М.Н. Загоскин, И.И. Лажечников
Модель названия этого романтизма мы находим у самого М.Н. Загоскина. В одном из писем к С.Т. Аксакову он похвалялся, что народность была стимулом в его романах. Но и позднее рассудочно квалифицировавший типы русского романтизма П.Н. Сакулин выделял «романтизм народности», указывая на имена Загоскина, Н. Полевого и Лажечникова. Более точных определений пока нет.
Расцвет этого типа приходится на первую половину 1830-х годов. Жанр установился с выходом «Юрия Милославского» (1829) и «Рославлева» (1831) Загоскина, а также «Последнего Новика, или Завоевания Лифляндии в царствование Петра Великого» (выходил частями в 1831-1833 гг.), «Ледяного дома» (1835) и «Басурмана» (1838) Лажечникова. Увенчивается этот процесс выходом в свет «Тараса Бульбы» (первая ред. в 1835 г.) Гоголя и «Капитанской дочки» (1836) Пушкина. В этот момент и произошел переход от романтизма к реализму в жанре исторического романа. Закрепляла этот переход вторая редакция «Тараса Бульбы», появившаяся через семь лет, в которой были сняты, по советам Пушкина и Белинского, действовавших независимо друг от друга, черты идеализации казачества Запорожской Сечи. «Капитанская дочка» – уже реалистическая классика. В романах Загоскина верно выбраны события русской истории: война с польской интервенцией, победа русских войск Минина и Пожарского в освобождении Москвы в 1612 году, а также война против наполеоновского нашествия в 1812 году. Любопытно, что оба события не вдохновили Рылеева в его думах, именно потому что были для него слишком «народными».
У Загоскина как романтика на первом плане главный сюжетный герой, с которым связана и непременная любовная интрига. Но не меньшее значение придается и обрисовке народного фона; делателями истории оказываются простые люди: слуга Алексей, бродяга Кирша, ополченцы, партизаны, «шиши», завсегдатаи толкучек, постоялых дворов, заимок. Это тоже преимущество по сравнению с Рылеевым. Язык у Загоскина чисто русский, безыскусный, богатый народными речениями, пословицами, поговорками, хотя, по мнению Пушкина, Минину на площади в Нижнем не хватает порывов истинно народного красноречия. Как ни произволен Загоскин в обращении с историческими фактами, в целом он чрезвычайно достоверен, степень точности сильно отличает его от Н.А. Полевого, Ф.В. Булгарина, пытавшихся также писать романы в историческом роде. Загоскин опирался на первоклассные источники, на Авраамия Палицына и Карамзина, а в войне 1812 года участвовал сам.
Исторический колорит в «Юрии Милославском» образцово выдержан и весьма обольстил читателей. Колоритными получились образы метущихся бояр, поставленных ходом событий выбирать между засевшим в Кремле паном Гансевским и обложившим Москву войсками князем Трубецким и подошедшим низовым ополчением. Время было смутное, и лучшие люди иногда низкопоклонничали перед Сигизмундом, не видели греха и обмана, когда присягали его « сыну Владиславу. Только в ходе событий наступало прозрение.
Таков и сам главный герой, именем которого назван роман. По традиции от Вальтера Скотта, он не главная сила в событиях: он колеблется между долгом и присягой, между двумя станами. Могучий красавец, Юрий Милославский живет славой своего отца, ратного защитника отечества, у которого среди бояр много друзей. Но долгое время Юрий не способен сделать главный выбор. С большими приключениями и опасностями он везет от Гансевского, на верность которому присягнул, письмо в Нижний, к боярину Истоме Туренину, истинному патриоту, сподвижнику Минина. Именно в Нижнем Милославский получает уроки патриотического воспитания и делает правильный выбор.
