Поймал известный зайцелов Петя Петров яз 6-го класса школы N342 г. Москвы, отдыхая в подмосковном лесу. Это достижение, несомненно, заслуживает включения в книгу рекордов Гиннеса.

Очевидцы рассказывают, что Петя погнался за семью зайцами. Шестеро были схвачены им прямо на старте. Догнав седьмого, Петя с изумлением обнаружил, что это не заяц, а зайчиха Ксюша — дражайшая половина зайца Паши, взятого на старте в числе первых.

И. КОСОЙ, наш корр.

(Газета "Вечерний звон")

3) НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО!

Письмо в редакцию

Дорогая редакция! Дорогие читатели! Дорогое правительство! Дорогой Президент! Спешу сообщить всем вам, что в нашем дорогом Подмосковье, под самым носом у дорогой Организации Объединенных Наций, идет хищнический отлов наших дорогих младших братьев — бедных и беспомощных зайцев. Кровожадный шестиклассник Петя Петров собственноручно вылавливает до 77 зайцев в течение одного часа. Этот леденящий душу отлов дорогих наших зайцев происходит непрерывно в течение 24 часов в лесу возле села Знаменское (Московская область, Одинцовский район). Дорогие люди, дорогие наши правители! Не проходите мимо!

Маша ЗАЙЦЕВА,

будущая кинозвезда.

(Газета "Заяц Подмосковья")

4) ЗАЯЧИЙ ЧИХ НА ЛУЖАЙКЕ

Зарисовка

Его длинные мягкие уши, сводившие с ума первых красавиц-зайчих Одинцовского района, дрогнули и горестно опали на плечи, когда спустя 24 секунды после того, как он был схвачен безжалостной рукой Пети Петрова, он узнал, что схвачена и она — его замечательная подруга, его лучшая половина, его прекрасная Ксюша.

Он не зарыдал, хотя рыдать хотелось.

Он не закричал, хотя кричать тоже хотелось.

Он не укусил обидчика, хотя, если честно, то именно этого ему хотелось больше всего на свете.

Он просто чихнул. Раз. Потом еще раз. И потом еще. И еще. Словно плотину прорвало по весне — так его мощный чих понесся по лесу. Ему давно хотелось чихать на все в вся, во раньше он не решался, боясь навлечь неприятности на прекрасную Ксюшу, которая так верила в простое заячье счастье, в рай с милым в шалаше, полном экологически чистой морковки и бриллиантов в капусте. Теперь все это в прошлом. Он чихал и чихая, и от этого праведного чиха закачались сначала тонкие стебельки, потом зашелестели листья, заволновались молодые деревья, дрогнула вековые дубы.

—А подать сюда Петю Петрова! — сильнее грома рявкнул заяц Паша.

Сверкнула молния, пошел густой дождь. Битый час пролежал в палатке вместе с другими повязанными своими собратьями заяц Паша, во никто так и не подал ему Петю Петрова. Месть не состоялась: вся Пашина сила ушла в громовой чих.

X. ЗАЙЦЕНШПИГЕЛЬ,

иностранный наблюдатель.

(Газета "Заячья правда")

5) ДЕД ПЕТРОВ И ЗАЙЦЫ

Репортаж

Раннее летнее утро на Москва-реке близ села Знамеиское. Солнце, едва поднявшись над лесом, скользнуло своими лучами по куполам древней церквушки, по поросшему кустарником косогору, по зеленому лугу у реки, открыв перед нами живописную панораму, которой в свое время любовались И.В.Сталин, Л.И.Брежнев, М.С.Горбачев и другие исторические лица.

Но чу! Из-за острова на стрежень выплывают расписные, полные зайцев, челны. На переднем — дед Петя Петров. У него на руках зайчиха Ксюша. Рядом волнуются шестеро зайцев, первыми пойманные Петей в подмосковном лесу. Среди них Ксюшин супруг — заяц Паша.

Набежавшая волна приподнимает челн и останавливается. Впечатление такое, как будто волна чего-то ждет. Все с нетерпением глядят на Петю.

Петя медлит. Он смотрит то на волну, то на Ксюшу, словно на что-то решается, но никак не может решиться. Наконец, он решился. Он поднимает высоко над головой Ксюшу — и передает ее из рук в руки Паше.

— Будьте счастливы! — говорит им, улыбаясь, Петя,

— Спасибо! Спасибо! — радостно отвечает заяц Паша, с трудом
скрывая разочарование.

Набежавшая волна молча убегает...

Д. МАЗ АЙ, рабкорр.

