Воскресенье, 30 ноября

Существует четыре основных стадии или фазы духовного раскрытия: убеждение, вера, непосредственное переживание и стабильная адаптация: вы можете быть убеждены в существовании Духа, веровать в Дух, непосредственно переживать Дух и становиться Духом.

1. Убеждение — самая ранняя (и потому самая распространенная) стадия духовной ориентации. Убеждение, как правило возникает на уровне ума, поскольку для него требуются образы символы и понятия. Но сам ум проходит в своем развитии через несколько промежуточных фаз — магическую, мифическую, рациональную и зрительно-логическую, — и каждая из них может быть основой разновидности (и стадии) религиозного или духовного убеждения.

Магическое убеждение эгоцентрично; субъект и объект в нем нередко сливаются, и потому для него характерно представление, что индивидуальная самость может коренным образом воздействовать на физический мир и других людей посредством желаний ума, — общеизвестными примерами служат вуду и словесная магия. Мифическое убеждение (которое обычно бывает социоцентрическим/этноцентрическим, поскольку разные люди имеют разные мифы, которые оказываются взаимоисключающими: если Иисус — один-единственный спаситель рода человеческого, то Кришна ни при чем) связывает свои духовные представления с одним или несколькими физически бесплотными богами или богинями, обладающими высшей властью над человеческими поступками. Рациональное убеждение — в той мере, в какой разум вообще решает во что-либо верить, — пытается демифологизировать религию и изображать Бога или Богиню не как антропоморфное божество, а как предельную Основу Бытия. Эта рационализация достигает кульминации в зрительно-логическом убеждении, где наука, например теория систем, используется для объяснения Основы Бытия как Великой Целостной Системы, Гайи, Богини, Эко-Духа, Паутины Жизни и т. д.

Все это — убеждения ума, обычно сопровождающиеся сильными эмоциональными настроениями или чувствами; но они не обязательно представляют собой непосредственные переживания надумственных духовных реалий. Поэтому они являются просто формами трансляции: человек может придерживаться их без малейшего изменения текущего уровня своего сознания. Но по мере того как эти чисто трансляционные движения начинают становиться зрелыми и на самость все больше воздействует непосредственное возникновение более высоких сфер, простое убеждение уступает место вере.

2. Вера начинается — если начинается вообще, — когда убеждение утрачивает свою способность подчинять. Рано или поздно любое умственное убеждение — именно потому, что оно является умственным, а не надумственным или духовным, — начинает терять свою силу. Например, умственное убеждение в том, что дух — это «паутина жизни», постепенно перестает вызывать доверие: не важно, насколько сильно вы продолжаете верить в «паутину жизни», вы все равно чувствуете себя отдельным, изолированным эго, осаждаемым надеждами и страхами. Вы пытаетесь верить сильнее; это все равно не помогает. Простое убеждение могло давать вам разновидность трансляционного смысла, но не обеспечивало действительной трансформации, и это медленно и болезненно становится очевидным. (Это могло бы быть еще хуже в случае магических или мифических убеждений, поскольку они обычно не только не преобразуют вас, но зачастую действуют в вашем осознании как регрессивная сила, влекущая вас не по направлению к надрациональному, а от него.)

Тем не менее за умственным убеждением в существовании Гайи или «паутины жизни» нередко стоит подлинная, духовная, надумственная интуиция, а именно интуитивное чувство Единства Жизни. Но эту интуицию невозможно полностью понять, пока сознанием владеет убеждение. Ибо все убеждения в конечном счете носят разделяющий и дуалистический характер — холистические убеждения в конечном итоге столь же дуалистичны, как и аналитические, поскольку и те и другие имеют смысл только с точки зрения своих противоположностей. Нужно не думать Все, а быть Всем, а пока вы цепляетесь за убеждения относительно Всего, это никогда не случится. Простые убеждения — это искусственное питание для души, духовно пустые калории, и рано или поздно они перестают увлекать и утешать.

