В альбом О. С. Чернышевской)

Знаком с Вами будучи лично,

Я рад Вам всегда угождать.

Но в старости – вряд ли прилично

В альбомы писать.

Ах, младость! Ты – счастье, ты – радость,

С тобой и любовь и стихи!

А старость – ужасная гадость!

Хи-хи!..

(1857)

119.

Всевышней волею Зевеса

Вдруг пробудившись ото сна,

Как быстро по пути прогресса

Шагает русская страна:

В печати уж давно не странность

Слова "прогресс" и "либерал",

И слово дикое -"гуманность"

Уж повторяет генерал.

То мало: вышел из под пресса

Уж третий томик Щедрина…

Как быстро по пути прогресса

Шагает русская страна!

На грамотность не без искусства

Накинулся почтенный Даль -

И обнаружил много чувства,

И благородство, и мораль.

По благородству, не из видов

Статейку тиснул в пол-листа

Какой-то господин Давыдов

О пользе плети и кнута…

Убавленный процентик банка,

Весьма пониженный тариф,

Статейки господина Бланка -

Всё это были, а не миф.

(Конец 1857- начало 1858)

Н. Ф. Крузе

В печальной стороне, где родились мы с вами,

Где всё разумное придавлено тисками,

Где всё безмозглое отмечено звездами,

Где силен лишь обман,-

В стране бесправия, невежества и дичи -

Не часто говорить приходится нам спичи

В честь доблестных граждан.

Прими простой привет, боец неустрашимый!

Луч света трепетный, сомнительный, чуть зримый,

Внезапно вспыхнувший над родиной любимой,

Ты не дал погасить,- ты объявил войну

Слугам не родины, а царского семейства,

Науку мудрую придворного лакейства

Изведавшим одну.

Впервые чрез тебя до бедного народа

Дошли великие слова:

Наука, истина, отечество, свобода,

Гражданские права.

Вступила родина на новую дорогу.

Господь! ее храни и укрепляй.

Отдай нам труд, борьбу, тревогу,

Ей счастие отдай.

(1858)

В альбом С.Н. Степанову)

Пишите, други! Начат путь!

Наполним быстро том альбомный,

Но вряд ли скажет кто-нибудь

Умней того, что прозой скромной

Так поэтически сказать

Сумела любящая мать!..

(17 ноября 1859)

А. Е. Мартынову)

Со славою прошел ты полдороги,

Полпоприща ты доблестно свершил,

Мы молим одного: чтоб даровали боги

Тебе надолго крепость сил!..

Чтоб в старости, былое вспоминая,

Могли мы повторять смеясь:

"А помнишь ли, гурьба какая

На этот праздник собралась?

Тут не было ни почестей народных,

Ни громких хвал,- одним он дорог был:

Свободную семью людей свободных

Мартынов вкруг себя в тот день соединил!

И чем же, чем? Ни подкупа, ни лести

Тут и следа никто не мог бы отыскать!"

Мы знаем все: ты стоишь большей чести,

Но мы даем, что можем дать.

(1859)

Забракованные

Трагедия в трех действиях, с эпилогом, с национальными песнями и плясками и великолепным бенгальским огнем

Действующие лица:

Григорий, дьячок села Пьянова, 52 лет.

Михайло Триумвиратов, сын его, 19 лет, кончивший курс

в губернской гимназии.

Калистрат, второй сын Григория, 7 лет.

Константин Харчин, 20 лет, сын уездного приказного.

Александр Сергеевич Тузов, сын помещика села Пьянова,

20 лет.

Никандр Иванович Кадыков, профессор.

Девушки 1-я, 2-я и 3-я.

Без речей: охотники, поселяне, собаки и лошади.

Действие происходит в окрестностях села Пьянова.

Действие первое

Театр, представляющий обширный луг, скошенное сено частию поставлено

в стоги, частию просушивается. Местами разбросаны разные принад-

лежности сенокоса: грабли, косы; стоит отпряженная телега. Невда-

леке видна река.

Сцена 1

Григорий и Калистратка.

<< Григорий >>

бросая грабли

Трапезовать прилично человеку,

Егда почует некоторый глад.

