Глава 1. Преображение доньи Соледад 12 страница

- Я извиняюсь, Маэстро, но это был не твой дубль, - сказал Нестор.

- Но все говорили, что это был мой дубль.

- Я знаю наверняка, что ты неправильно понял Ла Горду. Когда мы с Бениньо шли сюда, Ла Горда перехватила нас и сказала, что ты и Паблито находитесь здесь в этом доме. Она назвала тебя Нагвалем. Знаешь, почему?

Я засмеялся и сказал, что это, наверное, потому, что Нагваль передал мне большую часть своей светимости.

- Один из нас дурак! - сказал Бениньо гулким голосом не открывая глаз.

Звук его голоса был таким диковинным, что я отпрыгнул от него. Его совершенно неожиданное заявление плюс моя реакция на него заставили всех рассмеяться. Бениньо открыл один глаз, посмотрел на меня и спрятал свою голову в руки.

- Ты знаешь, почему мы называли дона Хуана Матуса Нагвалем? - спросил меня Нестор.

Я сказал, что всегда думал, что это был осторожный способ называть дона Хуана магом.

Бениньо засмеялся так громко, что звук его голоса заглушил смех остальных. Казалось, он искренне наслаждался. Он опустил голову на мое плечо, словно не мог больше выдерживать ее тяжести.

- Причина, по которой мы называли его Нагвалем, - продолжал Нестор, - в том, что он был расщеплен надвое. Другими словами, когда ему это было нужно, он мог попасть в другую колею. Мы не можем сделать этого. Из него выходило что-то такое, что было не его дублем, а какой-то устрашающей грозной фигурой. Она выглядела точно как он, но была вдвое больше по величине. Мы называли эту фигуру нагвалем, и каждый, у кого она есть, является Нагвалем.

Нагваль сказал нам, что все мы могли бы иметь эту фигуру, выходящую из головы, но обстоятельства складываются так, что никто из нас не хочет этого. Кажется, ты - единственный, кому ее всучили.

Они захохотали и завопили, как будто загоняли стадо скота. Бениньо обнял меня за плечи, не открывая глаз, и смеялся до тех пор, пока по его щекам не покатились слезы.

- Почему ты говоришь, что мне всучили ее? - спросил я Нестора.

- Она требует слишком много энергии, - сказал он. - Слишком много труда. Я не знаю, как ты все еще держишься на ногах. Нагваль и Хенаро однажды расщепили тебя в эвкалиптовой роще. Они взяли тебя туда, потому что эвкалипты - твои деревья. Я присутствовал там и был свидетелем, как они расщепили тебя и вытащили твой нагваль наружу. Они тащили тебя врозь за уши, пока не расщепили твою светимость, и ты больше был не яйцом, а двумя светящимися кусками. Затем они сложили тебя вместе снова, но любой маг, который видит, может сказать, что там, в середине есть огромный пробел.

- В чем преимущество такого расщепления?

- У тебя есть, одно ухо, которое слышит все, и один глаз, который видит все, и ты всегда будешь способен пройти лишнюю милю в случае необходимости. По этой же причине мы называем тебя теперь "Маэстро".

Они пытались расщепить Паблито, но, судя по всему, потерпели неудачу. Он слишком избалован и всегда индульгирует, как ублюдок. Именно поэтому он теперь такой взвинченный.

- Что же тогда такое дубль?

- Дубль - это Другой. Это тело, которое человек получает в сновидении. Он выглядит в точности как сам человек.

- У вас у всех есть дубли?

Нестор удивленно уставился на меня.

- Эй, Паблито! Скажи Маэстро насчет наших дублей, - засмеялся он.

Паблито протянул руку через стол и встряхнул Бениньо.

- Расскажи ему ты, Бениньо. - сказал он, - Или лучше покажи.

Бениньо встал, открыл глаза как можно шире и посмотрел на крышу. Затем он сдернул штаны и показал мне свой пенис.

Хенарос хохотали, как сумасшедшие.

