Проблематика и идейный смысл «Горя от ума»

Пьеса «Горе от ума» знаменует собой победу в творчестве Грибоедова реализма, точнее говоря, критического реализма. В пьесе ставятся самые жгучие вопросы тогдашней поры: положение русского народа, крепостное право, взаимоотношения между помещиками и крестьянами, самодержавная власть, безумное расточительство дворян, состояние просвещения, принципы воспитания и образования, независимость и свобода личности, национальная самобытность и т. п. Драматург пронизал всю свою пьесу злободневными намеками. Гневные реплики Фамусова против «побродяг», домашних учителей, и Кузнецкого моста, с его дорогими модными магазинами, упоминание Хлестовой о «ланкарточной» (ланкастерской) системе взаимного обучения, сетования княгини Тугоуховской на развращающее влияние петербургского педагогического института —все это было живейшим откликом на вопросы, вызывавшие в обществе той поры ожесточенные споры. Особенно много таких намеков содержат речи Чацкого: о том, что «нынче любят бессловесных», об ученом комитете, требовавшем, «чтоб грамоте никто не знал и не учился», и т.п.

В пьесе Грибоедова отражена смертельная борьба двухосновных лагерей, двух миров московского общества накануне восстания декабристов, консервативного поместного и чиновного барства, с одной стороны, и прогрессивного дворянства — с другой. Особенно широко здесь представлена дворянская знать: Фамусов и его гости. Это лишенные всякого чувства гуманности закоснелые враги свободы, душители просвещения, сокровенное желание которых — «забрать все книги бы, да сжечь». Вот один из них выменивает на три борзые собаки толпу своих слуг, которые «и честь и жизнь его не раз спасали». А другой, ради пустой забавы, сгоняет на крепостной балет «от матерей, отцов отторженных детей», а затем распродает их поодиночке.

В предшествующей русской драматургии сатирические тенденции были весьма сильными. Стоит вспомнить «Недоросль» Д. И. Фонвизина, «Ябеду» В. В. Капниста, «Подщипу» ( «Трумф») И. А. Крылова. Но столь глубокого анализа сущности характеров правящего сословия, который мы видим в«Горе от ума», еще не было. «Грабительством богаты», «Нестор негодяев знатных», «подлец» — так честит Чацкий членов московского барства, всего фамусовского общества.

Сатирически обличая поместную и бюрократическую знать, всю феодально-крепостническую систему, драматург ясно видел и положительные общественные силы своей эпохи, возникновение и рост новых, прогрессивных стремлений и идей. Так; Скалозуб жалуется Фамусову, что его двоюродный брат, набравшийся «каких-то новых правил», пренебрег следовавшим ему чином, оставил службу и «в деревне книги стал читать». Княгиня Тугоуховская рассказывает, что ее родственник, учившийся в педагогическом институте, где, по ее мнению, «упражняютсяв расколах и в безверьи», «чинов не хочет знать!». Фамусов, имея в виду широкое распространение вольномыслия, называет свое время «ужаснымвеком». Но с наибольшей полнотой пробуждение национального, общественного самосознания воплощено в образе Чацкого.

Русская драматургия до Грибоедова изображала наряду с отрицательными и положительные социальные типы. Вспомним образы Стародума в«Недоросле» Д. И. Фонвизина, Росслава в одноименной трагедии Я. Б. Княжнина, Вадима в трагедии «Вадим Новгородский» того же автора и Прямикова в «Ябеде» В. В. Капниста. Но такого провозвестника «свободной жизни», за которым стоит освободительное движение эпохи, русская драматургия еще не воплощала. Чацкий — деятельная, героическая фигура. Явно преувеличивая, Апполон Григорьев называет его даже«единственным истинно героическим лицом нашей литературы». Это, несомненно, горячий патриот, бесстрашный воин против крепостничества и деспотического -самовластья, мужественный рыцарь правды, беспощадный судья всякой лжи и фальши, всего того, что враждебно новому, что стоит на пути разума. Продолжая и развивая просветительские идеи XVIII века, он клеймит невежество, обличает показную внешность представителей барства и выступает пламенным пропагандистом науки, просвещения, искусства. Нужно вспомнить, что с понятием «ума» в ту пору связывались идеи вольномыслия, вольнодумства, борьбы за свободу. Отвечая на критические замечания П. А. Катенина, Грибоедов писал: «В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек разумеется в противоречии с обществом его окружающим».