Дай закушу. А ты беги на реку

Да зачерпни водицы, Калистрат!

Или домой – чтоб нацедили квасу.

Калистратка, живой мальчик, в халате, босиком, убегает с жбаном.

Велик господь! Подрезали траву -

И рожь поджали ко второму Спасу,

Там молотьбой займемся к Покрову,

А там простор крещенскому морозу,

Там Пост Велик, а там опять весна,

Весна – пора свезения навозу

С двора на пашню. Чудно создана

Природа-мать! Я к "Таинствам Натуры"

Имел когда-то "Ключ", да затерял.

Там сказано…

Вздрагивает.

Сцена 2

Григорий и девушки 1-я, 2-я и 3-я.

Через сцену проходит несколько крестьянских девушек в чистых

белых рубашках и цветных платках, с песнею.

<< Григорий >>

Эк, как горланят дуры!

<< 1-я девушка >>

Бог на помочь.

<< Григорий >>

Спасибо бы сказал,

Да испугали.

<< 2-я девушка >>

очень красивая

Мы не ведьмы, дядя.

<< Григорий >>

Не ведьмы-то не ведьмы, вижу я.

<< 3-я девушка >>

Пойдем, чего остановилась, Надя?

Смерть жарко… в воду так и брошусь я…

<< Григорий >>

Да видишь, я задумался… Парила

Бессмертная ко господу душа,

Главу мою внезапно озарила

Мысль некая… Я думал не спеша

В нее войти – вдруг пенье…

<< 3-я девушка >>

Ну, прощайте.

<< Григорий >>

Да вы куда?

<< 2-я девушка >>

Купаться.

Девушки уходят с песней; слышны их голоса, смех и через несколько

минут плесканье в воде.

<< Григорий >>

С вами бог!

Играйте, смейтесь, песни распевайте…

Чу! бухаются в реку со всех ног!

Как тело-то с размаху молодое

Об воду ударяется… Эх-эх!

Сцена 3

Те же и Михайло Триумвиратов (в гимназическом старом

сюртуке, очень грустный)

<< Григорий >>

Ба! Миша! Ты откуда? Что такое?

Не выдержал?

<< Триумвиратов >>

Забраковали всех!

<< Григорий >>

в отчаянии, после минуты молчания

Не выдержал!.. Последние деньжонки

Я на него лет десять убивал,

Я покупал учебные книжонки,

Халаты шил и сапоги тачал!

Чтобы его в гимназию отправить,

Я продал жеребенка-сосуна,

Который мог со временем доставить

Мне денежки: резвее скакуна

Теперь на всем заводе у Тузова

Нет, говорят. Недавно вот на нем

Проехал барин: мещут огнь подковы!

А ты гляди да щелкай языком.

Лишив меня сокровища такого,

Ты нежностью сыновней не умел

Родителя утешить: из Тамбова,

Припомни, как ты пеший прилетел -

"Я не могу в гимназии остаться:

И там посекли"; я еще побил

И приказал обратно отправляться,

Да сам пешком туда же поспешил.

Насилу всё уладил, награжденье

Единое имея впереди,

Что в высшее ты вступишь заведенье

В столичном граде. Бог тебя суди!

Копя гроши в последнюю годину,

Я в путь тебя отправил наконец.

Но паки ты поверг меня в кручину -

Не выдержал экзамену, подлец!

<< Триумвиратов >>

Не я один. Вот тоже сын Тузова,

Сын нашего повытчика – Харчин

И многие.

<< Григорий >>

Не ты один? Ни слова!

Что выдумал еще – не он один!

Тузову всё простительно: богаты

Соседи наши; возвратился вспять -

И рад отец, и мать, и сестры рады,

И наши же поля начнет топтать

С отцовской стаей ветреный невежда.

Но ты, но ты… сын нищего дьячка,

Семьи своей единая надежда,

С тобой теперь разделка коротка!

Замахивается.

Что пялишься? Я выместить намерен

Отцовскую печаль свою

Немедленно… а завтра, будь уверен,

Я абие тебя побью!

<< Триумвиратов >>

Отец! отец! оставь угрозы,

Напрасно сына не брани.

Я плачу, видишь эти слезы -

Уже не первые они.

