По Ф. Искандеру. Сейчас, где бы я ни жил, у меня нет и в помине той жаркой радостной тяги в город. Об отчем доме

(1)Сейчас, где бы я ни жил, у меня нет и в помине той жаркой радостной тяги в город, которая была в юности. (2)Наоборот, я всё чаще и чаще чувствую, что мне не хватает дедушкиного дома.

(3)Может быть, потому, что дедушкиного дома уже нет – старые умерли, а молодые переехали в город или поближе к нему. (4)А когда он был, всё не хватало времени бывать там чаще, я его всё оставлял про запас. (5)И вот теперь там никого нет, и мне кажется, что я ограблен, что какой-то мой главный корень обрублен.

(6)Даже если я там бывал редко, самой своей жизнью, своим очажным дымом, доброй тенью своих деревьев он помогал мне издали, делал меня смелей и уверенней в себе. (7)Я был почти неуязвим, потому что часть моей жизни, моё начало шумело и жило в горах. (8)Когда человек ощущает своё начало и своё продолжение, он щедрей и правильней располагает своей жизнью и его трудней ограбить, потому что он не все свои богатства держит при себе.

(9)Мне не хватает дедушкиного дома с его большим зеленым двором, со старой яблоней (обнимая её ствол, лезла к вершине могучая виноградная лоза), с зелёным шатром грецкого ореха.

(10)Сколько недозрелых яблок посбивали мы с нашей старой яблони, сколько недозрелых орехов, покрытых толстой зелёной кожурой с ещё нежной скорлупой, с ещё не загустевшим ядрышком внутри!

(11)Мне не хватает просторной кухни в дедушкином доме с ее земляным полом, с большим жарким очагом, с длинной тяжелой скамьей, стоящей у очага. (12)На ней мы сидели по вечерам и слушали бесконечные охотничьи рассказы или рассказы о разрытых кладах в старых крепостях.

(13)Мне не хватает вечерней переклички женщин с холма на холм, или с котловины в гору, или с горы в ложбину.

(14)Как одинок, как чист женский голос в холодеющем вечернем воздухе!

(15)Я всё чаще и чаще чувствую, что мне не хватает дедушкиного дома.

(По Ф. Искандеру)

Сочинение

Отчий дом, малая родина… Этими понятиями мы обозначаем самое дорогое в нашей жизни, то место, где мы родились и выросли, где пошли в школу, встретили самых верных друзей, первую любовь. Проблему отношения к родным местам, к памяти о своих корнях поднимает Ф. Искандер в отрывке из повести «Созвездие Козлотура».

Размышления героя Искандера связаны с воспоминаниями о дедушкином доме. В юности он испытывал «радостную тягу» уехать в город, теперь он чаще ловит в себе желание вернуться туда, где был дедушкин дом. Мы чувствуем горькое сожаление повествователя, когда он с помощью яркой метафоры рисует свои чувства: «…мне кажется, что я ограблен, что какой-то мой главный корень обрублен». Его воспоминания нежны и лиричны. Он помнит и старую яблоню, и орех, и виноградную лозу. Ему не хватает дедушкиной кухни, вечеров с бесконечными рассказами, переклички женщин по вечерам. Он ощущает тоску по утраченному семейному очагу.

Ф. Искандер недаёт нам готовых советов об отношении к родине, к памяти предков, но в его лирических словах об очажном дыме, о доброй тени старых деревьев мы находим главное, что он хотел нам сказать. У человека не может быть ничего дороже родного дома, малой родины. Память о своих корнях делает нас «смелей и уверенней в себе». И этот вывод не подлежит никаким сомнения!

Вспомним строки известной песни на стихи поэта М. Рябинина:

Родительский дом - начало начал,

Ты в жизни моей надежный причал.

Какая нежность, какая правда в этих словах. Мы верим, что «нас встретит с любовью и нежностью наша пристань – родительский дом».

Мы можем найти множества свидетельств тому, с какой любовью и нежностью относились к отчему дому великие люди. Вспомним А. С. Пушкина:

Два чувства дивно близки нам-

В них обретает сердце пищу-

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века,

По воле Бога самого,

Самостоянье человека

— Залог величия его.

Выдающийся русский певец Федор Шаляпин, вынужденный уехать из России, все время возил с собой какой-то ящик. Никто не догадывался, что в нем находится. Лишь спустя много лет близкие узнали, что Шаляпин хранил в этом ящике горсть родной земли. Недаром говорится: родная земля и в горсти мила. Очевидно, великому певцу, горячо любившему свою отчизну, необходимо было ощущать близость и тепло родной земли.

А в повести В. Распутина «Прощание с Матерой» звучит предупреждение тем, кто бездумно готов уничтожить родное гнездо, затопить могилы предков, разрушить связь поколений.

