Церковь Спаса Нерукотворного образа Борисоглебского монастыря в Торжке.

Церковь построена на месте бывшей каменного храма Воздвижения Креста Господня. Автором проекта церкви считается архитектор Н.А. Львов, а наблюдение за строительством вел городской архитектор г. Торжка Ф.И. Ананьин.

Церковь во имя Спаса Нерукотворного образа с колокольней (Илл. 11) была заложена в 1804 г., а в 1811 г. освящена. Церковь построена в стиле классицизма, ее северный и южный фасады украшены колоннами тосканского ордера, а с востока и запада имеются круглые выступы, один из которых, восточный – алтарный. Эти выступы также обозначены идущими в один второй этаж тосканскими колоннами. Над церковью водружена каменная, в три яруса, колокольня. Она была выстроена в одно время с церковью.[78]

Церковь была расписана в 1809– 1811 годах. Сохранились архивные данные, свидетельствующие о работе двух мастеров: Ивана Трофимова, занимавшегося резьбой иконостаса в 1809 году, и Михаила Лаврентьева, работающего над росписями иконостаса и настенной живописью.[79] Росписи, расположенные в цокольном ярусе колокольни (первом этаже церкви), сохранились фрагментарно, в основном это изображения святых, настоятелей, святителей, ангелов, херувимов, серафимов, растительные и архитектурные орнаменты.

Интересны росписи следующего яруса колокольни. По четырем углам установлены четыре круглых фонаря, каждый с четырьмя окнами, и имеется два полукруглых объема, прорезанных двумя окнами.

В западной части находятся два ветхозаветных изображения: в конхе - «Господь Саваоф со святым Духом» (Илл. 12) и сюжет, условно обозначенный как «Поклонение ковчегу Завета» в нижней части.

В конце XVIII века изображения Саваофа уже встречалось в Новоторжском уезде, в селе Арпачево. Но в данном случае следует говорить о весомых различиях в трактовке сюжета и в художественном исполнении. Иконография этого сюжета из Борисоглебского монастыря странна и неканонична. В центре с благословляющим жестом предстает Бог-Отец, «Ветхий денми», в характерных одеждах, с треугольным нимбом, окруженный светом. Как и в росписях Арпачева, по левую руку от него находится сфера, символизирующая господство над миром. На груди у Саваофа автор росписи изображает Святого Духа в виде голубя. Есть вероятность, что фигура Христа, необходимая для причисления этого сюжета к «Новозаветной Троице», просто не сохранилась, хотя композиционно фреска выглядит законченно. Можно предположить, что это «Сотворение мира», но как бы то ни было, данная композиция предвосхищает появление Христа в дальнейших фресках.

Ниже изображения Саваофа располагается сюжет, условно обозначенный как «Поклонение ковчегу Завета» (Илл. 13). Условность допущена в связи с плохой сохранностью росписи и предполагает еще один вариант трактовки «Перенесение ковчега Завета при царе Давиде». На переднем плане представлены две фигуры – мужская и женская. Обе фигуры изображены в мантиях, относящих их к знатному роду. Вероятно, это царь Давид и его супруга. В центре представлен ковчег Завета, к которому обращены фигуры. На заднем плане, вероятно, изображен народ, действие происходит у храма или в нем. В нижней части фрески сохранилась надпись из 5 псалма Давида: «Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему в страсе Твоем». Эту молитву полагалось читать верующим на пути или при входе в храм. Таким образом, нахождение фрески напротив входной лестницы определяет ее сюжет.

Далее верующий попадал в центральную часть храма. Сюжеты, расположенные на западных столбах были посвящены храмовым жертвам, а восточные – чудесам Христа.

Западный цикл, условно обозначенный как «Храмовые жертвы», состоит из четырех изображений, по два на каждом столбе. Здесь, также как и в изображении Саваофа, прослеживается какая-то новая, неканоничная традиция. Дело в том, что повествовательные сюжеты сопровождают пейзажные, что ранее не встречалось в монументальных росписях новоторжских храмов и было редкостью в религиозной живописи в общем.