Борьба за отечество и за царя в «Юрии Милославском» не портит пафоса патриотизма, так как борьба с польской интервенцией была делом правым и утверждение Романовых на троне было поистине выходом из смутного времени. Именно этот пафос, как говорилось выше, и сделал думу у Рылеева «Иван Сусанин» лучшей среди других его дум. Но Загоскин делает шаг вперед, подчиняя этой основной идее все эпическое повествование с огромным количеством героев, подлинно исторических и созданных его воображением.
Заманчиво развивается запутанная любовная интрига, как и подобает в настоящем романе. Мы узнаем, что задолго до главных событий Юрий Милославский выглядел себе невесту в Москве, случайно, то есть по выбору сердца, на молебствии в Кремлевском соборе Спаса на Бору. Возлюбленная его, Анастасия – дочь боярина Кручины-Шелонского, державшегося пропольских настроений. Поначалу эти настроения сближали Милославского с отцом Анастасии. Но боярин Кручина-Шелонский умирает, а Милославский меняет настроения. Авраамий Палицын даже избавляет его от клятвы в верности польскому королю. В конце концов Юрий Милославский и Анастасия, пройдя ряд испытаний, соединяются счастливым браком.
Образы героев любовной интриги получились у Загоскина слабее остальных. Интерес романа не в этих бледных, никчемных лицах. Так повелось от Вальтера Скотта. У него любовники также наделены «голубыми» ролями. Водоворот событий играет ими по своей прихоти, они же на ход дел почти никакого влияния не оказывают.
Ослабляет силу романа авторская философия: он – решительный сторонник преимуществ древнерусского уклада жизни, незыблемых поверий и обычаев, враг всяких изменений и новшеств. Достоинства человека у Загоскина измеряются верностью дедовским обычаям. Автор много подавал поводов считать его квасным патриотом. Его любовь к застою», «умиление застоем» возмущали Ап. Григорьева.
Более серьезному испытанию эта философия подвергается в романе «Рославлев». Само имя героя подчеркивает славу Росса, то есть Русского. Наполеон – только честолюбивое ничтожество, француз-грабитель. Рославлев сражается, ранен, проливает кровь за отечество. Но события, изображенные в романе, были слишком еще близкими по времени, слишком сложными и противоречивыми для оценки. И новый роман Загоскина оказался попятным движением в его творческом развитии. Предмет был явно выше авторских возможностей.
Узел романа – любовь Рославлева к Полине Лидиной, образованной барышне, соседке по имению. Но любовь эта оказывается трагической: Рославлев не знает, что Полина незадолго перед тем, во время своей парижской поездки, познакомилась с красивым молодым французом Сеникуром и полюбила его. И Сеникур платил ей взаимностью. И вот ее возлюбленный Сеникур пришел в Россию как офицер наполеоновской армии-завоевательницы. Сеникур ранен в бою, спасен Рославлевым и отправлен в тыл, в русскую глубинку. Волею судеб он оказывается в имении Лидиной. Полина и Сеникур рады встрече, помолвлены и венчаются в сельской церкви. Такое сцепление обстоятельств – чисто романное, малоправдоподобное, но чего только не бывает на войне.
Рославлев обманут в лучших своих чувствах. Но Загоскин подает поводы думать, что любовь его героини к французу – измена родине, патриотическому долгу.
Такое плоское понимание сложной проблемы обмеляет роман, делает его назидательно-учительным, чисто внешней связью «жестоких» эпизодов.
Русское дворянство после реформ Петра I уже имело богатейший опыт общения с Западом: смешанные браки, покупки вилл и имений в фешенебельных местах Европы. Русское дворянство, сражавшееся под Бородиным, свободно говорило по-французски, разбив Наполеона и оказавшись на территории поверженного врага, продолжало изъясняться на его языке. Русская армия могла выстоять только как европеизированная армия, с мощной артиллерией, первоклассной стратегией и тактикой боя. Все эти новшества не были изменой присяге, наоборот – свидетельствовали об истинном патриотизме.
