Бортничество – древнейший промысел на Руси

Бортничество – древнейший промысел и первоначальная форма культурного пчеловодства – основано на содержании и разведении пчел в бортях, приспособленных для этой цели специально выдолбленных искусственных дуплах в растущих деревьях, таких как сосна, липа, дуб, осина. Эта отрасль развилась из так называемого дикого пчеловодства, при котором из гнезда, случайно найденного в дупле дерева, а то и просто на земле, забирали зачастую весь мед, предварительно уничтожив огнем и дымом семью крылатых тружениц.

Позже поиск лесных пчел стал более целенаправленным и осознанным актом деятельности человека. Если раньше он довольствовался случайно найденным медом, то теперь он шел за ним в лес, как на охоту. Он уже не блуждал вслепую среди исполинских деревьев, высматривая, не кружатся ли где в их краях пчелы. Теперь достаточно было обнаружить перелетающих с цветка на цветок пчел, чтоб определить направление поиска. Кусочек сотового меда в небольшом берестяном туеске клали на землю. Пчелы, как правило, вскоре обнаруживали приманку и, перетаскивая мед в свое жилище, приводили к нему охотника. Как видим, здесь присутствуют самые настоящие элементы охоты – применение приманки и выслеживание.

Дикое пчеловодство, скорее всего, было сопутствующим занятием кочевых племен, которые долго не задерживались на одном месте. Исчерпав охотничьи и кормовые ресурсы одного района, они перебирались в другой. Естественно, что такой образ жизни не благоприятствовал ни возникновению бортничества, как сложившейся формы лесного промысла, ни проведению систематических наблюдений, без которых невозможно никакое обобщение.

Тем не менее накапливался какой-то опыт, и однажды человек понял, что если не разорять пчел, да к тому же не забирать у них весь мед, он сможет с гораздо меньшими затратами времени и труда получать мед из одного дупла в течении нескольких лет. Это открытие и стало точкой отсчета истории бортничества и началом превращения охотника за медом в сознательного пчеловодства – бортника.

Окончательный переход к классическому бортничеству, каким оно стало в период расцвета (X-XII вв.) осуществился в раннем железном веке (7-6 в. до н.э – 4 в. н.э).

Без железных инструментов вряд ли можно было выдолбить борть в стволе сосны, а тем более дуба. Каменный топор и тесло пригодны были лишь для приспособления естественных дупел, их расчистки, удаления древесной трухи. Предположение Н. Витвицкого, что "изобретение борти" предшествовало сохе, звучит убедительно.

Со временем выработались более совершенная техника изготовления бортей, способы приманивания пчел и приемы ухода за ними, возникли специализированные бортные орудия труда и приспособления. Известные в X веке бортные инструменты дошли до наших дней без существенных конструктивных изменений.

Многовековая практика содержания пчел позволила славянам намного раньше западным европейцам раскрыть некоторые загадки пчелиного роя и выработать ряд рациональных приемов пчеловодства.

Искусственное выведение маток было известно славянам, если даже судить только по письменным источникам, в первой половине XV века.

Бортники были пионерами освоения необжитых земель. В поисках пригодных мест для пчеловодства они всегда шли впереди земледельцев. История сохранила названия селений – Бортники, Бортницы, Добрые пчелы, Борти, Бортяки, Бортели и др.

К XVIII веку намечаются первые признаки упадка бортничества как лесного промысла, а в первой четверти XIX века оно утрачивает свое былое хозяйственное значение. На одной волоке (21,3 га), как отмечает посетивший в это время Полесье Н. Витвицкий, "было несколько бортей с пчелами, а пустых около пятидесяти". В беседах с бортниками он установил, что в 1775 году они были действующими.

Одной из основных причин резкого упадка бортничества явилось все возрастающее антропогенное воздействие на природу. Особенно отрицательное влияние оказывало хищническое истребление лесов. Лес для земледельцев, особенно крупных феодалов, был одним из ощутимых источников дохода.

Не считаясь ни с чем, кроме своих личных интересов, они распродавали его буквально на корню. Лучшие сорта леса в виде строительных, корабельных и бондарных материалов вывозили почти во все страны Западной Европы.

Кроме того, в XVIII веке получили распространение лесохимические промыслы: производство поташа, гонка дегтя, заготовка смолы – живицы, древесного угля, скипидара и т.д. Лесные массивы катастрофически сокращались, вырубки зарастали породами деревьев – осиной, березой, кустарниками.