- Когда ты спрашивал меня, ты действительно это имел в виду, Маэстро? - нервно спросил меня Нестор.

Я заверил их, что был предельно серьезен, желая знать все, относящееся к их знанию. Я пустился в длинные объяснения, что дон Хуан держал меня вдали от них и по причинам, которые мне были непонятны, не давал мне возможности знать о них больше.

- Пожалуйста, подумай вот о чем, - сказал я. - Еще три дня назад я не знал, что эти четыре девушки были ученицами Нагваля, или что Бениньо был его учеником. Бениньо открыл глаза.

- Пожалуйста, подумай об этом сам, - сказал он. - Я не знал до сих пор, что ты такой глупый.

Он снова закрыл глаза, и все безумно захохотали.

Мне ничего другого не оставалось как только самому присоединиться.

- Мы сейчас дразним тебя, Маэстро, - сказал Нестор в виде оправдания. - Мы думали, что ты разыгрываешь нас, нарочно растравляя. Нагваль сказал, что ты видишь. Если ты действительно видишь, то ты можешь знать, что мы - жалкая компания. Мы не имеем тела сновидения. Никто из нас не имеет дубля.

Очень серьезным и откровенным тоном Нестор сказал, что что-то пролегло между ними и их желанием иметь дубль. Я понял это высказывание так, что с тех пор, как ушли дон Хуан и дон Хенаро, возник некий барьер. Он считал это результатом поражения Паблито в выполнении своего задания.

Паблито добавил, что с тех пор, как ушли дон Хуан и дон Хенаро, что-то как будто преследует их. И даже вынужден был вернуться Бениньо, живший в то время на юге Мексики. Только когда они трое были вместе, они могли чувствовать себя легко.

- Как ты думаешь, что это такое? - спросил я Нестора.

- Есть что-то в этой безбрежности, что толкает нас, - ответил он, - Паблито думает, что это следствие его неудачной попытки вступить в связь с женщинами.

Паблито повернулся ко мне. Его глаза ярко сияли.

- Они наложили проклятие на меня, Маэстро, - сказал он. - Я знаю, что причина всех неприятностей заключается во мне. Я хотел скрыться из этих мест после своей борьбы с Лидией и спустя несколько месяцев удрал в Веракрус. Я был там на самом деле счастлив с одной девушкой, на которой хотел жениться. Нашел работу, и все было прекрасно до тех пор, пока однажды я пришел домой и увидел, что эти четыре мужеподобные уродки, словно хищные звери, нашли меня по моему следу. Они были в моем доме, мучая мою женщину. Эта сука Роза наложила руку на живот этой женщины и заставила ее нагадить в постель. Их лидер, Двести Двадцать Задниц, сказала мне, что они прошли всю страну, разыскивая меня. Тут же она схватила меня за пояс и потащила прочь. Я осатанел хуже дьявола, но ничего не мог поделать с Двести Двадцать Задниц. Она посадила меня в автобус. Но по дороге я сбежал. Я бежал через кусты и холмы, пока мои ноги не опухли так, что я не мог снять свои башмаки. Я почти умирал. Я был болен девять месяцев. Если бы Свидетель не нашел меня, я бы уже умер.

- Я не находил его, - сказал мне Нестор, - его нашла Ла Горда. Она взяла меня туда где он был, и мы вдвоем отнесли его к автобусу и привезли сюда. Он был в бреду, и мне пришлось доплатить, чтобы водитель автобуса разрешил нам провезти его.

Невероятно драматическим тоном Паблито сказал, что не изменил своего намерения. Он все еще хочет умереть.

- Но почему?

Вместо него гортанно ответил Бениньо.

- Его член не работает.

Звук его голоса был таким необычным, что на мгновение мне показалось, что он говорит из пещеры. Это было одновременно и пугающе и нелепо. Я невольно рассмеялся.

