки расширились, теперь он казался совсем иным. Как вдохновенно было его гневное лицо, оно напомнило собравшимся о Христе, изгонявшем менял из храма. Распутин успокоился, к нему вернулась обходительность, но собравшиеся уже разглядели в нем нечто странное и примечательное. На других приемах по всему городу он повторял такое же представление, заставлял гостей петь народные песни, а когда они запевали, начинал отплясывать странную безудержную пляску, кружа при этом вокруг самых красивых женщин из числа присутствующих, взглядами приглашая их присоединиться к его танцу. Постепенно танец приобретал эротическую окраску, а когда зачарованные им партнерши следовали за ним, он нашептывал им на ухо откровенные непристойности. Но ни одна из них, однако же, не казалась оскорбленной.
На протяжении последующих месяцев женщины, принадлежавшие к самым разным слоям петербургского общества, навещали Распутина в его апартаментах. Он беседовал с ними о духовном, а затем без всякого перехода превращался в необузданного самца, говорил совершенно бесстыдные вещи. Себя он оправдывал тем, что грешить необходимо: «Не согрешишь — не покаешься. Спасение ждет только заблудших». Одну из немногих женщин, сумевших дать ему отпор, ее подруга с изумлением спросила: «Как можно отказать в чем-либо святому?» «Разве святому нужна грешная любовь?» — вопросом на вопрос отвечала та. Подруга возразила: «Он все, к чему прикасается, делает святым. Я уже ему принадлежала, и я счастлива и горда, что сделала это».— «Но ведь ты замужем! Что говорит твой муж?» — «Он почитает это за большую честь. Если Распутин желает женщину, мы все считаем это благословением и отличием, наши мужья так же, как и мы».
Магия Распутина скоро распространилась на императора Николая и его супругу, императрицу Александру, в особенности благодаря тому, что он умел снимать тяжелые приступы у их сына, цесаревича Алексея, страдавшего от страшной болезни, угрожавшей его жизни. Через несколько лет Распутин стал одним из наиболее влиятельных людей России, совершенно подчинив себе монаршую чету.
Часто внутренняя суть человека совершенно не совпадает ни с одной из тех масок, которые он носит в обществе. Человек, который кажется нам благородным и порядочным, может на поверку оказаться отвратительным, и эта черная суть вскрывается совершенно неожиданно самым удивительным способом. Если его благородство и утонченность лишь наносные, рано или поздно правда просочится на поверхность, лицемерие будет разоблачено и наказано. Но, с другой стороны, нас тянет к людям по-человечески более понятным, тем, кто не утруждает себя маскировкой собственных недостатков. Таким был источник харизмы Распутина. Столь неподдельный, подлинный в своих проявлениях человек, совершенно чуждый лицемерия и ханжества, оказался чудовищно притягательным. И его порочность, и его праведность выражались в таких крайних проявлениях, что это придавало особую яркость его фигуре. Результатом явилась сильнейшая харизматическая аура, которая не выражалась словами, а ощущалась в сиянии его глаз и в прикосновении рук.
В каждом из нас имеются черты ангела и черта, аристократа и невежи, и мы тратим много усилий на то, чтобы замаскировать свою теневую сторону лучше выглядеть в глазах окружающих. Мало кому из нас под силу предоставить свободу обеим ипостасям, как это делал Распутин, но харизму можно попытаться создать и меньшими усилиями — попытаться избавиться от скованности и того внутреннего дискомфорта, который не понаслышке знаком всем нам, обладателям сложных натур. Вы бессильны изменить себя — тогда просто держитесь естественно. Именно это привлекает нас в животных: прекрасные и жестокие, они не испытывают сомнений. Открытые люди могут обличить ваши недостатки, но ведь не только добродетель делает харизму а любое проявление незаурядности. Не оправдывайтесь и не отступайте. Чем более раскованный у вас вид, тем более магнетическим будет воздействие.
Гениальный артист. В детстве Элвиса Пресли считали странным мальчиком, необщительным и замкнутым. В старших классах школы — учился он в Мемфисе, штат Теннеси — на него обращали внимание из-за необычной прически с высоким коком и бакенбардами и одежды в черно-розовых тонах, но те, кто пытался с ним разговориться, терпели неудачу — он был либо страшно высокомерен, либо безнадежно застенчив. На выпускном балу он был единственным мальчиком, который не танцевал. Казалось, он затерялся в собственном мире и любит только свою гитару, с которой он не расставался. Часто вечерами после представления служитель концертного зала «Эллис Аудиториум» обнаруживал за сценой Элвиса — тот либо изображал выступавших актеров, либо отвешивал поклоны воображаемым зрителям. Когда его просили удалиться, он беспрекословно подчинялся. Это был очень вежливый мальчик.
