Il semplice Calandrino, nel vedere Maso dir quelle parole serio serio, ci credeva ciecamente.

— Per me è troppo lontano (для меня это слишком далеко), — disse (сказал он), — ma se fosse più vicino (но если бы было ближе) ci andrei volentieri una volta con te (я туда съездил бы охотно разок с тобой), se non altro (хотя бы: «если не другое») per veder rotolare giù (чтобы увидеть, как скатываются вниз) quei maccheroni (те макароны) e farmene una scorpacciata (и объесться ими: «и сделать мне из них объедение»). Ma dimmi, per favore (но скажи мне, пожалуйста), dalle nostre parti non ce n’è proprio nessuna di codeste pietre (в наших землях нет совсем ни одного из этаких камней) così piene di virtù (столь наполненных достоинствами).

— Si (да), — rispose Maso (ответил Мазо), — ce ne sono di due qualità (у нас из них имеются двух сортов) e molte preziose (и очень ценные). Le prime sono i macigni di Settignano e di Montici (первые — это булыжники из Сеттиньяно и Монтичи), per le virtù dei quali (достоинством которых) si fa la farina (делается мука) dopo averli ridotti a macine (после того, как их превратят в жернова); e per questo si dice (и потому говорится) che da Dio vengono le grazie (что от Бога приходят милости) e da Montici le macine (а из Монтичи — жернова). Ma di queste pietre noi ne abbiamo tante (но этих камней мы имеем столько) che sono poco apprezzate (что они мало ценятся), così come presso i Baschi (подобно тому, как у басков) sono poco apprezzati (мало ценятся) gli smeraldi (изумруды), dei quali hanno (которых они имеют) intere montagne (целые горы) grandi come monte Morello (большие, как гора Морелло), e che rilucono anche a mezzanotte (и которые сияют даже в полночь). Ma sappi (но знай) che se tu facessi (что если бы ты велел) ad esempio (к примеру) incastonare una macina (вставить жернов) in un anello (в кольцо) e la portassi al re di Turchia (и его отнес к королю Турции) potresti averne tutto quello che vuoi (смог бы получить все то, что хочешь). L’altra è una pietra che noi orefici chiamiamo elitropia (другой — камень, который мы, ювелиры, называем элитропия), dotata di una virtù immensa (наделенный необъятными достоинствами) perché chi la porta addosso (потому что кто его носит на себе) non è veduto da alcuno (не виден никем) dove non è (где бы ни был).

— Per me è troppo lontano, — disse, — ma se fosse più vicino ci andrei volentieri una volta con te, se non altro per veder rotolare giù quei maccheroni e farmene una scorpacciata. Ma dimmi, per favore, dalle nostre parti non ce n’è proprio nessuna di codeste pietre così piene di virtù.

— Si, — rispose Maso, — ce ne sono di due qualità e molte preziose. Le prime sono i macigni di Settignano e di Montici, per le virtù dei quali si fa la farina dopo averli ridotti a macine; e per questo si dice che da Dio vengono le grazie e da Montici le macine. Ma di queste pietre noi ne abbiamo tante che sono poco apprezzate, così come presso i Baschi sono poco apprezzati gli smeraldi, dei quali hanno intere montagne grandi come monte Morello, e che rilucono anche a mezzanotte. Ma sappi che se tu facessi ad esempio incastonare una macina in un anello e la portassi al re di Turchia potresti averne tutto quello che vuoi. L’altra è una pietra che noi orefici chiamiamo elitropia, dotata di una virtù immensa perché chi la porta addosso non è veduto da alcuno dove non è.

Calandrino, senza badare alle ultime parole (Каландрино, не обращая внимания на последние слова), disse allora (сказал тогда):

— Una gran virtù (великое достоинство) davvero (действительно). Ma questa seconda pietra (но этот второй камень) dove si trova (где находится)?

— Di solito (обычно), — rispose Maso (ответил Мазо), — si trova nel Mugnone (находится в Муньоне).

E Calandrino (и Каландрино):

— E quando è grande (и насколько он велик)? Di che colore è (какого цвета)?

— Di varie grossezze (различных размеров), quale più (какой больше) e quale meno (а какой меньше). E il colore tende al nero (и цвет приближается к черному).

Calandrino, senza badare alle ultime parole, disse allora:

— Una gran virtù davvero. Ma questa seconda pietra dove si trova?

— Di solito, — rispose Maso, — si trova nel Mugnone.

E Calandrino:

— E quando è grande? Di che colore è?

— Di varie grossezze, quale più e quale meno. E il colore tende al nero.

Calandrino si fissò bene in mente (Каландрино обдумал хорошо в уме) tutte queste cose (все эти вещи) e prese congedo da Maso (и попрощался с Мазо) con la scusa (под предлогом) che aveva da fare (что должен был работать/имел дела); ma si propose (но собрался) di andare a cercare (идти искать) al più presto (как можно быстрее) quella pietra (тот камень) insieme con Bruno e Buffalmacco (вместе с Бруно и Буффалмакко) che erano tanto suoi amici (которые были настолько его друзья). Si mise dunque a cercarli (принялся, следовательно, искать их) per andare con loro (чтобы идти с ними) a scovar quella pietra (разыскивать тот камень), e girò così per tutta la mattina (и ходил так все утро). Finalmente, verso mezzogiorno (наконец, к полудню), si ricordò che lavoravano (вспомнил, что они работали) nel monastero delle suore di Faenza (в монастыре монахинь Фаэнцы), e, sebbene facesse un gran caldo (и, хотя и было очень жарко: «хотя делало бы большую жару»), andò da loro quasi di corsa (пошел к ним почти бегом) e subito li fece chiamare (и немедленно их вызвал).