Сеникур погиб при переправе. Рославлев после победы посещает Дрезден, находит там Полину, с ребенком, брошенную в нищете. Она назвала сына Вольдемаром в честь Рославлева. Словно в наказание она тоскует по родине. Французы ее считают любовницей, а не женой покойного полковника. В несчастьях и унижениях она умирает на чужбине. Рославлев возвращается в Россию и женится на ее сестре.
Пушкин по-своему, полемически, как реалист переписал сюжет Загоскина в лаконичном этюде под тем же названием «Рославлев» (1831).
Пушкин ведет повествование от лица светской девицы, которая была свидетельницей «истинного происшествия», послужившего завязкой сюжета в романе Загоскина. Пушкин знает, что подлинный факт убивает самую выспреннюю фантазию. Девица-рассказчица знала Полину, к которой посватался ее брат, но из-за войны их свадьба была отложена. Упоминается здесь и пленный француз Сеникур, в которого влюбляется Полина. Но тот отчетливо сознает, что княжна видит в нем врага России и никогда не согласится оставить свое отечество. Дело вовсе не во французском языке и не в том, что русскому дворянству на роду написано неколебимое патриотическое чувство. Пушкин доказывает: любовь к чужому можно совместить с патриотизмом. «Обезьянами просвещения» показались Полине московские дворяне, которые перед самым пришествием Наполеона в Москву пышно принимали беглянку, знаменитую французскую писательницу мадам де Сталь. Уж как только московские хлебосолы не раболепствовали перед иностранкой, не каламбурили на французском и даже из угождения смеялись над русскими бородами. Мадам де Сталь вынуждена была защищать русских: «Народ, который сто лет тому назад отстоял свою бороду, отстоит и в наше время свою голову». Полина восклицает про себя: «Как она мила! Как я люблю ее! Как ненавижу ее гонителя!» Московским барам и барыням ничто не помешало через несколько дней посылать вдогон мадам де Сталь самые гадкие пересуды: будто она шпионка, подосланная Наполеоном, а он ведь «такая бестия», а она – «претонкая штука». Между тем де Сталь, еще подъезжая к Москве, своими глазами видела, как возмущен русский народ, как шли отряды и ополченцы навстречу неприятелю. Для Полины было истинным утешением, что давняя противница Наполеона, де Сталь (француженка против француза), «по крайней мере (...) видела наш добрый, простой народ и понимает его». А между тем русские умники любовь к отечеству считали педантством, шутили над нашими неудачами и превозносили Наполеона. Но вот враг приблизился, «народ ожесточился», балагуры присмирели. «Гонители французского языка и Кузнецкого моста взяли в обществах решительный верх, и гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжег десяток французских брошюрок, кто отказался от лафита и принялся за кислые щи. Все закаялись говорить по-французски; все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедовать народную войну, собираясь на долгих отправиться в саратовские деревни». Полина хочет пробраться в стан Наполеона и убить его.
На тесном пространстве этюда меткими штрихами Пушкин показывает, из каких элементов формируется патриотизм Полины. Конечно, в Полине была какая-то изначальная природная незаурядность, недаром мадам де Сталь отличила ее в толпе на одном из обедов и пригласила зайти к ней для приватной беседы. Жених Алексей, брат рассказчицы, сначала кажется ей пустым человеком, но когда тот добровольно вступил в Мамоновский полк, она помирилась с ним. Своей подруге она разъясняет, почему занимается не женским делом – политикой – и готова сражаться: «Стыдись – разве женщина не имеет отечества?» Для Полины существуют и исторические предания: Марфа Посадница, княгиня Дашкова и «чужая» Шарлотта Корде. Ростопчинские афишки выводили ее из терпения своим гаерским неприличием. А именно на этом уровне Ростопчина и был патриотизм Загоскина.
