 Десять лет назад я был в Питере на восьмом фестивале Сергея Курехина SKIF. Но когда я внезапно собрался в сентябре на Десятый фестиваль АПозиции, то и думать об этой взаимосвязи забыл, просто забыл, безо всякого скрытого на то смысла. К тому же я очень давно не гостил в северной столице, хотелось побродить по любимым местам, тем более что синоптики уверенно обещали хороший прогноз на эти дни. Погода оказалась и правда хорошей. Я шел вдоль набережной канала Грибоедова в направлении Малого зала Манежа, радовался теплому солнышку, отблескам его лучей на воде и собственному хорошему настроению. Малый зал оказался действительно совсем небольшим, вроде актового зала типичной средней школы, правда, с высокими сводчатыми потолками, что для звука было как раз очень хорошо. В противоположном входу конце помещения занавесью было сделано подобие кулисы, расставлены музыкальные инструменты, поперек зала стояли деревянные скамейки для зрителей – обстановка более чем спартанская. К тому же, судя по размерам этого зала, поместиться сюда могло максимум двести зрителей, ну, может быть, двести пятьдесят, если утрамбовать хорошенько. Зато у этого Малого зала Манежа был чудный дворик, в котором было организовано все необходимое для публики и для музыкантов. Первым, кого я увидел, войдя в этот дворик, был Алексей Плюснин – организатор и главный идеолог АПозиции. Кстати, один из вариантов понимания названия АПозиция может рассматриваться как игра с инициалами Алексея, и этот вариант мне наиболее симпатичен. Тут же во дворе прохаживался, удивленно оглядываясь по сторонам, человек с наружностью доброго волшебника из сказки – и это был (да-да-да!) сам Артур Браун! Ну, если приехал Браун, то, стало быть, и я не зря приехал, подумал я и немедленно сделал фото Артура при дворе АПозиции! Жаль, что в спешке я не взял с собой нормальный фотик, все снимки были сделаны на телефон, уж извините, но так получилось.  Открывал фестиваль Эрнесто Эстрелла Косар (Ernesto Estrella Cózar) – поэт, перформер, преподаватель. Вложил он в своё выступление в жанре саунд-поэзии всю душу, выложился на все 100%, но, как мне показалось, был не понят аудиторией, которая собралась слушать именно музыку, а не музыкальное произношение слов. Несмотря на то, что в своем вступительном слове на открытие фестиваля Алексей Плюснин призвал к толерантности, к тому, чтоб все виду искусства имеют равные права на существование, во время выступления Эрнесто наблюдались зрители, которые, не стесняясь, выходили из зала. То есть, никакой толерантности не наблюдалось и в помине. А ведь было здорово! Я никогда ничего подобного не слышал. Эрнесто несомненный талантище, в том числе и с точки зрения музыкальной – стоило только послушать, как он демонически проговаривает и распевает поэтические строчки стихотворений. Сфотографировать его не было никакой возможности, свет был приглушен до минимума, при этом сам Эрнесто постоянно был в активном движении, проявляя завидную пластику и гибкость в своем перформансе. На мой взгляд, именно такое открытие АПозиции было правильным и неслучайным.  Выйдя в перерыве во дворик, я порадовался тому, насколько позитивно было организовано его пространство. На стену проецировалось видео того, что происходило в зале, были расставлены стулья, т.е. при желании можно было точно также слушать и наблюдать фестивальные выступления, находясь при этом на свежем воздухе. Рядом в углу дворика заваривали прекрасный кофе, к хорошему кофе я неравнодушен, а тут он был просто отличным, факт! Вот такое открытое пространство добавляло фестивалю новые свежие оттенки, своеобразный аромат, делало его не похожим на другие аналогичные мероприятия.  