…Мой отчий дом находится в крохотном степном селе. Никаких величественных картин природы, ни моря, ни грозных гор нет в моём краю. Но я люблю свой маленький домик на краю села, большой фруктовый сад рядом, прикумский лесок такой красивый во все времена года, нашу единственную достопримечательность, школьный дуб, которому уже больше ста лет и который назван так, потому что здесь когда-то была первая в нашем селе школа. Я люблю всё это, потому что это моя малая родина…

По Р. Савинову . В детстве я зачитывался книжками про индейцев… Память о своих корнях

(1)В детстве я зачитывался книжками про индейцев и страстно мечтал жить где-нибудь в прериях, охотиться на бизонов, ночевать в шалаше… (2)Летом, когда я окончил девятый класс, моя мечта неожиданно сбылась: дядя предложил мне охранять пасеку на берегу тощей, но рыбной речушки Сисявы. (3)В качестве помощника он навязал своего десятилетнего сына Мишку, парня степенного, хозяйственного, но прожорливого, как галчонок.

(4)Два дня пролетели в один миг: мы ловили щук, обходили дозором наши владения, вооружившись луком и стрелами, без устали купались; в густой траве, где мы собирали ягоды, таились гадюки, и это придавало нашему собирательству остроту опасного приключения. (5)Вечерами в огромном котле я варил уху из пойманных щук, а Мишка, пыхтя от натуги, выхлебывал её огромной, как ковш экскаватора, ложкой.

(6)Но, как выяснилось, одно дело – читать про охотничью жизнь в книгах, и совсем другое – жить ею в реальности.

(7)Скука мало-помалу начинала томить меня, вначале она ныла несильно, как недолеченный зуб, потом боль стала нарастать и всё яростнее терзать мою душу. (8)Я страдал без книг, без телевизора, без друзей, уха опротивела мне, степь, утыканная оранжевыми камнями, похожими на клыки вымерших рептилий, вызывала тоску, и даже далёкое поле жёлтого подсолнечника мне казалось огромным кладбищем, которое завалили искусственными цветами.

(9)Однажды после обеда послышался гул машины. (10)Дядя так рано никогда не приезжал – мы решили, что это разбойники-грабители. (11)Схватив лук и стрелы, мы выскочили из палатки, чтобы дать отпор незваным гостям. (12)Возле пасеки остановилась «Волга». (13)Высокий мужчина лет сорока, обойдя машину, открыл заднюю дверь и помог выйти маленькому старичку. (14)Тот, шатаясь на слабых ногах, тяжело осел на траву и стал с жадной пронзительностью смотреть кругом, словно чуял в летнем зное какой-то неотчётливый запах и пытался понять, откуда он исходит. (15)Вдруг ни с того ни с сего старичок заплакал. (16)Его лицо не морщилось, губы не дрожали, просто из глаз часто-часто потекли слёзы и стали падать на траву. (17)Мишка хмыкнул: ему, наверное, показалось чудным, что старый человек плачет, как дитя. (18)Я дёрнул его за руку. (19)Мужчина, который привёз старика, понимая причину нашего удивления, пояснил:

(20)– Это мой дед! (21)Раньше он жил здесь. (22)На этом самом месте стояла деревня. (23)А потом все разъехались, ничего не осталось…

(24)Старик кивнул, а слёзы не переставая текли по его серым впалым щекам.

(25)Когда они уехали, я оглянулся по сторонам. (26)Наши тени – моя, высокая, и Мишкина, чуть меньше, – пересекали берег. (27)В стороне горел костёр, ветерок шевелил футболку, которая сушилась на верёвке… (28)Вдруг я ощутил всю силу времени, которое вот так раз – и слизнуло целую вселенную прошлого. (29)Неужели от нас останутся только эти смутные тени, которые бесследно растают в минувшем?! (30)Я, как ни силился, не мог представить, что здесь когда-то стояли дома, бегали шумные дети, росли яблони, женщины сушили бельё… (31)Никакого знака былой жизни! (32)Ничего! (33)Только печальный ковыль скорбно качал стеблями и умирающая речушка едва шевелилась среди камышей…

(34)Мне вдруг стало страшно, как будто подо мной рухнула земля и я оказался на краю бездонной пропасти. (35)Не может быть! (36)Неужели человеку нечего противопоставить этой глухой, равнодушной вечности?

(37)Вечером я варил уху. (38)Мишка подбрасывал дрова в костёр и лез своей циклопической ложкой в котелок – снимать пробу. (39)Рядом с нами робко шевелились тени, и мне казалось, что сюда из прошлого несмело пришли некогда жившие здесь люди, чтобы погреться у огня и рассказать о своей жизни. (40)Порою, когда пробегал ветер, мне даже слышны были чьи-то тихие голоса…

(41)Тогда я подумал: память. (42)Чуткая человеческая память. (43)Вот что человек может противопоставить глухой, холодной вечности. (44)И ещё я подумал о том, что обязательно всем расскажу о сегодняшней встрече.
(45)Я обязан это рассказать, потому что минувшее посвятило меня в свою тайну, теперь мне нужно донести, как тлеющий уголёк, живое воспоминание о прошлом и не дать холодным ветрам вечности его погасить.

