Социальные воззрения Платона и Греческое искусство

В Античной Грециисоциальные проблемы стали предметом интереса достаточно рано. Это связано с тем обстоятельством, что постоянная неудовлетворенность условиями своего социального бытия заставляет людей искать пути совершенствования общественных (экономических и политических) отношений, создавать проекты идеального государственного устройства.

Хотя первые попытки обсуждения социальных проблем были заметны в поэмах Гомера (Y111 в. до н.э.) и у ранних античных философов, по-настоящему проблемы человека и общества стали предметом интереса древнегреческих мудрецов в V в. до н.э., начиная с софистов, которые в центр своего философского учения ставили человека, например, Протагор говорил так: «Человек есть мера всех вещей…» и Сократа убежденного в другом: а именно в том, что существует истина сама по себе, не зависящая от того, что тот или иной человек думает о ней. Позиция Сократа была развита в работах его учеников, наиболее известным из которых был великий древнегреческий философ Платон (ок.428 – 347 гг. до н.э.

Эстетическая концепция Платона не может быть полно освещена без учета ее социально-политического аспекта. Универсальность и широта истолкования эстетического феномена в миросозерцании античного мыслителя несомненны. Государственные уложения обосновываются общим метафизическим построением. Красота, Истина, Справедливость и Благо – исходные принципы законов человеческого общежития. Диалоги Платона актуально ориентированы социальной жизнью. Философия Платона инструментальна – она создается как проект общественного преобразования. В социальной конструкции мыслителя слились воедино критическая оценка действительности и активно-планирующая деятельность фантазии. Открытый мир «разумной» всеобщности стремился к установлению порядка. Бурная история Афин того времени давала для этого все основания.

Противоречия и волнения политической жизни, поражение демократии, нарастание стихийных сил, влиявших на жизнь полиса, естественно, усилили тягу в обществе к не устойчивости. Казалось, что в социальной нестабильности и неуравновешенности гибнет все лучшее, созданное греческим миром. Опору в борьбе за общественную консолидацию Платон нашел в аристократических идеалах. Авторитаризм политической концепции подкреплялся и чисто философским положением о вневременности блага. Государство проектировалось в соответствии с вечным божественным образцом, с минимальными тенденциями к изменениям, управляемое волей философа-мудреца, постигшего благо. Жизни искусства в Афинах не составляла исключения из правил; процессы общего развития были здесь представлены с достаточной полнотой и, что чрезвычайно интересно, осмыслены Платоном в социальных категориях.

Уже первые диалоги Платона об искусстве (См: «Ион») оставляют противоречивое впечатление. Восхищаясь божественной силой, одержимостью художника, мыслитель всячески ограничивает его социальные возможности. Ион – рапсод, певец Гомера и даже сам великий Гомер не управляли городами, не выигрывали войн, не состязались на колесницах; значит, не было у них знания справедливости, силы реального мастерства. Деятельность врача, возницы, ремесленника более оправдана практически, чем деятельность художника, так как в их искусстве есть знание идеальных форм и их достаточно точное воспроизведение, повторение в конкретных предметах. Платон все еще пользуется свойственным греческой эстетике широким значением понятия «искусство», обозначавшим высокую степень мастерства любой человеческой деятельности. Но «…бог нарочно пропел прекраснейшую песнь устами слабейшего из поэтов» (11, С. 139). Что это означает?

Диалоги «Ион» и «Государство» фиксируют противоречие в суждениях Платона об искусстве: поэт не выдерживает конкуренции с врачом, ремесленником, военноначальником, так как их деятельность реально-практически значима и построена на подражании идеальным формам, близким к роду их деятельности. Творчество художника повторяет прежде всего не мир идей, а реальный исторический процесс.