Нестор сказал, что Паблито пытался выполнить свое задание - установить половые отношения с женщинами согласно инструкции Нагваля. Тот сказал Паблито, что его четыре стороны света уже приведены в нужное положение и что ему нужно только заявить свои права на них. Но когда Паблито пошел, чтобы "заявить право" на свою первую сторону, Лидию, она чуть не убила его. Нестор добавил, что по его личному мнению как свидетеля этого события, Лидия ударила Паблито не потому, что была возмущена происходящим, а потому, что Паблито оказался несостоятельным как мужчина.

- Паблито действительно заработал болезнь в результате этого удара или он только делал вид? - спросил я полушутя.

Бениньо ответил таким же гулким голосом.

- Он просто делал вид! - сказал он. - Все, что он получил, была шишка на голове.

Паблито и Нестор захохотали и завопили.

- Мы не виним Паблито за то, что он боится этих женщин, - сказал Нестор. - Они точно такие же, как Нагваль, - устрашающие воины. Они серьезные и хмурые. Когда Нагваль был рядом, они обычно сидели около него и пристально смотрели вдаль часами, иногда днями.

- Это правда, что Хосефина была когда-то ненормальная?

- Это смешно, - сказал Паблито. - Не когда-то. Она ненормальная сейчас. Она самая сумасшедшая из всей группы.

Я рассказал им о том, что она сделала со мной. Я думал, что они оценят юмор ее великолепного представления, но мой рассказ, похоже, плохо подействовал на них. Казалось, они были сильно испуганы. Даже Бениньо открыл глаза, слушая мой отчет.

- Какая гадость! - воскликнул Паблито. - Эти суки действительно ужасны. И ты знаешь, что их лидер - Двести Двадцать Задниц. Она швырнет в тебя камень, а потом спрячет руку за спину и сделает вид невинной девочки. Будь осторожен с ней, Маэстро.

- Нагваль тренировал Хосефину так, чтобы она могла быть всем, чем угодно. Она может делать все что захочет: визжать, смеяться, сердиться и все что угодно, - сказал Нестор.

- А какая она, когда не прикидывается? - спросил я Нестора.

- Тогда она просто помешанная. Она безумней летучей мыши, - ответил Бениньо мягким голосом. - Я встретился с Хосефиной впервые когда ее привезли. Мне пришлось внести ее в дом. Мы с Нагвалем обычно привязывали ее к постели. Однажды она начала плакать о своей подруге, с которой она обычно играла в детстве. Она плакала три дня. Паблито утешал ее и кормил, как ребенка. Она похожа на него. Оба они, когда что-то начнут, не знают как остановиться.

Бениньо внезапно начал нюхать воздух. Он встал и подошел к плите.

- Он действительно застенчивый? - спросил я Нестора.

- Он застенчивый и эксцентричный, - отвечал Паблито. - Он будет таким до тех пор, пока не потеряет свою форму, Хенаро говорил, что рано или поздно все мы потеряем свою форму, так что не имеет смысла делать жалкие потуги, пытаясь изменить себя так, как говорил нам Нагваль. Хенаро сказал, чтобы мы наслаждались жизнью и ни о чем не заботились. Ты не знаешь, как наслаждаться вещами, а мы не знаем, как сделать себя ничтожными. Ты и женщины заботитесь и пытаетесь. Мы, с другой стороны, наслаждаемся. Нагваль называл делание себя жалким безупречностью, Мы же называем это глупостью, правда?

- Говори за себя, Паблито, - сказал Нестор. - Бениньо и я думаем иначе.

Бениньо положил мне в миску еды и поставил ее передо мной; потом он обслужил остальных. Паблито изучил миски и спросил Бениньо, где он нашел их. Бениньо сказал, что они были спрятаны в ящике, который показала ему Ла Горда. Паблито доверительно сказал, что миски принадлежали им до разрыва.

- Мы должны быть осторожными, - сказал Паблито нервно. - Миски, несомненно, заколдованы. Эти суки вложили что-то в них. Я буду лучше есть из миски Ла Горды.