Ребенком ветреным, с косичкой,

Когда еще, и глуп и мал,

Я гнался за невинной птичкой

И с грядок репу воровал,-

Уже тогда твой взор суровый

За мной заботливо следил:

Ты бил дубинкою сосновой,

Лапшой березовой кормил!

А в бурсе… Там, от боли воя,

К сеченью приводим был вновь

По суткам на горохе стоя,

Простаивал колени в кровь.

Ох! памятна мне эта бурса -

Вовек не позабыть о ней,

Но гимназического курса

Воспоминания свежей.

Что сделать розгой или палкой

Возможно – сделано давно.

В душе я трус какой-то жалкой:

Мне честь, бесчестье – всё равно;

Что б предо мною ни творили -

Смотрю с безмыслием глупца:

Вот правого приговорили,

Вот оправдали подлеца,

Молчу – полнейшая безгласность!

Как будто нет во мне души!

Над всем господствует опасность

Хватить березовой лапши.

Ну, словом, розочной науки

Я всю исчерпал благодать.

Зачем же старческие руки

Тебе напрасно утруждать?

<< Григорий >>

А всё побью. Но изложи сначала

Причину – почему не принят?

<< Триумвиратов >>

Наступил

Век строгости какой-то небывалой…

Да вот Харчин: уж как прилежен был!

Он до того зазубривался часто,

Что отливали мы его водой.

И что ж? увы!… Ну, уж пускай бы нас-то:

Нет, и его… пешком пошел домой…

Бедняжка! как он трусил! как боялся!

Отец сердит и беден. Что-то с ним?

Я к Харчину душевно привязался:

Всегда задумчив, болен, нелюдим,

Боюсь, что он не выдержит печали.

<< Калистратка >>

за сценой

Вот батюшка… ах, братец!.. ты…

Действие второе

<< Триумвиратов >>

Харчин!

Откуда ты?

<< Калистратка >>

Да вот они искали:

Я встретил и привел…

Ласкается к брату.

<< Харчин >>

Один теперь, один

На целом свете! Батька рассердился

И выгнал!

<< Григорий >>

Благородный господин!

Кто ты такой? Откуда появился?

<< Харчин >>

Кто я? злосчастный Константин Харчин!

В последний раз узрев родную землю,

Готовлюсь к смерти я…

Да вот вам вся история мол,

Когда вы знать ее хотите.

<< Григорий >>

Внемлю.

<< Харчин >>

"Не спорю – дело честное

Карать и обличать,

Но нужно знанье местное -

Вот мне так грех не брать!

Как черствым хлебом давится

Голодная семья,

Так бескорыстьем славиться

Позор – вот мысль моя!"

Такие рассуждения

Отец мой развивал

И кожу без зазрения

С живых и мертвых драл.

Он за дельца удалого

В уезде нашем слыл,

Но был чинишка малого

И очень бедно жил.

"Эх! доля неоплатная,

Ты долюшка моя!" -

Певал он: необъятная

Гнела его семья.

По счастию, отличная

Жена, детей штук пять,

Да теща параличная,

Да взбалмошная мать,

Да брат с ногой оторванной

Под Данцигом, да дед,

Прожорливый, оборванный,

Ста двадцати трех лет!

Такая уж живучая

Порода их была.

В отце судьба могучая

Кормильца им дала.

И он свершал призвание -

Безропотно кормил

И даже их ворчание

И злость переносил!

Крутенько приходилося:

Случалось – хлеба нет,

Семья вся притаилася,

Разбунтовался дед!

"Всех накормлю, родимые!" -

Промолвит – и уйдет

И вдруг непостижимые

Пути изобретет:

Глядишь, деньга явилася!

Утих задорный дед,

Семья одушевилася…

Так жил он сорок лет;

Не изменял обычая,

Кормил и холил нас,

Лишь в год до безъязычия

Пьян напивался раз.

Тут только маску чинную

Снимал он наконец:

Прибьет жену невинную,

Облает нас отец!

Рассказ враля досадного

О Данциге прервет

И мучит деда жадного -

Обедать не дает.

Помощником родителя

Лет с девяти я был:

У каждого просителя

Особо я просил

И матушке грошовые

Доходы отдавал…

Да, смолоду суровые

Картины я видал!