Но в промежутке между отказом от убеждения, с одной стороны, и обретением непосредственного опыта — с другой, человека ведет только вера. Если убеждение в существовании Единства больше не способно давать утешения, у человека все равно остается вера, что Единство каким-то образом есть и взывает к нему. И он прав. Вера выступает вперед, когда убеждение перестает вызывать доверие, ибо вера слышит едва уловимый, но непосредственный призыв более высокой реальности — Духа, Бога, Богини, Единства — более высокой реальности, которая лежит за пределами убеждения, поскольку находится за пределами ума. Вера стоит на пороге непосредственного надумственного, надрационального опыта. Не имея догматического убеждения, она не дает ощущения безопасности; еще не имея непосредственного опыта, она не дает чувства уверенности. Таким образом, вера — это ничейная земля: тысячи вопросов, никаких ответов; она обладает только неуклонной решимостью найти свое духовное обиталище и, движимая только собственной скрытой интуицией, способна в конечном итоге привести к непосредственному опыту*.

3. Непосредственный опыт дает окончательные ответы на мучительные вопросы, внутренне присущие вере. Обычно существуют две фазы непосредственного опыта: пиковые переживания и устойчивый опыт.

Пиковые переживания бывают относительно краткими, как правило, сильными, зачастую непрошеными; они способны круто изменить всю жизнь человека. Это действительно «пиковые переживания» более высоких надличностных, надумственных потенциальных уровней собственного существа человека. Психические пиковые переживания позволяют ненадолго соприкоснуться с природным мистицизмом (единством грубого уровня); тонкие пиковые переживания — это кратковременный контакт с божественным мистицизмом (единством тонкого уровня); каузальные пиковые переживания дают мимолетное представление о пустоте (единстве каузального уровня); а недвойственные пиковые переживания — это отблеск Одного Вкуса. Как указал Роджер Уолш, чем выше уровень пикового переживания, тем реже оно встречается. (Именно поэтому большинство переживаний «космического сознания» в действительности представляют собой лишь проблески природного мистицизма или единства грубого уровня — самой поверхностной из мистических сфер.) К несчастью, многие люди путают это с Одним Вкусом. Эта путаница повсеместно распространена среди экотеоретиков.

Понятно, что большинство людей остаются на стадиях убеждения или веры (причем обычно магических или мифических). Однако временами у отдельных людей бывают сильные переживания подлинно надличностной сферы, и они полностью выбивают их из равновесия, нередко к лучшему, иногда — к худшему. Но всегда можно понять, что они не просто повторяют убеждение, о котором прочитали в книге, и не прибегают к простой трансляции: они действительно увидели более высокую сферу и больше уже никогда не будут прежними.

(Это не всегда хорошо. Например, некто, находящийся на конкретно-буквальном мифическом уровне, может иметь пиковое переживание, скажем, тонкого уровня, в результате чего его конкретные мифы обретают авторитет тонкого, и результатом становится возрождение фундаментализма: его частная фигура бога становится единственной фигурой, способной спасти весь мир; такой человек готов сжечь вас на костре, чтобы спасти вашу душу. Некто на зрительно-логическом уровне может иметь пиковое переживание психического уровня, и тогда его «новая экопарадигма» становится единственным, что может спасти планету, и такие люди охотно прибегнут к эко-фашизму, чтобы спасти вас от вас самих. Религиозный фанатизм подобного сорта почти невозможно победить, поскольку он представляет собой неразделимую смесь высшей истины с низшим заблуждением. Высшая истина нередко бывает совершенно подлинным духовным опытом, настоящим «мимолетным» переживанием более высокой сферы; но именно из-за того, что это краткий, временный опыт, а не длительное, устойчивое, ясное осознание, он сразу же подвергается нисходящей трансляции на более низкий уровень, где придает почти непоколебимую законность даже самым уродливым убеждениям.)

В то время как пиковые переживания обычно имеют небольшую продолжительность — от нескольких минут до нескольких часов, — устойчивый опыт (плато переживания) бывает более постоянным и длительным, приближаясь к границе окончательного преображения. Пиковые переживания обычно могут возникать и возникают спонтанно, тогда как для их поддержания и превращения из пикового в устойчивый опыт — из краткого измененного состояния в более стойкую характеристику — требуется продолжительная практика. Хотя почти каждый в любое время и в любом возрасте может иметь кратковременное пиковое переживание, мне известно мало достоверных случаев устойчивого опыта, не ставших результатом упорной духовной практики. Таким образом, в то время как убеждение и вера представляют собой гораздо более распространенные виды духовной ориентации, а пиковые переживания являются редкой, но подлинной формой духовного опыта, начиная с этого этапа, мы видим на пути духовного развития только тех, кто посвящает себя упорной, трудной, длительной и глубокой духовной практике.

