В случае необходимости применять удары по уязвимым точкам, добиваясь болевого шока

Уже к концу первого года обучения он привлекал к себе внимание преподавателей не только старанием и настойчивостью, но и успехами. Опытные тренеры видели также, что достигнутое русским не предел для его возможностей. Просто жизнь пока не предоставляла ему другого приложения этих возможностей кроме схваток в спортивном зале.

« Русский медведь» становился все более заметной личностью в Кодокане и это не могло не остановить внимания не только его учителей, но и самого основателя школы.

Мы не знаем, как и при каких обстоятельствах состоялась личная встреча Василия Ощепкова и доктора Кано: войдя однажды в спортивный зал, стал ли он свидетелем одной из стремительных, уверенных схваток русского; сам ли, понаблюдав за ним, предложил ему спарринг – главное в том, что Василий был не только замечен мэтром, но и получил его одобрение, о чем сразу заговорили в Кодокане.

Ему удавались не только приемы, когда-то показанные учителем Сато, но и самые эффектные броски школы дзюдо доктора Кано.

Василий наконец понял, почему основатель Кодокана придает такое значение и формальным упражнениям ката, и особенно парным схваткам, которые здесь назывались рандори. Он обнаружил, что после многочасового выполнения комплексов ката мастер чувствует себя готовым к тяжелой тренировке, так как ни времени, ни усталости в этом случае не ощущается.

В свободном же состязании на татами между двумя партнерами, которые используют все свои возможности, соблюдая при этом все правила дзюдо, оба противника должны были постоянно начеку, чтобы, отыскав уязвимые места друг друга , быть готовыми немедленно атаковать.

- В подобном состоянии, - объясняли Василию учителя, - в ученике воспитывается изобретательность в атаке, а также серьезность, искренность, осторожность, вдумчивость и основательность. Эти качества понадобятся ему не только на татами. Если он сумеет применить их в жизни, его обязательно ждет успех.

- На рандори, - говорили они ему, - человек тренируется в принятии быстрых и безошибочных решений и совершении внезапных действий, потому что тот, кто не сумеет быстро решиться на действие и не сможет действовать споро, теряет всякий шанс на успех и в нападении, и в защите.

В самом деле, думал Василий, никто из участников схватки не может с уверенностью предвидеть, что именно предпримет противник, Значит, каждый должен быть готов отразить любую неожиданную атаку, а такое возможно только при очень высоком уровне духовной сосредоточенности. « Как во время молитвы в храме», - подумалось ему. Эту мысль невольно подтвердил англичанин, занимавшийся курсом старше :

- Я думал, что главное овладеть техникой борьбы, - рассказывал он, - Мне удавалось улизнуть от многих занятий медитацией: я, знаете, не верю во всю эту мистику. Но к концу курса я сравнил свои результаты с успехами тех, кто занимался по полной программе, и понял, что не получил ровно половину необходимых знаний, притом самую важную.

Доктор Кано утверждал, что секрет верной победы над противником заключается в развитом воображении и способности, мгновенно проанализировав ситуацию, вынести правильное суждение. Парные схватки развивают именно эти качества. Но мало кто из соперников вызывался теперь добровольно испытать на себе «объятия русского медведя».

Однако было в Кодокане не только соперничество: невольно в общей работе над самоусовершенствованием рождалось и то чувство одной семьи, которым особенно дорожит каждая спортивная школа. И хотя близких друзей у него так и не появилось, Василия незаметно и постепенно стали считать своим в этой семье. С ним стали общаться не только в до-дзё, рассказывали между делом подробности из истории Кодокана: о том, как начиналось татами для борьбы всего с двенадцати матов, а теперь их уже шестьдесят; о том, сколько раз переносил доктор Кано своё до-дзё из района в район, в поисках более удобного и престижного места.

Рассуждали о судьбе « Четырех Лордов» раннего дзюдо. Сложилась она по-разному. Йокояма Сакуджиро умер совсем недавно – в 1912 году, успев воспитать преемника: великого мастера 10 дана Мифунэ Киузо. Ямасита Йошикадзу получил 10 дан первым в Кодокане. Очень повезет тем, кто попадет к нему на тренировки. Томита Цунеджиро и сейчас еще ездит с доктором Кано на показательные выступления. Вот Сайго Сиро, к большому сожалению, давно расстался с Кодоканом, переехал в Нагасаки и начал заниматься Кюдзюцу – искусством стрельбы из лука, достигнув и в этом высших степеней мастерства.