Чацкий знает, что он не одинок. «Теперь, — говорит он, — пускай из нас один, из молодых людей»… Софья подтверждает: «в друзьях особенно счастлив». И это придает ему силу. Глубоко веря в правоту своих идей, он убежден, что его мечтания осуществятся, что будущее принадлежит идеям новых людей, его собратьям по духу. «Чацкий, — справедливо говорит Герцен, — это декабрист, это человек, который завершает эпоху Петра I и силится разглядеть, по крайней мере на горизонте, обетованную землю». Он «шел прямой дорогой на каторжную работу». Гончаров, поддерживая точку зрения Герцена, писал о Чацком как о личности, несравненно превосходящей Онегина и Печорина: «Он искренний и горячий деятель… Ими (Онегиным и Печориным) заканчивается их время, а Чацкий начинает новый век — и в этом все его значение и весь „ум“.

Обращаясь к своей эпохе, Грибоедов не только видел борьбу консервативного и прогрессивного дворянства, но и начинал понимать в ней роль народа. „Умный, бодрый наш народ“ — так характеризует его писатель словами Чацкого.

Но, сосредоточивая свое внимание на обостряющейся борьбе взаимоисключающих сил страны, Грибоедов не ставил своей задачей изображение методов решения социальных противоречий. Явкой выдумкой является утверждение, что Грибоедов „стремился показать обреченность каких-либо революционных действий“. По свидетельству М. В. Нечкиной, запечатленные Грибоедовым исторические процессы „были схвачены глазом художника почти что с научной точностью“. Но и с М. В. Нечкиной нельзя согласиться, когда она пытается противопоставить Грибоедова Чацкому и ограничить „Горе от ума“ узким периодом в развитии освободительного движения, периодом „Союза благоденствия“, когда декабристы держались тактики „завоевания сторонников, создания мнения, поддерживающего новое. Однако ни сторонники не были завоеваны, ни мнения не создалось“. Эта позиция в корне ошибочна. Исследователь снижает, обедняет ценность „Горя от ума“ как художественного шедевра глубокой и широкой типизации, сводя его к иллюстрации одного из периодов развития тайных обществ, и дает ложное, до крайности суженное толкование его идейного смысла.

Изображая в „Горе от ума“ социально-политическую борьбу консервативного и прогрессивного лагерей, общественные характеры, нравы и быт Москвы, Грибоедов воспроизводит обстановку всей страны. „Горе от ума“ — это зеркало феодально-крепостнической России с ее социальными противоречиями, все обострявшейся борьбой уходящего и вновь возникающего,призванного победить. Подчеркивая верность пьесы изображаемой действительности, А. А. Бестужев-Марлинский в статье «Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начале 1825 года» отмечает именно «зеркальность» ее сцен. На широту и глубину обобщений в пьесе «Горе от ума» указывает и И. А. Гончаров. «Как картина, она, без сомнения, громадна, — пишет он. — Полотно ее захватывает длинный период русской жизни— от Екатерины до императора Николая». Важно также отметить, что в условиях европейской революционной ситуации 1818—1819 годов борьба прогрессивных и консервативных сил, принимая своеобразное выражение, развертывалась во всей Европе. И фамусовский лагерь видел в Чацком представителя всеевропейского революционного движения. «Он карбонари», — кричит Фамусов, а так называли членов тайной революционной организации, существовавшей в первой трети XIX века в Италии. «Ах! окаянный вольтерьянец!» — вопит графиня-внучка, имея в виду политических и религиозных вольнодумцев конца XVIII и начала XIX века. «Я думаю, он просто якобинец, Ваш Чацкий», — возмущается княгиня Тугоуховская, связывая его в споем представлении с французскими буржуазными революционерами конца XVIII века.