Нестор и Бениньо начали есть. Тут я заметил, что Бениньо дал мне коричневую миску. Паблито, судя по всему, очень тревожился. Я хотел успокоить его, но Нестор остановил меня.

- Не принимай его всерьез, - сказал он, - он любит быть таким. Он сядет и будет есть. Тут ни ты, ни женщины ничего не сможете сделать. У тебя нет способа понять Паблито таким, каков он есть. Ты ожидаешь, что все будут похожи на Нагваля. Ла Горда единственная, кто относится к нему спокойно, но не потому, что она понимает, а потому что потеряла форму.

Паблито принялся за еду, и мы вчетвером прикончили горшок с бобами. Бениньо помыл миски и тщательно спрятал их обратно в ящик, а затем все удобно уселись вокруг стола.

Нестор предложил пойти, когда стемнеет, в близлежащую долину, куда обычно ходили дон Хуан и дон Хенаро. Мне почему-то совсем не хотелось этого. Я чувствовал себя в их компании не очень уверенно. Нестор сказал, что они привыкли ходить в темноте и что искусство мага заключается в том, чтобы остаться незамеченным даже в толпе. Я рассказал им, как дон Хуан однажды оставил меня одного в пустынном месте в горах не слишком далеко отсюда. Он потребовал, чтобы я полностью сконцентрировался на попытке остаться незамеченным. Он сказал, что люди в этой местности знают друг друга в лицо. Там было не очень много людей, но те, кто там жил, постоянно ходили вокруг и могли засечь чужака за несколько миль. Он предупредил, что многие из этих людей имеют огнестрельное оружие и им ничего не стоит подстрелить меня, "Не беспокойся насчет существ из другого мира", сказал тогда дон Хуан, смеясь. "Мексиканцы куда опаснее".

- Так оно и есть. Вот потому Нагваль и Хенаро были такими артистами. Дон Хуан всегда говорил, что не существа другого мира опасны, а опасны-то как раз мексиканцы. Нагваль и Хенаро научились быть незаметными среди всего этого. Они владели искусством сталкинга.

Было еще слишком рано для нашей прогулки в темноте. Я хотел воспользоваться этим временем, чтобы задать Нестору свои критические вопросы. Пока еще я все время избегал этого. Какое-то странное ощущение предостерегало меня не задавать вопросов. Было так, словно моя заинтересованность сместилась после ответа Паблито. Однако Паблито сам пришел мне на помощь и внезапно затронул эту тему, словно прочитав мои мысли.

- Нестор тоже прыгнул в пропасть в тот день, как и мы, - сказал он. - В результате этого он стал Свидетелем, ты стал Маэстро, а я - деревенским идиотом.

Я попросил Нестора рассказать мне о его прыжке в пропасть. Я старался, чтобы вопрос выглядел так, словно это интересовало меня весьма умеренно. Но Паблито осознал подоплеку моего деланного безразличия. Он засмеялся и сказал Нестору, что я так осторожен потому, что остался глубоко разочарован его собственным рассказом об этом событии.

- Я бросился после того, как вы сделали это, - сказал Нестор. Он взглянул на меня, как бы ожидая нового вопроса.

- Ты прыгнул сразу после нас? - спросил я.

- Нет. Мне потребовалось еще некоторое время для подготовки. Хенаро и Нагваль не сказали мне, что делать. Тот день был самым важным для каждого из нас, - сказал Нестор.

Паблито выглядел подавленным. Он встал со своего стула и прошелся по комнате. Затем он снова сел, качая головой в жесте отчаяния.

- Ты действительно видел, как мы бросились с края? - спросил я Нестора.

- Я - Свидетель, - сказал Нестор. - Быть свидетелем - мой путь знания. Рассказывать вам безупречно то, чему я был свидетелем - мое задание.

- И что же ты на самом деле видел? - спросил я.

