Проникнутую своего рода литературным презрением и открывавшую перед

Современной школой новые пути. Скульптор, суровое лицо которого

Соответствовало его мужественному гению, беседовал с одним из тех холодных

Насмешников, которые, смотря по обстоятельствам, или ни в ком не хотят

Видеть превосходства, или признают его всюду. Остроумнейший из наших

Карикатуристов, со взглядом лукавым и языком язвительным, ловил эпиграммы,

Чтобы передать их штрихами карандаша. Молодой и смелый писатель, лучше, чем

Кто-нибудь другой, схватывающий суть политических идей и шутя, в двух-трех

Словах, умеющий выразить сущность какого-нибудь плодовитого автора,

Разговаривал с поэтом, который затмил бы всех своих современников, если бы

Обладал талантом, равным по силе его ненависти к соперникам. Оба, стараясь

Избегать и правды и лжи, обращались друг к другу со сладкими, льстивыми

Словами. Знаменитый музыкант, взяв си бемоль, насмешливо утешал молодого

Политического деятеля, который недавно низвергся с трибуны, но не причинил

Себе никакого вреда. Молодые писатели без стиля стояли рядом с молодыми

Писателями без идей, прозаики, жадные до поэтических красот, -- рядом с

Прозаичными поэтами. Бедный сен-симонист, достаточно наивный для того, чтобы

Верить в свою доктрину, из чувства милосердия примирял эти несовершенные

Существа, очевидно желая сделать из них монахов своего ордена. Здесь были,

Наконец, два-три ученых, созданных для того, чтобы разбавлять атмосферу

беседы азотом[*], и несколько водевилистов, готовых в любую

Минуту сверкнуть эфемерными блестками, которые, подобно искрам алмаза, не

Светят и не греют. Несколько парадоксалистов, исподтишка посмеиваясь над

Теми, кто разделял их презрительное или же восторженное отношение к людям и

Обстоятельствам, уже повели обоюдоострую политику, при помощи которой они

Вступают в заговор против всех систем, не становясь ни на чью сторону.

Знаток, один из тех, кто ничему не удивляется, кто сморкается во время

каватины в Итальянской опере, первым кричит "браво! ", возражает всякому

Высказавшему свое суждение прежде него, был уже здесь и повторял чужие

Остроты, выдавая их за свои собственные. У пятерых из собравшихся гостей

Была будущность, десятку суждено было добиться кое-какой прижизненной славы,

А что до остальных, то они могли, как любая посредственность, повторить

знаменитую ложь Людовика XVIII: единение и забвение[*].

Амфитрион находился в состоянии озабоченной веселости, естественной для

Человека, потратившего на пиршество две тысячи экю. Он часто обращал

Нетерпеливый взор к дверям залы -- как бы с призывом к запоздавшим гостям.

Вскоре появился толстый человечек, встреченный лестным гулом приветствий, --

Это был нотариус, который как раз в это утро завершил сделку по изданию

Новой газеты. Лакей, одетый в черное, отворил двери просторной столовой, и

Все двинулись туда без церемоний, чтобы занять предназначенные им места за

Огромным столом. Перед тем как уйти из гостиной, Рафаэль бросил на нее

Последний взгляд. Его желание в самом деле исполнилось в точности. Всюду,

Куда ни посмотришь, золото и шелк. При свете дорогих канделябров с

Бесчисленным множеством свечей сверкали мельчайшие детали золоченых фризов,

Тонкая чеканка бронзы и роскошные краски мебели. Редкостные цветы в

Художественных жардиньерках, сооруженных из бамбука, изливали сладостное

Благоухание. Все, вплоть до драпировок, дышало не бьющим в глаза изяществом,

Во всем было нечто очаровательно-поэтичное, нечто такое, что должно сильно

Действовать на воображение бедняка.

-- Сто тысяч ливров дохода -- премилый комментарий к катехизису, они

чудесно помогают нам претворять правила морали в жизнь! -- со вздохом сказал

Рафаэль. -- О да, моя добродетель больше не согласна ходить пешком! Для меня

Теперь порок -- это мансарда, потертое платье, серая шляпа зимой и долги

Швейцару... Ах, пожить бы в такой роскоши год, даже полгода, а потом --

умереть! По крайней мере я изведаю, выпью до дна, поглощу тысячу жизней!

-- Э, ты принимаешь за счастье карету биржевого маклера! -- возразил

Слушавший его Эмиль. -- Богатство скоро наскучит тебе, поверь: ты заметишь,

Что оно лишает тебя возможности стать выдающимся человеком. Колебался ли

когда-нибудь художник между бедностью богатых и богатством бедняков! Разве

таким людям, как мы, не нужна вечная борьба! Итак, приготовь свой желудок,

Взгляни, -- сказал он, жестом указывая на столовую преуспевающего банкира,

Имевшую величественный, райский, успокоительный вид. -- Честное слово, наш

Амфитрион только ради нас и утруждал себя накоплением денег. Не

Разновидность ли это губки, пропущенной натуралистами в ряду полипов? Сию

губку надлежит потихоньку выжимать, прежде чем ее высосут наследники!

Взгляни, как хорошо выдержан стиль барельефов, украшающих стены! А люстры и

картины, -- что за роскошь, какой вкус! Если верить завистникам и тем, кто

Претендует на знание пружин жизни, Тайфер убил во время революции одного

Немца и еще двух человек, как говорят -- своего лучшего друга и мать этого