В 1953 году, сразу после окончания школы, Элвис записал свою первую песню на местной студии звукозаписи. Запись была для него чем-то вроде экзамена, возможностью услышать собственный голос со стороны. Годом позже владелец студии Сэм Филлипс предложил ему поучаствовать в записи двух блюзов вместе с парой профессиональных музыкантов. Они работали уже несколько часов, но ничего не получалось — Элвис нервничал, оставался заторможенным. Но вот ближе к ночи, дойдя до полного изнеможения, он неожиданно отпустил тормоза: начал прыгать, как ребенок, — для него настал момент полного раскрепощения. Другие музыканты сумели подстроиться под его настроение, и песня зазвучала темпераментнее, воодушевление нарастало. У Филлипса загорелись глаза — он почувствовал, что они ухватили что-то необычное и стоящее.
Еще через месяц Элвис впервые выступил на публике, это произошло на открытой площадке в Мемфис-парке. Он нервничал не меньше, чем во время той звукозаписи, он попытался сказать сначала несколько слов, но не смог — только заикался от волнения, но стоило ему запеть, как заикание прошло. Зал ответил ему восторженным ревом, который в некоторые моменты достигал кульминации. Даже сам Элвис не мог понять, в чем тут дело. "После песни я подошел к менеджеру,— рассказывал он позднее,— спросил его, почему это слушатели сходят с ума. Он ответил: "Сам пока не разберусь, но мне кажется, что каждый раз, как ты начинаешь извиваться и дергать левой ногой, они визжат от восторга. Что бы там ни было, продолжай так делать"...»
Сингл, записанный Элвисом в 1954 году, стал хитом. Скоро Пресли сделался по-настоящему популярным. Выходя на сцену, он всякий раз волновался и переживал настолько, что становился другим человеком, словно одержимым. «Я говорил с другими певцами, и они немного нервничают перед выступлением, но они говорят, что, когда начинают выступать, их нервы постепенно приходят в норму. А мои — наоборот. Это какая-то особая энергия... что-то, может быть, вроде секса». За несколько месяцев Элвис нашел новые жесты, его танцевальные движения чем-то напоминали подергивания — все это, дополняя его немного вибрирующий голос, заставляло публику, и особенно девочек-подростков, буквально сходить с ума от восторга. В течение года он стал наимоднейшим музыкантом Америки. Его концерты нередко сопровождались вспышками массовой истерии.
У Элвиса Пресли была своя темная сторона, свой секрет, скрываемый от чужих глаз. (Некоторые приписывают это тому что у него был брат-близнец, который умер во время родов.) В юности он глубоко подавлял эту темную сторону: то были всевозможные фантазии, которым он позволял себе предаваться лишь наедине с самим собой, хотя отчасти его и выдавала необычная манера одеваться. Во время выступлений, однако, он выпускал своих демонов наружу. Они вырывались в виде агрессивной сексуальной силы. Извивающийся, раскрепощенный, андрогинный, он как бы изображал свои странные, безудержные фантазии перед публикой. Аудитория чувствовала это и от этого приходила в исступление. Элвис приобрел харизму не из-за своего экстравагантного стиля и не из-за внешности, а из-за неистовой бури, бушующей у него внутри, которая электризовала зрителей.
Толпа или коллектив — любая группа обладает собственной неповторимой энергией. У самой поверхности лежит сексуальное желание, постоянное возбуждение, которое приходится подавлять, поскольку оно социально неприемлемо. Если вы обладаете умением или способностью разбудить это желание, в глазах толпы вы предстанете облеченным харизмой. Ключ — найти доступ к собственному подсознанию, как сделал это Элвис, отпустив тормоза. Вы полны возбуждения, которое, кажется, исходит из какого-то неведомого и таинственного внутреннего источника. Ваша раскрепощенность заразительна, она заставляет окружающих раскрыться, начинается цепная реакция: их воодушевление в свою очередь еще более воодушевляет вас. Фантазии, которые вы приоткрываете, совсем не должны быть сексуальными, подойдет любое социальное табу, все что угодно, что подавлено и ищет выхода. Постарайтесь, чтобы это чувствовалось в ваших песнях, произведениях искусства, книгах. Давление социальных норм настолько подавляет людей, что ваша харизма привлечет их к себе еще до того, как вы встретитесь лично.