Есть два вида творчества, отмечает Платон, - божественное и человеческое. Божественный созидатель производит два вида вещей: во – первых, реальные предметы – животных, растения, землю, воздух, огонь и воду – и, во-вторых, копии этих оригиналов – «…те (образы) которые бывают во сне и днем и называются самородными представлениями, например, тень, когда при огне является тьма» (34, - C. 571), или отражения, появляющиеся на полированных, блестящих поверхностях. В отличие от этих божественных творений имеются два вида человеческих изделий: во-первых, реальные вещи, такие, как дома, и, во-вторых, изображения этих фактических изделий – например, рисунок дома, как бы своеобразный, созданный самим человеком «сон для бодрствующих» (См.: Там же). Далее, второй вид человеческих изделий тоже, в свою очередь, подразделяется. Есть похожие изображения и такие, которые только кажутся похожими. К первой группе относятся точные копии с оригиналов, ко второй – фантомы, в которых таиться нечто ложное. Именно эта категория подобий или фантомов интересует его в диалоге «Софист», где он выступает с критикой софистов, и стрелы его критики направлены в первую очередь против фантастических, а не похожих изображений.

Как подражание, искусство обращено к видимости и не отвечает критерию «искусности», высокой степени мастерства, в чем проявляется господство человека над материалом – созидание в соответствии с идеальным миром «форм»; поэтому живописец, рапсод занимает нижнюю ступень в иерархии человеческой деятельности, над ними располагаются ткацкое искусство, вышивание, зодчество, изготовление других хозяйственных принадлежностей (См.: 31, кн.II) и многое другое.

Однако искусство рапсода боговдохновленно; мусическое искусство – самое значительное, по мнению Платона, в воспитании. Оно глубоко проникает в человеческую душу, сильней всего захватывает ее. Мусическое искусство – посредник между человеком и истиной. В ряду бог – поэт – рапсод – зритель художник оказывается посредником, через него благо влечет душу зрителя. Мусическое искусство постигает прекрасное вообще, прекрасное само по себе, оно путь к истинному знанию. Последнее в системе Платона имело наивысшее значение. Истина сама по себе не доступна практическим, несамоценным, подражательным ремесленным искусствам, для них важно внешнее сходство с формой, ориентация на практическую, утилитарную потребность. Мусические (музыка, поэзия, танец) и не подражательные, умозрительные искусства (философия, геометрия) причастны к всеобщему и истинному знанию. С этой позиции все практические искусства отступают, пропуская на более высокую ступень боговдохновленное творчество.

Попытка одновременно унизить и возвысить искусство или, во всяком случае, преувеличить значение одних искусств за счет других должна найти свое объяснение. Дело в том, что главным критерием оценки искусства, его роли и места в обществе был у Платона социально-политический принцип единого, целостного социума, своего рода воплощения единого блага. Историческим аналогом и прообразом этой утопии служил мир старого недифференцированного античного полиса, где черты родового единства и общности абсолютно преобладали. Всякое реальное выражение расчлененности, индивидуальности, дифференциации вызывает сопротивление и негативную реакцию, а все, что соответствовало утверждению социально-политического идеала, оказывалось истинным и достойным. Совпадение гносеологических и политических критериев здесь очевидно, но подобная установка и явилась причиной противоречивого отношения к искусству.

Практически полезная деятельность ремесленника, врача поэта, военноначальника признается более высокой, чем искусство поэта, так как она хранит в себе целостно-практические следы искусства как высшей меры всякой деятельности. Труд правителя – философа мудреца занимает высшую ступень в разряде искусств практически жизненно ориентированных: «Пока в городах … не будут философы царствовать или нынешние цари и властители – искренно и удовлетворительно философствовать, пока государственная сила и философия не совпадут в одно … дотоле … человеческий род не жди конца злу …» ( 31, С.284). Искусство мудреца и наиболее истинно, так как философия – это среда, где живущий в мире видимости человек ближе всего подходит к идеальному миру, красоте, благу.

Поэты – мастера лжи, иллюзионисты – достойны изгнания. Платон не приемлет возникшего и к его времени уже набравшего силу «чистого» искусства, не приемлет по социально-практическим соображениям. Цель разумного государства – реставрация целостности, было целостности античного полиса, разрушенной новыми веяниями. Как образованнейший грек, Платон не мог не знать, что искусство скульптуры или трагедии объединяют людей в их мыслях, чувствах и поступках. Сила художественного творчества всегда находила отклик в его душе. Но он не считал это единение истинным. Культ Диониса и выросшая на его основе трагедия лишь иллюзорно, искусственно воссоздает целостность социума, вне тех всеобщих жизненно-практических задач, которыми живет общество. Выделение искусства в самостоятельную специфическую сферу создает пустое удвоение, иллюзорное подражание жизненно важной деятельности. Платон же всеми силами стремится утвердить реальный синтез искусства с практическими формами социальной жизни.