По прямоте выражения прогрессивной идейности, по силе своего социально-политического негодования против крепостничества и самодержавия, по характеру благородного сочувствия закрепощенному народу «Горе от ума» — самая антибарственная комедия первого этапа русского освободительного движения.

Белинский в пору своего примирения с «гнусной действительностью» высказывал глубоко ошибочные взгляды на эту пьесу. Он полностью отрицал ее идейно-художественную значимость. Но, преодолевая идеализм, отказываясь от своей ложной оценки «Горя от ума», он утверждал, что это«благороднейшее гуманическое произведение, энергический (и притом еще первый) протест против гнусной расейской действительности, против чиновников, взяточников, бар-развратников, против… светского общества, против невежества, добровольного холопства и пр., и пр., и пр.».

Сюжет

Молодой дворянин Александр Андреевич Чацкий возвращается из-за границы к своей возлюбленной — Софье Фамусовой, которую он не видел три года. Они выросли вместе и с детства любили друг друга, но Софья обиделась на Чацкого за то, что тот неожиданно бросил её, уехал в Санкт-Петербург и «не писал трёх слов»; вопреки ожиданиям Чацкого она встречает его очень холодно. Чацкий приезжает в дом Фамусова с решением взять в жёны Софью. Оказывается, у неё уже другой возлюбленный — живущий в доме её отца секретарь молодой Молчалин. Но он ничего подобного не знал, хотя догадывался, что Софья в кого-то влюблена, но никак не может понять, в кого. На протяжении всей комедии Чацкий пытается понять, кто же избранник его возлюбленной. Чацкий произносит красноречивые монологи, в которых обличает московское общество (идеологом которого выступает отец Софьи Павел Афанасьевич Фамусов), добивается лишь того, что вызывает в обществе слухи о своём сумасшествии, пущенные Софьей. В конце пьесы он решает покинуть Москву.

В комедии соблюдены только 2 классических единства: места и времени (действие происходит в доме Фамусова в течение суток); третье единство — действия — отсутствует, в произведении 2 сюжетные линии: любовь Чацкого и противостояние Чацкого и московского общества. Основная идея трагикомедии: протест свободной личности «против гнусной российской действительности». (А. С. Грибоедов).