Василий узнал о том, что задолго до его поступления доктор Кано с командой лучших мастеров ездил в Европу – был в Париже, Берлине, Стокгольме, Лондоне. Шептались о том, что во время этой поездки он не только пропагандировал дзюдо, но и внимательно изучал приемы иноземных видов борьбы. Самые рьяные приверженцы истинно японского духа опасались «осквернения» классических приемов « иностранщиной».

Все это было очень интересно. Василий знал, что в год его поступления в Кодокан при японском правительстве был создан Департамент Преподавателей Дзюдо. Значит, идеи доктора Кано здесь принимали всерьез и дело было в чем-то большем, чем просто забота о физическом здоровье нации. «Родитель тот, кто произвел меня на свет, учитель тот, кто делает меня человеком»- так гласила старинная японская поговорка. Таких учителей и должен был готовить Департамент Преподавателей Дзюдо. А каких людей должны были «делать» эти преподаватели?

Нет, недаром доктор Кано считал, что дзюдо воспитывает в учениках способность к анализу! Василий всё чаще начал задумываться над тем, что, скорее всего, не только забота о его, личной судьбе привела Владыку Николая к мысли о Кодокане. И тогда к его одержимости на тренировках стала понемногу прибавляться приглядчивость ко всему, что его окружает…

Получалось, что Кодокан формировал из своих учеников носителей и хранителей национальных традиций. Все лучшее, что было в личности каждого из них, обогащало школу, и всё новые и новые поколения учеников воспринимали этот опыт. Он становился достоянием личного мастерства каждого, залогом его будущих успехов.

Ведь подлинное назначение любой школы единоборств состояло в том, чтобы воспитать новых мастеров, способных не только усвоить достигнутое предшественниками, но и шагнуть еще дальше, развивая и совершенствуя свое искусство, открывая новые грани мастерства.

Мы бы, наверное, сейчас сказали, что школы дзюдо занимались воспитанием элиты государства. Конечно, это было японское национальное государство, и ему требовались люди, воспитанные в истинном духе Ямато дамасии. Но это не значит, что они не несли в себе и общечеловеческие ценности: высокую нравственность, стойкость, несгибаемую волю, способность к преодолению невзгод, боли, страха смерти, к мобилизации всех жизненных сил.

Система доктора Кано имела методику воспитания этих качеств. Конечно, он не изобрел ее – но он отобрал все лучшее, чем владели старые мастера, и систематизировал их знания. Методикой можно было воспользоваться. Что касается национального духа – у нас здесь были свои вековые традиции, свои заветы дедов и прадедов.

- Мне кажется, - сказал Николай Васильевич, что в результате занятий, а может быть в силу того, что Василий Сергеевич в общем-то был уже смолоду неординарной личностью, произошел наконец какой-то синтез того, что было в нем заложено высшей школой Святителя Николая Японского, и тех качеств, которые воспитывал Кодокан.

Только так, мне кажется, мог сформироваться будущий создатель самбо. У нас ведь как пытаются судить о нем: ну сложилась так жизнь у мальца – воспитывали его священники, попал он в чужую страну. Но вот вернулся он на Родину и вроде выбросил из себя всё это, якобы ненужное, и с головой ушел только в спортивные тренировки, состязания, подготовку будущих бойцов Красной Армии…Знаете, это бесконечно бы обеднило самую сущность этого человека.

Разве может человек отречься от того, что стало основой его души, а значит – его сущностью?

Поверьте мне, не был он зомби, отрекшимся от своего прошлого, от детства, учителей, воспитателей. Ни от чего он не отказывался, просто умел реально оценивать обстановку, потребности и возможности своего времени. Что он сумел бы сделать для самбо, для своей Родины, если бы позволил себе в те времена открыто исповедовать то, во что никогда не переставал верить?

19. ЭКЗАМЕН ПРИНИМАЕТ УЛИЦА

( По рассказу Н.В. Мурашова)

До Василия доходили досужие уличные разговоры о том, что, де, воспитанники Кодокана молодцы только на татами спортивных залов, а доведись им попасть в уличную драку или налететь на вооруженного противника – спасуют. Он был уверен, что с ним такого не случится, и всё-таки очень одобрительно отнесся к тому, что доктор Кано решил ввести в свою систему особый раздел самозащиты – госин-дзюцу.