Чтобы представить во что обходились лесные промыслы, рассмотрим только производство поташа. Для нормального функционирования одной только поташной буды необходимо использовать древесину с 82 га леса. Буда – лесное предприятие для переработки древесины: "в пущах наших буды раздати робити на нас госпадаря" (Документ 1527 года).

В Белоруссии почти три столетия работало более двух сотен поташных буд. Представьте, сколько уничтожено леса, если в течении этого срока одна только буда "переваривала" его с площади 24 600 га.

Строительство жилищных дорог также сопровождалось довольно интенсивной вырубкой леса.

Последний удар по бортничеству нанес импорт так называемых колониальных товаров – сахара, вина, водки, подорвавших монопольное положение меда как естественной сладости и сырья для изготовления хмельных напитков.

Вследствие появления керосина снизилось значение воска, как распространенного средства освещения. Производить мед стало менее выгодно, потому что на него упали цены. Они были настолько низки, что не оправдывали труд и затраты по уходу и содержанию пчел.

Кризис бортничества охватил всю территорию расселения восточных славян. Так, воевода Белгородский доносил царю Алексию Михайловичу: "сильно пострадали…пчелы, находившиеся в тех бортных угодьях, а мед вздорожал". Незамедлительно последовал указ, категорически запрещавший воеводам отводить пригодные для бортничества участки леса для ограничения будных станов. Невзирая на чины и званья, он кратко и довольно убедительно показал будущее воевод – ослушников: "быть им за то в опале и в жестоком наказании и вечном разорении". По современным нормам уголовного права это означало увольнение с работы, осуждение на длительный срок с конфискацией имущества.

Однако кризисные явления бортничества охватили все новые районы страны. Они исподволь поглощали исстари процветающие бортные земли и угодья мордвинов, черемисов, вотеков – с горечью отличают в 1685 году актовые материалы.

В Западной Европе этот процесс начался намного раньше. В Германии, например, уже в первой половине XVII века бортничество "совсем утеряло свое былое значение". Как видим, тенденции упадка бортного пчеловодства имели общеевропейский характер и были обусловлены одними и тем же причинами: изменение экологической ситуации в результате возникновения и развития новых отраслей производства, основанных на интенсивной эксплуатации леса и продуктов переработки древесины.

Для оживления отечественного пчеловодства в XVIII веке была предпринята попытка использовать опыт лучших заграничных пчеловодов. В 1771 году "для науки до содержания пчел касающейся" в Германию за счет казны был направлен учащийся Смоленской духовной семинарии Афанасий Каверзиев. Стажировку он проходил у известного в то время пчеловода пастора Шираха. Каких – либо сдвигов в пчеловодстве по его возвращении не наблюдалось. Автор известной работы "Летопись русского пчеловодства за тысячу лет" В.В. Попов скептически оценил результаты командировки. Единственная, по его мнению, польза поездки состояла в том, что Каверзиев в 1775 году перевел на русский язык книгу Шираха о его методе содержания пчел.

Следующей попыткой вернуть жизнь в угасающее пчеловодство следует считать отмену Екатериной II налогов со всех, кто содержал пчел. В манифесте от 14 марта 1775 года говорилось: "Отрешаем… где есть сбор с бортевого и пчелиного угодья, и повеливаем впредь онаго не собирать и не платить".

Однако никто не мог остановить медленного, но неуклонного процесса заката былой бортной славы. Некогда основной экспортер воска, Россия смогла в 1835 г. вывезти его за границу лишь столько, сколько в XVI веке отправляла через одну Полоцкую восковую комору.

Ознакомившись с данными обозрениями внешней торговли, страстный поклонник отечественного пчеловодства Н. Витвицкий с горечью заметил: "Беда да и только!" Вскоре, чтобы удовлетворить все потребности страны в воске, пришлось завозить его из-за границы.

4. Благородная древнейшая профессия

Бортные деревья, как молчаливые памятники древнего благородного промысла, которым занимались более тысячи лет наши деды, прадеды "пращуры, еще и сегодня можно встретить в лесах…"

В пчеловодческой литературе время от времени проскальзывают сообщения, трактующие бортничество как примитивное занятие, которым будто бы без всякой подготовки мог заниматься каждый. Стоило, мол, только выдолбить борть, поймать и осадить в ней рой и все пойдет само собой: приходи осенью и загребай мед лопатой. А некоторые отождествляют понятия "бортное пчеловодство" и "примитивное пчеловодство".