К чему о них рассказывать?

Но должен я сказать,

Что темных дел показывать,

В них сына посвящать -

Ни малого желания

Родитель не питал.

"Тебе тут не компания -

Иди!" – он замечал,

Когда к нему стекалися

Сутяги и дельцы.

Но от меня старалися

Напрасно скрыть концы:

Во все их тайны грязные

Чутьем я проникал…

В проделки безобразные

Как сам я не попал,

Не сделался воришкою -

То знает только мать,

Почти еще мальчишкою

Я начал понимать

Всё, что в семье творилося…

Желанье ей помочь

В душе моей родилося -

Я начал день и ночь

Учиться, чтоб отправиться

Весною далеко…

"Разбогатеть, прославиться

Там, дитятко, легко!"-

С какой-то верой пламенной

Мне говорила мать,

Отец до Белокаменной

Решился провожать.

Пришла в смятенье чудное

Вся бедная семья,

И вдруг признанье трудное

Свершила мать моя:

"Возьмите вот, касатики,

Скопила два рубля!

Смотри из математики

Не получи нуля!"

Описывать не для чего,

Как мы без денег шли,

Способности подьячего

Отцу тут помогли:

В одном селе прикинулся

Лазутчиком – ему,

Чтоб только дальше двинулся,

Грошей собрали тьму.

У Иверской свидетелем

Он руку приложил,

Что кто-то благодетелем

Своим засечен был.

Была еще история,

Но вспоминать зачем?-

И со стыда и с горя я

Сгорел тогда совсем…

Один, в погоду скверную

В столицу я вступил

И горечь непомерную

В ней бедности испил…

Питаясь чуть не жестию,

Я часто ощущал

Такую индижестию,

Что умереть желал.

А тут ходьба далекая…

Я по ночам зубрил;

Каморка невысокая,

Я в ней курил, курил!

Лежали книги кучею

Одни передо мной,

Да дым носился тучею

Над тусклою свечой.

Способности усталые

Я утром освежал:

Без чаю с Охты Малыя

На Остров пробегал;

Как пеший-то по-конному

Верст восемь продерешь,

Так обаянью сонному

С трудом не подпадешь!

Тут голова беспутная

Начнет ходить кругом,

В ней безразличность мутная

И тупость и содом!

Для экстренной оказии

Уж съехались туда

Учителя гимназии…

… Запнулся – и беда!

Стоишь вороной жалкою,

А в голове стучит,

Как будто сзади скалкою

В затылок кто тузит!

В глазах снуют видения,

В ушах: лю-ли! лю-ли!

И нет тебе спасения -

Нули! Нули! Нули!..

За строгость не получите

Профессорский диплом,

Лишь бедняков отучите

За сотни верст пешком

Идти толпой голодною

На берега Невы

С надеждой благородною

К развитью головы…

Придешь домой – от сродников

Лежит уж письмецо:

"Моли, сынок, угодников,

Учись, забудь винцо!"

Эх! что вы, мои милые!

Какое тут питье!

Измаял больно силы я -

Вот горюшко мое!

Измаял – и решение

Свершилось: мой язык,

Мой ум пришел в смятение -

Увы! я стал в тупик!..

Что толковать с невеждою?

Учитель нуль всучил…

С угаснувшей надеждою

Я вдруг лишился сил.

Сказались мне бессонные

Четырнадцать ночей

И похожденья конные

На паре на своей!

Смутил аудиторию -

Осмелился упасть,

И в новою историю

Не преминул попасть.

Сочли меня за пьяного,

В горячке я кричал…

У сторожа Иванова

Очнулся: смерть я звал -

Конец бы одинаковый!

Но жив я до сих пор,

Лишь с шеи крест тумпаковый

Стащил какой-то вор.

Падает в изнеможении на копну сена и остается с за -

крытыми глазами и бледным лицом.

слышны звуки охотничьих рогов.

Действие третье

Сцена 1

Те же и молодой Тузов, быстро въезжает верхом, окруженный

собаками.

<< Тузов >>

Что?.. Нет и здесь? Проклятый зверь!