(По Р. Савинову*)

* Роман Сергеевич Савинов (род. в 1980 г.) – российский писатель, публицист.

Сочинение

Вечность… Холодное, таинственное слово. Оно пугает нас своей непонятностью: что там, за чертой нашей жизни? Куда исчезнем мы, неужели после нас ничего не останется? Такие вопросы волнуют многих, о них размышляет Р. С. Савинов. Что может противопоставить человек «глухой, равнодушной вечности»? Вот вопрос, над которым приглашает нас подумать российский публицист, писатель.

Рассказчик вспоминает себя юным мечтателем, мечтающим «жить где-нибудь в прериях, охотиться на бизонов, ночевать в шалаше…». Мечта его сбывается: он попадает на берег «тощей, но рыбной речушки». Сначала он наслаждается прелестями дикой жизни. Потом «скука мало-помалу начинала томить» его. Он скучает по книгам, по телевизору, друзьям. Степь опротивела ему, «даже далёкое поле жёлтого подсолнечника казалось огромным кладбищем, которое завалили искусственными цветами». Но произойдёт событие, которое заставит его измениться, посмотреть на мир глазами повзрослевшего человека. В это глухое местечко приехали двое, высокий мужчина лет сорока и маленький старичок. Этот старик, увидев окружающий мир, «стал с жадной пронзительностью смотреть кругом». А потом заплакал. Мальчишки узнали, что на этом самом месте стояла деревня, а потом все разъехались, и ничего не осталось. Встреча эта была и потрясением, и открытием для подростка: «Вдруг я ощутил всю силу времени, которое вот так раз – и слизнуло целую вселенную прошлого. Неужели от нас останутся только эти смутные тени, которые бесследно растают в минувшем?!» Перед ним встаёт сложный вопрос: «Неужели человеку нечего противопоставить этой глухой, равнодушной вечности?»

И ответ приходит, приходит после долгого раздумья, после того, как в тенях вечера мальчику чудятся тени прошлого, ему кажется, что сюда пришли люди, чтобы рассказать о своей жизни. «Тогда я подумал: память. Чуткая человеческая память. Вот что человек может противопоставить глухой, холодной вечности». А ещё он почувствует потребность рассказать всем о своём открытии, «потому что минувшее посвятило меня в свою тайну, теперь мне нужно донести, как тлеющий уголёк, живое воспоминание о прошлом и не дать холодным ветрам вечности его погасить».

Да, память о родной земли, о своих истоках – это то, что может примирить нас с мыслью, что после нас ничего не останется. Нет, останется, если отец расскажет о своих корнях сыну, сын – своему сыну, и дальше, и дальше…Горько, что долгое время нас называли ( и справедливо называли!) Иванами, не помнящими родства. Спросите у своих друзей, близких, что знают они о своих предках, их жизни, надеждах и разочарованиях. Чаще всего память об истоках ограничивается прадедом, прабабушкой…

Мы не знаем, где они жили, кого любили и ненавидели, порой даже неизвестно, где похоронены наши предки. А ведь ещё А. С. Пушкин писал:

Два чувства дивно близки нам –

В них обретает сердце пищу –

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века,

По воле Бога самого,

Самостоянье человека –

Залог величия его.

Мне вспоминается повесть Д. Гранина «Зубр». Её главный герой, учёный-генетик Тимофеев-Ресовский, знал о своих предках, начиная с семнадцатого века, знал, где они жили, как служили отчизне, чем прославились. Это знание он передал сыновьям, и один из них, не нарушая традиций рода, погиб во имя мира на Земле в фашистском концлагере, другой понёс память о роде дальше.

Другой русский писатель В. П. Распутин в повести «Прощание с Матерой» с болью писал об утрате корней. Эта повесть — о деревне Матере, на месте которой должны построить гидроэлектростанцию и которая попала в зону затопления. Всю деревню надо было переселить на новое место, но старики не могли покинуть ее, потому что земля эта — родина их предков. Однако некоторые из них, в основном люди молодые, не вложившие сил в родную землю, не чтят своих предков, свой род, оскверняют их память.

Д. С. Лихачев писал в «Письмах о добром и прекрасном»: «Память – основа совести и нравственности». Какие точные слова! Я думаю, что память о родной земле, о своей малой родине, о своей семье я сохраню на всю жизнь и попрошу тех, кто придёт после меня, хранить и приумножать эту память…