Забвение принципа историзма всегда ведет к неправильным оценкам и выводам. Как-то получается, что в отношении к прошлому нам всем свойственна одна общая черта: воспринимать прошедшее, как нечто более примитивное, чем оно было в действительности.

Труд бортника не был простым, он требовал разнообразных знаний, практических навыков, наблюдательности, большой сноровки, ловкости, выносливости и недюжинной физической силы. Ведь не зря наши предки называли бортников белками.

Работа бортников была сопряжена с опасностью – малейшая неосторожность, досадная случайность оканчивалась увечьем, а то и смертью: "Яко отец мой и брат древолазцы суть, в лесах мед емлют от древня… Аше кто урвется – сей живота гознет".

Да и мало ли что могло приключиться с человеком в дремучем лесу.

Историк С.М. Соловьев в своем труде "История России с древнейших времен", ссылаясь на описание иностранцами природных условий в Московском государстве во времена правления Василия III, пишет:

"Сосны в лесах московских величины невероятной, дуб и клен гораздо лучше, чем в Западной Европе, пчелы кладут мед на деревьях без всякого присмотра. Рассказывали, как один крестьянин, опустившись в дупло огромного дерева, увяз в меду по самое горло. Тщетно ожидал помощи в продолжение двух дней, питался только одним медом и, наконец, выведен был из этого отчаянного положения медведем, который спустился задними лапами в то же дупло: крестьянин ухватился за него руками и закричал так громко, что испуганный зверь выскочил из дупла и вытащил его вместе с собою".

Характеризуя бортевое пчеловодство Н. Витвицкий писал: "Я не однажды сравнивал мед и воск в один год полученный из десяти ульев и десяти бортей и всякий раз перевес оказывался на стороне последних". К числу положительных сторон бортничества Н. Витвицкий относил большое соответствие борти естественным условием обитания пчелиной семьи. Высотное расположение пчелиного гнезда обеспечивало пчел более сухим воздухом, чем внизу, в борти устойчивый температурный режим, лесные пчелы менее предрасположены к различным заболеваниям.

Роевая матка лесных пчел по многим показателям превосходит искусственную, выводимую пчеловодами для замены старых маток и формирования отводков. Уход и содержание боровок не требовали значительных затрат труда и времени при наличии готовых бортей.

По данным современных научных наблюдений бортные пчелы начинают работать раньше, чем те, что находятся на земле. У лесных пчел рабочий день длиннее на 1 час 30 мин, чем у "домашних". Они вылетают из улья при более низкой температуре и даже во время дождя.

Профессию бортника обычно исподволь осваивали с детства, секреты постигали у отца или деда, постепенно, день изо дня помогая старшим. Наиболее важные тайны, в том числе различные колдовские деяния и заговоры, которыми словно паутиной, было опутано бортничество, передавали сыновьям и внукам перед смертью.

ЖИЗНЬ ПЧЁЛ

1. О пчелах.

Пчелы — общественные насекомые. Они живут большими семьями. В каждом улье обитает одна пчелиная семья: одна матка, несколько сотен трутней (пчел-самцов) и несколько десятков тысяч рабочих пчел.

Пчелиная матка почти в два раза длиннее и в три раза тяжелее пчелы-труженицы. Биологическая функция пчелиной матки — воспроизведение потомства; она ежедневно откладывает в сотовые ячейки 1000-2000 оплодотворенных яиц и более. Из этих яиц, в зависимости от состава корма и величины восковой ячейки, развиваются пчелы-труженицы или пчелиные матки. Кроме того, матка откладывает неоплодотворенные яйца, из которых развиваются только трутни.

При некоторых условиях (гибель пчелиной матки и отсутствие личинок, из которых пчелы могли бы вывести новую матку, избыток кормилиц и недостаток личинок) пчелы-труженицы откладывают в сотовые ячейки яйца, из которых развиваются трутни. Такие пчелы называются трутовками. Одна пчела-труженица за свою жизнь способна отложить примерно 28 яиц. Лишившись матки, многотысячная пчелиная семья приходит в беспокойство, пчелы гудят и встревоженно бегают по всему улью. Долго жить без пчелиной матки пчелы не могут, они выбирают одно или несколько яиц трех-четырехдневной кладки и начинают выводить новую матку. Личинку, вышедшую из яйца, кормят особым молочком. Она развивается в восковом желудеобразном маточнике. Через 16 дней выводится пчелиная матка. Семья пчел, в которой нет матки, обречена на гибель, так как в этом случае в улье все время будет увеличиваться только число трутней.