Эстетическое воспитание.

Платон, судя по материалам его творчества, несколько меняет негативную оценку многих «подражательных» искусств. Это связано, прежде всего с тем, что обновление государства связывалось мыслителем с оздоровлением человеческой души. Истинная политика, по Платону – прежде всего воспитание, и здесь искусство, воздействующее на человеческую душу, - незаменимое средство. Причем искусство как средство воспитания в равной степени соотноситься как к взрослым слоям населения, так и детям.

Платон считал, что процесс воспитания детей должен включать в себя в основном непосредственное и бессознательное восприятие образов и навыков и в меньшей степени – сознательное познание идей и фактов. В Программе воспитания, рекомендуемой Платоном в его «Государстве» и «Законах», он в значительной мере базировался именно на такой возможности бессознательного восприятия манер и вкуса, на впечатлительности молодой души при наличии в ней основного духовного начала. «Повторяемо с юности, оно (подражание) переходит в нрав и природу, отпечатлевается и в теле, и в голосе, и в уме» (25, С.161), - говорит Платон. В этом случает он обращает внимание на тот способ, благодаря которому правильные привычки приличного поведения могут быть привиты и остаться на все жизнь. «Ритм и гармония особенно внедряются в душу весьма сильно трогают ее и делают благопристойною…» (Там же, C. 172 – 173). Платон утверждает, что процесс воспитания юношества не похож на укладку обуви в дорожный сундук; он больше напоминает выгон скота на пастбище, ибо подразумевает усвоение ребенком жизненно важной для его роста пищи. Тело и дух растут в зависимости от своего питания. Человек неизбежно вырастает подобным тому, чем он пользуется, будет ли то хорошим или плохим, - хотя ему, может быть, и неудобно признаться в этом (См:.28, C.55). Для воспитания вкуса и воображения у детей таким естественно-бессознательным путем Платон вырабатывает определенные строгие запреты и не менее строгие предписания. Половина времени и внимания детей должна быть посвящено танцам, пению и слушанию народных мифов.

Учение о процессе воспитания созданное Платоном, положено им в основу его рекомендаций об изменениях в поэзии, которую следует преподавать молодым афинянам. Песни зачаровывают душу (См.: Там же. С.60), говорит он. Так как искусство обладает магической силой. А юные умы слишком податливы, государству же требуются крепкие души и тела, то определенные поэтические произведения должны быть сокращены и даже изъяты. Прежде всего следует попросить ответственных руководителей государства подготовить издание Гомера с необходимыми купюрами, так как Гомер занимает ведущее место в поэтической литературе. Теперь мы уже знаем, что все хорошее всегда прочно, уравновешенно и едино в своей сущности (См.: 26, С.133).

По мнению Платона, мифы Гомера должны быть очищены и выправлены так, чтобы дети могли правильно представлять себе нормы поведения и усваивали эти мифы в нормальных пропорциях. Однако не только содержание мифов, но и внешние формы поэзии и музыки должны регулироваться в соответствии с философскими взглядами Платона. Форма произведений искусства также важна, как и их содержание. Ритмы м мелодии, а также пластические позы могут благодаря присущим им свойствам ослаблять и нарушать собранность и единство человеческого организма. Как мы уже знаем, они способны вызывать смешанное чувство удовольствия, а смешанные чувства способны изматывать человека и ослаблять цельность человеческой души. Поэтому лидийский лад в музыке, который расслабляюще нежен (27, С.166-167), и сложные лады, нарушающие устойчивость и единство духа, должны быть запрещены. Платон опасается пагубного влияния чересчур многообразных эффектов, в частности флейт и всех «…многострунных и многогармоничных инструментов» (Там же, - С.168), а также программной музыки явно подражательного типа, потому что они акцентируют одну часть за счет совершенного целого и возбуждают человека своей новизной и неожиданностью, вместо того чтобы плавно вплетаться в прозрачную ткань музыки. Такая музыка, воздействуя на развивающийся организм, не формирует, а разлагает его. Платон считает, что слишком сложный и эффективный стиль в музыке, поэзии и танцах подобен жирной и чересчур острой пище для тела: она ведет к несварению желудка и общей слабости. Вычурным формам искусства, как и прирожденным артистам, которые могут изобразить любой характер, любую эмоциональную крайность, ситуацию или сценический штамп, не находится места во взглядах Платона по начальному воспитанию. Музыка и танцы должны быть двух типов: фригийского, воинственного и бодрящего, и дорийского, отрезвляющего и успокаивающего (27, - C.167).

