История зарубежной литературы рубежа XIX-XX веков
История зарубежной литературы рубежа XIX-XX веков
Неоромантизм: темы, сюжеты, герои; общее и отличия в сравнении с романтизмом первой половины XIX века.
Показательным для состояния литературы рубежа веков было возникновение двух разных художественных концепций, ориентировавшихся на романтизм и античность (в ином варианте на классицизм). Интерес к прошлому - т.к. прошедшие эпохи должны были стать заимодавцами общезначимых идей, не обнаруженных в современности.
- Отказ от исповедуемого натурализмом отражения современной действительности в ее конкретных формах. Переживаниям героев обычно придавалось особое метафизическое значение. Человек существовал в состоянии постоянного нервного возбуждения, охваченный тоской по приоткрывавшимся ему иным, нездешним мирам. Душа человека будто мучительно разрывалась между двумя правдами правдой земного и иного, неземного существования. Мистическое значение получала порой сама полнота земного существования. Земное, чувственное, внедуховное "жизнь" становилась, в развитие идей, идущих от Ницше, высшим и единственным воплощением смысла существования. Привычное получало непривычную многозначительность.
- Формой, характерной для всей европейской литературы становится фрагмент, оставляющий просторы невысказанному, дающий возможность наметить, но не закончить картину, намекнуть на целое, мерцающее за частностью. (в Герм.-Петер Хилле).
- Героям свойственны черты: исключительность, гениальность, "дар божий", время болезненность, утонченность, отдаленность от реальной жизни. Стремление жить по собственным высоким законам, не подчиняясь обыденности. Противоречащие друг другу истины уживаются в душе героя. Иногда отказ от земных благ и смирение. Неоромантизм имел дело с личностью, находящейся в экстремальной ситуации, на пороге морального кризиса, серьезного выбора, но всегда при множественности и относительности моральных критериев. (Д. Стивенсон (1850-1894), Д.Р. Гиссинг (1857-1903) и Д.О. Мур (1852-1933))
- Вера ранних немецких романтиков в разум. Интеллектуализм, впоследствии сменившийся мистикой.
- Рассказчик посредник между героями и автором. Оставляет писателю простор для отстранения и иронии.
- Неоромантизм включал в себя черты символистской эстетики. Большое внимание в Германии рубежа веков привлекал Метерлинк и поздние символистские драмы Ибсена.
- Обычно подчеркивалась двуплановость: суть конфликта состояла в несоединимости повседневного и вечного, житейского и духовного, объяснимого и таинственного.
- неоромантический тип сверхчеловека
Киплинг, "Сказки о Маугли". Герой - победительный и положительный. Признает единственный закон - Книгу джунглей, подчиняется только стае. Только тот может стать сверхчеловеком, кто может действовать, опираясь на стаю. При этом коллектив, стая, признает частную жизнь, достоинство, собственность индивидуума. Каждый сам по себе, но вместе сильнее. Индивидуум свободен в собственном доме, семье. Признает права стаи во всех др.местах и пространствах.
Модель сверхчеловека у Киплинга - "человек на грани". Маугли - символический образ. Отчасти реальный ( в Индии были часто дети попадали в стаю зверей, но они переставали быть людьми). К.создает миф о существе, в котором гармонично сосуществует чел.и зверь. М.в мире людей как волк, в мире волков - человек. Конфликт 2 миров. В мире волков М.- воплощ.слабости телесной. Но у него есть сила дух и самое главное - умение учиться. Балу учит его подчин.коллективу. Маугли сверхчеловек, потому что может признать общ-во человека и стаи. Может мстить по-звериному, и платить добром за добро. Понимает что у обезьян ложный коллектив, т.к.у них нет законов. Позитивный, гармонический взгляд на сверхчеловека: он должен прежде всего научиться подчиняться, служить общ-ву.