У матки есть жало, которое служит яйцекладом и органом защиты. Человека она никогда не жалит. Даже в тех случаях, когда он причиняет ей сильную боль (например, когда пчеловод отрезает у нее крылья), она не делает попытки показать свое жало. Но при встрече с маткой-соперницей она с яростью пускает его в ход. Пчелиная матка живет 5-6 лет, но её плодовитость с возрастом уменьшается; поэтому на пасеке её меняют через два летних сезона.

Единственное назначение трутня — оплодотворение пчелиной матки. Они не работают, а только летают на проигру в хорошую погоду, среди дня. На лету они гоняются за молодыми матками и спариваются с ними. У трутня очень хорошо развито зрение, что имеет важное значение во время брачного полета, когда он должен следовать за быстро летящей пчелиной маткой.

На развитие трутня из яйца требуется в среднем 24 дня. Половые органы трутня очень хорошо развиты. Созревание сперматозоидов происходит у трутня через 8-14 дней после выхода его из ячейки; в семенниках образуется от 10 до 200 млн. сперматозоидов.

Трутень лишен «корзинок» на ногах для сбора цветочной пыльцы, а ротовые органы его не приспособлены к сбору нектара с цветов. Как и пчелиная матка, он не может сам добывать себе пищу и находится на полном иждивении пчел-тружениц. Весной и летом трутни питаются медом, приготовленным пчелами. Живут они около 3 месяцев. Осенью трутней изгоняют из улья и они погибают от холода и голода.

Пчела-труженица всю свою недолгую жизнь (30-35) дней проводит в неутомимой работе. Молодые пчелы уже с трех-четырехдневного возраста выполняют ответственную обязанность — кормят личинок. За 6 дней кормления своих будущих сестер они посещают каждую личинку около 8000 раз. Очень заботливо пчелы-труженицы ухаживают за пчелиной маткой, которая после брачного полета не вылетает из улья. Они умывают её, расчесывают волоски, выносят из улья ее испражнения, кормят ее высококалорийным и высокопитательным молочком.

Пчелы-труженицы отправляются в разведку на поиски источников нектара, цветочной пыльцы и воды. Они собирают цветочную пыльцу, смачивают ее слюной, смешанной с нектаром, и складывают в специальные углубления на задних, называемые корзинками. Две обножки цветочной пыльцы, т.е. две наполненные этим ценным грузом корзинки, весят в среднем 20 мг и содержат около 4 млн. пыльцевых зернышек. Принесенную в улей цветочную пыльцу пчелы укладывают в сотовые ячейки. Залитая медом пыльца превращается в пергу — пчелиный хлеб. Наблюдения показали, что летом во время интенсивной работы в среднем 58% пчел-работниц заняты собиранием нектара, 25% - сбором цветочной пыльцы, а 17% весьма успешно справляются со сбором нектара и пыльцы одновременно.

Пчелы-труженицы выделяют воск и строят из него соты — шестигранные ячейки, которые служат очень удобными закромами для меда, складскими помещениями для перги и уютными колыбельками для пчелиного потомства. Выделение воска зависит от строения и функции клеток восковых желез, а также от потребления пчелами перги и меда. Пчелы строят соты только в семьях с матками. Пчелиная семья за летний сезон выделяет два-три килограмма воска и больше. Самое изумительное в жизни пчел — это строительство сотов.

Пчелы-труженицы соблюдают в улье идеальную чистоту. Они очень искусно замазывают щели и полируют стены своего жилища прополисом — пчелиным клеем. Если в улей попадает мышь, захотевшая полакомиться медом, пчелы-труженицы тотчас же убивают ее своим ядом и, чтобы избавиться от пагубных последствий разложения, быстро замуровывают её в воздухонепроницаемый прополисный склеп.

Воздух в улье всегда чист и свеж; пчелы-труженицы не только вентилируют свое жилище, но и поддерживают в нем оптимальную температуру. В жаркий летний день можно увидеть стройные ряды стоящих у летка пчел, обращенных головами в одну сторону и энергично машущих крыльями. Это пчелы-вентиляторы, которые, взмахивая крыльями, сильной струей гонят охлажденный воздух в улей. Внутри улья такую же работу выполняют другие пчелы. При понижении температуры наружного воздуха пчелы плотнее собираются на рамках, уменьшая при этом теплоотдачу.