Важнейшую часть этого раздела составляли различные удары руками и ногами - не что иное как облегченный и приспособленный вариант каратэ. В «технику рук» входили удары кулаком (кроме удара тыльной стороной кулака), удары пальцами типа «рука-копье» и удары ребром ладони типа «рука-меч», а также удары локтем.

«Техника ног» использовала простые удары подушечкой ступни или пяткой вперед, назад и вбок, и не включала сложные круговые удары ногой вперед и назад. Словом, это был упрощенный вариант каратэ и в системе Кодокана он играл вспомогательную роль по отношению к броскам и захватам. Включал в себя этот комплекс и несколько простейших приемов владения ножом, палкой и пистолетом.

- Если вы в самом деле хотите победить в поединке с вооруженным противником, - твердо сказал сэнсей, - прежде всего не будьте напрасно уверены в своей полной неуязвимости. Вам, безоружным, предстоит трудный бой. Мгновенно определяйте направление удара: если нож в руке держится лезвием вниз, то удар может быть нанесен сверху или наотмашь; если лезвие смотрит вверх – возможен удар снизу или прямо, реже сбоку. Но не забывайте, что противник может очень быстро изменить направление атаки.

- -Будьте стремительны и агрессивны – только тогда у вас есть шанс добиться победы. Отбив вооруженную руку, решительно контратакуйте ударом руки или ноги. Или захватив руку с оружием, зафиксируйте ее и после этого переходите сами к ударам, броскам и болевым приемам.

- А теперь переходим к практическим тренировкам. Приемов вам будет показано много. Но каждый из вас пусть отберет для себя те, которые, как говорится, вам больше с руки - они и станут вашими основными.

- Хочу, чтобы вы запомнили несколько цифр, прежде чем выйдете на татами: все люди с нормальным слухом, зрением и обонянием способны заметить опасность приблизительно за шесть сотых секунды. Вы должны ощущать ее практически мгновенно, ибо должны быть всегда настроены на опасность. Но своевременно заметить опасность еще не значит отвести ее. На то, чтобы разобраться в обстановке уходит в среднем 32 сотых секунды. А на то, чтобы нанести второй после начала нападения удар у противника уходит обычно 25 сотых секунды.

Вы можете опоздать с реакцией на семь сотых секунды. .. Как их наверстать? Мы готовим из вас людей, способных не тратить время на изучение обстановки( это должно делаться все время), на выбор средств защиты – ваше сознание будет делать это автоматически.

- Так же автоматически в случае необходимости вы должны стрелять: навскидку, из-за спины, с падением, с кувырком. Но главное вы должны суметь упредить противника прежде, чем он успеет выхватить оружие – это дело вашей интуиции.

- В драке без правил не обойтись без обмана, - учил преподаватель самозащиты. Поэтому, если что-нибудь и можешь – покажи противнику, будто не можешь; если чем-нибудь пользуешься, - покажи, будто не пользуешься; если ты близко – покажи, будто ты далеко; если далеко – покажи, будто близко; заманивай его показной слабостью; если противников несколько, приводи в расстройство их ряды, если ряды нападающих дружны. Если силы противника свежи - уклоняйся от сраженья, утоми его. Начинай наступление, когда этого не ожидают. И пусть солнце всегда светит в глаза твоему врагу.

- Это хорошо, что вас обучили чистоте приемов, - продолжал он, - Но настоящая система самозащиты может быть только комбинированной.

- Ведь если на вас кто-нибудь нападает, значит, он уверен в своем превосходстве, хотя, может быть, и ожидает некоторого сопротивления. Учитесь молниеносно оценивать, кто ваш противник: у хулигана достаточно вызвать растерянность и страх уже первыми своими действиями.

Но не исключено, что вы столкнетесь с бойцом достаточно авторитетной школы единоборств, которого что-то толкнуло нарушить принцип ненападения. Это уже совсем другой, серьезный случай. Здесь должна сработать воспитанная в вас уже постоянная готовность к схватке.

«Но на улице редко нападают в одиночку, - подумал Василий. – Даже если это безобидная, по нынешним моим представлениям, мальчишеская драка…»

Ему живо вспомнились глухие переулки Александровска, негостеприимные дворы с собаками, стайки вечно голодных безнадзорных мальчишек. И собственные синяки, украдкой от матери примоченные мокрым полотенцем…

Василий отогнал воспоминания и снова вслушался в речь сэнсея. Тот убеждал:

- Не смущайтесь, если врагов много: чем их больше, тем меньше согласованы их действия, Одновременно вас могут атаковать не более трех противников, но им вряд ли удастся сделать свои действия одновременными. Быстро определитесь, с кого вы начнете, и отключайте их по очереди.