- Я видел, как вы оба, держась за руки, подбежали к краю, - сказал Нестор, - а затем я видел вас обоих, как воздушных змеев в небе. Паблито двигался дальше по прямой линии, а затем упал вниз. Ты немного поднялся, а затем продвинулся на небольшое расстояние от края, затем упал.

- Но мы действительно прыгнули вместе с нашим телом?

- Ну да. Я не думаю, чтобы это можно было бы сделать другим способом, - сказал он и засмеялся.

- Может быть, это была иллюзия? - спросил я.

- Что ты хочешь выяснить, Маэстро? - спросил он сухо.

- Я хочу узнать, что в действительности случилось, - ответил я.

- На тебя случайно не нашло помрачение, как на Паблито? - сказал Нестор со странноватым блеском в глазах.

Я попытался объяснить ему природу моего недоумения в связи с прыжком. Он не выдержал и перебил меня. Паблито вмешался, чтобы призвать его к порядку, и они стали пререкаться. Паблито прекратил спор и проскакал вокруг стола полусидя на своем стуле.

- Нестор не видит дальше своего носа, - сказал он мне. - То же самое с Бениньо. Ты ничего не получишь от них. Так что все мои симпатии на твоей стороне.

Паблито захохотал, трясясь всем телом, и закрыл лицо шляпой Бениньо.

- Что касается меня, то я знаю, что вы оба прыгнули, - внезапно взорвался Нестор. - Нагваль и Хенаро не оставили вам другого выбора. Это было их искусство - сначала загнать вас, а потом отвести к единственным воротам, которые были открыты. Итак, вы двое бросились через край. Я был свидетелем этого. Паблито говорит, что он ничего не ощущал. Это сомнительно. Я знаю, что он прекрасно все осознавал, но избрал ощущать и говорить, что он ничего не помнит.

- Я действительно не осознавал, - сказал мне Паблито тоном оправдания.

- Возможно, - сказал Нестор сухо. - Но я сам ощутил, я сам видел, как ваши тела сделали то, что они должны были сделать - прыгнули.

Утверждения Нестора привели мой разум к весьма странному состоянию. Все это время я искал подтверждения испытанному. Но когда я получил его, вдруг оказалось, что оно ничего не меняет. Одно дело было знать, что я прыгнул, и испугаться того, что я воспринимал, а другое - найти согласованное подтверждение. Я понял тогда, что одно не имеет необходимой корреляции с другим. Я думал все это время, что наличие кого-то, кто подтвердит, что я действительно испытал прыжок, освободит интеллект от его сомнений и страхов. Я ошибался. Вместо этого мое беспокойство только выросло. Моя вовлеченность в эту проблему стала еще сильнее.

Я объяснил Нестору, что хотя и приехал специально для встречи с ними, чтобы получить их подтверждение относительно реальности моего прыжка, но теперь мое Настроение изменилось. Я не хочу больше разговаривать об этом. Оба они заговорили одновременно и в этот момент мы вступили в трехсторонний спор. Паблито доказывал, что он ничего не сознавал. Нестор кричал, что тот индульгирует, а я говорил, что не хочу больше ничего слышать о прыжке.

Мне впервые стало ясно, что никто из нас не обладает необходимой степенью спокойствия и самоконтроля. Никто из нас не хотел уделить другому свое нераздельное внимание, как это делали Хенаро и Нагваль. А так как я был неспособен поддерживать какой-либо порядок в нашем обмене мнениями, то погрузился в свои собственные размышления. Я всегда думал, что единственным изъяном, который мешал мне войти в мир дона Хуана, было мое вечное желание все объяснить разумно. Но присутствие Паблито и Нестора придало новое направление моим мыслям. Не меньшим изъяном была моя неуверенность. Как только я сходил с надежных рельс здравого смысла, я не мог верить себе и ужасался глобальности того, что раскрывалось передо мной. Поэтому я оказался не в состоянии поверить, что прыгнул в пропасть.

