Петербург в повести н.в.гоголя «невский проспект»
Темой Невского проспекта открывается первая из петербургских повестей. Её страницы, посвящённые главной улице города, играют роль пролога ко всему циклу. Н.В.Гоголь ласково называет этот проспект красавицей столицы. Но эта красавица весьма обманчива и мало кому приносила счастье. Здесь мы видим своеобразный ироничный гимн Невскому проспекту, который является просто выставкой человеческого достатка в жизни, где «пахнет одним гуляньем», где процветает «жадность и корысть» и совершается быстрая «фантасмагория в течение одного только дня». Столица дворянской России, отражением которой является Невский проспект, с внешней стороны – выставка роскоши, модного великолепия и пышности, ослепляющая бедного мечтателя вроде Пискарёва. Но за блестящим фасадом дворянской монархии скрывается глубокий общественный упадок. Блеск и красота, увлекающее опьянение и суета столичной жизни – обман, под покровом которого таится извращение всех человеческих ценностей, страстей и понятий, - таков конечный вывод автора-сатирика.
Не случайно повесть открывается описанием Невского проспекта и всей сменяющейся на нём пёстрой вереницы лиц разного возраста и состояния. Панорама Невского проспекта, картины его жизни в разные часы – с утра до вечера – позволяют Н.В.Гоголю дать своеобразный физиологический «разрез» Петербурга. Красавец-проспект поражает воображение тысячами сортов «шляпок, платьев, платков», тысячей «непостижимых характеров». В многоцветье гуляющей или спешащей толпы отражается, как в зеркале, жизнь всего огромного города. Однако красота шумного проспекта призрачна и обманчива. Утром здесь «пахнет горячими хлебами» и «нищие собираются у дверей кондитерских». Ломовой извозчик тащит «красный гроб бедняка». Вечером «будочник… карабкается… зажигать фонарь» и дома начинают «мерцать обманчивым светом». Если дневной свет приглушает характер проспекта, если люди, мелькающие на нём в течение дня, затмевают собственный облик города, то вечером он – сам по себе: «оживает и начинает шевелиться». Люди не так заметны в сумерках и ночью – более явственны их тени: «длинные тени мелькают по стенам и мостовой и чуть не достигают головами Полицейского моста».
Н.В.Гоголь представляет образ Петербурга и глазами местных художников: «земля снегов», «всё мокро, гладко, ровно, серо, туманно», «тихое искусство», «маленькая комната», «голые стены», «нищая старуха», «пыль», «стены, запачканные красками, с растворённым окном, сквозь которое мелькает бледная Нева и бедные рыбаки в красных рубашках», «серенький мутный колорит»…
Да и сами художники не похожи на итальянских, которые горды и горячи, как сама Италия. Это петербургские живописцы – кроткие, застенчивые. Для Пискарёва нет волшебного света ночного Невского проспекта. Его путь освещает обманчивый свет одинокого уличного фонаря. Н.В.Гоголь характеризует комнату, куда попадает Пискарёв «отвратительным приютом, где основал своё жилище жалкий разврат, порождённый мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы». В ней царит «неприятный беспорядок, … голые стены и окна»[5] затянуты серой паутиной. Обитатели же этого жилища поражают «изношенностью» своих лиц.
Сам город превращается в его переживаниях в мистические видения, что подтверждает абсурдность мира, потерявшего смысл, утратившего организующую его духовную вертикаль. «Тротуар нёсся под ним, кареты со скачущими лошадьми казались недвижимы, мост растягивался и ломался на своей арке, дом стоял крышею вниз, будка валилась к нему навстречу…»[6] Город становится как будто живым. Он словно бы вбирает в себя постепенно художника, теряющего связь с реальной, размеренной, лишённой мечты жизнью.
«О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь покрепче плащом своим и стараюсь вовсе не глядеть на встречающиеся предметы. Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!.. всё дышит обманом. Он лжёт во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущённою массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях, и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать всё не в настоящем виде»,[7] - восклицает Н.В.Гоголь. Эту фразу можно считать лейтмотивом всех петербургских повестей. Картина каждодневной жизни Невского проспекта – не только место развития истории Пискарёва и Пирогова. Она служит своего рода введением ко всем повестям и позволяет писателю с самого начала выдвинуть на первый план центральную для всего цикла тему Петербурга, тесно связанную с темой настоящего и будущего России. В.Белинский писал: «Пискарёв и Пирогов – какой контраст!.. О, какой смысл скрыт в этом контрасте! И какое действие производит этот контраст! Пискарёв и Пирогов, один в могиле, другой – доволен и счастлив, даже после неудачного волокитства и ужасных побоев!»[8] Таков Петербург, город «крестов и звёзд»: лучшие погибают, пошлые и ограниченные процветают.
Герои здесь существуют на границе реального и фантастического: жизни с сильной мечтой – и смерти в итоге; неспособности биться за мечту – и спокойным продолжением дальнейшей жизни; жизни с идеей – или без неё; желаемого – и действительного.
И Пискарёв, и Пирогов пытаются совершить разные по цели, но по сути одинаковые полёты в желаемое и падают – с большей или меньшей высоты. А ведь с высоты – «всё не то, чем кажется»: та, которую приняли за идеальную красавицу, оказалась девицей лёгкого поведения, та, о которой сразу подумалось плохо, оказалась обычной женщиной.
Идея повести «Невский проспект» заключена в вечном раздоре мечты с реальностью. Удивительно, как непостижимо играет с людьми их судьба.
Невский проспект - не просто место, где разворачивается действие, это герой, меняющий свой облик в разное время суток. Сопоставление начальной и финальной частей повести «Невский проспект» заставляет задуматься вот над чем: если «улица-красавица» столицы, которая «составляет всё» для Петербурга, «лжёт во всякое время», что же тогда весь город? Особую роль в петербургских произведениях писателя играет время сумерек. Именно в неверном и заманчивом свете ламп всё как-то искажается или, наоборот, приобретает истинные качества. Определяя город Гоголя прилагательными, чаще всего употребляются именно те, которые связаны с его миражностью: таинственный, неустойчивый, переменный, меняющийся, двоящийся, зыбкий, обманчивый и так далее. Этот демонический образ олицетворяет дух Петербурга Н.В.Гоголя.