Подобно пиковым переживаниям, устойчивый опыт может относиться к психической, тонкой, каузальной или недвойственной сфере. Я приведу один пример из дзен, охватывающий все четыре возможности. Как правило, люди, практикующие дзенскую медитацию, начинают с многократного счета вдохов и выдохов от одного до десяти. Когда они становятся способны делать это в течение получаса, не сбиваясь со счета, им могут давать коан (наподобие слога «му», который был моим первым коаном). В течение следующих трех или четырех лет они должны ежедневно практиковаться по нескольку часов, сосредоточиваясь на звуке «му» и пытаясь не отвлекаться от него (одновременно происходит глубокое исследование того: «Каков смысл му?» или: «Кто сосредоточивается на му?»). Несколько раз в год они посещают семидневные сесшины, или сессии интенсивной практики, где их учат сосредоточиваться день и ночь напролет.

Первый важный устойчивый опыт происходит, когда ученики могут непрерывно сосредоточиваться на му в течение больше части дня. My становится такой частью сознания, такой частью вас — по существу, вы становитесь му, — что вы способны непрерывно осознавать его буквально весь день. Иными словами, разновидность свидетельствующего осознания стала постоянной способностью всего грубого/бодрствующего состояния. Затем ученикам говорят, что если они действительно хотят проникнуть в смысл му, то должны продолжать работать над ним даже во сне. (Когда я впервые это услышал, то подумал, что это шутка, своего рода причуда посвящения в настоящие мужчины, вроде «Если ты хочешь быть частью боевой морской пехоты, мистер, то должен живьем съесть трех змей». Я думал, что они просто пытаются меня запугать; в действительности они старались мне помочь.) Проходит еще два или три года, и увлеченные ученики действительно становятся способны продолжать тонкое сосредоточение на му в состоянии сновидения. Теперь имеет место постоянное свидетельствование даже в тонкой области сновидения*. На этом этапе, когда ученики подходят к каузальному непроявленному (или чистой поглощенности), они находятся на пороге взрыва, известного как сатори, которое представляет собой прорыв из «застывшего люда» чистой каузальной поглощенности к Великому Освобождению Одного Вкуса. Поначалу сам этот Один Вкус бывает пиковым переживанием, но по мере дальнейшей практики он тоже становится устойчивым опытом, а затем стабильной адаптацией**.

4. Адаптация означает просто постоянный устойчивый доступ к данному уровню сознания. Большинство из нас уже адаптировались (или эволюционировали) к материи, телу и уму (именно поэтому вы имеете доступ ко всем трем из них, практически когда захотите). И у некоторых из нас уже были пиковые переживания надличностных уровней (психического, тонкого, каузального или недвойственного). Но посредством практики мы можем эволюционировать до устойчивого опыта (переживания плато) этих более высоких сфер, а устойчивый опыт при дальнейшей практике может становиться постоянной адаптацией: постоянным доступом к психическим, тонким, каузальным и недвойственным событиям — постоянным доступом к мистицизму природы, божественному мистицизму, бесформенному мистицизму и интегральному мистицизму, — столь же легко доступным сознанию, как теперь доступны материя, тело и ум. И это точно так же проявляется в постоянном сознании (сахадже) во всех трех состояниях — бодрствования, сновидения (или савикальпа самадхи) и глубокого сна (или нирвикальпа самадхи). Тогда становится очевидно, почему «то, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально». Реальное должно присутствовать во всех трех состояниях, включая глубокий сон без сновидений, и чистое Сознание — это единственное, что присутствует во всех трех. Этот Факт становится совершенно очевидным, когда вы пребываете как чистое, пустое, бесформенное Сознание, и «наблюдаете», как все три состояния возникают, немного длятся и уходят, в то время как вы остаетесь Неподвижным, Неизменным, Нерожденным, освободившимся в чистую Пустоту, которая представляет собой все Формы, Один Вкус, который является сияющим Всем.