(газета "Русак")

6) ЗАЙЧАТИНКИ ЗАХОТЕЛОСЬ ИЛИ НОВЫЕ УТИНЫЕ ИСТОРИИ

Фельетон

Читатель, чего ты хочешь? Неужели зайчатинки? Или, может быть, тебе больше по вкусу газетные утки? Как бы там ни было с зайчатиной, утками тебя уже обеспечили.

Скажи спасибо информационному агентству "Интерутка". С легкой руки его корреспондента Я.Волка появилось краткое сообщение о том, как шестиклассник Петя Петров погнался за семью зайцами. Это и была первая утка на тему о зайчатине.

Вторую утку запустила газета "Вечерний звон". Ее корреспондент И.Косой поведал читателям вымышленную им от начала до конца историю о зайчихе Ксюше — супруге зайца Паши.

Третью утку запустил "Заяц Подмосковья". Письмо будущей кинозвезды Маши Зайцевой потрясло читателей мифом о хищническом отлове зайцев в подмосковных лесах, отлове, которого никогда не было и не могло быть на самом деле.

Четвертая утка вылетела из газеты "Заячья правда". Опубликованная на ее страницах зарисовка "Заячий чих на лужайке" не имеет ничего общего ни с зайцами, ни с чихом, ни с лужайкой, ни с правдой.

Пятая утка — репортаж "Дед Петров и зайцы" в газете "Русак". Проницательный читатель, конечно, догадался, что Д.Мазай — это псевдоним. Кто в детстве не читал про деда Мазая!

Но если на страницах газет появляются утка за уткой на одну и ту же тему о зайчатине — значит это кому-то надо? Значит опять будут подниматься цены — сначала на зайчатину, затем на уток, кур и гусей, а заодно на масло, сахар и молоко? Значит так, дорогой читатель!?

А. УТКОЕДОВ,

бизнесмен-правдолюб.

(Еженедельник "Три лимона")

7) ОТКРОВЕНИЯ ГАЗЕТНОГО ВОЛКА

Интервью

"Семь зайцев — один я, куда зайцы — туда я", — рассказал нашему корреспонденту шестиклассник Петя Петров, известный газетный волк, а также зайцелов и форзайц, сумевший потрясти мир своими новыми достижениями в области изучения заячьей цивилизации в системе Малой Галактики. Он принял нашего корреспондента в своем рабочем кабинете, украшенном головами семи зайцев, вылепленными им лично из серого пластилина в возрасте семи лет.

—Петр Петрович, не могли бы Вы объяснить нашим читателям, по
чему это вдруг газеты подняли шумиху вокруг Вашего имени? Кто стоит за этим всем?

—Я стою.

—?!

—Все очень просто. Это я все написал — сам про себя под разными
псевдонимами. И заметки, и письмо, и репортаж...

—И даже фельетон?

—И даже фельетон.

—А с какой целью?

—А чтобы прославиться. Завтра я улетаю в район созвездия Большие
Зайцы, и мне хотелось увезти с собой побольше материалов о себе.

—Нельзя ли поподробнее?

—Нельзя! — отрезал Петя Петров и выставил корреспондента за дверь.

И.С.ПУШКИН, прозаик.

(Альманах "Лиса и Заяц")

Семь зайцев Пети Петрова, как видишь, составили основное содержание краткой новости (1), развернутой информации (2), письма в редакцию (3), зарисовки (4), репортажа (5), фельетона (6) и интервью (7). Будь Петя Петров еще и писателем, он смог бы использовать этот сюжет и для рассказа, повести, пьесы, киносценария, романа и чего-нибудь еще. Писатель Виктор Левашов в молодости, когда работал спецкором журнала "Смена", именовал подобный метод работы "семиствольным минометом". А некоторые социологи нечто похожее называют мультипликационным подходом. Суть такого подхода заключается в том, чтобы найти решение, которое работало бы сразу в нескольких направлениях.

Петя Петров в первый раз использовал мультипликационный подход в шестом классе, когда во время контрольной по алгебре на виду у учительницы крепко дал по шее И.С.Пушкину. Тем самым он успешно решил сразу семь задач:

1) отомстил И.С.Пушкину за то, что последний не приготовил обещаную шпаргалку; 2) был выгнан из класса за хулиганскую выходку, а не за незнание предмета, что имело большое значение для дальнейшего развития отношений с учительницей алгебры; 3) не получил двойки за контрольную по разделу, о котором у него сложилось очень смутное представление; 4) показал себя в геройском виде в глазах одной девчонки, сидевшей рядом за партой; б) получил отсрочку во времени для того, чтобы разобраться в злополучном разделе и доказать учительнице, что ту несостоявшуюся для него контрольную он пропустил по чистой случайности; 6) убедил И.С.Пушкина, что и в будущем не будет прощать обманов; 7) успел посмотреть в кинотеатре "Новатор" приключенческий фильм, который шел один день, причем в те самые часы, когда была назначена контрольная по алгебре.

