ВЕЧНЫЕ ТЕМЫ: ПРИРОДА, ЛЮБОВЬ, КРАСОТА в творчестве А.А.Фета

Анализ стихотворения « Шепот. Робкое дыханье...»

Шепот, робкое дыханье.

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья.

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы,

И заря, заря!..

Современные Фету критики неоднократно отмечали узость его тематики и, в зависимости от собственного понимания задач поэзии, порицали его за это или, напротив, находили естественным, законным. Так, М.Е. Салтыков-Щедрин (в рецензии на сборник "Стихотворения А. Фета", 1863 г.) писал с явной иронией: "Поэтическую трапезу г. Фета, за весьма редкими исключениями, составляют: вечер весенний, вечер летний, вечер зимний, утро весеннее, утро летнее, утро зимнее; затем: кончик ножки, душистый локон и прекрасные плечи. Понятно, что такими кушаньями не объешься, какие бы соусы к ним ни придумывались". В сущности, те же темы — только под знаком плюс — назывались критиками, ценящими в Фете служение "чистому искусству".

В.С. Соловьев, младший современник Фета и почитатель его поэзии, полагал, что лирика обращена лишь "к основной постоянной стороне явлений, чуждаясь всего, что связано с процессом, с историей", он отлучал от настоящей лирики "прикладную" (в частности, политические стихи, например, инвектива "Клеветникам России" Пушкина). О мотивах лирики Фета критик-философ пишет с глубоким сочувствием: "...вечная красота природы и бесконечная сила любви — и составляют главное содержание чистой лирики".

В чем же своеобразие, новаторство Фета в освещении этих вечных тем? Какие образы и имена дает он для обозначения состояний души, до него не воплощенных, не выраженных в слове? Ведь, как писал критик А.В. Дружинин о Фете — "властелине" в своей области, пусть малой, "сердце читателя волнуется <...> от уменья поэта ловить неуловимое, давать образ тому, что до него было не чем иным, как смутным мимолетным ощущением души человеческой, ощущением без образа и названия".

Казалось бы, Фет пишет о том, что давно ведомо всем и каждому, к тому же явно не стремится к обновлению поэтического словаря, стихи изобилуют традиционнейшими "поэтизмами": заря, роза, соловей, звезды. Но об обычном он пишет необычно. Вот очень характерное для Фета стихотворение "Шепот, робкое дыханье..." — одно из самых известных (опубликовано в 1850 г.):

В одном сложном предложении, составляющем стихотворение, воссоздана летняя ночь, сменяемая зарей, передан процесс, хотя нет ни одного глагола, а все три строфы этого стихотворения нанизаны на одну синтаксическую нить, образуют одно-единственное предложение. Это предложение сплошь назывное, ему незачем дробиться на синтаксические отрезки, оно охватывает картину жизни целиком, сразу. Для Фета образ пространства не главное. Он использует статичное описание пространства прежде всего для того, чтобы передать движение времени. Задолго до рассвета ручей ещё сонный, светит полная луна (потому ручей, отразивший её, превратился в серебро). Ночной покой царит в небе и на земле. Во второй строфе кое-что меняется: свет ночной начинает отбрасывать тени, тени без конца. Что это значит? Пока не до конца понятно. Либо ветер поднялся и деревья, качаясь, колеблют серебряный свет луны, либо предрассветная рябь пробежала по небу. Тут мы вступаем в пределы третьей строфы. И понимаем, что рассвет и впрямь зарождается, уже видны дымные тучки, они взбухают красками зари, которая и торжествует в последней строке: И заря, заря!..

Что в этом длинном предложении главное, а что второстепенное. На чём сосредоточено внимание автора? Может быть, на ярких, метафорических описаниях предметного мира. Ведь не случайно Фет создаёт разнообразную цветовую гамму тут и серебро ручья, и пурпур розы, и тёмно-жёлтый отблеск янтаря в предрассветных дымных тучках. Или он прежде всего стремится передать эмоциональное впечатление, восторг от наступающего рассвета. Недаром столь окрашены личным отношением эпитеты, которые он подбирает: «сонный ручей», «волшебные изменения», «милое лицо»...