Спаситель. В марте 1917 года правитель России, самодержец Николай II, отрекся от престола в пользу своего брата Михаила, но Михаил отказался принять власть. Россия лежала в руинах. Ее участие в Первой мировой войне привело к катастрофическим последствиям: огромную аграрную страну охватили голод и разруха, в деревнях царили мародерство и беззаконие, армия разваливалась в результате массового дезертирства солдат. Политически страна была расколота, каждую из фракций — как правого, так и левого крыла — раздирали еще и внутренние противоречия.
В этот хаотический момент на сцену вышел сорокасемилетний Владимир Ильич Ленин. Марксист-революционер, лидер партии большевиков, он долгие годы прожил в Европе, пока не почувствовал в хаосе, охватившем Россию, долгожданный шанс и не поспешил домой. Теперь он призывал страну к немедленному выходу из войны и к свершению социальной революции. Поначалу, в первые недели по возвращении его из эмиграции, такая программа казалась нелепой и смешной. Внешне Ленин не отличался особой привлекательностью: невысокого роста, он был, скорее, невзрачным. Кроме того, долгие годы, проведенные им в Европе, где он был занят главным образом чтением научных трудов и интеллектуальными дискуссиями, привели к изоляции его от собственного народа. Что еще важнее, его партия не представляла особой политической силы, являясь, по сути дела, лишь малочисленной группой внутри левой коалиции. Мало кто принял тогда эту фигуру всерьез в качестве политического, а тем более национального лидера.
Ленин, однако, без тени сомнения приступил к решительным действиям. Где бы он ни появлялся в то время, он повторял одни и те же простые вещи: необходимо положить конец войне, передать всю власть Советам, ликвидировать частную собственность, перераспределить материальные ценности. Измученные, доведенные до крайности бесконечными распрями политических деятелей и собственными непосильными проблемами, люди начали прислушиваться. Ленин был так уверен в правоте своих слов, так решителен — ему хотелось верить. Он ни при каких обстоятельствах не терял самообладания. В яростных дебатах он просто и логично разбивал любого оппонента, не оставляя камня на камне от их контраргументов. Для рабочих и солдат слова Ленина звучали особенно убедительно — на них производила впечатление его твердость. Когда Ленина упрекали в том, что его идеи не имеют ничего общего с реальностью, он отвечал: «Тем хуже для реальности!»
Мессианская убежденность Ленина прекрасно подкреплялась его незаурядными организаторскими способностями. Пока он находился в изгнании в Европе, его партия начала разваливаться; прилагая все усилия к тому, чтобы сохранить партию, он приобрел огромный практический опыт. Он был к тому же великолепным оратором, способным выступать перед громадными скоплениями народа. Его речь на Первом Всероссийском съезде Советов произвела сенсацию: либо революция, либо буржуазное правительство, кричал он, третьего не дано — довольно компромиссов, навязываемых нам! На фоне других политиков, которые, проявляя колебания, отчаянно метались в поисках выхода из сложившегося кризиса и выглядели довольно беспомощными, Ленин казался надежным и незыблемым, как скала. Его престиж стремительно рос, как и количество желающих вступить в партию большевиков.
Поразительным было воздействие Ленина на рабочих, солдат и крестьян. Он обращался к простым людям при всяком удобном случае — на улице, стоя на трибуне, засунув большие пальцы за проймы жилета. Речи его представляли собой странную мешанину из идеологических постулатов, широкоизвестных пословиц и поговорок и революционных лозунгов, но слушатели приходили от них в восторженный экстаз. Когда Ленин умер — в 1924 году, через семь лет после Октябрьской революции, вознесшей его и партию большевиков к власти,— простые русские люди искренне горевали. Его могилу сделали местом поклонения, его тело мумифицировали, чтобы сохранить навечно, о нем рассказывали разные истории, заложив основы ленинского фольклора, стало модно давать девочкам имя Нинель, то есть Ленин, прочитанное наоборот. Культ Ленина приобрел характер и размах религиозного.
Харизму часто пытаются интерпретировать, объяснять на все лады, и, что примечательно, все толкования парадоксальным образом лишь усиливают ее загадочность. Харизма никоим образом не тождественна броской внешности или яркой личности — и то и другое может вызвать только кратковременный интерес. Людям, особенно в тяжелые времена, не до развлечений, главное для них — безопасность, лучшее качество жизни, общественное согласие. Хотите верьте, хотите нет, но мужчина или женщина с самой заурядной, неброской внешностью, но наделенные прозорливостью, целеустремленностью и обладающие определенным практическим опытом, могут быть сокрушительно харизматичны. Правда, еще одним необходимым условием для этого является успех — его роли и значения вы ни в коем случае не должны недооценивать. Но в мире, где царят увертки и колебания, где нерешительность только усугубляет всеобщий беспорядок, прямодушие и здравый смысл станут магнитом, притягивающим к себе внимание,— вот вам и харизма.