22. Можно ли читать чужие дневники?

Не только можно, но и нужно. Особенно, если это дневники Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого или А.П.Чехова. Дневники — источник ценнейшей информации. Как, кстати, и записные книжки, письма, деловые записки и т.п.

Например, переписка писателей часто приоткрывает миру их писательскую кухню. Заметки ученых могут пролить свет на механизм их открытий. Массу интересного для любознательных людей содержат деловые бумаги известных путешественников, государственных деятелей, звезд кино и искусства, спортсменов, других знаменитостей. В самом деле, не зря же их публикуют!

А вот что касается дневников одноклассниц и одноклассников, то совать в них нос все-таки не следует. Разве что автор лично попросит тебя: мол, сделай одолжение, прочитай мое письмо и найди в нем грамматические ошибки, а то мне будет очень неловко, если их найдет Она (Он).

Попробуй сам завести дневник или хотя бы записную книжку. Заноси туда свои мысли, описывай чувства, наблюдения. Помнишь, как это делал на даче чеховский герой? На всякий случай воспроизведу одну его бессмертную запись:

"Воробьи прилетели. Привет вам, пернатые вестники весны!"

Правда, советы легче давать, чем их исполнять. Признаюсь, что с 4-го по 10-й класс по советам учителей раз пять брался за дневник и столько же раз его бросал. Дальше трех-четырех записей дело не шло. Душа не лежала.

Зато мне полюбились блокноты. Работая в редакции, обычно пользовался небольшими сменными блокнотами, которые вставлял в жесткие корочки, а после заполнения заменял новыми. Эти блокноты, дешевые и удобные, годились на все случаи жизни. Чего в них только не было! Краткие записи бесед, факты, цифры, фамилии, адреса, телефоны, заметки на память, планы, стихи, анекдоты, заголовки, любопытные сюжеты, наблюдения, размышления, цитаты, справочные данные и много чего другого.

Блокноты заменяли мне все — дневник, записную книжку, еженедельник, а то и черновик очередной корреспонденции. Они стали моими верными помощниками не только в командировках, но и в обычной повседневной жизни. Не представляю себе, как мог бы вообще обойтись без них.

Хотя однажды мне все-таки пришлось поработать без блокнота. Вот как это было. Отравляясь из Норильска через Диксон на полярные станции ЗФИ — Земли Франца-Иосифа, я отступил от обычных правил и взял с собой объемистый блокнотище — в расчете на 20-дневную командировку.

Сначала мне фантастически повезло. Стояла устойчивая летная погода. Побывав на ЗФИ, мне удалось завернуть на мыс Челюскина, сесть с гидрологами на открытую льдину в Карском море и провести почти два дня на одном из островов Северной Земли. Тут мне здорово помог Владимир Луцет, корреспондент газеты "Красноярский рабочий", с которым мы часто летали вместе по северу. Он как-то легко и быстро находил общий язык с летным комсоставом.

В общем, блокнот переполняла интересная информация, и его хозяин уже предвкушал все муки и радости предстоящей напряженной работы. Но не тут-то было. В самом конце командировки, на мысе Касистом, в гостинице военного аэродрома, расположенного на берегу Хатангского залива, вдруг обнаружилось невероятное: блокнот пропал.

По-видимому, он потерялся во время последней посадки. Это был первый и единственный такой случай в моей жизни. Ни до того, ни после мне не приходилось терять свои блокноты. Расстроился, конечно, ужасно. Как теперь отписываться за командировку?

— Не переживай, — сказал Луцет. — Может быть, без блокнота у тебя получится лучше. Тебя не будут связывать записи.

Он оказался прав. Оставшись без блокнота, растеряха должен был выложиться по максимуму. Факты, фамилии, цифры пришлось уточнять по радио из Норильска. Естественно, тут не разгуляешься: каждая минута связи идет на вес золота. Радиосеансам предшествовал жесткий отбор самых необходимых сведений. Прежде чем запросить с полярной станции какую-то цифру, приходилось по несколько раз прикидывать: эта цифра на самом деле необходима в репортаже или без нее можно обойтись? Может быть, именно поэтому в конце концов все получилось как нельзя лучше. Один за другим мои материалы шли на телетайп.