Другой взгляд - у Твена. Янки попадает в мир, где может быт сверхчеловеком, т.е. преобразовывать мир, знает будущее..
У Киплинга "Ты должен владеть не людьми, а собой", у Киплинга сверх чел. - больше человек, чем полубог
Идеи натурализма в статьях и предисловиях Э. Золя
Предисловие к Терезе Ракен
В первом издании предисловия не было. Оно появилось позже. Золя прямо говорит, что Тереза и Лоран – животные в образе человека. «Душа здесь совершенно отсутствует». Изучает не характеры, а темпераменты. Золя утверждает, что просто исследует два живых тела, руководствуясь лишь научным интересом. Т.е. понимание человека прежде всего с телесной, физиологической точки зрения.
Цитаты:
Тереза и Лоран - животные в облике человека, вот я все. Я старался шаг за шагом проследить в этих животных глухое воздействие страстей, власть инстинкта и умственное расстройство, вызванное нервным потрясением. Любовь двух моих героев - это всего лишь удовлетворение потребности; убийство, совершаемое ими, - следствие их прелюбодеяния, следствие, к которому они приходят, как волки приходят к необходимости уничтожения ягнят.
Человеческое начало моих моделей исчезло для меня так же, как оно исчезает для живописца, когда перед ним лежит обнаженная женщина и когда он помышляет только о том, как бы лучше изобразить ее на холсте, правдиво передав очертания и колорит ее тела. Поэтому я был крайне изумлен, когда услышал, что мое произведение называют лужей грязи и крови, сточной канавой, мерзостью и тому подобным.
Впрочем, к чему защищать? У группы писателей-натуралистов, к которой я имею честь принадлежать, достанет мужества и энергии, чтобы создать крепкие произведения, в самих себе несущие свою защиту.
РОМАНТИЧЕСКИЕ СИМВОЛЫ
А) портрет Камилла, как предсказание его судьбы:
На другой день, после того как Лоран сделал последние мазки, вся семья собралась и стала восторгаться сходством портрета. Портрет был отвратительный, мутно-серый, с большими лиловатыми пятнами. Даже самые яркие краски превращались под кистью Лорана - в грязные и тусклые; сам того не желая, он сильно преувеличил бледность модели, и физиономия Камилла стала напоминать зеленоватое лицо утопленника; из-за неправильности рисунка черты его исказились, и это делало зловещее сходство еще более разительным.
Уже после свадьбы Лорана и Камиллы портрет продолжает их преследовать
Убийца трусливо, униженно подталкивал молодую женщину к портрету, а сам прятался за ней, чтобы укрыться от взгляда утопленника. Но Тереза вырвалась от него. Тогда он решился на отчаянный поступок: он подошел к картине, поднял руку, чтобы нащупать гвоздь... Но тут изображение бросило на него такой жуткий, такой пристальный, такой отвратительный взгляд, что Лоран, попытавшийся было выдержать этот взгляд, был им сражен и в ужасе отступил, шепча: Нет, ты права, Тереза, нам его не снять...
Б) Кот
Правда, вот была бы потеха, если бы он в один прекрасный день вдруг заговорил... Ведь ему есть что рассказать о нас... Терезу невероятно забавляла мысль, что Франсуа может заговорить. Лоран взглянул на большие зеленые глаза кота, и по спине у него пробежали мурашки. … Лоран почувствовал холодок, пронизывающий его до мозга костей. Шутку Терезы он счел нелепой. Он встал и выбросил кота за дверь. По правде сказать, ему стало жутко.
Лоран в полном смысле слова боялся Франсуа. А с тех пор как кот обосновался на коленях параличной, словно в неприступной крепости, откуда мог безнаказанно нацеливаться на недруга своими зелеными глазами, убийце Камилла стало мерещиться какое-то отдаленное сходство между злобствующим животным и параличной. Он был уверен, что кот, как и г-жа Ракен, знает о преступлении, и если вдруг заговорит, то непременно выдаст
его.