В повествовательный цикл входили изображения «Лепта вдовицы» и «Чудо со статиром» (Илл.14). Первый рассказывает притчу о бедной вдове. При входе в Иерусалимский храм была поставлена сокровищница, в которую молящиеся клали свои добровольные пожертвования на храм. Иисус Христос сел против сокровищницы и смотрел, как народ кладет свои пожертвования. Многие богатые клали много. К сокровищнице подошла одна бедная вдова и положила в нее две лепты, что составляет малую римскую монету кодрант. Такой дар мог казаться людям не стоящим никакого внимания. Но Господь указал ученикам Своим именно на эту скромную жертву бедной женщины. Подозвав учеников к себе, Спаситель сказал им: «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу. Ибо все клали от избытка своего, а она от бедности своей положила все, что имела, - все пропитание свое» (Евангелие от Марка 12, 41-44). Это многофигурная композиция - с одной стороны от сокровищницы представлен в пурпурной одежде Христос с учениками, с другой стороны вдовица. Надо отметить, что во всех изображениях этого цикла Христос облачен в пурпурные одежды и голубую мантию, вокруг головы его золотое свечение. Изображение канонично и часто встречается в русском религиозном искусстве разных периодов.

В паре с «Лептой вдовицы» расположен пейзаж с рекой, горой, деревянным домиком, пещерой и мостом. На противоположной стороне присутствует изображение хрупкого дерева. (Илл. 15). Более вероятно, что данные изображения не носят аллегорического характера и являются указателями на характерную для Торжка местность.

На этом же столбе представлен сюжет «Чудо со статиром». В Библии он соответствует притче: «Когда же пришли они [Иисус с учениками] в Капернаум, то подошли к Петру собиратели дидрахм и сказали: Учитель ваш не даст ли дидрахмы? Он говорит: да. И когда вошел он в дом, то Иисус, предупредив его, сказал: как тебе кажется, Симон? цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних? Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя» (Евангелие от Матфея 17, 24-27). Композиция делится на две, условно говоря, противоборствующие части. С правой стороны представлен Христос и Петр, который выделяется золотистыми одеждами. Напротив – фигуры четырех собирателей, в ладони у одного из них лежит две монетки. В композиции чувствуется неравномерность: динамика и агрессия со стороны собирателей, спокойствие и умиротворенность Христа. Таким образом, цикл несет нравоучительный характер, говорит о жертвенности веры и самоотдачи Господу.

Следующий цикл росписей, расположенный на восточных столбах, иллюстрирует чудеса Христа. Помимо повествовательных сюжетов, таких как «Исцеление слепого» и «Исцеление расслабленного» (Илл. 16) сюда входят четыре фигуры, трактовка которых неоднозначна в связи с плохой сохранностью и отсутствием опознавательных надписей (Илл.17).

В композицию первого столба входят сюжет «Исцеление расслабленного при Овчей купели» и две фигуры, одна из которых – облаченная в доспехи фигура святого благоверного князя Александра Невского, а вторая – преподобного Ефрема Новоторжского. Предположения эти весьма условны и имеется ряд других гипотез, о которых пойдет речь дальше. Фреска повествовательного цикла не вызывает сомнения, однако об этом чуде повествуется только в Евангелие от Иоанна. В Иерусалиме, у Овчих ворот, находилась купальня, называемая Вифездою, домом милосердия. При ней было устроено пять крытых притворов, в которых лежали больные. Они ожидали движения воды, потому что ангел Господень сходил по временам в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в воду, по возмущении её, тот исцелялся, какою бы ни был одержим болезнью. Когда однажды Иисус Христос пришел в купальню, Он увидел там расслабленного, который был болен тридцать восемь лет. «После сего был праздник иудейский, и пришел Иисус в Иерусалим. Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая по-еврейски Вифезда, при которой было пять крытых ходов. В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды. Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду; и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью. Тут был человек находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус увидел его лежащего и узнал, что он лежит уже долгое время, говорит ему: Хочешь ли быть здоров? Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею никого, чтобы опустил меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня. Иисус же сказал ему, Встань, бери постель свою и ходи. И он тот час выздоровел и взял постель свою, и пошел» (Евангелие от Иоанна 5, 1-9.).

На переднем плане лежит расслабленный, обращенный молитвенным жестом ко Христу, над которым парит ангел. В левой части изображена сама купель и народ. Иконография сюжета построена по всем канонам православного искусства.