Платон считал, таким образом, что мудрый государственный деятель узнает и использует магическую силу искусства для формирования хороших граждан. На место отрицаемой Платоном драмы можно, - отмечал Платон в «Государстве», - создавать для детей заранее планируемую красивую окружающую обстановку: прекрасные здания, сады, вазы, вышитую одежду (См.: 27, С.172 – 173). Эти формирующие вкус зрелища следует сочетать с одинаково формирующими вкус звуками: необходима воинственная музыка, которая будет вникать в самое сердце детей и вдохновлять их на подвиги, и в противовес ее возбуждающему действию – спокойные, умиротворяющие хоры, восхваляющие богов и делающие подрастающее поколение дисциплинированным, справедливым и почтительным. Все эти полезные виды искусства, взятые вместе, могут быть названы благоприятными ветрами, нежно овевающими впечатлительные детские души (См.: Там же). Как железо смягчается и куется огнем, так и страсти смягчаются и направляются в полезное русло умелым применением гармоний (См.: 30, С.75-76).

Истинная политика, - по Платону, - прежде всего воспитание, и здесь искусство воздействующее на человеческую душу, - незаменимое средство. Совершенство гражданина – главный тезис Платона в критике афинской демократии. Платон-реформатор вовсе не думает о восстановлении былого равенства. Реальная социальная дифференциация греческого общества нашла свое выражение в «Природном» обосновании неравенства свободных (рабы как простая живая сила не идут в счет в социальной реорганизации). Платон, исходя из того, что высшей из идей является идея блага, а соответственно ее воплощению на земле, как высшей справедливостью должно стать идеальное государство Платон планирует образование трех неравных в численном и социальном отношении классов.

По мнению Платона, в душе человека есть три начала: вожделеющее, страстное и разумное. Преобладание в конкретном человеке соответствующей части души представляет ту общественно необходимую функцию, которую он обязан выполнять. В совершенном государстве Платона есть три класса людей, которые образуются в соответствии с выполняемыми функциями и пополняются людьми, по характеристикам души предназначенными к выполнению конкретной функции.

Первый (низший) класс образуется людьми, в которых преобладает вожделеющее начало души. Они предназначены для обеспечения материальных потребностей общества. Это класс

крестьян, ремесленников, купцов. Представители низшего класса могут создавать семьи и владеть собственностью. Но они обязаны подчиняться высшим классам. Основная добродетель низшего класса – умеренность. Искусство низшего класса с социально-разграничительной точки зрения оценивается низко. В будущем государстве не планируется особое воздействие «мусических искусств» на эту часть населения. Сфера их общения с искусством ограничена формами и смыслом практически ориентированных предметов и ритуалом народного праздника.

Платон-практик хорошо знает, что на самом деле толпа уже давно и прочно связана с «подражательными» искусствами. Вся сила сарказма античного мыслителя обрушилась на толпу и художника. Толпа представлена как распустившаяся часть общества, проводящая свое время в бесцельных иллюзорных наслаждениях. Художник подвергнут критике за потакание низменным сторонам души зрителя, за уход в описание болезненных и противоречивых чувств, не благородных поступков. Больше всего достается искусству трагедии и комедии, которые позволили себе говорить о партикулярных склонностях индивида, противопоставлять индивидуально-разумное общественно-признанному.