Как-то вечером Франсуа до того пристально уставился на своего врага, что Лоран, доведенный до последней степени раздражения, решил положить этому конец. Он распахнул окно столовой и схватил кота за шиворот. Г-жа Ракен поняла: две крупных слезы скатились по ее щекам. Кот заворчал, ощетинился и повернулся, чтобы укусить Лорана в руку. Но Лоран продолжал свое; он раза два-три размахнулся и изо всей силы вышвырнул своего недруга из окна.
В) Рубец на шее от укуса Камилла
Кровь сразу бросилась ему в голову, шея горела. Он поднес к ней руку и на том месте, куда его укусил Камилл, нащупал рубец. Он почти что забыл о нем. Шрам привел Лорана в ужас, ему казалось, будто рубец разъедает его. Он отдернул руку, чтобы больше не чувствовать этой полоски, и все же чувствовал ее, ощущал, как она впивается, сверлит ему шею. Он попробовал слегка поскоблить шрам ногтем; жуткое жжение усилилось. Чтобы не содрать с себя кожу, он зажал руки между коленями. Перепуганный, весь скованный, он замер на месте; шею ему жгло, зубы стучали от страха.
НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ ОПИСАНИЯ
Облик любовницы как бы преобразился, приобрел что-то безумное и ласкающее; влажные губы, блестящие глаза - все в ней сияло. Ластясь и извиваясь, молодая женщина стала странно хороша, она была вся - порыв.
Сама природа и обстоятельства, казалось, создали эту женщину именно для этого мужчины и толкнули их друг другу в объятия. Нервная, лицемерная женщина и сангвинический мужчина, живущий чисто животной жизнью, составили тесно связанную чету. Они взаимно дополняли, поддерживали друг друга. Вечерами за столом, при тусклом свете лампы, стоило только взглянуть на тупое улыбающееся лицо Лорана рядом с немой, непроницаемой маской Терезы, чтобы почувствовать силу этого союза.
В этом цветущем животном организме все казалось бессознательным: Лоран подчинялся своим инстинктам, он делал только то, на что его толкали физические потребности. Год тому назад он расхохотался бы до слез, если бы ему кто-нибудь сказал, что он настолько станет рабом женщины, что даже пренебрежет своим покоем. Неведомо для него самого желания совсем поработили его тело и, связав его по рукам и ногам, отдали во власть диких
ласк Терезы.
Описание Камилла в морге Камилл был отвратителен. Он пробыл в воде две недели. Лицо его казалось еще плотным и упругим; характерные черты его сохранились, только кожа приняла желтый, грязноватый оттенок. Голова - костлявая, чуть припухшая - слегка склонилась. Худое лицо застыло в какой-то гримасе; к вискам прилипли волосы, веки были приподняты и обнажали белесые глазные яблоки; губы кривились в какой-то зловещей усмешке;
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ТЕРЕЗА РАКЕН
собственно роман начинается с описания маленькой галантерейной лавки в парижском пассаже, которую содержат тереза ракен и её тетя лет 60-ти — г-жа ракен. живут они в этом же здании, на верхних этажах.
прежде г-жа ракен торговала галантереей в верноне, однако потом после смерти мужа закрыла дело и вела жизнь отшельницы: сняла домик на берегу сены, где и проводила все время с сыном камиллом и племянницей терезой.
камилл всё детство был болезненным ребёнком, но мать всё-таки отвоевала его у смерти. последствия все же налицо: камилл маленького роста, тщедушный и хилый. так и остался невеждой.
терезу привёз из алжира капитан деган, брат г-жи ракен. она на 2 года младше камилла. мать её, туземка, умерла, а деган, т. к. девочка была записана на его имя, отдал её своей сестре (г-же ракен) на воспитание. тереза окружена заботой, растёт здоровой, но за ней ухаживают так же, как за больным камиллом. она пьёт с ним его лекарства. все это сделало её слишком послушной и даже безразличной.