Следующим выступающим на первом дне АПозиции был Debashish Bhattacharya из Индии. И представил его зрителям не кто иной, как Генри Кайзер. А сам Дебашиш объяснил свой приезд в Санкт-Петербург в том числе и желанием посетить город в котором когда-то побывал его отец, который даже был на приеме у Сталина, как член коммунистической партии Индии. Пандит Дебашиш Бхаттачария – индийский классический музыкант, играющий на 24-струнной слайд-гитаре. Бхаттачария родился в музыкальной семье в Калькутте. Дебютировал в возрасте четырех лет на центральной радиостанции Индии All India Radio. С девяти лет оставил родные пенаты, чтобы в течение десяти лет обучаться у пионера индийской слайд-гитары Бридж Бушан Кабра (Brij Bhushan Kabra). В возрасте двадцати лет был удостоен премии Президента Индии за победу в Национальном музыкальном конкурсе All India Radio. В 2007-ом Дебашиш Бхаттачария получил премию BBC Radio 3 Award в категории World Music за альбом «Calcutta Slide-Guitar», а в 2009-ом был номинирован на премию Грэмми в категории Best Traditional World Music Album за альбом «Calcutta Chronicles: Indian Slide-Guitar Odyssey».  24-х струнный гибрид ситара и слайд-гитары немедленно произвел впечатление даже внешне, а уж когда Дебашиш стал извлекать из него первые звуки стала ощущаться внезапная нереальность происходящего, настолько неземным становилось все вокруг. Этот невероятный инструмент звучал как оркестр, Дебашиш управлялся с ним с поразительной точностью, абсолютно верно зная, в каком месте нужно прикоснуться к струне для того, чтобы получить желаемую атаку и тембр для каждой ноты. В соответствии с традицией исполнения раг фоном был запущен аккомпанемент звучания танпуры, что создавало необходимую атмосферу. Исполняемая музыка представляла собой дерзкую смесь традиционной индийской музыки, индийских раг и американского блюза, сдобренную изрядной порцией европейской классической музыки. Впрочем, это понятно, что инструмент, у которого 24 струны, может звучать богато. Но, когда Дебашиш достал из кофра нечто совсем небольшое, сказав, что это «ukulele slide guitar» и заиграл не ней – вот это уже была полная фантастика! Четыре струны маленького инструмента звучали также полноценно и насыщенно, как 24 струны большого! Думаю, что и на двух струнах Дебашиш сыграл бы точно также, а, быть может и на одной! Это было невероятно!  Далее по плану должен быть выступать дуэт Famoudou Don Moye – Baba Sissoko, но, к сожалению, где-то вышла задержка с доставкой багажа, в котором были необходимые инструменты, поэтому выступление пришлось переносить на следующий день. Второй день фестиваля открывал московско-питерский проект под названием Khorovod. Дмитрий Каховский (контрабас), Павел Михеев (ударные) – из Питера. Константин Сухан (труба и электронные устройства), Антон Пономарев (баритон-саксофон) – из Москвы, оба из коллектива под названием «Бром». И это было прекрасно, подумал я сейчас, вспоминая те минуты! Мощная и безупречная ритм-секция создавала стабильную основу для импровизаций духовых, которые никого не смогли оставить равнодушными! Не знаю, насколько плотно удалось музыкантам перед этим выступлением порепетировать, но звучал Khorovod уверенно и дерзко. Именно такой джаз-рок и фри-джаз я давно люблю и глубоко уважаю. Поэтому очень было приятно услышать такую музыку вживую здесь на фестивале.  Ну, а дальше последовало не случайное и не последнее здесь на фестивале пересечение с восьмым СКИФом - Henry Kaiser. Человек и музыкант известнейший, записавший много великолепной и бескомпромиссной музыки на своих сольных альбомах, а также принимавший участие в разнообразных проектах по всему миру. В этот день (19 сентября) у него был день рождения, поэтому свое 62-летие Генри решил отметить ударным выступлением. И он таки это сделал! Первая часть его сэта была сольной: вооружившись ноутбуком, микшером и своей любимой Klein electric guitar он начал неторопливо создавать звуковые горизонты и пространства.  Понятно, что нечто подобное делает, к примеру, Роберт Фрипп, но в отличие от него у Генри принципиально другой подход. Если Фрипп создает концепции (например, frippertronics, soundscapes), то Кайзер их разрушает, и к тому же он абсолютно свободен во всем том, что делает. После этого получасового акустического погружения в звуковые пространства на сцене появились Дмитрий Каховский (на этот раз с бас гитарой, а не с контрабасом) и Павел Михеев (ударные). Трио немедленно выдало на-гора высочайшего уровня импровизационный хард-рок в той наикрепчайшей форме, которой может позавидовать любая рок-группа, работающая в этом жанре. Небольшие размеры зала создавали невероятную плотность звука, энергетика ощущалась буквально каждой клеткой тела, спинной мозг передавал ритм бас гитары и барабанов непосредственно в мозг, гитарные соло ввинчивались в уши с интенсивностью электрической дрели, а скромное освещение сцены легко помогало уйти от реальности в миры своих внутренних пространств. Это было великолепно!  