Пчелы-труженицы охраняют леток и при первой тревоге вступают в бой.

2. Роение

Как уже было отмечено выше, единственный смысл существования трутней - это осеменение матки. И это очень важно, ибо лишь оплодотворенная матка в состоянии благополучно царствовать в пчелиной семье.

Представитель «сильного пола» требуется матке только один раз, во время ее первого вылета из гнезда. Именно где-то там, на сокровенных путах брачного полета, молодая царевна должна повстречать одного из трутней, с тем, чтобы уже в сане царицы - матери благополучно вступить на престол в родном гнезде. Правда, для столь ответственного события матке требуется всего несколько трутней. Выращиваются же они в гнезде сотнями. Здесь пчелы, как и во всем, что касается будущего, предпочитают запас и перестраховку. Дело в том, что зачастую, вылетев на поиски царицы, трутни не могут найти дорогу обратно, и в лучшем случае попадают в чужую семью, где их радостно принимают, пока не закончилась пора роения, а в худшем случае - бесславно гибнут. Трутни, в отличие от рабочих пчел развиваются из не оплодотворенных яиц. Поэтому печальный удел девственной или наоборот очень старой царицы заполнить ими все гнездо, что равнозначно гибели семьи.

Разумеется, не для себя совершает власть предержащая матка трутневый засев. Ее вот уже год как продолжающееся царствование говорит само за себя. А вот там, наверху сота через 11-12 дней начинается закладка маточников, где в больших запечатанных похожих на желудь колыбелях до поры до времени будут находиться ее непосредственные преемницы - молодые царевны. Это им только еще предстоит совершить брачный полет и будет все сложится удачно, взять бразды правления своих семей.

Погода выдалась теплой, майские холода скоротечными, а кленового меда с избытком. Поэтому количество маточников, заложенных пчелами было довольно велико - 14. Никто не смог бы объяснить столь жизнерадостной расточительности. Конечно, дикие бурзянские пчелы известные своей высокой ройливостью, отпускают порой по 5-7 роев, во главе каждого из которых стоит царская дочь. Но не более того! Столь же избыточное количество дочерей, рожденных в упоении весеннего достатка, в дальнейшем неминуемо подразумевает жестокое сестроубийство. Дело в том, что последовательно вылупляющиеся молодые царевны будут слетать с роями до тех пор, покуда хватит силы семьи, когда же семья почувствует что сходит на нет, роевая пора закончится, а очередная матка (самая младшая из вылупившихся) заступит на царство в родном гнезде. При этом все претендентки на престол, (а это ее младшие сестры) - обречены, ибо матка правит единолично и не терпит себе подобных.

Прежде всего, к началу роения, должна существенно возрасти численность семьи. Ведь именно количество рабочих пчел определяет ее силу. Размеры дупла и сот, ранний облет и фанатичная плодовитость матки (за день она откладывала порядка 1500 яиц общим количеством равных ее весу) вкупе с запасами кленового меда и пыльцы, расходуемых на питание полчищ новых и новых личинок - все предвещало мощное роение. А тем временем, наверху, в самой теплой части гнезда растущие матки неумолимо приближали решающий миг.

Для того чтобы превратиться из яйца во взрослую пчелу, матке требуется на пять дней меньше, чем рабочим пчелам. Уход за царской личинкой так же отличен. Разовьется ли из яйца рабочая пчела или матка, зависит от пчел-кормилиц. Помимо того, что себе подобных они выращивают в более скромных ячейках, питание будущей матки состоит исключительно из маточного молочка, которое рядовая личинка получает лишь на первых порах. Но этого мало! Молочко, на котором растут царевны, имеет иной состав. Биологически активных веществ в нем примерно в 10 раз больше, чем в молочке, которое получают личинки рабочих пчел!