- Когда врагов много, бейте по трем наиболее уязвимым точкам – глаза, шея, пах. И не давайте превратить себя в мишень: резко меняйте направление движения, чтобы ваши противники начали путаться друг у друга под ногами, используйте то одного, то другого противника в качестве прикрытия.

Теория перемежалась тренировками, но Василий ни на минуту не забывал, что пока всё это происходит только в спортивных залах Кодокана и никто из учеников не может убедить себя в том, что имеет дело с настоящими врагами – ни в защите, ни в нападении. Все-таки это была игра, еще одно соревнование на ловкость, интуицию, владение оружием.

Собираясь после тренировок, ученики с удовольствием делились легендами о старинных «двуручных» воинах, одинаково хорошо владевшими ножами в правой и левой руках; о необычных видах самурайского оружия. Один из них даже как-то принес из дома плоский металлический многоугольник с остро заточенными краями.

- Что это? – с интересом спросил Василий.

- Это сюрикен! – с гордостью ответил товарищ. – Метательное оружие разведчиков – ниндзя. Если метнуть в лицо, да с подкруткой – мало не покажется. А еще видишь шипы? Их, говорят, смазывают ядом…

Сильная тонкая рука протянулась из-за плеч юношей и выхватила опасный предмет.

- Кто позволил тебе приносить такие вещи в до-дзё ? Разве мы готовим здесь убийц –ассасинов?! – сэнсей был не на шутку разгневан. – В наказание я на неделю отстраняю тебя от занятий.

- Ну и подумаешь! – храбрился в коридоре изгнанный, от обиды « теряя лицо», – Не больно-то и надо – я и сам вообще собирался уйти в другую школу. Несерьезно все тут: стойки эти, ката. Я лучше специально кэндо пойду заниматься – там хоть мечом по-боевому научат владеть. Как настоящего самурая.

Василий задумчиво посмотрел ему вслед. Он и не предполагал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем они снова встретятся.

Прошло чуть более месяца, когда мельком в каком-то общем разговоре промелькнуло имя Такаси Оно – так звали ушедшего из Кодокана. Говорили, что он так и не нашел себе подходящую школу, а точнее – его не брали, туда, куда ему хотелось.

- От тебя слишком пахнет Кодоканом! – с насмешкой говорили ему мастера сохранившихся традиционных школ. – Переучивать себе дороже. А если тебя к тому же и выставили оттуда, то чего ты вообще стоишь?

- Меня никто не выставлял, я сам ушел! – горячился Оно, и делал тем большую ошибку

- Совсем не умеет владеть собой, - переговаривались сэнсеи. – Чему их только в Кодокане учат? Да и клятву свою - не покидать Кодокан без серьезной причины - он нарушил… Нет, не будет из него толка – и браться не стоит.

Рассказывали, что Оно болтается без работы, что он собирался жениться, но родители девушки отказали ему, потому что, к тому же, он стал прикладываться к сакэ.

Разговор мелькнул и забылся. Близились экзамены и Василий допоздна задерживался на самых напряженных вечерних тренировках. Хорошо было возвращаться домой одному по тихим опустевшим улицам, нарочно отстав от товарищей.

Как-то в один из таких поздних вечеров, сворачивая на торговую улицу, где все еще светились распахнутые двери мелких лавочек, Василий увидел, что из ярко освещенного подъезда какого-то кабачка навстречу ему вывалилась кампания подвыпившей молодежи. Он сделал шаг к мостовой, намереваясь обойти расшумевшихся юнцов, как вдруг его окликнули:

- Эй, ты! Белый книжный червяк из Кодокана!

Василий остановился. Перед ним, слегка покачиваясь, стоял Такаси Оно.

- Да, ты белый червяк, и твой доктор Кано тоже книжный червяк, - воинственно продолжал Оно, - мало я кидал тебя на татами, а теперь ты делаешь вид, что не узнаешь меня?

Насчет татами это была настоящая ложь – они никогда не встречались в спарринге. Но было бы совершенно бесполезно доказывать что-нибудь пьяному человеку.

- Тебя в самом деле трудно узнать, Такаси, - медленно сказал он. – Я не хочу прерывать твоего отдыха. Мы как-нибудь еще встретимся и я с удовольствием поговорю с тобой.

- Поговорить с тобой?! Да я ..