При личном общении, например, в цюрихских кафе перед революцией харизма у Ленина не наблюдалась или же была исчезающе мала. (Его убежденность располагала, но многих раздражала его резкость.) Харизма появилась, как только в нем увидели человека, способного спасти страну. Харизма не является загадочным, мистическим даром, который посещает вас и над которым вы не властны, это иллюзия, обман зрения тех, кто видит в вас то, чего недостает им самим. Вы можете многократно усилить эту иллюзию, особенно в трудные периоды, своим спокойствием, решительностью, ясностью мысли и практичностью. Весьма способствует успеху наличие простой и обольстительно доходчивой идеи. Назовите это синдромом спасителя: стоит людям поверить, что вы можете вывести из хаоса, они полюбят вас, как те героини фильмов, которые тают в объятиях героя, вовремя подоспевшего им на помощь. А любовь народных масс равноценна харизме. Чем иначе можно объяснить любовь, которую испытывали простые жители России к такому бесчувственному, жестокому и малоинтересному человеку, каким был Ленин.
Гуру. Согласно верованиям Теософского общества, приблизительно раз в две тысячи лет дух Учителя Мира, боддхисаттвы Майтрейа, вселяется в материальную оболочку — тело простого смертного. Первым таким воплощением считают Шри Кришну появившегося на свет за две тысячи лет до рождества Христова, следующим был сам Иисус Христос; следовательно, в начале двадцатого столетия ожидалась следующая реинкарнация. В один прекрасный день в 1909 году теософ Чарльз Ледбитер, находясь в Индии, встретил на морском побережье мальчика, и его посетило откровение: этот четырнадцатилетний паренек, Джидду Кришнамурти, и есть следующее воплощение Мирового Учителя. Ледбитер был поражен Божественной простотой и щедростью мальчика, которому, казалось, чужды были даже малейшие проявления эгоизма. Члены Теософского общества, согласившись с заключением Ледбитера, приняли в свои члены этого тщедушного болезненного подростка, которого учителя постоянно наказывали за рассеянность и плохую успеваемость. Мальчика накормили и одели, после чего занялись его образованием. Со временем золотушный мальчонка превратился в ослепительно красивого молодого человека.
В 1911 году теософы создали Международный орден Звезды Востока — группу назначением которой было подготовить все для грядущего пришествия Мирового Учителя. Главой ордена стал Кришнамурти. Юноша был вывезен в Англию для продолжения образования. Здесь он пользовался необыкновенным успехом, его повсюду принимали с радостью, баловали и лелеяли. Его скромность, умеренность и умиротворенность неизбежно производили сильнейшее впечатление.
Так прошло несколько лет. Кришнамурти начали посещать видения. Вот его слова, относящиеся к 1922 году: «Я допьяна напился из фонтана Радости и вечной Красоты. Я опьянен Богом». Духовное пробуждение, пережитое им в последующие годы, теософы интерпретировали как сошествие на него божественного духа Мирового Учителя. Но сам Кришнамурти иначе осознал пережитое: истина о вселенной приходит не извне, а изнутри. Ни боги, ни гуру, ни догмы не в силах помочь осознать ее. А сам он — не Бог, не мессия, а самый обыкновенный человек. Ему претили почести и поднятая вокруг него шумиха. В 1929 году, вызвав потрясение среди своих почитателей, он объявил о роспуске Ордена Звезды и вышел из Теософского общества.
Итак, Кришнамурти стал философом, полным решимости донести до людей ту истину, которая открылась ему: нужно быть проще, не прятаться за ширму слов и прошлого опыта. Тогда каждый сможет достичь той же внутренней гармонии, которую излучал сам Кришнамурти. Теософы отмежевались от него, но число его поклонников, несмотря на это, только продолжало увеличиваться. В Калифорнии, где он прожил большую часть жизни, интерес к нему достиг уровня культового поклонения. Поэт Робинсон Джефферс рассказывал, что, когда Кришнамурти входил в комнату казалось, что она озарялась ярким светом. Писатель Олдос Хаксли, познакомившись с Кришнамурти в Лос-Анджелесе, был очарован им. Вот как он описывал свои впечатления: «Я словно услышал голос самого Будды — такая сила, такая глубинная мощь чувствовались в нем». Этот человек производил впечатление просветленного. Актер Джон Бэрримор обратился к нему с просьбой исполнить роль Будды в фильме. Кришнамурти вежливо отклонил предложение. Когда он был в Индии, люди тянули руки из толпы, пытаясь дотронуться до него, пока он проезжал мимо в открытом автомобиле. Они падали перед ним ниц.