Сеникур для нее – не любовь с первого взгляда и не вечный крест. Ей понравилась в Сеникуре его основательность. Он первый ей ясно растолковал военные действия и движения войск. Она не могла не заметить его необыкновенные качества. Никакой похвальбы успехами с его стороны не было. Наоборот, трезвомыслящий Сеникур по-своему обеспокоен судьбой Наполеона и его армии. «Москва взята! Москва горит!» – в слезах восклицает Полина. Она обрушивается в последний раз на французов: «Благородные, просвещенные французы (...) они зажгли Москву». Сеникур восклицает: «Он (т.е. Наполеон) погиб (...), пожар Москвы есть гибель всему французскому войску (...). Русские зажгли Москву». Полина опомнилась: «Честь наша спасена! (...) можно гордиться именем россиянки!»
В принципе не исключено, что Полина может выйти замуж за Сеникура. Патриотические позиции обеих сторон прояснены до конца. Никто не жертвует честью, преступления завоевателей искупляются бегством из Москвы и из России. Горечь отступления русских выкупает пожар Москвы. Кампания выиграна. Мы в Париже.
Пушкинский «Рославлев» дает ту глубокую роспись характеров, которая свидетельствует о преимуществах исторического реализма по сравнению с историческим романтизмом. Пушкинские характеры прямо прокладывают путь толстовской эпопее «Война и мир».
И.И. Лажечников как исторический романист глубже Загоскина, больший колорист и психолог. Лучший свой роман – «Ледяной дом» (1835) – он написал в начале поприща, последующие его романы идут по нисходящей, Лажечников выбирает не героические темы – великие войны и заданные ракурсы – «русские в 1612 году», «русские в 1812 году», а личные судьбы людей, внутренне более свободные, а потому и более сложные. Патриотическая нотка и у него главная. В «Ледяном доме» – герой Волынский, кабинет-министр при Анне Иоанновне, глава «русской партии» в борьбе с Бироном. Лажечников явно отправляется от рылеевской думы «Волынский» и точно так же, как Рылеев, идеализирует героя. Образ в целом удался, показаны большие духовные преимущества Волынского над придворными интриганами, его честность и стойкость. Он – один из образованнейших людей своего времени в России. Но он человек противоречивый, с большими слабостями. Автор нисколько этого не скрывает, достигая большой правдивости в его изображении. Увлечение Волынского красавицей Мариорицей Лелемико, дочерью молдаванского господаря, жившей при дворе на правах гостьи и любимицы Анны Иоанновны, – конечно, тяжкий грех, с точки зрения домостроевских нравов, и козырь в игре против него со стороны Бирона. Ведь Волынский женат. Но как много лиризма сообщают роману сцены, связанные с Мариорицей, образ которой очень удался Лажечникову и безмерно полюбился тогдашнему читателю. Никогда еще вымысел так не очаровывал. Цель политики Волынского – борьба с немецким засильем при русском дворе, с разграблением казны, богатств страны, унижением ее достоинства.
Много правды сказано и об Анне Иоанновне. Лажечников не скрывает, что правительница России – человек случайный на троне, ограниченный и мелочно капризный. Она не умеет ценить патриота Волынского, плохо разбирается в людях, идет на поводу Бирона и его ставленников. Никто еще в литературе так смело не говорил о высочайших особах.
Волынского оклеветали, казнили, но народ ему сочувствует. Идея борьбы не умирает. Лажечников по-вальтерскоттовски скрупулезно точен в воспроизведении исторического колорита, одежды, быта, нравов, в передаче языка, на котором говорили тогда русские люди. Подробно описан ледяной дом для шутов и для шутих – одно из развлечений скучающей Анны Иоанновны, являющейся символом варварства того времени в стране самодержавия и крепостничества. Пушкин упрекал Лажечникова за искажения образа Тредиаковского, избитого Волынским за упущения в придворной службе. Тут Лажечников пошел за сложившейся традицией в насмешливо-уничижительной трактовке придворного пиита, бездарного педанта с раздутым самолюбием. На самом деле Тредиаковский был очень образованным филологом, пролагал пути истинно русским метрам в поэзии и страдал от той же бироновщины, с которой боролся Волынский. У Лажечникова было правильное понимание русско-западных отношений: он не навязывал обветшалых доктрин, считая, что преобразования Петра I благодетельны.