Друзья потом подбивали меня еще раз потерять блокнот, теперь уже нарочно, но я не решался. Что-то удерживало меня от такого поступка. Может быть, мысль о старости? О том, что придет время, когда захочется все перелистать, вспомнить? Или предчувствие того, что когда-нибудь мне придется сесть за написание этого пособия?

Не знаю, но сейчас мне очень хочется сказать себе спасибо. За то, что сохранил свои блокноты до сегодняшнего дня. Иначе где бы мне набрать столько материала на приложения к этой книжке?!

23. Пятеро жутких скелетов в поисках приличной одежды

По вечернему городу вприпрыжку, щелкая от нетерпения зубами, пятеро невероятно жутких скелетов гонятся за человеком на велосипеде. Это служащий универмага, он везет пачку разнообразных костюмов — мужских, женских, детских. Сейчас, спасаясь от ужасной погони, он выбрасывает всю пачку. И что же преследователи? Они сбиваются в кучу. Небольшая потасовка — и один за другим они облачаются в новые, весьма привлекательные одежды. Они обрастают живой плотью! Нет больше скелетов: по вечернему городу в ярких, необыкновенно красивых костюмах, обмениваясь добрыми улыбками, идут толстяк, длинный, девушка, мальчик и бабуля — все пятеро.

Этот незамысловатый ужасник со счастливым концом придуман мной специально для того, чтобы понагляднее показать сочетание научных и обычных методов, которые используются при подготовке газетных материалов.

Научные методы требуют унификации материала, единообразия, отсутствия в нем единичных особенностей. Эти методы создают скелет информации — ее суть, внутреннюю содержательную основу, раскрывают закономерности жизни, которые за ней стоят. А вот плоть информации, ее смысловая ткань, ее словесные одежды, то есть все внешние особенности — они определяются той реальной ситуацией, в которой действуют жизненные закономерности, выявляемые с помощью научных методов. Внешнюю сторону газетных материалов формируют случайности, конкретные обстоятельства жизни, словом, пачка разнообразных костюмов.

Внешняя и внутренняя части информации, взятые сами по себе, в сущности, газете не нужны. Это все равно что по отдельности выпустить на улицу пустой костюм или голый скелет. Они оживают лишь в соединении, взаимно дополняясь. Это почти правило. Но оно имеет так много исключений, что требует дополнительного разъяснения.

Разъяснение по поводу исключений. Должен честно признать, что газеты на практике редко считаются с данным правилом. Они охотно публикуют всевозможные "скелеты". Например, статистические данные, научные выводы и т.п. И еще чаще запускают на свои страницы "пустые костюмы", то есть материалы единичного характера, за которыми стоит не закономерность, а случайность самой чистой воды.

Газета стремится удовлетворить интерес читателя. А читательский интерес и интерес научный — разные вещи, они совпадают далеко не всегда. Сенсационные происшествия (свадьба двух эстрадных "звезд", новый рекорд в книге Гинесса, крупный лотерейный выигрыш и т.п.), не имеющие никакого научного значения, более интересны широкому читателю, чем даже очень крупные открытия в области физики или химии.

Но значит ли это, что именно "пустые костюмы" составляют главный читательский интерес? Нет, это не так. Помнишь петины факты, которые он выкопал в детском журнале? Речь шла о сенсационных обогащениях (см. Как заработать кучу денег). Петя вывалил там около десятка различных "пустых костюмов". Иными словами, совершенно случайных, не вкладывающихся не в какие закономерности историй. Единственных в своем роде, уникальных.

Нет сомнения, случись что-нибудь подобное сегодня — и газеты немедленно сообщат об этом. А почему? А потому, что тема подобных сенсаций интересовала, интересует и будет интересовать широкого читателя. Эта тема — деньги, и постоянный интерес к ней носит закономерный характер, ибо отражает нечто существенное в жизни людей. Следовательно, интерес к этим случайным фактам является тенденцией, причем зарегистрированной наукой.

В общем, получается, что "пустые костюмы" на поверку выходят не такими уж и пустыми. Их публикуют один за другим потому, что "скелеты" и другие внутренние дела, связанные с ними, давно и хорошо знакомы читателю. Такие публикации не расходятся с установленным нами правилом, а скорее его подтверждают.