вскоре тереза и камилл женятся; то, что это произойдёт, они знали ещё с детства. поэтому никаких перемен в их жизнь это не приносит: после первой ночи, которую молодожёны проводят вместе, камилл «всё так же болезненно-вял»…
после свадьбы он решительно заявляет, что намерен поселиться в париже. так все семейство обосновывается в пассаже пон-неф и г-жа ракен снова открывает галантерейную лавку, в которой торгует вместе с терезой. камилл получает должность в управлении орлеанской железной дорогой. раз в неделю, по четвергам, семейство принимает гостей. приходит полицейского коммисара мишо (давнего знакомого г-жи ракен) со своим сыном оливье и старый гриве, который работает вместе с камиллом.
однажды камилл привёл лорана, вместе с которым в детстве ходил в школу. оказывается, он тоже служит в управлении орлеанской железной дороги, т. е. они с камиллом — коллеги. отец лорана хотел, чтобы сын стал адвокатом, однако бездельник лоран гулял с друзьями вместо занятий. пробовал заняться живописью, но из этого ничего не вышло. теперь он работает, а с этого вечера он — постоянный четверговый гость у ракенов.
лоран пишет портрет камилла, а потому часто бывает у него в квартире. постепенно лоран и тереза становятся любовниками. у лорана — корыстные интересы, ему нужны деньги терезы. свидания любовников проходят у ракенов, прямо в их супружеской спальне. вскоре, они понимают, что камилл им только мешает, и у лорана появляется мысль убить его.
однажды они втроем отправляются кататься в лодке по реке сене. лоран выбрасывает камилла за борт. камилл пытался сопротивляться и даже укусил лорана за шею, но все же лоран добивается своего: камилл утонул. все обставляется так, как будто лодка перевернулась, и лоран, спасая терезу, не успел помочь другу.
сначала г-жа ракен очень горюет из-за смерти сына, однако вскоре жизнь входит в прежнее русло, хотя четверговые встречи даже и не прекращались. через год тереза и лоран решают пожениться, однако эту идею высказывают не сами, а обставляют все так, что мысль об их замужестве произносится впервые вслух гостями и г-жой ракен.
но вскоре молодожёны понимают, что вместе они просто не могут находиться: им всюду мерещится труп камилла. рубец на шее лорана, оставленный сопротивляющимся камиллом, не заживает и постоянно беспокоит нового мужа терезы. даже в постели молодожёнам кажется, что между ними лежит тело утопленника.
лоран вновь увлекается живописью, его друг отмечает, что получается очень неплохо, однако портреты похожи друг на друга, и лоран понимает, что все его рисунки (даже рисунки животных!) похожи на утопленника камилла. отношения между терезой и лораном становятся невыносимыми… часто лоран бьёт свою жену.
г-жу ракен разбивает паралич, постепенно она перестаёт двигаться и даже говорить. по разговорам племянницы и её мужа она вдруг понимает, что они — убийцы её сына. в глазах её — ужас. вскоре тереза и лоран уже говорят о том, что они убили камилла, не стесняясь присутствия г-жи ракен. однажды на традиционной четверговой вечеринке старуха собирает все свои силы. она привлекает внимание гостей и пальцем выводит на столе: «тереза и лоран у…» (убийцы), однако не успевает дописать самое главное слово, силы покидают её, а гости думают, что она хотела написать «тереза и лоран удивительно заботятся обо мне».