Хорошо, что выйдя в перерыве во дворик, ты сразу же оказывался на свежем воздухе, можно было вдохнуть его полной грудью, выпить чашечку прекрасного кофе, подойти к музыкантам, чтобы сказать им спасибо, ну и, разумеется, взять автограф на память. Следующим в программе фестиваля был указан абсолютно неизвестный мне проект с названием сербского города – Novi_sad, причем руководит процессом в нем грек Athanasios Kaproulias. Свет в зале был полностью погашен, Атанасиос (Афанасий по-нашему) расположился рядом с общим микшерским пультом, ибо так было удобнее подключаться, и начал свою программу. Сказать, что это была шумовая импровизация, это все равно, что ничего не сказать. К тому же, по сути это не была импровизация вовсе, т.к. Атанасиос манипулировал заготовленными музыкальными фрагментами, не сэмплированными звуками, а именно фрагментами, длина которых могла быть и в минуту, и в несколько минут. Складывая, вычитая, разделяя эти фрагменты во время выступления, он создавал новые ощущения, генерировал эмоции восприятия, очень лиричные на ощупь и свежие на вкус. В контрасте с Генри Кайзером это было крайне приятно, идеально выстроено акустически и, несмотря, на свою шумовую основу, абсолютно мягко и лирично. Признаюсь, никогда до этого ничего подобного в этом жанре я не слышал. Так что, на мой взгляд, выбранное для проекта название Novi_sad, к тому, что делал Атанасиос, подходит идеально.  Дуэт Famoudou Don Moye и Baba Sissoko вчера выступить не смогли, но сегодня багаж нашелся, инструменты привезли, поэтому играли они сегодня в завершение второго дня фестиваля. Переход от амбиентных шумовых коллажей к африканским ритмам и песням был концептуален. Урбанистические конструкции современной цивилизации отлично контрастировали с естественным и чистым, как воздух, ритмом африканского континента. Famoudou Don Moye – участник Art Ensemble of Chicago, великолепный перкуссионист, в свои 68 лет находится в отличной творческой форме, пусть и ходит при этом с палочкой. Когда он садится за ударную установку, то сразу понимаешь, что перед тобой настоящий Мастер своего дела, настолько выверены его движения и точна сила удара. В дуэте проявляется контрастное взаимодействие узоров перкуссии: основа ритма у Famoudou Don Moye – это авангардный джаз, а у Baba Sissoko – африканская малийская этника.  К тому же Баба не только перкуссионист, он еще и очень своеобразный вокалист, а также исполнитель на разных африканских инструментах (tamani, ngoni, kamalengoni, balaphon, calebasse, sildrum). Такие ритмические импровизации я могу слушать бесконечно, они никогда не надоедают, всегда доставляют непередаваемое удовольствие, особенно учитывая то, что музыканты находятся от тебя в двух шагах! Жаль, что часть зрителей ушла, хотя на самом деле было уже довольно поздно, скоро закрывалось метро, так что их понять тоже можно.  На третьем дне фестиваля все ждали выступления Артура Брауна. К тому же это была суббота, что не создавало препятствий для похода на культурное мероприятие. Поэтому народу к семи часам во дворе Малого зала собралось заметно больше. Несколько человек пришли с пакетами, в которых были заметны пластинки – явно для того, чтобы взять автограф. Днем я тоже обошел несколько магазинов с винилом в Питере, пытался найти пластинку The Crazy World Of Arthur Brown. Но, увы, безуспешно – не нашлось даже компакт-дисков, не говоря уже об LP. А здесь народ подготовился основательно, пачки с винилками были солидными, молодцы! Первым в расписании третьего дня был поставлен Peter Stampfel. Честно говоря, это имя мне абсолютно ничего не говорило, поэтому восполнить этот информационный пробел было просто необходимо. Когда Питер появился на сцене, то стало ясно – скучно не будет! Ничуть не смущаясь того, что в зале его понимают не все, он хохмил, болтал без остановки, и пел свои песни в жанре, я бы так сказал, «городского фолка», подыгрывая себе на банджо, а также иногда на скрипке. Дяденьке уже стукнуло 75 лет, а впечатление он производил такое, как будто ему 20. Возраст выдавала плохо гнущаяся нога, которую нужно было поставить на стул, чтобы опереть на колено банджо, к которому он забыл дома ремень. И еще клочок бумаги, на котором были записаны названия песен для исполнения на концерте. Ну и очки, через которые только и можно было разглядеть то, что на этом листочке написано. А в остальном – чрезвычайно бодрый и позитивный человек, поднял настроение и без того хорошее, еще выше!  