Написанная в начале XIX столетия, а именно в 1821 году, комедия Александра Сергеевича Грибоедова “Горе от ума” впитала в себя все особенности литературного процесса того времени. Интересно проанализировать формальные и содержательные особенности комедии с точки зрения художественного метода. Литература, как и все общественные явления, подвержена конкретно-историческому развитию, поэтому на рубеже веков складывается ситуация параллельного существования трех методов: классицизма, романтизма и критического реализма. Комедия А. С. Грибоедова была своеобразным опытом соединения всех этих методов, отдельные их черты четко вырисовываются и на уровне содержания и на уровне формы.
Из теории литературы известно, что эти два понятия неразрывно связаны между собой, и нередко можно встретить мнение о том, что содержание всегда формально, а форма содержательна. Поэтому при рассмотрении содержания комедии А. С. Грибоедова мы будем обращаться к теме, проблеме и идейно-эмоциональной оценке, а в вопросах формы будем изучать предметную изобразительность, сюжет, композицию и художественную речь.
Суть комедии — горе человека, и горе это проистекает от его ума. Нужно сказать, что сама проблема “ума” в грибоедовское время была весьма злободневной и “ум” понимался широко — как вообще интеллигентность, просвещенность, культурность. С понятиями “умный”, “умник” связывалось тогда представление о человеке не просто умном, но “вольнодумном”, носителе новых идей. Пылкость таких “умников” сплошь и рядом оборачивалась в глазах реакционеров и обывателей “безумием”, “горем от ума”.
Именно ум Чацкого в этом широком и особом понимании ставит его вне круга Фамусовых, молчалиных, скалозубов и загорецких, вне привычных для них норм и правил общественного поведения. Именно на этом основано в комедии развитие конфликта героя и среды: лучшие человеческие свойства и склонности героя делают его в представлении окружающих сперва “чудаком”, “странным человеком”, а потом — просто сумасшедшим. “Ну что? не видишь ты, что он с ума сошел?” — уже с полной уверенностью говорит Фамусов под занавес.
Личная драма Чацкого, его неразделенная любовь к Софье, естественно, включается в основную тему комедии. Софья, при всех своих душевных задатках, все же целиком принадлежит фамусовскому миру. Она не может полюбить Чацкого, который всем складом своего ума и своей души противостоит этому миру. Она тоже оказывается в числе “мучителей”, оскорбивших свежий ум Чацкого. Именно поэтому личная и общественная драмы главного героя не противоречат, но взаимно дополняют одна другую: конфликт героя с окружающей средой распространяется на все его житейские отношения, в том числе и на любовные.
Отсюда можно сделать вывод, что проблематика комедии А. С. Грибоедова не классицистическая, ибо мы не наблюдаем борьбы между долгом и чувством; наоборот, конфликты существуют параллельно, один дополняет другой.
Можно выделить еще одну неклассицистическую черту в этом произведении. Если из закона “трех единств” единство места и времени соблюдено, то единство действия — нет. Действительно, все четыре действия происходят в Москве, в доме Фамусова. В течение одних суток Чацкий открывает обман, и, появившись на рассвете, он на рассвете уезжает. А вот линия сюжета не однолинейна. В пьесе две завязки: одна — это холодный прием Чацкого Софьей, другая — столкновение между Чацким и Фамусовым и фамусовским обществом; две сюжетные линии, две кульминации и одна общая развязка. Такая форма произведения показала новаторство А, С. Грибоедова.
Но в комедии сохраняются некоторые другие черты классицизма. Так, главный герой Чацкий — дворянин, образованный, начитанный, остроумный молодой человек. Здесь художник верен традиции французских классицистов — ставить в центре героев, царей, военачальников или вельмож. Интересен образ Лизы. В “Горе от ума” она слишком
вольно держится для служанки и похожа на героиню классической комедии, бойкую, находчивую, вмешивающуюся в любовные интриги своих господ.
К тому же комедия написана преимущественно низким стилем и в этом тоже новаторство А. С. Грибоедова.
Весьма интересно проявились черты романтизма в произведении, ибо проблематика “Горя от ума” частично носит романтический характер. В центре не только дворянин, но и человек, разочаровавшийся в силе разума, ищущий себя в сфере иррационального, в сфере чувств, но Чацкий несчастен в любви, он фатально одинок. Отсюда — социальный конфликт с представителями московского барства, трагедия ума.
Характерна для романтизма и тема скитаний по свету: Чацкий, не успев приехать в Москву, с рассветом ее покидает.
В комедии А. С. Грибоедова проявляются зачатки нового для того времени метода — критического реализма. В частности, соблюдаются два из трех его правил. Это социальность и эстетический материализм.
Грибоедов верен действительности. Умея выделить в ней самое существенное, он так изобразил своих героев, что мы видим стоящие за ними социальные законы, определяющие их психологию и поведение. В “Горе от ума” создана обширная галерея реалистических художественных типов, то есть в комедии появляются типические герои в типических обстоятельствах. Имена персонажей великой комедии стали нарицательными. Они до сих пор служат обозначением таких явлений, как чванство (фамусовщина), подлость и подхалимство (молчалинство), дешевое либеральное пустословие (репетиловщина).
Но выходит, что и Чацкий, герой по сути романтический, имеет реалистические черты. Он социален. Он не обусловлен средой, но противостоит ей. Чацкий эмблематичен. Возникает контраст личности и среды, человек противостоит обществу. Но в любом случае — это жесткая связь. Человек и общество в реалистических произведениях всегда неразрывно связаны.
Также синкретичен и язык комедии А. С. Грибоедова. Написанная низким стилем, по законам классицизма, она впитала в себя всю прелесть живого великого русского языка. Еще А. С. Пушкин предсказал, что добрая часть фраз комедии станут крылатыми.
Таким образом, комедия Александра Сергеевича Грибоедова — это сложный синтез трех литературных методов, соединение, с одной стороны, отдельных их черт, а с другой — целостная панорама русской жизни начала XIX века.