На противоположном столбе расположена фреска «Исцеление слепого», а также две фигуры, предположительно, образующие композицию притчи «О мытаре и фарисее». Одна из фигур представлена в богатых одеждах, вторая – в скромном облачении. Расположены фигуры в западной части храма, где обычно и помещали этот сюжет: «два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошёл оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Евангелие от Луки 18, 9-14.). Таким образом, роспись могла бы носить нравоучительный характер, рассказывать о важности покаяния и обличать гордыню. Совокупность этих признаков позволяет выдвинуть предположение, что это притча «О мытаре и фарисее». В тоже время стоит вопрос о том, могли ли эти фигуры образовать композиционную пару, будучи разделенными сюжетом «Исцеление слепого». Более вероятно, что пару образуют средние фигуры, то есть фигура «мытаря» и фигура «Ефрема», находящаяся на соседнем столбе, в данном случае «мытаря» можно трактовать как фигуру Аркадия, юного отрока, ученика Ефрема Новоторжского. Иконографически эту фигуру можно трактовать и как Мытаря, и как Аркадия. Но тогда встает вопрос об определении связи между фигуры в доспехах и фигуры в красной мантии, определенной как «фарисей». Тем временем, в руках «фарисей» держит золотую сферу, изначально из-за плохой сохранности трактованную как кошелек. Учитывая сочетание красной мантии и золотой сферы, можно предположить, что это фигура Царя. В таком случае, изображение князя Александра Невского и данной фигуры в паре вполне логично. Таким образом, есть два предположения о трактовке четырех фигур: 1) пара Александр Невский и Ефрем Новоторжкий, «Притча о мытаре и фарисее»; 2) пара Аркадий и Ефрем Новоторжский, пара Александр Невский и некий Царь (знатная особа, государственный деятель, библейский персонаж царского рода).

Композиция повествовательного цикла, несмотря на плохую сохранность (равно как и все росписи в целом), не вызывает проблем в трактовке сюжета. Это притча об исцелении слепого: «И, про­ходя, увидел человека, слепого от рожде­ния. Уче­ники Его спросили у Него: Равви́! кто согрешил, он или родители его, что родил­ся слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Мне должно делать дела Послав­шего Меня, доколе есть день; при­ходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру. Ска­за­в это, Он плюнул на землю, сделал бре­ние из плюнове­ния и по­мазал бре­нием глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: по­слан­ный. Он по­шел и умыл­ся, и при­шел зрячим» (Евангелие от Иоанна 9, 1-8.). В центре композиции, на фоне городского пейзажа расположены фигуры Христа и слепого. Последний сидит на каменной плите, Иисус, склонившись над ним, ведет с ним беседу. За его спиной расположены фигуры трех апостолов, наблюдающих с ярко выраженным интересом. Сюжет весьма распространенный и в западноевропейской живописи разных периодов (Дуччо, Эль Греко, Мазаччо, равенские мозаики) и в древнерусской традиции. Варьируется только количество апостолов, положение главных действующих лиц и пейзаж, тем не менее, все композиции повествовательного цикла, западной и восточной части читаются весьма отчетливо, несмотря на плохую сохранность и утраты большого количества персонажей на изображениях.

Гораздо больше проблем вызывает изучение росписи алтарной части храма, где в конхе абсиды сохранились лишь фигуры ангелов на розово-голубом фоне с золотым свечением, а в нижней части ровно половина изображения, на которой читаются несколько фигур и две золотые лестницы. Вероятно, это сюжет «Сон Иакова»: «Путь Иакова длился много дней. Однажды в пути он остановился на ночлег под открытым небом, положив под голову камень. Бог дал ему увидеть там чудный сон. Иаков увидел во сне лестницу, верх которой касался неба, и ангелы Божии поднимались и спускались по ней» (Бытие 27, 42-46.). Можно предположить, что в двух приделах, друг напротив друга изображались сюжеты из Ветхого Завета, но обычно это было только в западной части, а на востоке – сюжеты из Нового Завета. Учитывая посвящение церкви Нерукотворному образу Спаса, становится еще более странным отсутствие изображения Христа в этой композиции. Кроме того, на стенных выступах даже не сохранилось креплений, по которым можно было судить о наличии иконостаса, на котором могли находиться иконы с изображением Христа.