В будущем государстве Платона сила истинного эстетического воздействия мусического искусства не отрицается. Главное – подчинить эту силу нравственному идеалу и обратить ее к должным слушателям. Таковыми прежде всего являются представители второго класса идеального государства Платона.

Второй класс составляют люди, в душах которых преобладает страстное начало. Это стражи, воины. Они выполняют функции защиты государства. Стажами могут быть как мужчины, так и женщины. Но стражи не могут иметь семьи или обладать собственностью. Дети и имущество у них общее. Основная добродетель стражей – мужество. Воспитывать мужество можно спортом и «мусическим искусством». Стражей общества будут держать в неведении зла, и поэтому искусства, обязательные для них, подвергаются строгой регламентации. «Мусическое» триединство выступает в первоначальном синтезе танца, музыки и поэзии ( их реально происшедшее разделение отвергается). Эпическая и трагическая поэзия обвиняются в снисхождении к страстям темной стороны человеческой души, у воина же не должно быть другой страсти, кроме любви к справедливости. Поэтому изгоняется комедия, а трагедия, эпика, поэзия, музыка должны подвергаться соответствующим купюрам. Все, что в искусстве способствует утверждению светлой, разумной части человеческой души, сохраняется, что не соответствует интересам рационально-этически организованного общества – изгоняется. Искусство не цель, а средство, оно важнейшее средство воспитания в духе принципов социальной общности.

Высший класс в платоновском государстве образуют правители – философы. У философов преобладает разумная часть души. Философ – тот, кто знает идеи, и прежде всего идею блага. А значит, он предназначен для того, чтобы повелевать, ибо ему известно, что есть добро, а что – зло. Все граждане государства должны беспрекословно выполнять указания философов. Как и стражи, философы лишены семьи и собственности, вся жизнь их посвящена служению истине и государству. Основная добродетель философов – мудрость. Для них открыта истинная реальность – сфера красоты, истины и блага; в воспитании правителя наибольшее значение имеют умозрительные искусства – философия и геометрия. Малочисленная социальная группа мудрецов и есть действительный, реальный арбитр, от которого зависят судьба всех людей и всех искусств.

Таким образом, у Платона концепция идеального государства как и мира в целом была построена еще не как научная теория, а скорее как мифологическая конструкция, и методами, близкими по своей форме скорее к искусству, вернее, к драматическому искусству. Строго научную форму и стиль исследования эстетика впервые получила в трудах Аристотеля. "Читая "Пир" и "Федра", – пишут исследователи истории эстетики К. Гильберт и Г. Кун, – мы изучаем искусство с помощью искусства; читая же "Поэтику" и "Политику", мы изучаем искусство с помощью науки" (9, С. 74).

Эстетика Аристотеля

Реальная история античных идей вовсе не соответствовала стремлению ее творцов к устойчивости. Каждое десятилетие рождало новые концепции. Концентрация эстетической мысли во времени удивительна. В 367 до н.э. пятидесятилетней Платон принял в свою Академию нового ученика – Аристотеля.

Аристотель (384 – 322 до н.э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист. Родился в Стагире, во Фракии. Отец Аристотеля – Никомах – был представителем рода Асклепидов, в котором врачебное искусство было наследственным. В 15 лет осиротел. В 17 – летнем возрасте до н.э. переехал в Афины и стал учеником Платона. В 343 Филипп Македонский предложил Аристотелю быть наставником своего сына Александра. После вошествия Александра на престол (336 до н.э.) Аристотель возвращается в Афины. При материальной поддержке со стороны Филиппа и Александра Аристотель собирал в Македонии натуралистические материалы для «Истории животных». В 335 до н.э. Аристотель основал собственную школу, названную перипатической, или Ликеем. Из-за обвинения в неуважении к богам был вынужден в 323 покинуть Афины, «чтобы афиняне еще раз погрешили против философии». Формальным предлогом обвинения послужил один из гимнов, в котором Аристотель восхвалял добродетель как наивысшее божественное состояние. Действительной же причиной явилось происхождение – точнее факты из его биографии /родился не в Афинах и афиняне в этот период стремились противостоять македонской гегемонии – Аристотель как известно по приглашению находился в Македонии/. Скончался вследствии болезни желудка, от которой страдал всю жизнь. По свидетельствам, Аристотель любил изысканно одеваться, носил кольца и обувь на высоких каблуках; вел свободный образ жизни. Свои рукописи и большую библиотеку он завещал своему преемнику по школе – Теофрасту. Последний, в свою очередь, завещал их некоему Нелею, наследник которого хранили их в погребе около ста тридцати лет; в результате этого рукописи оказались сильно поврежденными. Римский полководец Сулла, захватив Афины, переправил их в Рим. Впоследствии грек по имени Тираннио получил право издать тексты. Среди множества текстов были, например, «Риторика», Трактат о «Первой философии», «О душе», История животных», «Никомахова этика», Эстетический трактат «Поэтика» и др.