Владислав Макаров из Смоленска давно уважаемый мною музыкант и художник. В записи его музыку я слышал неоднократно, а вот на концертах, к сожалению, не был никогда. Поэтому и ожидал его выступления с особенным нетерпением. И вот на сцену аккуратно вынесен специально подготовленный объект из фольги, публика затихла и – начинается высвобождение виолончели из кокона, образная визуализация процесса рождения звука из тишины, с добавлением параллельной темы воспитания строптивого инструмента пронзанием струн специальными палочками.  Это нужно не только слышать, это нужно также обязательно видеть, ибо Владислав артист одновременно музыкального и визуального жанра. Я сидел и наслаждался утонченной игрой со звуком, своеобразием действа, тщательностью построения образов, а уж когда к Владиславу присоединился сначала Павел Михеев, а потом неожиданно Dror Feiler, то началось и вовсе что-то феерическое в своей непредсказуемости!  Дрор (кстати, вот еще одно пересечение с восьмым СКИФом!) известен как музыкант радикальный, жесткий в звуке, а здесь он был скорее лиричен, чем резок, и вписался в контекст идеально. Это было настоящее удовольствие!  Ну, а дальше подходило время для сэта Артура Брауна, народу в зале сразу же заметно прибавилось, появилось много разнообразных личностей (в том числе и весьма известных), которых в предыдущие дни не наблюдалось. Когда среди скамеек с трудом начал протискиваться Famoudou Don Moye (он тоже хотел послушать Артура Брауна!) я сразу же пододвинулся и освободил немного места уважаемому человеку. Пока сидели рядом, то перекинулись парой слов о фестивале и его впечатлениях, а потом он сказал «я сейчас» и куда-то снова ушел. Обратно вернуться уже не было никакой возможности, место на скамейке я еще держал, но вот окружающее пространство на полу было быстро заполнено телами зрителей и протолкаться от входа к нашей скамейке не смог бы уже и более резвый человек, не говоря уже о Famoudou с его палочкой.  Тем временем на сцене появились Дмитрий Каховский и Алексей Плюснин, ядро Byzantine Art Punk Ensemble и началось действо. Дмитрий на этот раз оставил бас гитару, в пользу различных устройств широко разложенных на столике, Алексей традиционно был вооружен слайд гитарой собственной конструкции. Светящиеся головные уборы хитрой формы и минимум освещения создавали необходимое визуальное оформление действа, таинственное, воздушное и четкое одновременно. В этом полумраке на сцене и появился Артур Браун, в темно-синем в звездах балахоне, с горящей лампочкой на голове. Пусть это было не пламя, а всего лишь светодиодный фонарик, но антураж был выбран правильный, в зале притихли, и началось византийское электрическое шаманство. Дмитрий и Алексей создавали пульсирующую дрон-основу для голоса Артура, и все вместе это создавало звуковое полотно, генерирующее исключительно позитивную энергию.  Что именно распевал Браун, было неважно, какие-то английские фразы можно было разобрать при желании, но я не вслушивался, ловил удовольствие от звуков, от тембра его голоса, то низкого, то маниакально высокого, то шепчущего, то пронзительного. Это было очень правильно, что не стали делать попурри из его старых песен-хитов, что решили сделать свою собственную программу с таким вот импровизационным подходом – абсолютно верное решение. Кстати говоря, днем в субботу этот материал записывался в студии, так что весьма вероятно, что будет даже издан альбом с этими композициями. Ну, а старые известные песни Артура Брауна будут исполняться завтра в клубе Jagger, там и можно будет утолить приступы ностальгии, если они у кого есть. Тем временем выступление здесь на фестивале продолжалось, очевидно, что первая часть программы завершилась, Артур сбросил свой синий балахон, на сцене появились Константин Рябинов (гитара), Фига Инжыр (аккордеон) и Dok Gregory (терменвокс).  