Есть и другое предположение относительно тематики росписей. Это Петр и Иоанн исцеляют расслабленного. Вывод этот сделан из того, что в нижней части явно читается лежащая фигура, которая могла быть расслабленным и золотистого цвета одежда одного из персонажей, который может быть Петром. Однако наличие двух лестниц не вписывается в данный сюжет. Предположение по поводу изображения Иоанна Лествичника или Богоматери с лестницей также имеют мало шансов на существование, ввиду композиционного и идейного несоответствия.

Таким образом, целесообразно остановиться на предположении о том, что цикл росписей в нижней части колокольни распадается на изображения из Ветхого завета в алтарных частях, и сцен из жизни Христа в средней части храма, сопровождаемых местными святыми и князьями, пейзажными зарисовками, определяющие индивидуальные особенности местности.

По четырем углам свода находились фигуры Евангелистов, в настоящее время плохо сохранилась лишь одна. Из-за отсутствия каких-либо атрибутов и характерных признаков ее не удалось распознать.

В колористическом плане росписи колокольни близки росписям в часовне Даниила Столпника. Это легкие, полупрозрачные, разбеленные, но в то же время очень яркие краски – голубой, розовый и желтый. Три этих цвета определяют колористическое составляющее росписей. Ощущение холодности, как и в часовни Даниила Столпника, граничит с праздничностью, легкостью, воздушностью. Это не грузная, тяжелая в цветовом отношении роспись в Арпачеве, это совершенно иная школа. В росписях много света, а наличие оконных проемов в барабане лишь усиливает их праздничное звучание. Они совершенно не похожи на традиционные древнерусские иконы.

Стилистически они выполнены в манере академической живописи, фигуры Христа и святых атлетически сложены, устойчивы, внушительны. Вероятно, это веяния живописи Западной Европы. Учитывая, что Борисоглебский монастырь на момент росписи храмы был достаточно мощной структурой, не исключено, что в его архивах хранились иллюстрированные Библии из Западной Европы. Нет сомнения, что автор росписей брал за основу иконографию иллюстрированных Библий, но если в часовне Даниила Столпника встречаются случаи доподлинного повторения сюжета из Библии, то в росписи церкви Спаса это уже становится редкостью. Из выявленных композиций доподлинно повторяет библейские образцы, пожалуй, лишь изображение с прозрением слепого.

В настоящее время росписи находятся в аварийном состоянии, более того часть из них варварски разбита. Особенно пострадали фрески в цокольной части колокольни (Илл.18). Из-за плохой сохранности сложно определить композиционную систему росписей. В северном и южном приделах расположены по шесть фигур святых, по три на каждой стене, друг напротив друга в каждом приделе соответственно. В северном приделе удалось определить фигуру Андрея Первозванного по фрагменту Х-образного креста. Фигура находится в центре, в окружении двух других. В южном приделе удалось определить фигуру Нила Столобенского по остатку надписи вокруг нимба. Фрагменты епитрахили, куколя, скуфьи, игуменского посоха говорят о том, что здесь были изображены не только святые, но и бывшие настоятели монастыря, священники, монахи.

В центральной части удалось выявить сонм восьми ангелов, расположенных по два на каждом своде (Илл.19). Они стоят на облаках, держат в руках свечу. Вокруг изображено большое количество херувимов, серафимов и ангелов.

Особенно интересны символические изображения (Илл 20). Это освещение хлеба на литии, крещальная чаша, чаша, перекрытая дискосом. Вероятно, часть символических изображений отсутствует, поэтому достаточно сложно предположить, что данный цикл мог обозначать. Возможно, цикл богослужения, возможно, церковные таинства. Подобные символические изображения встречались и в часовни Даниила Столпника. Для данного случая есть предположения, что изображения символизируют милости Божьи: потир и дискос, как символы Евхаристии, напоминают о том, что Господь дает возможность соединиться с Ним духовно, крещальная чаша – идея спасения, хлеба на литии – символ того, что Господь заботится и о физической пище. Эта тема сейчас разрабатывается и может иметь много гипотез и вариаций.