Система образов комедии. Проблема прототипов (А.С. Грибоедов "Горе от ума")

Героев комедии можно разделить на несколько групп: главные герои, второстепенные, герои-маски и внесценические персонажи. Все они, помимо отведенной им в комедии роли, важны и как типы, отражающие те или иные характерные черты русского общества начала XIX века.

К главным героям пьесы можно отнести Чацкого, Молчалина, Софью и Фамусова. Сюжет комедии строится на их взаимоотношениях. Взаимодействие этих персонажей друг с другом и движет ход пьесы.

Второстепенные герои - Лиза, Скалозуб, Хлестова, Горичи и другие - тоже участвуют в развитии действия, но прямого отношения к сюжету не имеют.

Образы героев-масок предельно обобщены. Автору не интересна их психология, они занимают его лишь как важные "приметы времени" или как вечные человеческие типы. Их роль особая, ибо они создают социально-политический фон для развития сюжета, подчеркивают и разъясняют что-то в главных героях. Их участие в комедии основано на приеме "кривого зеркала". К героям-маскам можно отнести Репетилова, Загорецкого, господ N и D, семейство Тугоуховских. Автора не интересует личность каждой из шести княжон, они важны в комедии лишь как социальный тип "московской барышни". Это воистину маски: все они на одно лицо, мы не отличим реплику первой княжны от высказывания второй или пятой:

3-я. Какой эшарп cousin мне подарил!

4-я. Ах! да, барежевый!

5-я. Ах! прелесть!

6-я. Ах! как мил!

Эти барышни смешны Чацкому, автору, читателям. Но вовсе не кажутся смешными Софье. Ибо при всех ее достоинствах, при всех сложностях ее натуры, она из их мира, в чем-то Софья и "стрекочущие" княжны очень и очень близки. В их обществе Софья воспринимается естественно - и мы видим героиню уже в несколько ином свете.

В отличие от княжон, которых Грибоедов лишь пронумеровал, даже не сочтя нужным дать им имена в афише, их отец имеет и имя, и отчество: князь Петр Ильич Тугоуховский. Но и он безлик, и он маска. Ничего, кроме "э-хм", "а-хм" и "у-хм" не произносит, ничего не слышит, ничем не интересуется, собственного мнения начисто лишен... В нем доведены до абсурда, до нелепости черты "мужа-мальчика, мужа-слуги", составляющие "высокий идеал московских всех мужей". Князь Тугоуховский - вот будущее приятеля Чацкого, Платона. Михайловича Горича. На балу сплетню о безумии Чацкого разносят господа N и D. Вновь ни имен, ни лиц. Олицетворение сплетни, ожившая сплетня. В этих персонажах сфокусированы все низменные черты фамусовского общества: безразличие к истине, равнодушие к личности, страсть "перемывать косточки", ханжество, лицемерие... Это не просто маска, это, скорее, маска-символ.

Герои-маски играют роль зеркала, поставленного напротив "высшего света". И здесь важно подчеркнуть, что одной из главных задач автора было не просто отразить в комедии черты современного общества, но заставить общество себя в зеркале узнать.

Задаче этой способствуют внесценические персонажи, то есть те, чьи имена называются, но сами герои на сцене не появляются и участия в действии не принимают. И если основные герои "Горя от ума" не имеют каких-то определенных прототипов (кроме Чацкого), то в образах некоторых второстепенных героев и внесценических персонажей вполне узнаются черты реальных современников автора. Так, Репетилов описывает Чацкому одного из тех, кто "шумит" в Английском клубе:

Не надо называть, узнаешь по портрету:

Ночной разбойник, дуэлист,

В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,

И крепко на руку нечист.