Аристотель отличался от своего учителя стилем мышления, самим характером творчества. Нет и в помине увлеченности, почти орфической одержимости; преобладает рационализм, реализм. Трактаты ученика систематичны, рассуждения строги; перед нами ученый, а не вдохновенный пророк. Здравый смысл аристотельского сознания, вносят элементы критицизма и скептицизма в теорию, одновременно снижал ее системосозидательный пафос; философу удавались детали, чем общие построения как у его учителя Платона. Аристотель живет в конце творческого периода античной мысли и завершает ее. Отдельные греческие города-полисы поглощаются македонской империей, развитие личности приводит к проявлениям индивидуализма, искусство становится особой специфической формой деятельности. Социальные реформы не занимают мыслителя, основная его ориентация – поиск оптимального варианта существующего положения вещей. Речь шла о сохранении традиции греческой цивилизации.

Трудно назвать работу Аристотеля, не затрагивающую эстетической проблематики. Для «Поэтики», «Риторики», проблемы искусства, его природа и формы – главный предмет анализа. «Политика», «Этика» («Никомахова этика») включают художественную ценность в социально-политическую концепцию античного мыслителя. «Метафизика» уточняет место красоты в системе мироздания.

В объяснение сущности красоты через диалектику всеобщего и отдельного Аристотель вводит ряд понятий: «материя», «форма», «сущность», «общее понятие», «возможность» и «действительность». В отличие от Платона, единичная вещь, по Аристотелю, имеет сущность: это то, чем она является в силу своей природы и без чего не существует. Единство во множественности – сущность. Применение этого положения не вызывает затруднений при употреблении имен собственных: прекрасная Афродита, Марс и т.п.; но как быть с прекрасным вообще, ровно как и с общими понятиями человека, светила и т.п.? В них, по мнению Аристотеля, обобщается не сущность вещей и предметов, а скорее род, они есть указание на принадлежность к определенному классу. В равной мере это относится и к понятию «прекрасный человек».

«Главное формы прекрасного – это порядок (в пространстве), соразмерность и определенность» (2, С.223) они изучаются математикой, «компетентной» в этой области.

Конкретное прекрасное возникает как результат соединения разрозненных элементов. Порядок, соразмерность, определенность – вот те общие принципы, которые порождают гармоничные структуры бытия. Благодаря им отдельные элементы образуют единство, красоту, общность. Прекрасными могут быть любые явления, вещи, животные, если они обладают порядком частей и определенной величиной, «…ни чрезмерно малое существо не могло бы стать прекрасным … ни чрезмерно большое ( 1, С.63); критерием здесь служат возможности человеческого восприятия. При сравнении красоты одних явлений с другими, предпочтение отдается органической природе, где в свою очередь критерием прогресса и красоты является человек.

Однако, исходное положение теории о чистой форме – боге, равном платоновскому благу, придает философско-эстетическим установкам Аристотеля идеалистический характер.