Таковы некоторые из основных стадий, через которые мы, как правило, проходим в процессе адаптации к более высоким уровням нашей собственной духовной природы: убеждение (магическое, мифическое, рациональное, холистическое); вера (представляющая собой интуитивное ощущение, но пока еще не непосредственное переживание более высоких сфер); пиковое переживание (психического, тонкого, каузального или недвойственного уровня — без какого-либо особого порядка, поскольку пиковые переживания обычно бывают одноразовыми); устойчивый опыт (психического, тонкого, каузального и недвойственного — всегда в этом порядке, поскольку для каждой последующей стадии, как правило, требуется освоение предыдущей); и постоянная адаптация (к психическому, тонкому, каузальному и недвойственному, также в этом порядке по той же причине).

Несколько важным моментов:

• Вы можете находиться на относительно высоком уровне духовного развития и при этом быть на относительно низком уровне в других линиях (например, глубинное психическое может развиваться при полной заторможенности фронтального). Нам всем известны люди, которые духовно развиты, но остаются незрелыми в сексуальных отношениях, эмоциональной близости, физической конституции и т.д. Даже если вы имеете постоянный доступ к Одному Вкусу, это не сделает ваши мышцы более сильными, не обязательно поможет вам найти новую работу, не поможет вам познакомиться с девушкой и не излечит полностью ваш невроз. У вас по-прежнему могут оставаться глубокие запасы теневого материала, которые не обязательно вскрываются, когда вы продвигаетесь на более высокие стадии духовной практики или медитации (именно потому, что медитация, вопреки распространенному мнению, не является в первую очередь техникой раскрытия; будь она таковой, большинство наших учителей медитации не нуждались бы в психотерапии, тогда как на самом деле они в ней нуждаются не меньше других людей). Медитация предназначена в первую очередь не для раскрытия подавленного или вытесненного бессознательного, а для создания условий для возникновения более высоких сфер, и при этом более низкие и подавляемые сферы остаются более низкими и подавляемыми).

Поэтому, даже когда вы продвигаетесь в своем духовном развитии, подумайте о том, чтобы сочетать его с хорошей психотерапевтической практикой, поскольку духовная практика, как правило, не способна адекватно раскрывать психодинамическое бессознательное. Она также не тренирует должным образом физическое тело, так что попробуйте упражняться с гантелями; не упражняет она и праническое тело — прибавьте к ней тай цзы. Она бесполезна применительно к групповой или социальной динамике, так что прибавьте... Идея, конечно, состоит в том, чтобы избрать интегральную практику как единственный здоровый и уравновешенный путь своего более высокого развития.