И все-таки после данного разъяснения закономерен вопрос зачем нам правило, которого не придерживаются газеты? Какой из него прок? Ответ простой: это правило может быть полезным для понимания того, как образуется газетная информация. Оно может быть полезным при сравнении методов сбора информации, которыми обычно пользуется журналист и ученый, скажем, социолог. Некоторые из этих методов очень похожи и даже называются одинаково — наблюдение, анкетирование, интервью. Тем не менее они отличаются — и существенно. Знание подобных отличий помогает журналисту не только в сборе информации, но и в ее осмыслении.

Научное наблюдение или интервью отличается от обычного тем, что оно заранее спланировано, организовано и систематизировано. То есть никаких случайностей. Если репортер иной раз, подобно рядовому зеваке, может битый час наблюдать за тем, как смелые пожарные тушат тлеющий мусорный бак, или подобно поэту с большим вниманием отнестись к пауку, безуспешно пытающемуся закрепить свою паутину, то для социолога все это — пустая трата времени. Социолог наблюдает не ради наблюдения, а для проверки имеющейся у него гипотезы, то есть научного предположения. Причем наблюдение строится так, чтобы его можно было повторить. Полученные результаты немедленно записываются. Выводом из них должно послужить подтверждение (или опровержение) какой-либо тенденции в поведении людей. Подробнее об этом — в следующем разделе.

24. Что такое наблюдение

Если верить "Словарю русского языка" С.И.Ожегова, — а не верить ему нет никаких причин, — то "наблюдение" является существительным, образованным от глагола "наблюдать". Указанный глагол имеет три значения: 1) внимательно следить глазами за кем-нибудь или чем нибудь; 2) изучать, исследовать; 3) иметь надзор за кем-нибудь или чем-нибудь.

Если верить "Советскому энциклопедическому словарю" издания 1979 г., — а ему можно и не верить, — то наблюдение имеет два значения: гражданское и военное. Первое представляет собой целенаправленное восприятие, обусловленное задачами конкретной деятельности: научно-исследовательской, художественного творчества и т.п. Военное наблюдение рассматривается как способ получения данных о противнике, действиях своих войск и о характере местности. Для такого рода наблюдения, отмечается в словаре, "используют оптические приборы, а ночью — приборы ночного видения и ослепительные¹ средства".

Если же верить "Толковому словарю живого великорусского языка" В.Даля, — а не верить ему опять же нет никаких причин, — то наблюдение есть действие по глаголу "наблюдать" и вместе с тем следствие (результат) этого действия, "выводъ его, что узнано".

Думаю, что на этих оределениях можно и остановиться. В предыдущем разделе мы уже касались того, чем отличается наблюдение журналиста от наблюдения ученого. Теперь для более ясного представления попытаемся охарактеризовать научное наблюдение более подробно.

Ученые указывают, что научное наблюдение неоднородно. У него много разновидностей. Выделяют, например, включенное наблюдение. Это прямое, непосредственное наблюдение, осуществляемое участником наблюдаемого процесса. Есть наблюдение контролирующее и регистрирующее. Еще отмечают самонаблюдение и наблюдение со стороны. Выделяют также наблюдение систематическое и эпизодическое, осознанное и неосознанное, выборочное и обзорное. Есть и другие классификации и, наверное, будут еще, потому что ученые, занимаясь научными наблюдениями не одну тысячу лет, до сих пор не пришли к согласию по поводу того, сколько имеется на их вооружении разновидностей научного наблюдения и как их лучше назвать.

А журналисты? Они не спорят по этому поводу. Они наблюдают — и результаты своих наблюдений дают в газету. А если при этом они к тому же иногда пользуются научной методикой, то от этого их материалы только выигрывают. В этом отношении прекрасный пример дает Генрих Боровик в своих воспоминаниях о том, как он был корреспондентом американского ежемесячного журнала "Эсквайр" на национальном съезде демократической партии США в Майами-бич, Флорида, 10—14 июля 1972 года.

"Если бы человека, не знакомого с обычаями американской политической жизни, привели в зал съезда через несколько часов после окончания его работы и поставили перед задачей отгадать, что здесь происходило, то, увидев перед собой огромнейшее помещение, пол которого забросан газетами, окурками, стаканчиками и банками из-под пепси-колы, сломанными тестами с названиями штатов, недоеденными сосисками, обглоданными костями жареных кентукских цыплят, сломанными пластиковыми плакатами с пятнами томатного соуса — кетчупа, он, наверное, стал бы искать ответ где-то в сфере устройства грандиозных международных выставок самых радикальных способов загрязнения человеком окружающей среды.

Но именно такой беспорядок и должна была оставить громадная толпа ничем не организованных, ничем не занятых, разговаривающих, смеющихся, кричащих, жующих, пьющих, бесцельно и беспрестанно двигающихся по залу людей. Именно такую толпу и представлял собой съезд демократической партии США в последние дни своей работы.