Звуковая палитра обогатилась новыми красками и заиграла свежими тембрами, но вектора своего движения при этом не изменила. Действо продолжалось около 40 минут, думаю, что больше и не нужно было, дальше был бы уже перебор по эмоциям, а это уже лишнее. Когда-то давно, в начале 2000 года слушал я альбом формации РДББ (Алексей Плюснин, Алексей Попов и Александр Иваненко) под названием «Бродский», записанный в августе 1997 года, и сравнил его в рецензии на «Результатах» с записями Клауса Шульце и Артура Брауна. Кто бы мог подумать, что в 2014 году Алексей Плюснин сыграет нечто похожее именно с Артуром Брауном, да еще запишет эту программу в студии! Считаю, что когда мечты сбываются вот таким образом – это просто здорово! Наступило воскресенье 21 сентября, я шел на четвертый заключительный день фестиваля, и было даже как-то грустно, ибо три предыдущих дня были уж очень хороши. Такое редко бывает, а тут прямо все было так по душе, настолько в теплой и душевной атмосфере всеобщего позитива, что было просто удивительно, как такое может быть в принципе. Правда, справедливости ради нужно сказать и о ложке дегтя, которая таки была. Во-первых, кто-то спер ноутбук с двумя дисками архивов у Алексея Плюснина. Причем именно спер, цинично и открыто. Во-вторых, шатались по мероприятию какие-то мутные личности, покачиваясь и расплескивая пиво в разные стороны. Билеты на фестиваль были абсолютно бесплатными, требовалась только регистрация на сайте, чтобы их получить. Да и эти билеты никто не проверял, так что зайти во дворик Малого зала мог любой прохожий с канала Грибоедова, привлеченный музыкой громкой музыкой или шумом публики в перерыве. Вот, они и заходили, бродили туда-сюда, иногда мешали сделать хорошее фото. Думаю, что кто-нибудь из таких «прохожих» и ушел вдаль с ноутбучной сумкой, ибо не хочется думать плохо о «своих». В общем, четвертый день начинался. Народу во дворе и в зале было заметно меньше, чем вчера, но на качестве кофе, который заваривали в углу, это никаким образом не сказывалось. Все четыре вечера кофе был прекрасным!  Открывал четвертый день Dror Feiler. На подходе к Малому залу я успел застать его саундчек, со стороны канала Грибоедова это звучало наподобие ремонтных работ внутри помещения, словно человек двадцать с перфораторами и отбойными молотками в руках пытались сломать стену дома. А на деле оказалось, что это Дрор проверяет работу своего аналогового синтезатора. Я начал беспокоиться за свои уши, оказалось, что не зря. С первых секунд своего выступления Дрор обрушил на зрителей лавину звука, точнее даже не лавину, а шторм, вихрь, ураган и землетрясение одним единым целым. Не хватало, пожалуй, только молний в качестве спецэффектов. При этом к саксофону он пока еще даже не притрагивался, только изо всех сил дубасил руками по небольшому ящику, сколоченному из листов фанеры – это и был тот самый знаменитый синтезатор, сделанный одним умельцем еще в 1975-м году.  В конце концов, звуки были запущены в петлю, Дрор взялся за саксофон одной рукой, второй за металлическую погремушку – и стал напоминать внешне языческого бога, чрезвычайно разгневанного и мечущего громы и молнии! Видимо, долгая жизнь в Скандинавии наложила свой отпечаток, и Фейлер стал сильно напоминать Тора (это сын Одина, бог грома и молнии, бури и плодородия, защитник богов и людей). Прогремев таким образом примерно полчаса, Дрор сделал паузу и спросил у зрителей играть ему дальше или нет? Оглохшая публика скромно попросила еще. Дрор в ответ уточнил: потише сыграть или погромче? Кто в зале бодро крикнул – громче! Ну, и дальше началось полное светопреставление – бабахало и шарахало так, что я перестал внятно слышать ушами, воспринимал акустические волны грудной клеткой и спинным мозгом, а уши были полностью выключены из восприятия. Наверное, это был все-таки перебор, на самом деле так громко уже было нельзя, несколько дней после концерта я ходил почти отключенный от звуковой реальности, комфортней всего при этом было в метро – никакого привычного шума, все тихо и спокойно.  