• Это особенно важно, поскольку Личностно-Ориентирован-ная Гражданская Религия (и «Парадигма-415») привязана преимущественно к стадии холистического убеждения. Для выхода за пределы этих умственных трансляций большинству людей требуется подлинно преобразующая практика. Наиболее эффективной, скорее всего, будет интегральная практика. Она акцентирует не только трансформацию «я», но преобразование во всех четырех секторах — или в Большой Тройке «я», «мы» и «оно» — преобразующие практики для самости и взаимоотношений с людьми, обществом и природой [см. запись от 18 июня], для изменения не просто типа убеждения, а уровня сознания.
• Несмотря на то что я описал более высокие стадии, для доступа к которым обычно требуется по меньшей мере пять или шесть лет упорной практики (а на достижение высочайших вершин нередко уходит тридцать и более лет), не давайте сбить себя с толку, если вы начинающий. Просто начните практику — пять или шесть лет пролетят как один миг, но вы в изобилии пожнете ее плоды. С другой стороны, если вы слушаете тех учителей, которые не предлагают ничего, кроме убеждений (магических, мифических, рациональных или холистических), то просто постареете на пять или шесть лет, ничего не достигнув. (Холистические убеждения хороши — и вполне правильны — для сферы ума. Но духовность относится к надумственной сфере, сверхумственной, сверхсознательной сфере, и никакие трансляции ума не помогут вам превзойти ум. И никакая Личностно-Ориентированная Гражданская Религия не спасет вас от самого себя.) Вместо этого вам следует заняться созерцательной, надличностной, надумственной практикой. Поэтому, сколь бы устрашающей ни казалась практика, просто начните ее. Как говорится в старой шутке: «Как съесть слона? По кусочку».
• Факт состоит в том, что, несколько раз откусив от этого слона, вы уже начнете получать значительную пользу. Вы можете начать, например, двадцать минут в день заниматься центрирующей молитвой, как учит Отец Томас Китинг. Многие сообщают о почти немедленных результатах — человек успокаивается, раскрывается, учится слушать и заботиться: сердце немного оттаивает, и вы тоже. Зикр по полчаса в день, випассана по 40 минут, упражнения йоги дважды в день; тантрическая визуализация, молитва сердца, счет вдохов и выдохов в течение 15 минут каждое утро, прежде чем встать с постели. Все это хорошо; выберите то, что вам подходит, просто откусите первые несколько кусочков...
• Нам следует быть добрыми к себе, это верно, но нам нужно и быть твердыми. Относитесь к себе с подлинным состраданием, а не с идиотским состраданием и потому начните бросать себе вызов, налагать на себя обязательства, подталкивать себя: начните практику.
• По мере того как любые из этих практик начнут завладевать вами, вы, возможно, сочтете целесообразным каждый год уделять несколько дней интенсивным ритритам. Это даст вам шанс расширить маленькие «пики» практики, превратив их в начинающиеся «плато» практики. Да, будут проходить годы, но вы будете созревать вместе с ними, медленно, но верно превосходя меньшие аспекты себя и открываясь к большим. Придет день, когда все это время будет казаться вам всего лишь сном, потому что это действительно сон, от которого вы скоро пробудитесь.
• Суть проста: если вы заинтересованы в подлинной преобразующей духовности, найдите настоящего духовного учителя и начните практику. Без практики вы никогда не продвинетесь дальше стадии убеждения, веры и спорадических пиковых переживаний. Вы никогда не эволюционируете до устойчивого опыта, не говоря уже о постоянном постижении. Вы в лучшем случае останетесь кратковременным посетителем территории своего собственного высшего владения, туристом в своей собственной подлинной Самости.

ДЕКАБРЬ

Это самосветящееся, прозрачно ясное, наличное бодрствование и осознание,
В котором Форма и Пустота недвойственны,
Представляет собой сознание, в котором спонтанно присутствуют три состояния [бодрствования, сновидения, сна].
Сохраняйте его день и ночь в непрерывной практике, мои любимые дети.
Так недвойственность бывает естественной свободой.

Тсогдрук Рангдрол

Вторник, 2 декабря

Марси закончила свою диссертацию, так что сегодня праздновали это событие. Взяли напрокат «Одинокий голубь» («Единственное образование ты получишь, слушая меня»), пили вино, плыли по течению.

Среда, 3 декабря

Дух — это не измененное состояние сознания (ИСС) и не неординарное состояние (НОСС). Ему нет альтернативы. Есть только Дух, в котором развертывается мир. Есть только Один Вкус, в котором возникают различные состояния. Но Сам Один Вкус никогда не приходит и не уходит; он за пределами движения и неподвижности, волнения и покоя, динамики или статики. Взгляните во все концы света, и вы найдете только Один Вкус. Отправьте свой ум блуждать к границам вселенной, и вы найдете только Один Вкус; и если ваше осознание расширится до бесконечности, вы все равно найдете только Один Вкус.

Так где же этот удивительный Один Вкус? А кто читает эту страницу? Кто смотрит этими глазами? Кто слышит этими ушами? Кто видит этот мир в данный момент? Этот Видящий, этот вездесущий Свидетель, каковым является ваша непосредственная Самость, стоит на пороге недвойственного откровения в этот и любой момент. Будьте самой своей Самостью, ясным видением этой страницы, этой комнаты, этого мира; пребывайте как бескрайняя чистая Пустота, в которой возникает весь мир... и тогда посмотрите, не един ли этот мир с этой Самостью. В этот момент пребывания Свидетелем просто заметьте, что ощущение Свидетеля и ощущение мира — это одно и то же ощущение («Когда я слышал, как звенит колокол, не было никакого «я» и никакого колокола, только звон»). В простом Ощущении Бытия вы — это Мир.