Василий уловил движение и слегка отстранился. Встретившись с пустотой, Такаси Оно оказался на земле. Его на глазах трезвеющая компания отступила на почтительное расстояние. « Ну вот, еще не хватало давать показательный бой с пьяницей!», – мелькнуло у Василия. Он понял, что в компании Оно не было борцов, хотя они были не прочь поглазеть на неожиданное развлечение.

Из неловкого положения Василия выручили полицейские свистки. В расчеты компании видимо не входила встреча с полицией и, подхватив с земли своего незадачливого товарища, все быстро нырнули в темный переулок. Из темноты до Василия хрипло донеслось:

- Я верну, верну тебе удар, белый червяк!

Слухи о стычке Василия с Такаси Оно, неведомым путем дойдя до Кодокана, быстро распространились там. Как водится, каждый рассказчик прибавлял что-то от себя, и слушатели разделились на два противоположных лагеря: одни утверждали, что русский «потерял лицо», не ответив на оскорбления; другие наоборот считали, что «потерей лица» , да и подрывом авторитета Кодокана, была бы победа над пьяным . В том, что «русский медведь» победил бы, ни у тех, ни у других сомнений не было.

Василий только пожимал плечами, когда до него доходили эти пересуды. Он просто постарался поскорее выбросить из головы этот досадный случай и надеялся, что так же, протрезвев, поступит и Такаси Оно. Но вскоре ему дали понять, что он ошибается.

Случилось это очень просто. Когда однажды днем после обеда Василий решил побродить до вечерних тренировок по городу, ноги сами привели его к подножию холма Сурагадай. В последнее время это был постоянный путь его дневных прогулок.

В этот час здесь было немноголюдно и Василий медленно брел по улочке, подняв глаза к золоченому куполу собора Воскресения. Он так задумался, что и не заметил, как столкнулся с тоненькой девушкой в ярко-алом кимоно, которая, видимо, выпорхнула из ближайшей лавочки. Девушка вскрикнула и выронила узелок, который держала в руке. По мостовой рассыпалась какая-то женская мелочь – украшения, нитки, пудреница, сладости.

После взаимных многочисленных извинений и поклонов Василий и девушка стали вместе собирать содержимое узелка. Много ли времени надо, чтобы заметить нежный румянец на девичьих щеках, почувствовать тонкий аромат иссиня-черных волос, заметить беспомощность тоненькой белой шейки… «Нам, кажется, по пути?», - нашелся он. « Может быть, - кокетливо заметила девушка. – Но только до угла, пожалуйста».

За углом его ждали трое. Яркое кимоно девушки мелькнуло и скрылось куда-то в боковой закоулок.

На этот раз Василия встречала явно не подвыпившая кампания. Это не были шальные гуляки с Канды или просто грабители, хотя бы потому, что среди них находился Такаси Оно.

Не было произнесено ни ругательств, ни высокопарных фраз насчет возвращения пропущенного удара ( кстати, удара тогда и не было). Просто в тишине безлюдной улочки грозным оружием убийства просвистел сюрикен. Но видимо бросавший был далеко не ниндзя, и Василий успел автоматически отклониться. Намерения у троицы, значит, были серьезные.

Василий сделал шаг влево и развернулся так, что глухая бетонная стена какого-то здания оказалась у него за спиной. По крайней мере сзади можно было не ожидать сюрпризов.

Тот, который занимался метанием, стремительно шагнул вперед, но Василий успел нырком предупредить удар в голову и воткнул напряженные пальцы в солнечное сплетение противника; затем, согнувшегося от боли, парализовал его ударом в шею. Вытянутая рука Василия представляла собой сейчас страшное оружие.

- Эй ты, белый червяк!

Василий невольно повернул голову на окрик девушки, и это была его ошибка: чей-то кулак ударил его по лицу , бетонная стена словно нависла над ним и он понял, что падает, и нога в солдатском зашнурованном высоком ботинке вот-вот воткнется ему в пах.

Одной рукой он зацепил эту ногу чуть повыше икры и, воспользовавшись скоростью падения, перекинул тело противника через голову. Потом ногой сам ударил другого нападавшего в пах и , перекувырнувшись, вскочил на ноги.

Двое нападавших валялись у стены, но третий еще жаждал продолжения схватки, и, несмотря на пропущенный удар, оставался равным противником: у него за плечами тоже была школа Кодокана.