Действительно, Аристотель многое, намеченное и изложенное Платоном в свободной и даже поэтической форме, систематизировал, придал ему строго логическую форму изложения. Но и сам он внес много нового в эстетику. Так, Аристотель впервые принципиально отграничил прекрасное от блага или эстетическую целесообразность от утилитарной и религиозной. Эстетическую целесообразность предметов и явлений философ, следуя предшествующей ему традиции античной эстетики, усматривал в симметрии, гармонии, порядке и ритме, восприятие которых доставляет человеку бескорыстное или эстетическое удовольствие. Не противопоставляя эстетическое всем другим сторонам и функциям явлений природы и общества, Аристотель впервые обосновал самостоятельную ценность эстетического. На этом основании он развил представление об искусстве как самодостаточном самом по себе и предназначенном главным образом для "созерцательного блаженства", хотя оно выполняет и общественно целесообразные функции. И в этом смысле Аристотель выступил предтечей кантовской теории эстетического как незаинтересованного удовольствия, возникающего при восприятии формы предметов действительности и произведений искусства ольшое значение для теории искусства имеет модификация Аристотелем платоновской теории идей, представленная в его "Метафизике". Если, согласно Платону, человек в своей деятельности, в том числе и художественной, более или менее опосредованно подражает идеям, то Аристотель считает, что человек подражает предметам и явлениям реальной действительности, а в искусстве – некоему нейтральному бытию, которое находится между возможностью и конкретной реальностью, является, так сказать, идеализированной реальностью, уже не являющейся просто идеей, но еще не ставшей определенным предметом или явлением. Онтологически это бытие как единство идеального и материального соответствует по характеру бытию художественного образа. И как заключает Лосев, "…подражание, о котором учит Аристотель, есть не только сущность искусства, но и такая его сущность, которая делает его вполне автономной сферой человеческого творчества. Это и есть то, что можно назвать новизнойиспецификой аристотелевского учения о подражании" (разр. А.Ф. Лосева. 15, С. 409).

И если, по Платону, принципы подражания в искусстве определяются свыше, идеями, то Аристотель развивает тенденцию, начатую еще Сократом, и ищет принципы и метод художественного творчества в человеческом субъекте. По его мнению, при этом "…принцип создаваемого заключается в творящем лице, а не в творимом предмете, ибо искусство касается не того, что существует и возникает по необходимости, а также не того, что существует от природы" (3, С. 1140а). И не только импульс, но и формы искусства также определяются или, во всяком случае, опосредуются внутренним миром человека, ибо "…через искусство возникают те вещи, форма которых находится в душе" (2, С. 1132в.).

Но, тем не менее, Аристотель не вышел за рамки античного мировоззрения в целом. Он разделял учение об уме или нусе, в котором содержится и из которого разворачивается в мире все смысловое и все материальное, порождающим все явления природы и общества и действующим через душу художника, обусловливая, в конце концов, его метод и формы творчества.

Для Аристотеля именно искусство было той моделью,
которая наглядно и зримо представляла принципы организации космоса в целом и его проявления в природе и человеческой деятельности. И если модель искусства, созданная представителями космологической эстетики, была "списана" с космоса, ибо он предшествовал всему, то диалектика развития древнегреческой эстетики привела к перенесению акцентов в этом взаимоопределении на искусство. Как считает А.Ф. Лосев, "… художественное произведение и оказалось для Аристотеля той бессознательной почвой, из которой вырастали все его философские концепции. Интуицияхудожественногопроизведения – вот основной прасимвол, прафеномен, модель (тут можно употреблять разные термины), благодаря которым и создавались у Аристотеля все его философские, религиозно-философские, эстетические, вещественные и жизненные представления…" (15, С. 598). Подход к явлениям природы и космосу в целом как одушевленным объектам, который был характерен для мифологического (а впоследствии и религиозного) сознания, привел древних греков к убеждению, что материальным миром природы и человеком движет надматериальная сила, начало всех начал. И постепенно, а наиболее полно в философии и эстетике Аристотеля было осознано, что именно в искусстве наглядно представлены материальное и идеальное, движущее материю и ее оформляющее. Поэтому, начиная с античности, модель искусства станет как бы эталонным примером организации мира, а художественное творчество – наиболее идеальным образцом всех аспектов человеческой деятельности в их неразделимом и взаимообусловленном единстве.