Кришнамурти претило подобное обожание и поклонение, он все больше замыкался в себе. Он даже начал говорить о себе в третьем лице. И в самом деле, важной частью его философии была способность ослабить узы прошлого, освободиться от него и прийти в мир обновленным. Между тем день за днем жизнь преподносила ему нечто противоположное тому к чему он стремился: почитание не уменьшалось, восторг людей все нарастал. Ревнивые поклонники буквально сражались из-за знаков его внимания. Особенно женщины — они постоянно влюблялись в него, а ведь Кришнамурти принял обет целомудрия, которому следовал всю свою жизнь.
Кришнамурти не стремился стать гуру или Харизматиком, он непреднамеренно открыл закон человеческой психологии, и это открытие потрясло его. Люди и слышать не желают о том, что сила далась им в результате долгих лет кропотливой работы и строжайшей дисциплины. Они предпочитают думать, что эта сила заложена в самой личности, в ее характере, что она присуща им от рождения. Они надеются к тому же, что, благодаря близости к гуру (или к харизматической фигуре), частица этой силы может перепасть и им. Они не хотели читать книги, написанные Кришнамурти, а тем более посвящать годы тому, чтобы претворять в жизнь его уроки,— гораздо проще быть рядом с ним, впитывать исходящую от него ауру, наслаждаться его речами, ощущать свет, вместе с ним входящий в комнату. Кришнамурти проповедовал свободу и простоту как путь открытия истины, но люди видели в нем лишь то, что хотели увидеть, приписывая ему те качества, которые он не просто отрицал, но и бичевал, считая пороками.
Это — эффект гуру, причем добиться его на удивление просто. Аура, которая должна сопутствовать вам в данном случае,— это не агрессивно-мощная аура большинства Харизматиков, но светлая и безмятежная аура просветленности. Просветленному человеку открывается нечто, что наполняет его (или ее), и эта полнота видна невооруженным взглядом. Вот облик, который вам требуется: вам не нужен никто и ничто, вы самодостаточны. Окружающих, разумеется, привлекают те, кто лучится счастьем: они надеются, что могут перехватить его частицу. Если вы немногословны, тем лучше: пусть люди сами почувствуют или увидят, что вы счастливы, а не услышат это от вас. Дайте им заметить это по вашей неспешности, мягкой улыбке, простоте и спокойствию. Выражайтесь туманно, пусть люди слышат то, что хотят услышать. Помните: воздействие еще усилится благодаря вашей отстраненности и безучастности. Люди начнут драться за малейший знак вашего внимания и интереса к ним. Гуру самодостаточен и отрешен — безотбойно харизматическая комбинация.
Трагическая святая. Все начиналось с радио. В конце тридцатых и начале сороковых аргентинские женщины привыкли слышать печальный, мелодичный голос Эвы Дуарте в популярнейших в те времена мыльных операх. Она никогда не казалась смешной, зато как же часто она заставляла слушательниц плакать — то над горькой судьбой обманутой девушки, которую предал возлюбленный, то над последними словами Марии-Антуанетты. Одно воспоминание о ее голосе заставляло вас трепетать, а по спине бежали мурашки. К тому же она была красива — струящиеся светлые волосы и всегда серьезное лицо, которое часто появлялось на обложках газет, публикующих светские сплетни.
В 1943 году те же газеты обнародовали потрясающую новость: у Эвы роман с одним из самых перспективных членов нового руководства страны — полковником Хуаном Пероном. Теперь аргентинцы слышали ее пропагандистские выступления в поддержку правительства, славящие «Новую Аргентину», сияющий образ будущего их страны. И наконец сказочная история получила счастливое, как в сказке, завершение: в 1945 году Хуан и Эва поженились. А на следующий год, после череды несчастий, преследования, судов (Перона даже приговорили к тюремному заключению, но он был освобожден благодаря усилиям своей бесконечно преданной супруги), красавец полковник был избран президентом страны. Он был любимцем «дескамисадос» — «безрубашечников», рабочих и бедняков, таких же, как и его жена. В то время ей было только двадцать шесть, и она выросла в бедности.