И все же у Василия были в тот миг два несомненных преимущества - его не ослепляла ярость, и он помнил наставление сэнсея Сато: « Лучше переоценить, чем недооценить противника. Никогда не выпендривайся перед ним, не унижай его. Самый опасный тот, кто не выглядит опасным».

Такаси Оно был разъярен, он выкрикивал оскорбления, напрочь теряя внезапность атаки. И Василий воспользовался этим – стремительный удар в коленную чашечку, затем захват за одежду, рывок – и грохот падающего на землю тела… Мостовая была явно жестче, чем татами в до-дзё Кодокана.

В наступившей тишине Василий заметил краешек алого кимоно, выхваченный ветром из-за угла. Он не стал окликать девушку: испугавшись она могла убежать. А так оставалась надежда, что она позовет кого-нибудь на помощь своим незадачливым товарищам.

На вечерние тренировки он появился как обычно, но синяк на лице пришлось все же объяснить, если не товарищам, так дотошному тренеру. С виду никакой реакции не последовало, но теперь за ним шла слава бойца, еще раз делом защитившего честь и славу непобедимого Кодокана. Он старался не обращать внимания на восхищенные взгляды младших учеников, но всё-таки это было, что ни говори, приятно.

- Я подозреваю, - сказал мне Николай Васильевич, - что Ощепкову не только в этом случае пришлось применять приемы самозащиты: Токио тех времен не был благополучным городом. Как и всякая столица, он состоял не только из широких проспектов и богатых кварталов. Были места, где не стоило появляться не только в глухой час Тигра ( около четырех часов ночи), но и с наступлением темноты.

Да и население состояло не только из добропорядочных ремесленников и торговцев – давало о себе знать и городское дно. Были и еще поводы для возможных нападений – не забывайте, что победа в войне, сопровождавшаяся к тому же уступками Портсмутского мира, не прибавила любви к русским. Настороженным оставалось и отношение к христианам, тем более иностранцам.

Но стычка, о которой я вам рассказал, все же была особенной – в уличной драке Василию пришлось схватиться с профессионалами.

- Да, но школа-то у них была одна, - заметил я.

- Не скажите, - возразил Мурашов. – судя по всему, кроме Оно, там были или каратисты, или ученики одной из школ дзюу- дзюцу. Второе, впрочем, вернее – ведь окинавское каратэ стало в ходу гораздо позднее.

Эти драки были тоже школой – они учили не держаться канонов, чистоты стиля, когда дело идет о серьезной угрозе жизни и здоровью.

Я не мог не согласиться с Николаем Васильевичем: хотя неписанный кодекс борцовской чести запрещает пользоваться приемами единоборства вне татами или борцовского ковра, но это не в том случае, когда опасность угрожает тебе или твоим друзьям и близким. Если бы меня спросили, доводилось ли мне самому попадать в такие ситуации, я ответил бы утвердительно.

Надо сказать, что чаще всего в таких случаях бывает достаточно показать сразу, чего ты стоишь. А иногда дело не доходит и до «показательного урока», если у тебя уже есть определенное спортивное имя, а значит и авторитет.

Еще на первом курсе в техникуме нас пытались «гонять» старшекурсники, но после нескольких «уроков» не трогали не только меня самого, но и ребят из моей комнаты в общежитии – мы держались дружно и не давали друг друга в обиду.

Один из памятных случаев произошел, когда мы с друзьями и знакомыми девушками решили отпраздновать окончание четвертого курса техникума. Вечер удался и из ресторана мы вышли веселой, дружной компанией.

Этой весной в Рышканы вернулись по амнистии зэки из мест не столь отдаленных и решили , что называется, взять городок под свой контроль. Они всегда ходили стаей человек по шесть-восемь, цеплялись к прохожим и уже привыкли к тому, что с ними старались не связываться.

Такая шайка и догоняла нас, когда мы шли из ресторана, рассчитывая, что техникумовские юнцы вряд ли смогут дать достойный отпор. Бегущая толпа приближалась. Дело шло к стычке. Я переглянулся с ребятами и, оторвавшись от группы, стал ждать первого нападающего. Он прыгнул, но я ему сделал подхват, использовав его движение, и через секунду мой противник взлетел вверх на глазах у изумленных и уже испуганных дружков. Двое из них все же схватили меня за пиджак, когда на выручку мне бросился мой однокурсник и громко выкрикнул при этом мою фамилию. Видимо, она была достаточно известна нападающим и продолжения атаки не последовало. Более того, нам преувеличенно вежливо принесли извинения…

Вообще я считаю, что любую конфликтную ситуацию лучше в конце концов закончить миром, даже если она и перешла в какое-то мгновение в схватку. Помню, в самом начале службы на флоте меня, салагу, решил поучить жизни «годок», который занимался каратэ. Этому предшествовала стычка в раздевалке, когда «годки» поняли, что имеют дело с парнем, который занимается борьбой.