тереза пытается каяться. целыми днями она вымаливает у старухи прощение, но вскоре пускается в распутство. и тереза, и лоран боятся, что один из них расскажет все в полиции. оба решают убить друг друга. лоран покупает пузырёк цианистого калия, а тереза точит нож. каждый замечает действия другого. в итоге, сначала тереза, а сразу же за ней и лоран выпивают отравленную воду. «сраженные, они рухнули друг на друга, обретя утешение в смерти. губы молодой женщины коснулись шеи мужа — того места, где остался шрам от зубов камилла. трупы пролежали всю ночь на полу столовой, у ног г-жи ракен, скрюченные, безобразные, освещённые желтоватыми отсветами лампы. почти двенадцать часов, вплоть до полудня, г-жа ракен, неподвижная и немая, смотрела на них, уничтожая их своим тяжёлым взглядом, и никак не могла насытиться этим зрелищем.»
18. Сюжет и композиция романа «Жерминаль» Э. Золя.
Этьен – мастровой механик с дурной наслед-ю – нельзя пить, выгнали с прошлой работы из-за этого (ударил начал-ка). Эпос современновсти, роман-река. Роман – инженерная конструкция. Нагнетание страстей к концу романа.
Структура: вызвать сочувствие, эпическая сила романа.
Как связываются судьбы:
- Лантье приходит на шахту
- описание дома Маэ, во сколько встают – быт шахтера. Описание одного обыкновенного дня. В деталях: нищенская жизнь (два раза заваривают кофе)
- завтрак у Грегуаров
- завтрак у Энбо (устрицы, форель, оливье).
Описывая обыд жизнь, движется во времени.
Семьи:
- Левак и Бутлу – муж и любовница
- семья Маэ – хорошая, стандартная семья
- Энбо завидует шахтерам – они могут заниматься любовью под каждым кустом.
Как устроен труд: опасность (жара под землей, холод дома)
Тема насилия: насилие плодит насилие (шахтеры живут в мире насилия и убивают: Бессмертный убивает Сесиль). У них нет духовной среды – аббат проходит мимо, подбирая подол рясы, не верят в бога, не ходят в школы, нет книг, нет театров ЗАТО! Мысль о справедливости.
Дух коллективизма: спасают др др, Этьен – вожак.
Сюжет построен на том, как Этьен Лантье входит в этот мир и пытается его изменить.
3 соц этажа: шахтеры, шахтовладельцы, предприниматели.
Композиция проста: роман-катастрофа (конфликт обещает взрыв).
Поль Верлен
| Мой давний сон Я свыкся с этим сном, волнующим и странным, В котором я люблю и знаю, что любим, Но облик женщины порой неуловим - И тот же и не тот, он словно за туманом. И сердце смутное и чуткое к обманам Во сне становится прозрачным и простым, - Но для нее одной! - и стелется, как дым, Прохлада слез ее над тягостным дурманом. Темноволоса ли, светла она? Бог весть. Не помню имени - но отзвуки в нем есть Оплаканных имен на памятных могилах, И взглядом статуи глядят ее глаза, А в тихом голосе, в его оттенках милых, Грустят умолкшие родные голоса. | |
| ***** | |
| Я всего натерпелся, поверь! Как затравленный, загнанный зверь, Рыскать в поисках крова и мира Больше я, наконец, не могу И один, задыхаясь, бегу Под ударами целого мира. Зависть, Ненависть, Деньги, Нужда - Неотступных ищеек вражда - Окружает теснит меня; стерла Дни и месяцы, дни и года Эта мука. Обед мой - беда, Ужин - ужас, и сыт я по горло! Но средь ужаса гулких лесов Вот и Гончая злей этих псов. Это Смерть! О, проклятая сука! Я смертельно устал; и на грудь Смерть мне лапу кладет, - не вздохнуть. Смерть грызет меня, - смертная мука. И, терзаясь, шатаясь в бреду, Окровавленный, еле бреду К целомудренной чаще и влаге. Так спасите от псов, от людей, Дайте мне умереть поскорей, Волки, братья, родные бродяги! | |
| ***** | |
| Несчастный! Ты забыл крещенья благодать, И веру детскую, и любящую мать, Ты силы растерял, и бодрости не стало, Тебе грядущее судьба предначертала Такое светлое, как волны на заре, Ты разбазарил все в кривлянии, в игре, И даже разум твой поизносился малость. Что за проклятие брести, забыв усталость, Туда, где горизонт - манящая черта, О скверное дитя с замашками скота! Кто отвратит беду? Никто из прозорливых Не в силах упредить тебя в твоих порывах... | |
| ***** | |
| И в сердце растрава, И дождик с утра. Откуда бы, право, Такая хандра? О дождик желанный, Твой шорох - предлог Душе бесталанной Всплакнуть под шумок. Откуда ж кручина И сердца вдовство? Хандра без причины И ни от чего. Хандра ниоткуда, Но та и хандра, Когда не от худа И не от добра. |
Поэтическое искусство
Только в музыкесмысл и стержень -.