Как будто в землю провалился!

Эй, Трошка! Да куда ж он скрылся?

Где мне искать его теперь?

Появляются еще охотники и собаки.

Подлец! надул моих проворных хватов,

Надул собак. Уж я ж тебя, косой!

Доеду… А, камрад, Триумвиратов!

Здорово, брат! Поедем-ка со мной!

Что горевать? Великое несчастье -

Не приняли! Я даже рад, ей-ей!

Мгновенно я почувствовал пристрастье

К охоте псовой… Книги поскорей

Забросил… Целый день теперь ликую!

Здоров, как бык, и волен, как орел.

С собаками до сумерек гарцую.

А вечером вино, хороший стол

Да разговор про травлю, про угонки,

И мало ль что… я вас утешу вмиг:

Какие там чудесные девчонки

Купаются!.. Ну, отпусти, старик!

Сергей! Мирошка! кто-нибудь – слезайте.

Дай лошадь им…

<< Григорий >>

Когда угодно вам,

Ослушаться не смею. Поезжайте!

Что пятишься!

<< Триумвиратов >>

Не до охоты нам!

<< Григорий >>

Ученьем не хотел ты заниматься,

Так вот изволь за зайцами гоняться!

Вполголоса

А вечером напомни-ка ему:

Он обещал мне два куля мучицы.

<< Триумвиратов >>

шепотом

Нет, нет! избавь, родитель! Не возьму

Подобной роли…

Сцена 2

Толпа крестьянских девушек, возвращаясь с купанья, с песнями

переходит через сцену.

<< Тузов >>

Здравствуйте, девицы!

Куда спешите? спойте песню нам.

<< 1-я девушка >>

Изволь,- споем, а ты нам на орехи

Пожалуй, барин.

<< Тузов >>

Что хотите – дам!

<< 2-я девушка >>

Так мы попляшем для твоей потехи.

Дивертисмент. Девушки поют и пляшут, Тузов слезает с лошади и

пристраивается к одной из них, которая покрасивее. Та довольно

грубо отталкивает его локтем, так что он падает и остается на копне

сена, лицом к небу; девушки продолжают плясать.

<< Тузов >>

впав в чувствительное настроение

В виду сих туч, при легком ветерке

По небесам бегущих так беспечно,

И этих женщин, только что в реке

Омывшихся, довольных бесконечно,

Вдыхая сена чистый аромат

И слушая простые хороводы,

Я чувствую, что я остаться рад

Под крылышком у матери-природы

Всю жизнь мою. Благословляю час,

Когда в виду судей моих суровых

Произнести я принужден был: пасс!-

По милости причин каких-то новых…

Как я был глуп, когда воображал,

Что я проникнул в таинства науки!

Да и к чему? Вот счастья идеал!

А впрочем, я готовился без скуки,

С любовию; я не был ни ленив,

Ни слишком туп; отец платил исправно,

Учитель был умен, красноречив,

Уж множество он приготовил славно,-

Да вдруг…

В толпе девушек раздаются внезапные крики. Во время пляски,

достигнув до края реки, одна из них наступила на притаившегося

в кусту зайца, который кинулся со всех ног в бегство.

<< Девушки >>

Ай, ай, ай, ай, ай, ай!

<< Тузов >>

Что там такое?

<< Девушки >>

Заяц косоглазый!

<< Тузов >>

Так вот где он укрылся! Подавай

Мне лошадь поскорее, черномазый!

Всеобщее смятение: собаки при первом появлении бросились за зай-

цем (гончие с лаем), охотники кинулись к лошадям; один из них

<< второпях оставил недокуренную трубку у стога, где сидел; сено за- >>

<< горелось в минуту. Охватив стог, пламя побежало в то же время по >>

<< разбросанному сену и мгновенно передалось другим стогам.

<< Григорий >>

Пожар! пожар!

При великолепном бенгальском огне охотники уезжают, девки разбегаются.

<< Триумвиратов >>

Пожар! пожар! спасите!

Да что же ты не встаешь, Харчин? Сгоришь!

Ба! умер он! Родитель мой! взгляните!

Был человек, и вдруг погиб, как мышь,

Я думал – он уснул; а он с землей расстался…

<< Григорий >>

Что, умер он?! Никак ты помешался!