- Ну, кто тут «чемпион»? Поспаррингуем? – самоуверенно предложил каратист.

Однако легкой победы у него не получилось и тогда, чтобы, как говорится, сохранить лицо», он вроде снисходительно предложил:

- Ладно, давай тренироваться вместе…

Я согласился. И наше соперничество так и осталось на спортивной почве, а вне этой области мы оставались добрыми товарищами по службе.

Но это, так сказать, отступление из личного опыта… Между тем герой нашего повествования Василий Ощепков уже заканчивает Кодокан. А что дальше?

- Дальше, - отозвался Николай Васильевич Мурашов, - как вы сами понимаете, ему уже нет иного пути, как продолжать совершенствовать свои знания по дзюдо и начать их передавать уже своим ученикам. Впрочем, не будем забывать, что, в силу своего знания языков, он может и работать переводчиком. Но эти его знания до поры до времени никем не востребованы …

ШЛИФОВКА АЛМАЗА

( По рассказу Н. В. Мурашова)

Когда срок обучения в Кодокане истек, сам Дзигоро Кано предложил Василию Ощепкову, одному из четырех европейцев, обучавшихся в этой элитной школе, пройти подготовку для получения первого мастерского звания. Это было очень высокой оценкой и признанием того, что ученик обладает действительно недюжинными способностями.

Василий настроился на то, что еще долгое время его жизнь будет связана с Кодоканом, но понадобилось всего шесть месяцев.

Быстрее многих соискателей Василий получил звание «седан»-учитель первой ступени – и черный мастерский пояс. Он стал первым русским, добившимся таких успехов. Это было настолько необычно, что даже японская печать удостоило это событие материалом под характерным заголовком: «Русский медведь добился своей цели».

Теперь ему, мастеру, предстояло получить те знания, которые до сих пор были ему недоступны: речь шла о постижении системы реанимации каппо или катсу, основанной на знании наиболее жизненно важных точек организма и приемов воздействия на них. В основе этих знаний лежали каноны древней тибетской медицины.

Доктор Кано требовал приобщать к каппо только мастеров высокого класса, которые достигли заметных успехов в области духовного самосовершенствования и должны свято соблюдать моральные заповеди старых мастеров: не использовать свои знания во зло.

Предполагалось, что каппо – это средство оказать на татами первую помощь при получении травм различной степени тяжести. Однако его нельзя было применять, если причиной потери сознания были повреждения позвоночника, мощные удары в голову или повреждения внутренних органов.

Василию рассказали, что изучаемые приемы используются прежде всего для того, чтобы возбудить нервные центры, которые управляют деятельностью сердца и системы дыхания и вывести из шока пострадавшего от спортивных или бытовых травм.

- Если борец находится без сознания, с ним надо обращаться осторожно, - напоминал учитель каппо, - если шок наступил в положении стоя, что бывает при удушении или ударе, его необходимо поддержать и провести жесткий пальцевой массаж точки в верхней трети носогубной складки. Когда он придет в себя, его надо оставить на некоторое время в положении лежа или сидя, не позволяя ему резко менять положение, иначе он снова может потерять сознание. Время возвращения в сознание не должно превышать пять минут, иначе требуется вмешательство врача.

- Главное, сам оставайся спокойным, оказывая помощь, - объясняли Василию опытные мастера. – А то врача придется вызывать к тебе.

Приемов каппо оказалось немало – чуть не на все случаи жизни.

- Если тебе причинили боль ударом в пах, - подсказывали товарищи, - подпрыгивай и приземляйся на выпрямленные ноги, на пятки. Станет легче.

- А если тебя ударили сильно, - вмешивался учитель, - пусть товарищи посадят тебя на пол, выпрямят твои ноги в коленях. Кто-нибудь должен встать у тебя за спиной, взять тебя подмышки и, двигаясь назад, приподнимать и опускать тебя на пол. Допустим, что ты остаешься бледным и горбишься от боли, тогда пусть тебя положат на пол и кто-нибудь встанет справа от тебя. Он должен левой рукой поднять твою прямую правую ногу, положить на свое левое бедро, а стопу своей левой ноги подсунуть под твою правую ягодицу. После этого ребром правого кулака он должен несколько раз сильно ударить посредине свода твоей подошвы. Бледность твоя уйдет, а боль уменьшится.