Дон Хуан настаивал на том, что центральной проблемой магии является восприятие. В соответствии с этим он и дон Хенаро во время нашей последней встречи на краю пропасти инсценировали великолепную катарсическую драму. После того, как они заставили меня принести мою благодарность в громких и ясных выражениях каждому, кто помогал мне, меня пронизал невероятный душевный подъем. В этот момент они захватили все мое внимание и повели мое тело к восприятию единственно возможного акта в пределах их системы отношений - прыжка в пропасть. Этот прыжок был практическим свершением моего восприятия не как обычного человека, а как мага.

Я так ушел в записывание своих мыслей, что не заметил, как Нестор и Паблито перестали пререкаться и все трое смотрели на меня. Я объяснил, что не представляю, как понять, что произошло в связи с этим прыжком.

- Здесь нечего понимать, - сказал Нестор. - События просто случаются и никто не может сказать, почему. Спроси Бениньо, хочет ли он понять.

- Ты хочешь понять? - спросил я шутливым тоном.

- Будь уверен, что хочу, - прогудел он глубоким и низким голосом, и все рассмеялись.

- Ты индульгируешь, говоря, что хочешь понять, - продолжал Нестор. - Так же, как индульгирует Паблито, говоря, что он ничего не помнит.

Он взглянул на Паблито и подмигнул мне. Паблито опустил голову.

Нестор спросил меня, не заметил ли я чего-нибудь особого в настроении Паблито, когда мы собирались прыгать. Я вынужден был признать, что был не в состоянии обращать внимание на такие тонкости, как настроение Паблито.

- Воин должен замечать все, в этом весь трюк и в этом его преимущество, как сказал бы Нагваль.

Он улыбнулся, сделав нарочитый жест смущения и прикрыл лицо шляпой.

- Что именно я упустил в настроении Паблито? - спросил я.

- Паблито прыгнул прежде, чем переступил через край, - сказал он, - Ему уже больше ничего не нужно было делать. Он мог бы с таким же успехом сесть на краю вместо прыжка.

- Что ты имеешь в виду? - спросил я его.

- Паблито уже распадался, - ответил он, - Именно поэтому он думает, что потерял сознание. Паблито лжет. Он что-то скрывает.

Тут заговорил Паблито. Он бормотал что-то абсолютно невразумительное, затем в отчаянии махнул рукой и плюхнулся обратно на свой стул. Нестор тоже что-то начал говорить. Я остановил его. Я не был уверен, что понял его правильно.

- Тело Паблито распадалось? - спросил я. Он долго всматривался в меня, не говоря ни слова. Он сидел справа от меня, но тут молча пересел на скамейку напротив.

- Ты должен серьезно отнестись к тому, что я тебе говорю, - сказал он. - Нет способа повернуть колесо времени к тому, чем мы были перед прыжком. Нагваль сказал, что быть воином - это честь и радость и что судьба воина - делать то, что он должен делать. Я должен рассказать тебе безупречно о том, чему я был свидетелем. Паблито распадался. Когда вы двое побежали к краю, только ты был плотным. Паблито был похож на облако. Он думал, что был близок к тому, чтобы упасть ничком, а ты думаешь, что держал его за руку, чтобы помочь добежать до края. Никто из вас не прав. Я сомневаюсь, что для вас обоих было бы хуже, если бы ты не поддерживал Паблито.

Я чувствовал еще большее замешательство чем прежде. Я искренне верил, что он правдиво излагает все, свидетелем чему он был, но помнил только, что держал Паблито за руку.

- Что бы случилось, если бы я не вмешался? - спросил я.

- Я не могу ответить на это, - сказал Нестор, - Вы воздействовали на светимость друг друга. В тот момент, когда ты подал Паблито руку, он стал более плотным, но ты вложил свою драгоценную силу в ничто.

- Что ты делал после того, как мы прыгнули? - спросил я Нестора после долгого молчания.