И не только Чацкий, но и большинство читателей "узнавали по портрету" колоритную фигуру того времени: Федора Толстого - Американца. Занятно, к слову, что сам Толстой, прочитав в списке "Горе от ума", себя узнал и при встрече с Грибоедовым попросил изменить последнюю строчку следующим образом: "В картишках на руку нечист". Он собственноручно переправил так строку и приписал пояснение: "Для верности портрета сия поправка необходима, чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола".

В сборнике научных трудов "А. С. Грибоедов. Материалы к биографии" помещена статья Н. В. Гурова "Тот черномазенький..." ("Индийский князь" Визапур в комедии "Горе от ума")". Помните, при первой встрече с Софьей Чацкий, стараясь возродить атмосферу былой непринужденности, перебирает давних общих знакомых, над которыми оба они три года назад потешались. В частности, поминает он и некоего "черномазенького":

А этот, как его, он турок или грек?

Тот черномазенький, на ножках журавлиных,

Не знаю, как его зовут,

Куда ни сунься: тут как тут,

В столовых и гостиных.

Так вот, в заметке Гурова говорится о прототипе этого "проходного" внесценического персонажа. Оказывается, удалось установить, что был во времена Грибоедова некий Александр Иванович Порюс-Визапурский, вполне подходящий к описанию Чацкого.

Зачем потребовалось искать прототип "черномазенького"? Не слишком ли мелкая он фигура для литературоведения? Оказывается - не слишком. Для нас, спустя полтора века после издания "Горя от ума", безразлично, был ли "черномазенький" или Грибоедов его выдумал. Но современный читатель (в идеале - зритель) комедии немедленно понимал, о ком идет речь: "узнавал по портрету". И исчезала пропасть между сценой и зрительным залом, вымышленные герои говорили о лицах, известных публике, у зрителя и персонажа оказывались "общие знакомые" - и довольно много. Таким образом, Грибоедову удалось создать удивительный эффект: он стирал грань между реальной жизнью и сценической действительностью. И что особенно важно, комедия при этом обретая напряженное публицистическое звучание, ни на йоту не теряла в художественном отношении.

Проблема прототипа главного героя комедии требует особого разговора. Прежде всего потому, что о прототипе Чацкого нельзя сказать с той же определенностью, однозначностью, что о прототипах внесценических персонажей. Образ Чацкого - меньше всего портрет того или иного реального человека; это собирательный образ, социальный тип эпохи, своеобразный "герой времени". И все же в нем есть черты двух выдающихся современников Грибоедова - П.Я. Чаадаева (1796-1856) и В.К. Кюхельбекера (1797-1846). Особый смысл скрыт в имени главного героя. Фамилия "Чацкий", несомненно, несет в себе зашифрованный намек на имя одного из интереснейших людей той эпохи: Петра Яковлевича Чаадаева. Дело в том, что в черновых вариантах "Горя от ума" Грибоедов писал имя героя иначе, чем в окончательном: "Чадский". Фамилию же Чаадаева тоже нередко произносили и писали с одним "а": "Чадаев". Именно так, к примеру, обращался к нему Пушкин в стихотворении "С морского берега Тавриды...": "Чадаев, помнишь ли былое?.."

Чаадаев участвовал в Отечественной войне 1812 года, в заграничном антинаполеоновском походе. В 1814 году он вступил в масонскую ложу, а в 1821-м внезапно прервал блестящую военную карьеру и дал согласие вступить в тайное общество. С 1823 по 1826 год Чаадаев путешествовал по Европе, постигал новейшие философские учения, познакомился с Шеллингом и другими мыслителями. После возвращения в Россию в 1828-1830 годах написал и издал историко-философский трактат: "Философические письма". Взгляды, идеи, суждения - словом, сама система мировоззрения тридцатишестилетнего философа оказалась настолько неприемлема для николаевской России, что автора "Философических писем" постигло небывалое и страшное наказание: высочайшим (то есть лично императорским) указом он был объявлен сумасшедшим. Так случилось, что литературный персонаж не повторил судьбу своего прототипа, а предсказал ее.