СТИХОТВОРЕНИЯ 1918–1925 ГОДОВ

К СУДАКУ

Ах ты знойная, холодная

Страна!

Не дано мне быть свободной

Никогда!

Пораскинулась пустыней

Среди гор.

Поразвесила свой синий

Ты шатер.

Тщетны дальние призывы —

Не дойти!

Всюду скаты и обрывы

На пути.

И все так же зной упорен —

Сушь да синь.

Под ногами цепкий терен

Да полынь.

Как бежать, твой дух суровый

Умоля?

Полюбить твои оковы,

Мать земля!

1918 Судак

«В кресле глубоком, старом…»

В кресле глубоком, старом

Поникла старая — я.

Легким, туманным паром

Зыблется жизнь моя.

Было на сон похоже.

Как трудно руку поднять!

Суд совершался Божий —

Некому было понять.

Гибли народы, дети.

С тех пор в голове моей шум.

Много лилось на свете

Крови, и слез, и дум.

Искрится нить огневая —

Это Он проложил стезю.

Вот отчего, догорая,

Все еще я горю.

Прошлое давит мне плечи.

Скорее бы мне уснуть!

Милые! Ждите встречи,

Близок теперь вам путь!

Декабрь 1918 Судак

ХРАМ

Нет прекраснее

И таинственней нет

Дома белого,

Где немеркнущий свет,

Где в курении

Растворяется плоть, —

Дом, где сходятся

Человек и Господь.

1919 Судак

«Ничего, что мы забыли Божии…»

Ничего, что мы забыли Божии

Сады и не поливаем их?

Отмирают день за днем похожие,

Теряясь в заботах дневных.

Обуяли нас труды безвестные,

За ними не видно нам,

Зацветают ли поля небесные

И лилии есть ли там?

Ах, премудрость нас уводит тайная,

Тяжелой рукой обняв.

Впереди — пустыня бескрайняя

И горечь неведомых трав.

Январь 1919 Судак

«Приду в далекое селенье…»

Приду в далекое селенье

К святому старцу отдохнуть.

Скажу: «Открой мне, в чем спасение,

Забыла я свой строгий путь.

Забыла ближнее и дальнее,

Все нити выпали из рук,

И вот я стала бесстрадальная

Среди страдающих подруг.

Земные сны и наказания

Уж сердце не язвят мое.

Легки обиды и незнания,

Не страшно мирное житье.

Душа незамутненно ясная,

Но и слепа, слепа всегда…»

Приду, скажу, на все согласная,

И буду ждать его суда.

Но вдруг в привычной безмятежности

Забуду то, зачем пришла,

И потону в небесной нежности,

Присев у ветхого окна.

Март 1919 Судак

«В родимом граде Скоропослушница снимает грех…»

Иконе Скоропослушнице в храме Николы Явленного в Москве

В родимом граде Скоропослушница снимает грех,

В любимом Храме моя Заступница сбирает всех.

Толпятся люди и к плитам каменным с тоскою льнут.

Чуть дышат свечи из воска темного. Прохлада, муть.

«Уж чаша наша вся переполнена и силы нет,

Скорей, скорей, Скоропослушница, яви нам свет!

От бед избавь, хоть луч спасения дай увидать!»

С печалью кроткою глядит таинственно Святая Мать.

И мне оттуда терпеньем светится пречистый взгляд,

Ей все открыто: ключи от Царства в руке дрожат.

Лишь станет можно — откроет двери нам в тот самый час.

О сбереги себя, Скоропослушница, для горьких нас.

1919 Судак

«Ты о чуде долго молила…»

Маргарите С.

Ты о чуде долго молила,

Призывая Матерь Господню.

И все глуше, все безысходней

Становилось в жизни немилой.

И вняла Царица небесная —

Развязала путы безбольно

И под светлый звон колокольный

Послала гостя чудесного.

Но, изжив мгновение это,

Жажда чуда в сердце упала,

И навек тебя осияла

Благодать вечернего света.

Говорили люди с участьем:

«Она вовсе стала блаженной»

И не видели нити нетленной,

И не знали, в чем ее счастье.

1919 Судак Страстная неделя

«Греет солнце, как прежде…»

Греет солнце, как прежде

В бестревожные годы.

Всюду вешние всходы

В изумрудной одежде.