Взгляните! Это просто так.

И как только вы попробуете Один Вкус — неважно, сколь мимолетно для первого раза, — из глубин самого вашего существа возникнет совершенно новая мотивация и станет постоянной атмосферой, которой дышит любое ваше побуждение, и эта атмосфера — сострадание. Как только вы попробуете Один Вкус и увидите, как фундаментальные проблемы бытия испаряются на ослепительном солнце очевидности, вы, в глубине души, уже никогда не будете прежним человеком. И вы захотите — окончательно, глубоко и сильнее всего, — чтобы другие тоже освободились от бремени своего сна наяву, освободились от врожденной муки, именуемой временем и от ужасной трагедии, именуемой пространством.

Неважно, что вас будут преследовать меньшие мотивации, что гнев и зависть, стыд и жалость, гордыня и предубеждение будут ежедневно напоминать вам о том, насколько гораздо больше вы всегда можете вырасти, однако все равно под всем этим, вокруг всего этого, над всем этим будет звучать сердцебиение сострадания. Постоянное облако заботы будет проливаться дождем на любом вашем пути. И этот безжалостный надсмотрщик будет, в лучшем смысле слова, управлять вами, но только потому, что вы сами целую вечность назад дали тайное обещание позволить этой мотивации править вами до тех пор, пока все души не станут свободными в океане бесконечности.

Из-за сострадания вы будете стараться сильнее. Из-за сострадания вы будете честным. Из-за сострадания вы будете буквально стирать пальцы до костей, до крови, действуя на мир, трудиться так, что слезы будут застилать ваши глаза, бороться, пока сама жизнь не исчерпает себя. И в глубочайшем, глубочайшем центре вашего сердца Мир уже благодарит вас.

Пятница, 5 декабря

Я был опечален, узнав о смерти Леона Форреста (от рака в возрасте шестидесяти лет). Форрест использовал писательский стиль «потока сознания» для погружения в афроамериканский опыт. Его книга «Божественные дни» — семь или восемь дней в негритянских кварталах Чикаго — произвела на меня глубокое и расстраивающее впечатление.

Тема рабства в этой стране трагична. Из десятков — а скорее сотен — различных этнических культур, поселявшихся в этой стране, только одна была привезена насильственно. Только одна подвергалась радикальному изменению. Утратив культуру предков и поддерживающие социальные контексты, афроамериканцы были вынуждены вести жестокую и тяжелую битву, чтобы обрести смысл, корни, самоопределение и экономическую власть. Удивительно, что афроамериканцы достигли столь многого. Часто говорят, что есть только два исконно американских вида искусства — джаз и чечетка; заметим, что и то и другое — изобретения чернокожих. Афроамериканцы внесли важный вклад в искусство, науку, спорт и политику.

Однако тема вины бесперспективна. Исторически рабство существовало в самой Африке, и нередко африканцы продавали африканцев белым работорговцам. Это никому не делает чести. Более того, реальная проблема вины заключается не в этом. Рабство существовало во всех, без исключения, видах доиндустриальных обществ — собирательском (охота и сбор дикорастущих растений), скотоводческом, огородническом, приморском и земледельческом. Рабство практиковали до 90% некоторых типов обществ, например скотоводческих и огороднических. Только с началом индустриализации рабство постепенно сошло на нет; по существу, в течение ста лет, примерно с 1770 по 1870 год, узаконенное рабство было уничтожено во всех промышленных странах мира. Америке не повезло — начало ее истории пришлось на эпоху, когда происходил этот переход от мифической-аграрной структуры (которая одобряет рабство) к рациональной-индустриальной (которой оно отвратительно).