Да, точно умер… Господи прости!

Сгорело сено, человек скончался,

И сбился сын с пути!

Падает без чувств.

Последний стог сена, ближайший к ним, загорается.

<< Триумвиратов >>

Еще беда! Сгорят… Мутится разум!

Авось снесу их разом!

Двух разом…

Уносит.

Занавес опускается.

ЭПИЛОГ

Через год. >>

<< Театр представляет улицу села Пьянова.- Жаркий летний день. >>

<< Григорий стоит у своих ворот, мимо едет телега парой; подле >>

<< телеги идет г. Кадыков.

<< Кадыков >>

А, старый друг, Григорий! Бог привел

Увидеться еще. А я плетуся

Домой в побывку. Я тебя нашел

На этот раз постарей, признаюся.

О чем грустишь?

<< Григорий >>

Да сын меня крушит.

Уж целый год с помещиком-соседом

За зайцами гоняется, кутит -

Ну сделался формальным дармоедом!

Как прошлый год не приняли его -

Пошел, пошел… и нет конца мученью!

А – видит бог – сначала у него

Была большая страсть к ученью!

Да вишь, порядки новые у вас…

Они и хороши, не смею сомневаться.

Да только с ними вы как раз

Без слушателей можете остаться…

<< Кадыков >>

Аудитория далеко не полна,

То правда, брат Григорий;

Зато взглянул бы ты – какая тишина

И никаких историй!

Садится в телегу и уезжает.

(1859)

ФИНАНСОВЫЕ СООБРАЖЕНИЯ

<< Голос из провинции >>

Денег нет – перед деньгами.

Народная пословица

Между тем как в глуши

В преферанс на гроши

Мы палим, беззаботно ремизясь,

Из столиц каждый час

Весть доходит до нас

Про какой-то финансовый кризис.

Эх! вольно ж, господа,

Вам туда и сюда

Необдуманно деньги транжирить.

Надо жить поскромней,

Коли нет ни рублей,

Ни уменья доходы расширить.

А то роскошь у вас,

Говорят, завелась,

Непонятная даже рассудку.

Не играйте, молю,

В ералаш по рублю,

Это первое: вредно желудку.

Во-вторых, но – увы!..

Рассердились уж вы:

"Ты советовать нам начинаешь?"

Что ж? я буду молчать.

Но ведь так продолжать -

Так, пожалуй, своих не узнаешь!

Каждый графом живет:

Дай квартиру в пятьсот,

Дай камин и от Тура кушетку.

Одевает жену

Так, что только – ну, ну!

И публично содержит лоретку!

Сам же чуть не банкрут…

Что ж мудреного тут,

Если вы и совсем разоритесь?

Вам Прутков говорит:

"Мудрый в корень глядит",

Так смотрите на нас – и учитесь!

Ведь у нас в городах,

Ведь у нас в деревнях

Деньги были всегда не обильны.

А о кризисе дум

Не вспадало на ум -

Сохранял, сохраняет всесильный!

Целый год наш уезд

Всё готовое ест:

Натащат, навезут мужичонки.

На наряды жене

Да на выпивку мне

Только вот бы и нужны деньжонки.

Что ж? добуду кой-как…

А что беден бедняк,

Так ведь был не богаче и прежде.

Что поднимет мужик

Среди улицы крик,

Непростительный даже в невежде:

"Я-де сено привез

Да и отдал весь воз

За размен трехрублевой бумажки!

Лишь бы соли достать,

А то стал я хворать

И цинга появилась у Глашки",-

Так за эту бы речь

Мужичонку посечь

Да с такой бы еще прибауткой:

"Было что разменять,

А ты смел рассуждать -

Важный барин, с своею Глашуткой!"

Ну и дело с концом…

Больше, меньше рублем -

Велика ли потеря на лаже?

А для тех, у кого

Вовсе нет ничего,

Так совсем нечувствительно даже…

<1860>

125.

О гласность русская! ты быстро зашагала,

Как бы в восторженном каком-то забытье:

Живого Чацкина ты прежде защищала,

А ныне добралась до мертвого Кювье.

(1860)