невесомое вещество.
Лишь она надёжней всего
и наполнит стихи и поддержит.
К полной точности не стремись.
Ничего не найдёшь на деле
лучше песни, петой под хмелем,
где Неявное с Явным слились.
Пусть сияют пламенные очи.
Пусть пылает благодатный юг.
Пусть в осенней ростепели вдруг
в свете звёзд заголубеют ночи.
Будь с Нюансами всех колеров знаком.
Просто Краски грубы и недужны.
Лишь Оттенки сочетают, как и нужно,
грёзу с грёзой, флажолет с рожком.
Не остри, от злости не распухни.
Прогони, спасаючи лазурь,
гневный Ум , регочущую Дурь -
всё убожество чесночной кухни.
Краснобайству голову сверни,
и в восторгах, шумных и певучих,
придержи громовость всех созвучий,
уходи от скверной западни.
Слышишь, Рифмы дребезжат, как пилы.
То глухие чужеземец и Гаврош
завели бубенчики за грош.
Сколько ж в Рифме пакостного пыла!
Грянь навеки, музыка-краса !
Пусть стихи летят от нас скорее
птицей, рвущейся в иные эмпиреи –
к новой страсти и в иные небеса.
Пусть стихивзлетают над равниной,
утром и с попутным ветерком,
пахнущим лишь мятой с чабрецом.
Прочее – лишь только писанина.
Гласные
А -- черный, белый -- Е, И -- красный, У -- зеленый,
О -- синий... Гласные, рождений ваших даты
Еще открою я... А -- черный и мохнатый
Корсет жужжащих мух над грудою зловонной.
Е -- белизна шатров и в хлопьях снежной ваты
Вершина, дрожь цветка, сверкание короны;
И -- пурпур, кровь плевка, смех, гневом озаренный
Иль опьяненный покаяньем в час расплаты.
У -- цикл, морской прибой с его зеленым соком,
Мир пастбищ, мир морщин, что на челе высоком
Алхимией запечатлен в тиши ночей.
О -- первозданный Горн, пронзительный и странный.
Безмолвье, где миры, и ангелы, и страны,
-- Омега, синий луч и свет Ее Очей.
Рыдала розово звезда в твоих ушах,
Цвела пунцово на груди твоей пучина,
Покоилась бело бескрайность на плечах,
И умирал черно у ног твоих Мужчина.
Сирано.
Да. Он крупней, чем красноречье ваше,
А я бы о таком, заметьте,
О выдающемся предмете
Острот набрал бы целые тома,
Меняя жесты и топа...
Вот, например, из не особо острых --
Тон описательный -- так шутит новичок:
Как называете вы этот полуостров,
Который вырос между ваших щек?
Развязный тон, каким острят друзья:
Вам из стакана пить нельзя --
Побьет ваш нос посуду вашу!
Позвольте подарить вам чашу?
Или почтительно-умильный;
Вы этой башнею фамильной
Давно владеете? Наивный: С дальних мест
Вы этот монумент везли для дам столичных?
Любезный: Сударь любит птичек?
Он приготовил им вместительный насест!
Ехидный: Это что? Крючок для шляп? Удобный!