Обычно старая матка стремиться покинуть дупло дней за шесть до вылупления первой из своих дочерей, ибо две царицы не могут существовать в гнезде не под каким видом, даже если это мать и дочь. В противном случае раздор в царской семье неминуем. Однако, вылет первого роя может задержаться, скажем, из-за неблагоприятной погоды. В этом случае молодые царицы остерегаются покидать надежные стены своей ячейки и лишь высовывают хоботки через маленькие отверстия в восковых крышечках, получая, таким образом, корм от рабочих пчел, да время от времени напоминают о себе звуками, похожими; на приглушенное «ква-ква». «Тю-тю» - отвечает разгуливающая по сотам матка, упреждая преждевременный выход своих дочерей. Царский дуэт, знаменующий пору роения, настолько громок, что его можно услышать, даже находясь снаружи пчелиной обители. Рабочие пчелы же, самым тщательным образом контролируют ситуацию. Поэтому, по мере того как наиболее созревшие царицы утончают изнутри восковую крышечку, работницы утолщают ее извне новыми слоями воска.

Пик кладки яиц, приходящийся на финал кленового медосбора в конце мая, дает, соответственно, через три недели пик рождаемости. Поэтому в начале июня количество молодых, только что родившихся пчел в семье значительно превысило число расплода. Взятка тоже еще нет. И молодые, не летающие пчелы, в массе своей оказались без работы, своим все возрастающим количеством ставя под угрозу вместительность дупла - самое время роиться!

«Но настоящий сигнал еще не дан. В гнезде происходит невообразимое смятение и беспорядок... В обыкновенное время пчелы, вернувшись в дупло, забывают, что у них есть крылья, и каждая держится почти неподвижно, но не бездеятельно, на сотах, на том месте, которое ей предназначено по роду ее работы. Теперь, обезумевшие, они движутся сомкнутыми кругами сверху донизу вертикальных стенок, как волнующееся тесто, движимое невидимой рукой. Внутренняя температура гнезда быстро повышается, иногда до такой степени, что воск построек размягчается и деформируется. Царица, которая обыкновенно никогда не покидает центральных сот, бегает взволнованная, задыхающаяся по поверхности разгоряченной, все время движущейся толпы....

Правда, некоторое число работниц мирно, как будто ничего не должно произойти, отправляются в луга, возвращаются оттуда, чистят гнездо, подымаются в комнаты, где выводятся яйца, не поддаваясь общему опьянению. Это те, которые не будут сопровождать царицу, а останутся в старом жилище, чтобы его охранять, беречь и кормить оставляемых здесь девять или десять тысяч яиц, восемнадцать тысяч личинок, тридцать шесть тысяч куколок и семь или восемь принцесс... Они остаются верными своим обязанностям спокойно и непреклонно» - пишет М. Метерлинк.

Но вот незримый сигнал к отлету дан и все опьяненное ликованием скопище пчел бросается к медовым сотам, чтобы перед дальней дорогой наполнить свои медовые зобики. Нагрузившиеся драгоценными припасами пчелы устремляются к летку, вырываясь наружу одновременным внезапным и безумным напором. В эти мгновения старый куш-елга-башский дуб, словно бьет напряженной, вибрирующей и непрерывной струей, которая сначала падает отвесно вниз к земле. Но, пролетев три-четыре метра, как бы спохватившись, устремляется вверх, где над лесом уже кружится густой пчелиный «буран».

Обычно вылет роев начинается где-то за час до полудня и продолжается до трех-четырех часов дня. И лишь в дни, которым предшествовала длительная ненастная погода, пчелы вылетают с утра, сразу после исчезновения тумана.

«Пчеляки, в других местах живущие, бдят непрестанно, дабы сохранить отроившиеся рои, и при том приготовить им удобное жилище близ домов своих. Но пчеляки, живущие внутрь Башкирии, имеют в таком случае отменный способ: ибо от них зависит только то, чтобы весною и осенью заготовить в пространных лесах своих довольное число стоячих деревьев, называемых бортями, где делают они жилище пчелам так, как у обыкновенного улья. Молодые пчелы, вышедшие из прежнего дому своего, летают по лесам, а потом сами входят в лучшие из приготовленных бортей, где и остаются на вечное жилище» - писали путешественники позапрошлого века.