Во всех «расовых спорах» мне кажется особенно плачевным то, что каждая сторона стремится любой ценой утвердить свою точку зрения, нисколько не принимая во внимание историю развития самого сознания. Ценности, которые склонен разделять либеральный Запад — ценности Просвещения (рационально-индустриальной эпохи) — а именно гражданские права, равенство и свобода, — просто никогда не были ценностями никакого другого типа общества. У собирателей порой существовала размытая уравнительная структура, однако на самом деле физическая сила определяла завуалированное господство мужчин. В огороднических обществах, примерно треть которых были матриархальными с мифологиями Великой Матери, рабство достигало 84%; это один из самых высоких показателей в истории. С появлением земледельческой структуры, которая была почти полностью патриархальной, процент обществ, практиковавших рабство, уменьшился примерно до 54%. А с началом патриархальной индустриализации эта цифра падает до 0% — с сопутствующими ценностями равенства, гражданских прав и свободы, — впервые в истории эти ценности проводились в жизнь в широких масштабах как часть организующих принципов общества.

Хотя белые практиковали рабство, как это делали все до-индустриальные расы и общества, тем не менее белые внедряли те идеи (Просвещение) и те структуры (индивидуализм), которым предстояло впервые в истории человечества в течение одного столетия полностью уничтожить рабство.

Затруднение состоит в том, что обе стороны спора (под которыми я ориентировочно подразумеваю либерализм и консерватизм) связались не с теми сторонами уравнения. Либералы склонны считать, что рабство — это просто нечто такое, что плохие белые люди делали с хорошими черными людьми, не понимая, что в доиндустриальных обществах практически все делали это практически со всеми остальными. Структуры доиндустриальных обществ просто не были достаточно сильными, чтобы обходиться без принудительного человеческого труда. Нас шокирует, что Томас Джефферсон — глубоко аграрный ум — мог оправдывать рабство, но на самом деле это вовсе неудивительно. Прискорбно то, с какой напыщенностью либералы способны задирать нос и применять сегодняшние рационально-индустриальные ценности к вчерашним аграрным размышлениям. (Именно это глубоко ошибочно и вводит в заблуждение в фильме Спилберга «Эймистэд» — глубоко либеральный взгляд на глубоко аграрное время, грубо извращающий контекст.)

У консерваторов дела обстоят не лучше. Современный либерализм возник вместе с рациональным Просвещением и разделяет его рационально-индустриальные ценности: права, равенство, свободу. Но консерватизм гораздо старше — его корни глубоко уходят в почву мифических-аграрных ценностей: гражданских, иерархических, аристократических, этноцентрических, с мифической фундаменталистской верой в патриархального Бога — и с убеждением в оправданности рабства. И потому возникает ощущение, что даже сегодняшние консерваторы полагают, будто черные просто заслуживали его: они были слабее, мы были сильнее, это совершенно естественно. И действительно, это совершенно естественно для мифического-аграрного ума.

В этом отношении неправы и либералы, и консерваторы. В рабстве виноваты не белые — виноваты условия жизни в доиндустриальную эпоху. И афроамериканцы, безусловно, не «заслуживали» подобного обращения (как не заслуживала любая другая раса на земле, включая белых, подвергавшаяся порабощению). Но только в рациональном-индустриальном обществе машины могли выполнять работу, которую в ином случае одни люди заставляли делать других.

Что мне представляется столь глубоко прискорбным в афро-американском опыте, так это не просто рабство, а диаспора. В конце концов, во многих случаях рабства менялся только социальный статус человека; сколь бы ужасно это ни было, он по-прежнему оставался в своей культуре. Но лишиться одновременно свободы и культуры — это почти невыносимый удар для любого человека. В то же время именно здесь, на мой взгляд, лежат истоки необычайной силы афроамериканской души. Начиная с кораблей смерти, африканцы — они еще не были афроамериканцами — обращались к глубинам своей коллективной души, черпая в ней ум и красоту, общность и любовь, силу и отвагу, подобные которым редко встречались в истории.

Какое необычайно богатое добавление к американской культуре! Превосходно сказал Мухаммед Али: «Я рад, что мой пра-прапрадедушка попал на тот корабль». Наступит счастливый день, когда и по другую сторону расового раздела все больше белых американцев будут разделять это чувство.