Шумно бегают дети,

Реют птицы в лазури,

Будто не было бури,

Будто мирно на свете.

Только то стало ново

В каждый миг этой жизни,

Что к небесной отчизне

Потянулись мы снова.

Апрель 1919 Судак

«Господь сбирает дань с Своих садов…»

«История года»

Коллинз

Господь сбирает дань с Своих садов.

У нас весна, чуть роза зацветает,

На небе осень рано наступает —

Полны корзины огненных плодов.

И ангелы покинули свой рай,

Чтоб жать, сбирать и числить урожай.

О, только бы ко мне не подошли!

В душе бесплодной не созрели

Дары Ему — и даже иммортели

Бессмертные лежат в пыли.

Не возрастет колосьев золотых

В земле, дождем не орошенной,

И, прячась от Него, смотрю смущенно,

Как Он сбирает дань с садов Своих.

Май 1919 Судак

«Не входи — я жду другого…»

Не входи — я жду другого,

Не веди приветной речи,

Я готовлюсь к новой встрече,

Видишь — Гостя жду большого.

Его Имя, как светило,

Пламя жизни излучает.

Его Имя разлучает

С тем, кому оно не мило.

У меня здесь нет чертога,

Чтоб принять Его, как Бога,

Но, слагая гимн незримый,

День и ночь неутомимо

Буду ждать я у порога.

Проходи же молча мимо.

Июнь 1919 Судак

«Таясь за белыми ставнями…»

Таясь за белыми ставнями,

Я жизнь твою стерегу.

С твоими врагами давними

Глухую веду борьбу.

Люблю колебания голоса,

Смотрю, как, бродя босиком,

Ты рыжие сушишь волосы

В саду под моим окном.

Смотрю, как страсть ненасытная

Сдвигает жадную бровь.

Ах, только моею молитвою

Спасется твоя любовь!

1919 Судак

«Наступит радость живых встреч…»

Благословен ты, час великих страдных встреч!

Наступит радость живых встреч,

Живая вновь зазвучит речь.

Вот руки руку, как встарь, жмут

И взоры взорам творят суд.

Пытают: «Бури взошел сев?

В душе проснулся святой гнев?

Прозреть во мраке твой дух смог?

Куда уводит тебя рок?»

Но сердце молит: — Молчи, друг,

Пусть замыкается весь круг!

Давай забудем, какой плод.

Мы снова вместе, смотри — вот

И вместе плачем, и Бог есть,

И эти миги — Его весть.

Завесы темной взвился край.

Я помню, Боже, что есть рай.

1919 Судак

«Господь мой, запрети ветрам…»

И поднялась буря великая,

И, встав, Он запретил ветру

И сказал морю: умолкни, перестань!

Евангелие от Марка (IV; 29).

Господь мой, запрети ветрам!

Их гибель стала неминучей,

А дух борением измучен,

Не к небу льнет, к земным страстям.

Господь мой! Души успокой!

Все глуше рокот непогоды.

Тебе подвластны сушь и воды —

Сойди к ним пенною стезей!

1919 Судак

СОНЕТЫ

I. «Все строже дни. Безгласен и суров…»

Все строже дни. Безгласен и суров

Устав, что правим мы неутомимо

В обители своей, очам незримой,

Облекши дух в монашеский покров.

Не ждем ли знака от иных миров?

Иль чаем встречи с братией любимой?

Когда мы, кротостью своей томимы,

Встаем с зарей под звон колоколов.

Единый есть из них, из меди алой,

Неутомимей всех гудит в тиши,

Грозит и милует и холодом металла

Сдвигает ритм замедлившей души.

И тонким пламенем, поднявшись выше,

Она горит молитвенней и тише.

1919 Судак

II. «В годину бед и страшного итога…»

В годину бед и страшного итога

Тебя коснулся он крылом своим,

Но тот, что раньше был неустрашим,

Стоит теперь смущенный у порога.

Глядит вперед задумчиво и строго,

Тоскою новой дух его томим,

Он мира не видал еще таким,

Здесь нет ему готового чертога.

Но храмом может стать ему весь свет.

Вы, полюбившие на грани лет!

Ваш жребий жертвеннее и чудесней.

Вокруг сожженные поля лежат —

Вам суждено всему сказать: воскресни!

И обратить пустыню в Божий сад.

1919 Судак