Я пробовал поставить опыт: наблюдал в течение некоторого времени за одним наугад выбранным делегатом, регистрируя его действия в тот период, когда с голубого капитанского мостика — трибуны съезда — ораторы выдвигали кандидатуры вице-президентов. Вот она, эта добросовестная научная запись.

Стрижет ногти. Потягивается. Поднимается и идет в вестибюль. Возвращается через десять минут с газетой "Майами геральд" и воздушным шариком. Привязывает шарик к пуговице, просматривает фотографии в газете. Доходит до раздела спорта и углубляется в него, закрыв всего себя огромной газетной простыней. Препирается с соседом по поводу того, что тот своей газетой мешает моему делегату читать. Поджав губы, комкает полукилограммовую газету и бросает ее на пол между креслами. Вынимает расческу и, зачем-то подышав на нее, расчесывает волосы. Оживляется, увидев кого-то в толпе, движущейся вдоль прохода. Встает и кричит в полный голос: "Гарольд! Гарольд Смит!" — но его не видят. Взбирается на стул, поднимается во весь рост, машет рукой. Гарольд, наконец, слышит крик, и мой делегат, наступая соседям яа ноги, пробирается к проходу. Хлопает Гарольда по плечу, беседует с ним. Возвращается к своему месту, заметив, что кто-то принес делегатам на подносе несколько стаканчиков пепси-колы. Пьет, бросает стаканчик под сиденье. Крутит некоторое время головой, видимо, в размышлении, чем бы заняться. Вступает в разговор с соседкой слева. Та кокетничает, хохочет во все горло. Подопытный тоже хохочет. Продолжая смеяться, нагибается, поднимает стаканчик от пепси-колы, привязывает его ниточкой к воздушному шарику, который предварительно отцепил от пиджачной пуговицы, накладывает в стаканчик всякой всячины, чтобы шарик не летел вверх, а плавно плыл над головами делегатов (за его манипуляциями с интересом следят человек пять соседей сзади, справа и слева). Шарик не желает подниматься, и тогда, махнув рукой на шарик, делегат снова встает и уходит. Возвращается довольно быстро и приносит две коробки с жареным кентукским цыпленком. Одну коробку вручает соседке, другую открывает и, расстелив на коленях бумажную салфетку, принимается со вкусом уничтожать содержимое, обмакивая курятину в кетчуп. Прерывает трапезу, когда неподалеку от него проходит некая знаменитость в водовороте фотокорреспондентов и любопытных. Хватается за фотокамеру, щелкает несколько раз, потом долго и тщательно вытирает бумажной салфеткой пятна, оставленные на фотоаппарате жирными пальцами. Отрывается от своего занятия, когда оркестр между выступлениями двух ораторов играет песенку "Снова настали счастливые денечки", и делегату кажется необходимым похлопать в такт... И так далее и тому подобное.

Может быть, мне попался не самый добросовестный делегат, но и уж не самый отпетый бездельник. За это могу поручиться".

¹ Опечатка! В словаре сказано "осветительные". — Справедливое замечание Пети Петрова, сделанное им после возвращения и временного перемирия с автором.

25. Журналист меняет профессию

Смена профессии — это проблема для кого угодно, только не для журналиста¹. Из газет и журналов люди постоянно узнают, как российские журналисты торгуют на рынке, служат в милиции, крутят баранку такси, работают проводниками в пассажирских поездах, преображаются в фермеров, становятся официантами, притворяются взяточниками и даже выступают в роли солдат армии США.

Зачем они это делают? Все очень просто: они меняют профессию не навсегда, а на время и, как правило, с единственной целью — лучше узнать ту область жизни, о которой пишут.

Впрочем, журналисты в своих перевоплощениях не первооткрыватели. Перевоплощение — древнейшее средство общения, которое доисторические поэты переняли у жрецов, превратив его в поэтический прием. Позже к ним присоединились прозаики, актеры, прорицатели, ученые, сектанты, маги, спириты, шпионы и многие другие. Правда, у всех были свои цели.

Перевоплощения, связанные с журналистикой, не всегда были добровольными и не всегда этим делом занимались профессиональные журналисты. Были случаи, когда, наоборот, общественные деятели или ученые на время становились журналистами.