- Сразу же после того, как вы исчезли, я был так потрясен, что не мог дышать, и потерял сознание, но не знаю на какое время. Я думал, что это длилось один момент. Когда я снова пришел в себя, я оглянулся в поисках Хенаро и Нагваля, но они ушли. Я бегал взад и вперед по вершине горы, зовя их пока не сорвал голос. Тогда я понял, что остался один. Я подошел к краю утеса и попытался отыскать знак, который дает земля, когда воин не собирается возвращаться. Но я уже пропустил его. До этого момента я не осознавал, что они обращались ко мне, когда вы подбежали к краю, - они попрощались со мной.

Обнаружить себя в одиночестве в такое время дня, да еще в таком пустынном месте было больше чем я мог вынести. Одним махом я потерял всех друзей, которые у меня были в мире. Я сел и заплакал. А когда я испугался еще больше, я начал вопить во всю мочь. Я во все горло выкрикивал имя Хенаро. К тому времени стало очень темно и я больше не мог различать окружающих предметов. Я знал, что как воин не должен индульгировать в своей печали. Чтобы успокоиться, я начал выть, как койот - так, как научил меня Нагваль. Спустя некоторое время после начала воя я почувствовал себя намного лучше, - я забыл свою печаль, забыл о существовании мира. Чем больше я выл, тем легче было ощущать тепло и защиту земли.

Должно быть, прошло несколько часов. Внезапно я ощутил толчок позади своего горла и звон в ушах. Я вспомнил, что Нагваль сказал Элихио и Бениньо перед их прыжком. Он сказал, что ощущение в горле приходит как раз перед тем, как человек готовится изменить свою скорость. И звук колокольчика является средством, которое человек может использовать для выполнения всего что ему требуется. Тогда я захотел стать койотом. Я посмотрел на свои руки, - они были на земле передо мной. Они изменили форму и стали похожи на лапы койота.

Я увидел шерсть койота на своих руках и груди. Я был койотом. Это наполнило меня таким счастьем, что я стал кричать, как должен кричать койот. Я ощущал у себя зубы койота, его длинную заостренную морду и язык. Каким-то образом я знал, что умер, но это не тревожило меня. Для меня не имело значения - умереть, превратиться в койота или остаться в живых. На четырех лапах как койот я пошел к краю обрыва и прыгнул туда. Ничего другого мне не оставалось.

Я ощутил, что падаю, и мое койотное тело перевернулось в воздухе. Затем я снова стал самим собой, кружась высоко над землей. Но прежде чем упасть вниз, я стал таким легким, что больше не падал, а парил. Воздух проходил сквозь меня. Я поверил, что моя смерть наконец-то входит внутрь меня. Что-то размешало мои внутренности, и я распался, как сухой песок. Там, где я был, было мирно и превосходно. Я каким-то образом знал, что я и был там и не был одновременно. Я был ничто. Это все, что я могу сказать об этом. Затем совершенно внезапно то же самое, что сделало меня подобным сухому песку, собрало меня вместе. Я вернулся обратно к жизни и обнаружил, что сижу в хижине старого мексиканского мага. Он сказал, что его зовут Порфирио. Он был рад видеть меня и начал обучать меня некоторым вещам о растениях, которым Хенаро меня не учил. Он взял меня туда, где растут эти растения, и показал мне шаблон растений и особенно - отметины на шаблоне каждого растения. Он сказал, что если я буду наблюдать эти отметины на растениях, то смогу легко сказать на что они годятся, даже если никогда не видел этих растений раньше. Когда я изучил эти растения, он попрощался со мной, но попросил меня приходить к нему снова. В этот момент я ощутил сильный толчок и распался как раньше. Я стал миллионом кусочков.