3. Отстройка сот пчелами

Обычно строительными работами в семье, занимаются молодые пчелы с 10-го по 20-й день своей жизни. В это время восковые железы, расположенные в глубине кожных складок между члениками брюшка, достигают вершины своего развития. Воск, по своему составу напоминающий жир, выделяется в виде маленьких тонких чешуек. Пчелы снимают их лапками, мнут жвалами - специальным приспособлением, расположенным возле рта, затем скатывают в комочек и участок за участком строят из этих комочков соты. Известно так же, что пчелы моложе 20-ти дней от роду дупло не покидают. Нектар же и пыльцу приносят в семью более взрослые пчелы, у которых восковые железы практически дегенерировали. Даже если, поддавшись всеобщему воодушевлению, с роем и вылетят несколько строительниц, число их будет явно недостаточно для постройки нового гнезда. Между тем, рои-перваки, обладая повышенной рабочей энергией, застраивают дупло за 5-7 дней и способны выделить при этом более килограмма воска. Происходит так потому, что не физическое состояние пчел, но потребности семьи оказываются решающим условием, побуждая пчел-новоселов вспомнить молодость.

Пчелиные гнезда отстраиваются сверху вниз и имеют вид длинных белоснежных языков (в количестве от 7-ми до 12-ти), состоящих из множества сотов. Если оснастку борти производил опытный бортник, пчелы руководствуются направлением, задаваемым кусочками суши и выстраивают соты от них. Но, если предлагаемый проект им не по нраву, пчелы категорично сбрасывают заготовки на дно борти и строят по своему усмотрению. В год заселения пчелы обычно отстраивают гнездо на одну треть борти (сантиметров 25 - 30 по высоте). Затем, постройка удлиняется до 50 - 60 см, так что дна борти соты достигают на третий год.

Каждое дупло пчелы застраивают по индивидуальному проекту, самым тщательным образом учитывая особенности вентиляции и сохранения тепла, принимая в расчет и многочисленные полости будущего гнезда, служащие для прохода в местах присоединения сотов к стенкам и крестовинам. В естественных же дуплах соты выстроены, как правило, на смешанный занос - где поперек лотков, где наискось, где прямые, где волнистые.

В сильных семьях пчелы часто изменяют толщину одного и того же сота в зависимости от своих потребностей. Мешающий им сот они могут временно убрать, а потом вновь восстановить. Так, медовые соты иногда утолщаются до 35-40 и даже 45 миллиметров. Пространство для них освобождается за счет сгрызания соседних сотов. Когда же мед израсходован, пчелы вновь утончают эти восковые глыбы до нормальной толщины, а в освободившееся пространство могут встроить обычный сот и выращивать в нем расплод или складывать пергу. Обычно такие метаморфозы претерпевают самые нижние соты, в которых до начала главного медосбора выращивается трутневый расплод. Именно эта часть сотов - «доля бортника», их он аккуратно выламывает в конце лета специальной деревянной лопаточкой. Мед, который оставлен пчелами на зиму, располагается у потолка борти в сотах толщиной 35-37 мм. Посередине находятся обычные соты - 25-27 мм толщиной, в которых пчелы выращивают расплод. Таким образом, с наступлением главного взятка пчелы, прежде всего, складывают мед в верхней части борти, концентрируя там доброкачественный зимний запас, а потом уже удлиняют все свободные от расплода ячейки и так же используют их под мед.

Возраст пчелиного гнезда непосредственно зависит от объема жилища. Чем дупло больше, тем дольше пчелы могут жить в нем без обновления сотов. В естественных больших дуплах, где есть возможность опускать гнездо все ниже и ниже, семья может жить больше 10 лет. Соты в таких гнездах напоминают хрупкий темно-коричневый пергамент, а ячейки из шестигранных становятся круглыми. Рано или поздно такие условия приводят к сокращению выращивания расплода, уменьшается сила семьи, а сами пчелы мельчают. Тогда, путем многократной райки пчелы расселяются по новым жилищам, а старое гнездо с запасами, накопленными за много лет, остается покинутым медовым кладом.

4. Зимовка пчел в бортях.

В течение всего периода зимнего покоя в центре клуба пчел имеется небольшое пространство с температурой около 300. Эта область называется температурным центром клуба. В начале зимовки она невелика, в одной улочке, а во второй половине зимовки, с началом червления матки, область температурного центра увеличивается, и температура в нем повышается до +340С.

Единой температуры пчелиного клуба в борти так же, как и в рамочном улье, не существует. Точки с одинаковыми температурами образуют изотермы, которые располагаются концентрически, с постепенным понижением температуры к наружной границе клуба. Основная масса клуба пчел, окружающая температурный центр, имеет температуру до появления расплода в пределах до 220, а при наличии расплода – до 270, к периферии температура понижается до 8-100. Границей расположения клуба нами была принята изотерма в 80. Температура оболочки клуба колеблется от 80до 120тепла. В холодное время, особенно при отрицательных температурах, в незанятых пчелами частях гнезда она опускается до –2-40.