Блестящий российский ученый, профессор химии А.Н.Энгельгардт, лауреат премии Петербургской Академии наук, пользующийся огромным авторитетом среди студенчества, вынужден был поменять профессию, когда попал в немилость к Александру II за "демократические идеи". В 1871 г. царское правительство запретило профессору педагогическую деятельность. Одновременно запретило жить в Санкт-Петербурге и в Москве, в университетских центрах, запретило выезжать за границу.

По сути это была ссылка. Но А.Н.Энгельгардт не пал духом. В провинции он занялся сельским хозяйством и отдал этому делу более 20 лет. И еще всерьез занялся журналистикой. С 1872 г. в журнале "Отечественные записки" стали регулярно печататься его письма из деревни. Впоследствии собранные в книгу, эти письма выдержали семь изданий — в 1882,1885,1897,1937,1956,1960 и 1987 годах. Их и сейчас читают с увлечением: столь глубоки и интересны житейские и хозяйственные наблюдения автора.

Традицию становиться на время журналистами в настоящее время активно поддерживают российские политики. То один из них, то другой откладывает ненадолго государственные дела, чтобы засесть за очередную публицистическую работу — статью или книгу.

И все же первенство в области перевоплощений остается за журналистами.

Особенно увлекаются этим репортеры. Окунуться на день— другой в чужую жизнь, почувствовать себя другим человеком, попытаться осмыслить происходящее не со стороны, а изнутри, — что может быть заманчивее для репортера, который стремится писать правдиво и глубоко?!

Большим и глубоким знатоком разных профессий был известный московский репортер начала нынешнего века дядя Гиляй — Владимир Гиляровский, позже ставший писателем. Умение легко перевоплощаться, казаться своим в различных сословиях и профессиональных тусовках помогало ему добывать для газеты уникальнейший материал.

Впрочем, не только репортеры с пользой для газеты занимаются профессиональными перевоплощениями. Известный фельетонист Михаил Кольцов в 30-е годы создал немало замечательных фельетонов именно благодаря своему умению на день-другой сменить профессию и быстро вжиться в новый образ.

В наше время профессиональный маскарад — обычное дело газетчика. Редко кто из журналистов, особенно из молодых, не пробовал себя в роли героя газетного материала. Одно время было чуть ли ни поветрие такое. Рубрика "Журналист меняет профессию" стала популярнейшей газетной рубрикой.

Газетчик чаще всего маскируется, когда хочет получить материал что называется из первых рук. Как правило, это не праздное любопытство, не желание выпендриться, поразить себя и других. Чаще это все-таки производственная необходимость.

Тут вот в чем дело. Когда героем твоей заметки являешься не ты сам, а кто-то другой, скажем, обычный прохожий, ты мысленно ставишь себя на его место. И пишешь о нем, как о себе, в то же время стараясь верно отобразить не свои, а его мысли и чувства. И все время раздваиваешься, сомневаешься: правильно пишешь или неправильно? Что на самом деле думает, что говорит и как поступает прохожий нашего времени? Как к нему относится его окружение? Что от него хотят другие прохожие, чего он сам хочет от них?

Когда таких вопросов набирается столько, что писать становится уже невмоготу, ты отбрасываешь перо и бумагу, быстро напяливаешь на нос маску прохожего и мчишься на улицу посмотреть, как там у него все это происходит на самом деле.

¹ Надо заметить, что некоторые уважаемые люди вообще не признают существования профессии журналиста. Например, Иосиф Кобзон в телепередаче "Акулы пера" 7 мая 1995 г. так и сказал интервьюирующим его журналистам: "Нет такой профессии — журналист!". Но мне кажется, что это не совсем так. Мне кажется, что есть такая профессия. Иначе мне просто не понятно, чем это я занимался всю жизнь.

26. Пишите письма разборчиво и лучше под копирку

"Вена, вторник, 27 июня 1882 г.,

до полудня, в лаборатории

Моя милая невеста, я вырвал несколько листов из моей расчетной книжки, чтобы написать тебе во время эксперимента, который провожу. Перо я похитил с рабочего стола профессора. Коллеги думают, наверное, что я занят только экспериментами, и один из них даже задержал меня минут на десять. Рядом со мной один врач для бедных исследует в лаборатории мази, не представляют ли они вред для здоровья.

Передо мной в аппарате кипят и вздымаются клубами газы, за которыми я должен начинать наблюдение.

В целом здесь все располагает к самоотречению, ожиданию. Химия состоит на две трети из ожидания; жизнь, очевидно, тоже, и самое прекрасное, что можно себе позволить, это то, что я сейчас делаю".