Платить не надо в гардеробной!
Тон нежный: Боже мой! От дождичка и ветра
Вы заказали зонтичек ему?
Тон удивленный: Извините, это --
Вам одному?
Доброжелательный: В пылу житейских гроз,
Фиаско потерпев в каком-нибудь вопросе,
Вам нелегко повесить нос,
Зато легко повеситься на носе!
Язвительный, чуть в сторону и косо:
Но, сударь, вам решительно везет:
Не видя дальше собственного носа,
Вы все же видите широкий горизонт!
Практический: Советовать вам смею
Для носа вашего устроить лотерею;
Я вам скажу с открытою душой,
Что получивший вещь такую
Имел бы выигрыш большой,
Имея радость небольшую.
Вот так острить могли б вы наобум,
Когда бы знания имели или ум.
Но нет y вас ума и так немного знаний,
Что вы не знаете еще, что вы дурак.
И, будучи умны, вы так бы не сказали, --
Лишь сам я над собой могу смеяться так!
Кристиан. Пускай решит сама
Спор красоты моей и твоего ума!
Расторгнуть тайный брак легко!
Сирано.
Ты слишком, Кристиан, заходишь далеко.
Кристиан.
Поверь, мой друг, что неспроста.
Сирано.
Но будешь выбран ты.
Кристиан. Догадываться рано.
Покамест я пройдусь до нашего поста,
Ты ей расскажешь все!
(Зовет.)
Роксана!
Роксана (вбегая).
Что, Кристиан?
Сирано. Не надо! Нет!
Роксана.
Вид y тебя такой... зловещий..,
Кристиан (в сторону Сирано).
Он должен рассказать тебе один секрет
И сообщить о важной вещи.
(Уходит.)
СЦЕНА 10
Сирано, Роксана.
Роксана.
О важной вещи?
Сирано. Нет. О случае пустом.
Он слишком молод, много пыла.
Роксана.
А может быть, он усомнился в том,
Что я ему недавно говорила,
Что если б красоты он даже был лишен...
Сирано.
И надо верить этим фразам?
Роксана.
Что безобразным...
Сирано. Безобразным?
А если бы он был смешон?
Выстрел.
Роксана.
Смешным он быть не мог!
Сирано. Но вы б его любили ?
Роксана.
Любила б все равно!
Сирано. Любили б все равно?
Но если так, то я молчать не в силах.
Послушайте, Роксана...
Входит гвардеец.
Гвардеец. Сирано!
(Говорит ему на ухо.)
Сирано.
Что?
Гвардеец. Tcc!
Сирано. А!
Роксана. Что такое с вами?
Сирано.
Все кончено!
Гвардеец. Что это? Вновь стрельба?
Уже атака?
Сирано. Нет, едва ли.
Я не успел сказать. Ну, что же, -- не судьба!
Вносят труп.
Роксана.
Кто эти люди?
Сирано. Так, оставьте!
Роксана.
Но вы не досказали мне...
Сирано.
Что я хотел сказать вам?.. Кстати.
Поклясться вам могу вполне,
Что Кристиана вашего душа
Была настолько хороша,
Что он заслуживал, чтоб вы его любили.
Блестящей красоте был ум блестящий дан,
И качества другие были...
Роксана. Как -- были?
(Оглядывает всех.)
Сирано. Кончено, Роксана!
Роксана бросается на тело Кристиана. Вновь выстрел. Тревога.
Бой барабана.
Роксана. Кристиан!!!
Сирано (указывая на труп Кристиана).
Вот -- первый выстрел!
Роксана. Кристиан!!!
Карбон (за холмом). Атака!
Эй, шпаги наголо! К мушкетам!
Роксана. Кристиан!!!
Сирано.
Роксана!
Роксана. Кристиан!!!
Сирано. Он жив еще, однако.
Карбон.
Мушкеты на прицел!