То, что играл следующий в расписании дуэт Telesmatic Sound Box, в сравнении зубодробительным сэтом Дрора Фейлера, было нежным дуновением ветерка, шелестом осенней листвы и легкой дробью дождя по крыше. Это был электронно-акустический проект: американец Dok Gregory играл на различных электронных устройствах и терменвоксе, а финн Timo Viialainen на колесной лире (она же hurdy-gurdy и прочая, прочая) и медных духовых. Воспринималось это все очень легко, душевно и органично, просто бальзам на душу после разрушительных авангардизмов предыдущего оратора. В очередной раз отмечу продуманность фестивальной программы, когда выступления совершенно разных по стилистике музыкантов, логично дополняли друг друга, находились в тесном взаимодействии без капли противоречия. На самом деле это очень важно, как для зрителей, так и для самих музыкантов.  Трио под руководством Catherine Jauniaux показало утонченную европейскую камерную импровизационную музыку. Кто такая Катрин Жонио я знаю хорошо: во-первых – восьмой СКИФ (вот, еще одно пересечение!), там у нее был дуэт с Недом Ротенбергом, во-вторых, видеозаписи с европейских фестивалей/концертов, ну и в-третьих, различные альбомы, в записи которых она принимала участие. А вот ее коллег по трио я точно никогда не слышал: кларнетист Xavier Charles (Ксавье Шарль) и гитарист Jean-Sebastien Mariage (Жан-Себастьен Марьяж) не просто дополняли вокальные импровизации Катрин, а являлись полноценными соавторами и участниками процесса, обрабатывая грани ее безудержной фантазии, четкими линиями и структурами звуков. Примерно также ювелиры аккуратными и годами выверенными движениями обрабатывают алмаз, превращая его в бриллиант. По степени утонченности, тщательности работы с каждой нотой, безусловно, это было лучшее выступление фестиваля. Истинное наслаждение!  Закрывал фестиваль APosition Orchestra – сводный оркестр участников мероприятия, коих набралось здесь аж 13 человек:  Timo Viialainen - hurdy-gurdy Дмитрий Каховский - контрабас Михаил Коловский - туба Константин Сухан - труба Dok Gregory - theremin Павел Михеев - ударные, перкуссия Владислав Макаров - виолончель Dror Feiler - saxes Peter Stampfel – violin, voice Baba Sissoko - tamani, percussion, voice Henry Kaiser - guitar Алексей Плюснин – слайд гитара Famoudou Don Moye - percussion, drums, leader  Буйство фантазии красок, звуков и темпов, пиршество эмоций, все это напомнило мне приезд в Архангельск японцев Shibusashirazu в 2005-м году. Ну и, разумеется, пересечение с «Поп-механикой» Сергея Курехина было также очевидным. Famoudou Don Moye внимательно, аккуратно и ненавязчиво, руководил музыкантами, указывая кому, когда, и что играть. Направлял энергию в нужное русло, отводя время на сольные импровизации, допуская возникновение дуэтов, трио и так далее. Днем была небольшая репетиция, на которой была обговорена последовательность и структура выступления, сейчас же эта основа раскрашивалась всеми цветами радуги! Ах, как это было хорошо! Не знаю, как будет восприниматься эта музыка в записи, без визуальной части, скорее всего, просто слушать это действо будет не так интересно. А снять на видео такое можно было только с нескольких камер, чтобы в нужный момент выхватить крупный план того или иного музыканта.  Насколько я помню, такой съемки тогда не велось, да это было в принципе нереально в таком небольшом помещении без специальной подготовки. Впрочем, запись, даже самая лучшая, никогда не заменить впечатлений от непосредственного присутствия, а «я там был, мед, пиво пил», теперь есть что вспомнить и поделиться этими воспоминаниями с вами.  Вот и все, фестиваль закончен. Уходить никуда не хотелось. В воздухе до сих пор витала энергия выступления оркестра, было немного грустно, ибо я понимал, что такое счастье уже не повторится никогда. Но, будет другое, возможно, что и лучше, глубже и ярче. Но вот именно так: в таком небольшом зале, с такими эмоциями, с такими музыкантами – уже точно нет, никогда. Зато в памяти остались эти воспоминания, остались фото, которыми я и решил поделиться с вами.  АТ (15 октября 2014 г.) | |