Затем я снова был втянут в самого себя и пошел повидать Порфирио. Ведь он приглашал меня. Я знал, что могу пойти, куда захочу, но избрал хижину Порфирио, потому что он был дружелюбен со мной и учил меня. Я не хотел рисковать, встретившись вместо него с чем-то ужасным. На этот раз Порфирио взял меня с собой, чтобы посмотреть на шаблон животных. Там я увидел свое собственное животное-нагваль. Мы узнали друг друга по виду. Порфирио был восхищен, видя такую дружбу. Я видел также нагваль Паблито и твой, но они не захотели разговаривать со мной. Они казались печальными. Я не настаивал на разговоре с ними. Я не знал, что с вами произошло во время прыжка. Я знал, что сам я мертв, но мой нагваль сказал мне, что я не умер и что вы оба тоже живы. Тут я вспомнил, что когда я был свидетелем прыжка Элихио и Бениньо то слышал как Нагваль давал Бениньо инструкции не стремиться к причудливым видениям или мирам за пределами нашего собственного. Нагваль сказал, чтобы он изучал только свой собственный мир, потому что делая так, он найдет доступную только ему форму силы, единственно доступную для него форму. Нагваль специально проинструктировал их, чтобы они дали возможность кусочкам взрываться как можно дольше, чтобы вернуть назад свои силы. Я сам делал то же самое. Я прошел взад и вперед от тоналя к нагвалю одиннадцать раз. Но каждый раз я встречал только Порфирио, который давал мне дальнейшие инструкции. Каждый раз, когда мои силы иссякали, я восстанавливал их в нагвале, пока не восстановился до такой степени, что очутился опять на этой земле.

- Донья Соледад сказала мне, что Элихио не должен был прыгать в пропасть, - сказал я.

- Он прыгнул вместе с Бениньо, - ответил Нестор. - Спроси его, и он скажет тебе это своим излюбленным голосом.

- Будь уверен, что мы прыгнули вместе! - продребезжал тот, - Но я никогда не говорю об этом.

- А что Соледад говорила насчет действий Элихио? - спросил Нестор.

Я рассказал, что донья Соледад говорила, что Элихио закружил ветер, и он покинул мир, когда работал в поле.

- Она совершенно все перепутала, - сказал Нестор. - Элихио закружили союзники. Их было несколько, но он не захотел ни одного из них, поэтому они оставили его в покое. Это не имеет никакого отношения к прыжку, Ла Горда сказала, что у вас была стычка с союзниками прошлой ночью; я не знаю, что вы делали, но если вы хотели захватить их, завлечь, чтобы они остались с вами, вы должны были кружиться с ними. Иногда они по собственному почину приходят к магу и кружат его. Элихио был наилучшим воином какие только есть, так что союзник пришел к нему сам. Если бы кто-нибудь из нас захотел иметь союзников, мы должны были бы домогаться их много лет, но даже и тогда я сомневаюсь, что союзники согласились бы помогать нам.

Элихио должен был прыгнуть как и все остальные. Я был свидетелем его прыжка. Он был в паре с Бениньо. Многое из того, что случается с нами как магами, зависит от того, что делает твой партнер. У Бениньо немного не хватает винтиков в голове, потому что его партнер не вернулся. Не так ли, Бениньо?

- Будь уверен, что это так! - ответил Бениньо своим любимым голосом.

Тут я не устоял перед сильным любопытством, которое мучило меня с самого начала, как только я услышал голос Бениньо. Я спросил его, как ему удается его гудящий голос. Он повернулся лицом ко мне, сел прямо и указал на свой рот, как будто хотел, чтобы я внимательно посмотрел на него.

- Я не знаю! - прогудел он. - Я просто, открываю рот и этот голос выходит из меня.

Он сократил мышцы лба, скривил губы и издал глубокий гудящий звук. Тут я увидел, что у него на висках были потрясающие мышцы, которые придавали его голове другие очертания. Не только линия волос была другой, но и вся передняя часть головы.

- Хенаро оставил ему свои шумные звуки, - сказал мне Нестор. - Подожди, сейчас он покажет тебе свой главный звук.

Мне показалось, что Бениньо готовится продемонстрировать свои способности.

- Постой-постой, Бениньо, - сказал я, - в этом нет необходимости.

- Вот дьявол! - сказал Бениньо тоном разочарования. - У меня как раз был самый лучший звук для тебя.