Один из гвардейцев. Готово, капитан.
Сирано (Кристиану).
Я рассказал ей все. И, я клянусь собою,
Принадлежит тебе ее любовь!
Роксана.
Он жив еще?
Карбон. Равняйтесь к бою!
Роксана (находя в руке Кристиана письмо).
Письмо ко мне? На нем слеза и кровь?
Куда вы, Сирано?
Сирано. Туда! В огонь!
Роксана (плачет). Нет-нет!
Портрет Дориана Грея
В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над портретом необыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.
Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомлённого гедониста; юная красота Дориана, пленившая Бэзила, не оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие восхищены его совершенством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.
Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает приглашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окунается в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения Дориана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).
Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой тёмными косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной одухотворённостью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с заоблачных высот. Её возлюбленному неведомо, что в её жизни тоже есть тщательно оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.
Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их подопечного вселяет тревогу в обоих; однако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощённая радужными надеждами на предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуждению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнёров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»
Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону. Сибиле же его жестокое признание оказывается не по силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровители и тут реагируют на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь подаренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого бога обозначается жёсткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.
И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его услужливый друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго заворожённый ею («казалось, тяжёлый запах курений поднимался от её страниц и дурманил мозг» ), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотических зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить, он не гнушается сомнительными связями и подозрительными знакомствами. За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.
Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных избранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлуорд, давно прервавший с ним всякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатлённый на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал. А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химика Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им злодейства.
Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить её обидчику.
Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, ещё более опустошённый и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже… духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление вульгарно».
Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мёртвое тело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.
Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».
Образ Маугли
Маугли - персонаж, с которым прочно ассоциируется двухтомник Киплинга. Истории М. уделено три рассказа в первой книге и пять - во второй. Имя героя придумано автором и переведено им как "лягушонок". М. - сын дровосека, в двухлетнем возрасте потерявшийся в джунглях. Первое столкновение с дикой природой едва не обернулось катастрофой: М. мог стать жертвой хромого тигра Шер-Хана, который считает "человеческого детеныша" своей добычей. Ребенка спасает Отец и Мать волки, приняв его в свою семью. На совете волчьей стаи в защиту М. выступают медведь Балу, обучающий волчат закону джунглей, и черная пантера Багира, которая выкупает жизнь М. Благодаря своей смелости и уму мальчик становится равноправным членом стаи. Ему помогают друзья и покровители - Балу, Багира, вожак волков Акело, питон Каа. М. быстро развивается, мужает и взрослеет. Он усваивает язык всех обитателей джунглей, и это не раз спасает ему жизнь. Вместе с тем М. приобретает все больше человеческих черт. Некоторые волки безотчетно ненавидят М., поскольку не могут выдержать его взгляда. Шер-Хан ждет лишь подходящего момента, чтобы расправиться с ним. Стареющий Акело уже не способен противостоять стае, и тогда М. по совету Багиры приносит из деревни огонь.
Отныне все звери вынуждены признать могущество человека. Подпалив шкуру Шер-Хана и защитив Акело, М. уходит в деревню, к людям. Ему дает приют женщина по имени Мессуа, у которой Шер-Хан некогда утащил сына. М. учит человеческий язык и приобщается к новому образу жизни. Однако в мире людей ему пришлось столкнуться с жестокостью и несправедливостью. М. заманил в ловушку Шер-Хана, направив на тигра с двух сторон буйволиное стадо. Один из деревенских охотников желает получить за тигриную шкуру сто рупий и называет М. оборотнем. Юноша скрывается в джунглях, но затем возвращается, поскольку жители деревни собираются сжечь Мессуа и ее мужа, обвиненных в колдовстве. М. спасает своих приемных родителей, а на деревню насылает стадо диких слонов, буйволов и оленей - те вытаптывают поля, разрушают дома, разгоняют домашних животных. Люди вынуждены навсегд