- А отбиваться от «спасателей» мне при этом можно? – пошутил Василий.

- Главное во всем этом, чтобы не перепутали, где лево, а где право, - с легкой усмешкой ответили ему.

- А если все это не поможет? – не унимался Василий.

- Тогда с тебя снимут пояс, и посадят тебя так, чтобы ты спиной опирался на левое колено того, кто будет оказывать тебе помощь. Он будет правой рукой охватывать твою шею, а левой придерживать тебя подмышкой. Правой ладонью он втирающими движениями будет массировать тебя от нижнего края грудины вниз, к левой части живота, при каждом движении нажимая на диафрагму. И так по 18 движений в минуту, ритмично. Через 8-10 таких движений ты придешь в чувство.

- А если не приду? – пряча смех спросил Василий?

- Эй, дайте ему кто-нибудь в пах! – рассердился сэнсей. - А я посажу его, приставлю к его позвоночнику между шестым и седьмым грудными позвонками свое правое колено, положу ему ладони на грудь и буду нажимать руками назад- наружу, а коленом одновременно – вперед. В минуту – 18 движений. И так пока он не придет в чувство.

- А теперь, - сказал он, - упреждая очередную выходку Василия, - вот ты, русский, и проделаешь все приемы, о которых я только что рассказывал. И смотри – не перепутай, где лево, а где право.

Это оказалось не так –то просто. Но, главное, Василий понял, что теперь в критическую минуту сможет помочь кому-то, оказавшемуся в беде.

Были свои приемы и для более тяжелых случаев. Если пострадавший лежит без сознания ничком, надо воздействовать на его цубо – это точка, которую находят так: кончик безымянного пальца надо положить на самый выступающий – седьмой – позвонок на шее, а затем выпрямленную ладонь положить на позвоночник.

Точка цубо находится у основания ладони. Теперь нужно положить ладони одна на другой на точке и выполнять ритмичные надавливающие движения, помогая себе весом собственного тела., при каждом движении как бы вдавливая ладони и слегка поворачивая их от себя. Обычно четырех- шести движений достаточно, чтобы привести пострадавшего в чувство

- После глубокого нокаута или достаточно длительного удушения, - учили Василия, - осторожно положи борца на спину, разогни ему ноги в коленях, а руки выпрями вдоль тела. Опустись на колени возле его бедер и положи обе свои ладони с выпрямленными пальцами на его живот одна на другую, так, чтобы большие пальцы были расположены около пупка пострадавшего. Выполняй сильные нажимы на живот по направлению вверх, к диафрагме, в ритме дыхания, пока он не придет в себя.

- А теперь поменяйтесь местами, - велел сэнсей.- И повторяйте упражнения до тех пор, пока не будете их делать также быстро и бессознательно, как боевые приемы.

Одновременно с работой над приемами каппо, Василий в своем новом качестве седана ассистировал мастерам на тренировках, оттачивая собственное мастерство. Он помнил завет своих учителей: «В учении нельзя останавливаться!..».Но теперь все больше времени уделял он внимание совершенствованию уже усвоенных приемов, их окончательной отделке и шлифовке. А здесь поистине не было предела для совершенства и каждый новый партнер в схватке заставлял добавлять мелкие, но важные штрихи в уже отработанный захват или бросок.

Оставшееся время Василий уделял теории своего единоборства. Он понимал, что не все из построений доктора Кано и наставлений его сэнсеев пригодится в будущем, но даже прежде чем что-то отбросить, следует хотя бы знать, от чего отказываешься. И он углубился в наставления и трактаты дзюдо.

« Совершенный человек учится так: всё, что воспринимает его слух, он откладывает в сердце, и это затем, распределившись по телу, выявляется в его манерах и поведении – он сдержан в разговоре и осторожен в поступках. Его характер содержит в себе пять постоянств: человеколюбие, чувство долга, благопристойность, разумность и правдивость», - так говорили старые мастера.

Утверждали учителя, что существует и обратная связь между нравственными качествами человека и его физическим состоянием: « Кто умеет вести правильную и спокойную жизнь, у того мускулы бывают гибкие, а кости крепкие. Кто не теряет способности вести правильную и спокойную жизнь, тот может стать стойким. При стойком сердце уши и глаза становятся чуткими, руки и ноги – крепкими».