Так начиналось одно из полутора тысяч писем Зигмунда Фрейда к своей невесте Марте Бернайс, которые он писал почти ежедневно на протяжении четырех лет от помолвки до свадьбы (1882 — 1886 гг.). Великий ученый, оказавший огромное влияние на всю мировую культуру XX века, писал в этих письмах о любви. Он писал рано утром или поздно вечером, иногда днем, а иногда ночью, писал в гостинице, кабинете, лаборатории.

Потом они поженились. Это была счастливая семья, вырастившая пятерых сыновей и дочь. Один из сыновей, Эрнст, составил и выпустил книгу о любви родителей, назвав ее "Письма к невесте". К сожалению, широкому российскому читателю она стала доступна совсем недавно, лишь в 1994 году. С немецкого на русский ее перевела профессор Светлана Лайне, журналистка, воспитавшая не одно поколение газетчиков.

Очень советую тебе прочитать эту книгу. Не сомневаюсь, что она поможет тебе лучше понять людей и жизнь. Будучи человеком высокой культуры, литературно одаренным, Фрейд одновременно обладал глубокой проницательностью ученого, силой духа и моральной стойкостью, позволявшим преодолевать трудности быта, безденежье и другие житейские невзгоды.

Письма к невесте — это любовные письма. Личные. Или, если хочешь, частные. В массе частных писем, кроме того, выделяются дружеские, семейные, бытовые, деловые и т.п. А кроме частных есть еще и коллективные, государственные, служебные, официальные, дипломатические, административные, финансовые и т.д. К этому можно добавить письма философские, публицистические, воспитательные и другие.

Не правда ли, море писем? Их различные разновидности в историческом плане изучает специальная научная дисциплина — эпистолография.

Эпистолярная форма ("эпистола" по-гречески означает "письмо") таит в себе огромные возможности. Люди поняли это еще в древности. И как только поняли — немедленно вступили в переписку. Использовали все доступные средства — камень, кожу, дерево, папирус, пергамент, бересту, бумагу, щелк, ореховую скорлупу, телеграф, телефакс и еще много чего другого. Люди придумали почту — только для того, чтобы Им было проще переписываться. А сейчас этой цели успешно служит Интернет.

Не случайно в эпистолярном жанре любят работать я политики, и писатели. Помнишь знаменитую переписку Ивана Грозного с князем Курбским? И, конечно, читал повесть Ф.М.Достоевского "Бедные люди", эпистолярные рассказы А.П.Чехова ("Ванька", "Письмо деревенскому соседу" и др.), поэму К. Симонова "Пять страниц", стихи С.Есенина "Письмо к матери".

В общем, нет ничего удивительного в том, что в редакцию любой газеты приходят письма. Нередко почта доставляет их грузовиками. Для них заводят специальные рубрики: "Письма наших читателей", "Письма главному редактору", "Из редакционной почты" и т.п. А иной раз и сами журналисты пишут письма в свою газету, считая, что так интереснее. Например, отправился репортер в длительную командировку и передает в редакцию один за другим серию материалов под общей рубрикой "Письма из психушки" или "Письма из медвытрезвителя".

Письма интересны всем. Вот почему их изучают не только историки, специалисты в области эпистолографии, но и литературоведы, политологи, педагоги, социологи, представители многих других наук, которые видят в письмах важный источник информации.

Ближе всего к газете социологи. Они часто изучают письма читателей специально по заданию редакции. Скажем, в газету пришло за год пять тысяч писем. Социологов просят посмотреть их и сделать выводы. И что делают социологи? Они считают, сколько читателей ставят в письмах ту или иную проблему. Они пытаются сравнить возраст этих читателей, профессии, место жительства и другие данные. И вдруг выясняют интересную закономерность: каждого пятого читателя независимо от пола, возраста и профессии волнует проблема разбитых фонарей. Об этом читатели пишут из месяца в месяц, изо дня в день. И почему-то все письма на эту тему приходят из района школы № 342, где учится Петя Петров. Обратив на это внимание социологи задаются вопросом: в чем причина данного явления? И, естественно, начинают копать глубже.

Социологи часто находят в массе писем то, чего не замечают журналисты. Так получается потому, что они ищут в письмах не конкретные подробности, а то общее, что объединяет читателей. Речь идет о тенденциях или закономерностях, отражающих условия жизни людей, их потребности, заботы, настроения. Нередко редакция, чтобы каждый раз не просить социологов со стороны, создает свою собственную социологическую службу. Так наука смыкается с газетной практикой, отчего обе и выигрывают.

Газетчики, используя выводы социологов, полученные в результате анализа писем, выбирают себе новые темы, которые больше интересуют читателей. Но при этом они не <