«Последний Новик» – дань Лажечникова патриотическому роману. Время действия – петровская эпоха. Главный герой Владимир – тайный сын царевны Софьи и князя Василия Голицына. Именно от Петра ему и надо спасаться. Он знает, что царь относится к нему настороженно, враждебно. Новик – это паж, – такое звание получали боярские и дворянские дети, служившие при дворе. Царевна Софья испытывала особые симпатии к Владимиру, выделяла его среди других, но, чувствуя шаткость своего положения, не зря дала ему прозвище Последний Новик. Владимир – изгнанник родины, он покушался даже на жизнь Петра I, но раскаялся. Он скитается по Лифляндии и тайно помогает русским в борьбе со шведами, помогает наладить отношения с Паткулем для завоевания Риги. Не получив признания, герой удаляется в монастырь.
Петр I изображен не без противоречий, но сильно идеализирован. Образ Екатерины Рабе, воспитанницы пастора Глюка, будущей Екатерины I, также идеализирован, скрыты многие подробности ее сомнительной биографии.
Роман получился растянутым, а его интрига – чрезвычайно запутанной. В последнем романе – «Басурман» (1838) – проблема патриотизма неразрывно увязывается с проблемой гуманизма. При всей любви к родному Лажечников твердо проводит мысль, что деспотизм на троне в самые лучшие свои начинания вносит тиранию. Время действия – XV век, эпоха Ивана III. По Карамзину, это – идеальный князь-царь, которого он противопоставлял Ивану Грозному и Борису Годунову. Радостные картины строительства Москвы белокаменной, плоды гения Аристотеля Фиоравенти – зодчего, построившего в Кремле Успенский собор, зодчих Фрязина и Солари, воздвигших Грановитую палату. Софья Палеолог – жена Ивана III – приглашает итальянцев строить «Третий Рим» – Москву. Рассказ ведется от имени Афанасия Никитина, знаменитого тверского купца, совершившего «хожение» в Индию. И хотя исторический Афанасий Никитин к моменту событий в романе «Басурман» уже давно умер, Лажечников не стесняется анахронизмом. Ему важно, чтобы этот бывалый человек своими глазами увидел чудеса, которые творились в Московии. А творилось тут разное: не только в Кремлевских стенах – кругом царили жестокость и варварство. Сам Иван III морит пленных, поощряет подлое наушничество бояр, царедворцев, интриганов, для этого выведены образы Мамона и Русалки, старающихся опорочить «басурманов»-иноверцев.
Дороги, ведущие к Москве, грязные, жизнь русского человека по деревням неустроенная и голодная. Народ стонет под гнетом царских угодников, пребывает в кромешной «тьме» и суевериях. Лажечников нисколько не идеализирует «русский Ренессанс».
Трагически погибает «басурманин» Антон Эренштейн, лекарь, богемец, приехавший из Болоньи помогать русским – лечить их от болезней. Нашлись добрые люди – боярин Образец, его сын Хабар, которые приютили лекаря в своих хоромах. Антон влюбляется в дочь боярина Анастасью. Много заманчивого было для русских людей в мыслях, поступках Антона Эренштейна, благолепного молодого человека, доброго и вежливого. Но против него сплетается подлая интрига: злодеи подменили его лекарства, и он «залечил» татарского царевича Каракачу, сына касимовского наместника, жившего при Московском дворе. Пущена была клевета, будто Антон из мести за Анастасью отравил Каракачу. Анастасья наложила на себя руки, а Антона царь отдал татарам на поругание. Те и зарезали его «как овцу» на льду под Москворецким мостом (так сообщает летопись).
Печальна страница из истории культурных связей Московии и Европы. Лажечников не приукрашивает нравы «Третьего Рима»: не только благочестие было в допетровской Руси. Роман растянут и действие движется нестремительно (упреки Пушкина). Белинский же писал: «Романы Лажечникова были фактами эстетического и нравственного образования общества и навсегда будут достойны почетного упоминовения в истории русской литературы».