В центре клуба пчел, зимующих в бортях, температура колеблется в первую половину зимовки от 220до 260(реже до 290) и вторую – от 270до 320.

Температура в центре клуба пчел периодически колеблется, но не опускается до "критической" (13-140). В центре клуба колебания температуры наблюдаются всего лишь в пределах 5,60, в основной массе клуба – 6,70, в его оболочке – 8,00. Температура воздушного пространства, окружающего клуб пчел внутри борти, почти такая же, как и под открытым небом. Повышение или понижение внутрибортевой температуры, по сравнению с наружной, наступает с запаздыванием лишь на 2-3 часа. Кроме того, колебания температуры в измеряемых точках показывают, что и объем зимующего клуба в борти также все время изменяется, но очень медленно. Клуб то уплотняется, уменьшаясь в объеме, то разрыхляется и занимает большее пространство. Таким образом, идет пульсация клуба, что позволяет пчелиной семье активно сопротивляться внезапным и резким перепадам температуры наружного воздуха. Расширение клуба в борти в течение зимы идет лишь в верхней части. Благодаря этому пчелы постепенно осваивают для питания мед, расположенный над клубом пчел.

Периферийный слой пчел в борти так же, как и рамочном улье, представляет собой как бы уплотненную оболочку толщиной в 4-6 см. Эта оболочка из наружных пчел позволяет семье сохранять тепло, выработанное в центре. При резких понижениях внешней температуры, когда клуб сжимается и поверхность его уменьшается, защитная оболочка становится толще, и это уменьшает потери тепла. Кроме того, с понижением температуры воздуха в центре гнезда подключается большое количество пчел для выработки тепла, что влечет за собой большее потребление корма.

У слабых семей, зимующих в бортях, клуб более рыхлый, пчелы больше рассредоточены на сотах, чем это бывает у сильных семей, образующих плотный клуб. Это явление выглядит странно: казалось бы, слабой семье лучшей экономии тепла сжимается в особо плотный клуб, а не рассредотачиваться. Слабой семье настолько трудно поддерживать необходимое тепло, что в активный температурный центр вовлекается все больше и больше пчел. С наступлением сильных морозов почти вся семья приходит в активное состояние для выработки необходимого тепла. Поэтому под оболочкой клуб сильно разрыхляется и занимает большое пространство. Разумеется, это влечет за собой усиленное потребление меда и изнашивание пчел. Кстати, этим можно объяснить и тот факт, что зимой слабые семьи покрывают относительно больше медовых сотов, чем сильные семьи.

Все приведенные особенности биологии зимнего клуба пчел присущи и другим популяциям этого вида. Но есть основания считать, что они наиболее выражены у башкирских бортевых пчел, приспособленных к условиям суровых уральских зим. Подтверждение – при - 270С ни в одной измеряемой точке клуба семьи в борти через каждые три часа температура не оставалась без изменений. При усилении мороза, судя по изменению температуры точек, пульсация клуба усиливается, а при потеплении – стабилизируется.

Зимовка пчел в естественных дуплах, а равно и в искусственных бортях, проходит своеобразно. В рамочных ульях успех зимовки зависит от многих причин: количества и качества зимних кормовых запасов, способа сборки гнезда на зиму, температурного режима и влажности воздуха в зимовнике, вентиляции как зимовника, так и ульев, утепления гнезд и т.д. В дуплах же деревьев исход зимовки зависит всего лишь от трех факторов – наличие доброкачественного корма, вентиляции и защиты жилища от врагов. Такая разница в количестве факторов, влияющих на зимовку, зависит от того, что в естественных дуплах пчелы предоставлены самим себе, а в бортях вмешательство человека в жизнь пчел очень ограниченно. И те и другие сами устраивают гнездо к зиме.

Естественные дупла с пчелами так же, как и искусственные борти, в большинстве случаев имеют ограниченный внутренний объем, а толщина стенок жилища – от 3 до 20 см. Стенки изнутри имеют слой трухлявой (ситовой) незапрополисованной древесины. Поэтому естественные жилища пчел в дуплах деревьев, как правило, хорошо сохраняют тепло и в них всегда сухо. Иногда бывает, что в просторном естественном дупле мед постепенно накапливается годами за счет остатков неизрасходованных зимних кормовых запасов прошлых лет.