О чём же это стихотворение? О природе? Да нет же, о любви, о свидании, о том, как незаметно летит время наедине с возлюбленной, как быстро проходит ночь и наступает рассвет, о том, о чём прямо в стихах не говорится, на что поэт лишь полустыдливо намекает:

Шёпот... И лобзания, и слёзы...

Именно поэтому он отказывается дробить своё поэтическое высказывание на отдельные предложения. Именно поэтому избирает торопливый ритм хорея, чередует строки из четырёх и трёх стоп. Ему важно, чтобы стихотворение читалось на одном дыхании, разворачивалось и проносилось стремительно, как время свидания, чтобы ритм его бился взволнованно и учащённо, как любящее сердце.

Детали пейзажа и подробности любовного свидания образуют единый ряд, любовь — продолжение жизни природы, ее ритма, одно неотделимо от другого. "Серебро и колыханье сонного ручья" — столь же органичная часть общей картины, как и "ряд волшебных изменений милого лица", везде движение, жизнь, ее дыхание. Цвет и звук, зрительные и слуховые образы дополняют друг друга: серебро ручья, ночные тени, в дымных тучках пурпур розы, отблеск янтаря, заря — и шепот, робкое дыханье, трели соловья, лобзания, слезы. Как это часто бывает у Фета, лирический центр составляет концовка (заря венчает ночь), и нагнетание однородных назывных предложений, анафора союза "и" выразительно передают лирическое напряжение. Ритм — чередование четырех- и трехстопного хорея, женских и мужских рифм — "послушно" следует за синтаксисом; концовка ("И лобзания, и слезы, / И заря, заря!..") ритмически выделена (здесь пиррихий в первой стопе, в отличие от большинства остальных строк). И заря, заря!..

Анализ стихотворения А.А. Фета «Учись у них – у дуба, у березы...»

Природа – любимая тема А. Фета. Неброская красота русской природы, отраженная в его поэзии, своеобразна. Фет замечает неуловимые ее переходные состояния : как художник – пейзажист он рисует словами, находя все новые и новые оттенки и звуки. Такой представлена вся романтическая поэтика писателя, сформированная в 50-х годах. Это целый цикл : «Весна», «Лето», «Осень», «Снега», «Гадания», «Вчера и ночи», «Море». Для поэта природа – источник радости, философского оптимизма и неожиданных открытий. Ярким примером является лирическое произведение «Учись у них – у дубы, у березы». Конечно, здесь перед нами развернута метафора. Философско–психологический подтекст стихотворения очевиден. Дуб – символ стойкости, крепости, силы. Береза – символ жизнеспособности, противостояния невзгодам, гибкости, жизнелюбия. Опорными словами являются зима – невзгоды, весна – полнокровная, свободная жизнь. Речь в стихотворении, следовательно, идет о том, что человек должен мужественно сносить удары судьбы и верить в неотвратимость перемен.

Фет видит своеобразный приют человеческой души в природе, поэтому призывает людей учиться у деревьев. В этом ему помогают побудительные предложения в первой строфе стихотворения. Вероятно, он видел в природе то совершенство, ту гармонию, которой так не хватало ему в жизни. Как в природе наступает весна, «теплом и жизнию дыша», воскрешает деревья к новой жизни, пробуждает все вокруг, так и в жизни человека наступает период «ясных дней», его «скорбящая душа переболит для новых откровений». Фет уверен, что природа может помочь решить загадки тайны человеческого бытия. Через природу он постигает тончайшую психологическую правду о человеке.

Кругом зима. Жестокая пора!…

Все злей метель и с каждою минутой,

Сердито рвет последние листы,

И за сердце хватает холод лютый;

Они стоят, молчат; молчи и ты!