В эстетике Аристотеля подведены итоги развития всей античной теории искусства. В результате им создана теория художественного творчества и построена модель искусства, оказавшие огромное влияние на развитие мировой эстетики и не потерявшие своего фундаментального значения до нашего времени. Особенно это относится к решению проблемы соотношения идеального и материального в искусстве, рассмотрению искусства как содержательной и выразительной формы, позволяющему понять в этом свете не только классическое искусство, но и всевозможные направления модернизма. И если неоднократно менялись трактовки содержания и формы в истории эстетики, то их принципиальное соотношение, установленное античной эстетикой и наиболее четко сформулированное Аристотелем, осталось в принципе неизменным.

Кроме того, Аристотель впервые в своей "Поэтике" дал методологию исследования искусства, его видов, определил критерии подхода к содержанию и форме художественного произведения, установления его основных и побочных функций. Для многих поколений исследователей "Поэтика" стала образцом эстетического и художественного анализа искусства.

Таким образом, древнегреческая эстетика, опираясь на философские принципы своего времени и обобщая практику искусства, обосновала идеал искусства как гармонического взаимоотношения двух основных уровней искусства – идеального и материального в их целостном, организмическом единстве. И это на многие столетия стало эталоном подхода к искусству в европейской цивилизации и западноевропейской эстетике.

Эстетика эпохи эллинизма

(конец IV в. до н.э. - V в. н.э.)

На смену греческой классике приходит эпоха эллинизма. Это время, когда окончательно утрачивается возможность существования греческих полисов, когда благодаря походам Александра Македонского рамки греческой культуры оказались раздвинуты далеко за пределы Эллады. Эллинизм родился из слияния культур Востока и Запада. Возвышение и превращение Рима в мировую державу во IIв. до н.э. привело его к эллинизации и к дальнейшему развитию в рамках эллинистической культуры.

Колоссальное распространение рабского труда в этот период обусловило характер развития его культуры и научной мысли, особенно в области гуманитарных наук. Эллинистическая мысль разработала такие сложные формы организации человеческих отношений, как римское право и система морали, такие совершенные механизмы психологического воздействия, как ораторское искусство и эстетическое переживание.

Дифференциация прежнего единства жизни, отложившая отпечаток на весь духовный облик, эллинистической эпохи, отразились на характере эстетики, которая вышла за рамки философии и получила развитие в науках, занимающихся конкретными областями художественной деятельности: поэтике, риторике, искусствознании. Философскими остаются проблемы сущности красоты и искусства, природы и источников художественного творчества. Но психологические и социологические проблемы художественных произведений, вопросы морфологии и стилистики получили уже такую самостоятельность, что не могли решаться одной философией. Искусствознание, которое зарождается именно в это время, а также поэтика и риторика, появившиеся уже в эпоху эллинизма, берут на себя решение данных задач. Отныне развитие эстетики пойдет по двум руслам – философскому и искусствоведческому.Однако наука об искусстве не сразу стала эмпирической, долгое время ее творцы принадлежали к тем или иным философским школам. Музыка по-прежнему считалась компетенцией философии; науки о других искусствах имели как правило философскую часть.

Ведущими философскими школами эллинизма были: эпикурейство, стоицизм и школа скептиков. Именно Эпикура из Самоса, например, К. Маркс и Ф. Энгельс, называли радикальным просветителем (См.: 16, С.127). Просветительский характер в определенной мере был свойствен и другим школам. Их общей чертой были стремление доказать не божественный, а светский характер красоты и искусства.

С предельной наглядностью эту тенденцию выразили эпикурейцы. Их индивидуализм и желание освободить человека от религии и предрассудков заставляли занять своеобразную позицию по отношению к художественной культуре. Они утверждали, что сила воздействия эстетических ценностей не так велика. Красота рассматривалась ими как одно из благ жизни, но далеко не главное. Это хорошо прослеживается в высказываниях Эпикура о поэзии и музыке.

Последователь Эпикура в Риме Филодем (1 в. до н.э.) даже вступил в борьбу с теорией музыкального этоса. Эта теория, корни которой уходят к пифагорейцам, учила, что музыка более других искусств способна воспроизводить душевный склад и характер человека (по-гречески – этос) и п