Природа – мудрый советчик, лучший наставник человека. Она – прекрасное живое существо, которое живет по тем же законам, что и человек. Это стихотворение овеяно верой в то, что человек способен стойко переносить трудности в молчании, учиться мудрости, ибо молчание – золото – вековая мудрость, и он непременно будет вознагражден за пережитые им страдания временем для «новых откровений». Автор видит в природе спасение души человеческой, призывает черпать силы у могущественного источника. Конечно, в каждом есть свой особый мир, но если он откроется, то станет еще прекрасней и сильней, потому что будет составлять единое целое с природой. В этом и есть счастье.

Если сравнить его пейзажные зарисовки с картинами импрессионистов, то обнаружим много общего: то же стремление художника обыкновенное показать необычно и ту же субъективность мировосприятия и формы выражения.

Своеобразие лирики Фета также заключается в стремление выразить сложность душевной жизни человек и сознание невозможности выразить ее с помощью обычных художественных средств. Стихотворение дышит движением, а ни одного слова непосредственно выражающего движение в нем нет. В большей степени - тем, что два очень разных событийных ряда сходятся в одной эстетической реальности. Наиболее сильна в эмоциональном отношении концовка, в ней сосредоточена вся сила стихотворения. Художественный мир создан разнообразием ритмов, звуков и особым синтаксисом, т.е. «напевным стилем». Поэт раскрепостил слово и увеличил нагрузку на него – грамматическую, эмоциональную, смысловую. При этом смысловой единицей поэтического текста является не отдельное слово и даже не отдельные слова и выражения, а весь ближний и дальний контекст. Само стихотворение представляет собой яркое лирическое переживание, мгновенную лирическую вспышку. В нем чувствуется авторское присутствие: «напрасные на них застыли слезы», «скорбящая душа».

Фет воспринимается поэтом – символистом, который как мудрец трагедию, боль, сострадание превращает в красоту. Именно в неистребимой способности все пропустить через сердце воспринимается его творчество.

Афанасий Фет - Кот поет, глаза прищуря...

Кот поет, глаза прищуря,

Мальчик дремлет на ковре,

На дворе играет буря,

Ветер свищет на дворе.

"Полно тут тебе валяться,

Спрячь игрушки да вставай!

Подойди ко мне прощаться,

Да и спать себе ступай".

Мальчик встал. А кот глазами

Поводил и все поет;

В окна снег валит клоками,

Буря свищет у ворот.

В стихотворении "Кот поет, глаза прищуря..." (напечатано в 1842 г.) играющая буря, свистящий ветер, поющий кот и дремлющий мальчик образуют одно целое, стихия властвует и на дворе, и в доме:

Кот поет, глаза прищуря,

Мальчик дремлет на ковре,

На дворе играет буря,

Ветер свищет на дворе.

Мальчика отсылают спать, и в последней строфе свисту бури вторит только кот, который "все поет". Четырехстопный хорей, с чередованием женских и мужских рифм, напоминает об устойчивом семантическом ореоле этого размера у Пушкина: вспомним его стихотворения "Зимний вечер" ("Буря мглою небо кроет..."), "Бесы" и др. Критик А.А. Григорьев восхищался этим навеянным детской стихотворением и, по воспоминаниям Фета, восклицал: "Боже мой, какой счастливец этот кот и какой несчастный мальчик!"

Одной из тайн сильного эмоционального воздействия лучших стихов Фета на читателей является их своеобразная недосказанность, импрессионистичность (сопоставление поэзии Фета и творчества художников-импрессионистов давно проводится исследователями). Для Фета недосказанность была эстетическим принципом, которому он следовал сознательно. В статье "О стихотворениях Тютчева" (1859) Фет писал: "Образ своей замкнутостью, а мысль своей общностью и безграничностью вызывают душу созерцателя на восполнение недосказанного — на новое творчество, и таким образом соделывают его соучастником художественного наслаждения". В названных выше стихотворениях отсутствует сколько-нибудь полное описание природы, внутреннего мира, даны немногие детали, но они пробуждают многие ассоциации, открывают, по выражению В.П. Боткина, "перспективу, в которую задумчиво и отрадно погружается наше чувство, теряясь во внутренней его бесконечности".