Calandrino si fissò bene in mente tutte queste cose e prese congedo da Maso con la scusa che aveva da fare; ma si propose di andare a cercare al più presto quella pietra insieme con Bruno e Buffalmacco che erano tanto suoi amici. Si mise dunque a cercarli per andare con loro a scovar quella pietra, e girò così per tutta la mattina. Finalmente, verso mezzogiorno, si ricordò che lavoravano nel monastero delle suore di Faenza, e, sebbene facesse un gran caldo, andò da loro quasi di corsa e subito li fece chiamare.

— Amici miei (друзья мои), — disse (сказал он), — se mi vorrete credere (если вы мне захотите поверить) possiamo diventare (мы можем стать) gli uomini più ricchi di Firenze (самыми богатыми людьми Флоренции), perché mi hanno detto (потому что мне сказали) un tale degno di fede (нечто, заслуживающее доверия) che in Mugnone si trova una pietra (что в Муньоне находится камень) che chi la porta (причем кто его носит: «который, кто его носит») non è veduto da alcuno (невидим никем: «кем-либо»). A parer mio (по-моему) dovremmo andare subito (мы должны бы пойти сразу) a cercarla (искать его) prima che qualche altro ci preceda (прежде чем кто-нибудь другой нас опередит). La troveremo di certo (мы его найдем несомненно) perché so com’è fatta (потому что я знаю, каков он: «как он сделан»); e quando l’avremo trovata (и когда мы его найдем) non avremo da fare altro (нам не нужно будет делать другого) che mettercela in tasca (кроме как положить его в карман), e andare da qualche cambiavalute (и идти к какому-нибудь меняле), che ha sempre le tavole piene di bei fiorini (который имеет всегда столы, полные красивых флоринов), e pigliare tutti quelli che vorremmo (и подобрать все те, которые захотим). Nessuno ci vedrà (никто нас не увидит). Arricchiremo subito (сразу разбогатеем) e non dovremo più imbrattar mura (и не будем должны больше марать стены) tutto il giorno (весь день) coi nostri pennelli (нашими кистями).

— Amici miei, — disse, — se mi vorrete credere possiamo diventare gli uomini più ricchi di Firenze, perché mi hanno detto un tale degno di fede che in Mugnone si trova una pietra che chi la porta non è veduto da alcuno. A parer mio dovremmo andare subito a cercarla prima che qualche altro ci preceda. La troveremo di certo perché so com’è fatta; e quando l’avremo trovata non avremo da fare altro che mettercela in tasca, e andare da qualche cambiavalute, che ha sempre le tavole piene di bei fiorini, e pigliare tutti quelli che vorremmo. Nessuno ci vedrà. Arricchiremo subito e non dovremo più imbrattar mura tutto il giorno coi nostri pennelli.

Bruno e Buffalmacco, a sentirlo (Бруно и Буффалмакко, слыша его), cominciarono a ridere (начали смеяться) entro di sé (между собой) e, accordatisi con un’occhiata (и, переглянувшись), fecero le viste di meravigliarsi (сделали вид, что удивляются) e approvarono il progetto (и одобрили проект).

— E come si chiama (и как называется), codesta pietra (этот камень)? — domandò Buffalmacco (спросил Буффалмакко).

Calandrino, che aveva poco cervello (Каландрино, который имел мало мозгов) e che si era già dimenticato il nome (и который уже забыл название), rispose (ответил):

— Che c’importa del nome (что важного в названии) visto che conosciamo la virtù (учитывая, что мы знаем достоинства)? Su, su, andiamo a cercarla (ну, ну, давайте пойдем искать его).

— E come è fatta (а каков он)? — domandò Bruno (спросил Бруно).

— Ce n’è d’ogni maniera (они бывают всякие), ma son tutte quasi nere (но все почти черные). A parer mio (по-моему) dobbiamo raccogliere tutte quelle (мы должны собирать все те) che tendono al nero (которые приближаются к черному).

Bruno e Buffalmacco, a sentirlo, cominciarono a ridere entro di sé e, accordatisi con un’occhiata, fecero le viste di meravigliarsi e approvarono il progetto.

— E come si chiama, codesta pietra? — domandò Buffalmacco.
Calandrino, che aveva poco cervello e che si era già dimenticato il nome, rispose:

— Che c’importa del nome visto che conosciamo la virtù? Su, su, andiamo a cercarla.

— E come è fatta? — domandò Bruno.

— Ce n’è d’ogni maniera, ma son tutte quasi nere. A parer mio dobbiamo raccogliere tutte quelle che tendono al nero.

— Un momento (минуточку: «один момент»), — disse Bruno (сказал Бруно). — A me par che Calandrino (мне кажется, что Каландрино) abbia ragione (прав: «имел бы разумение»), ma questa non è l’ora adatta (но это неподходящий час) perché il sole è alto (потому что солнце высоко) e batte a picco (и бьет отвесно) sul Mugnone (на Муньоне). Le pietre sono asciutte (камни сухие), e molte (и многие), che la mattina, quando sono ancora umide, appaiono nere (которые утром, когда еще мокрые, делаются черными; apparire — появиться, возникнуть; казаться, представляться), sembrano bianche (кажутся белыми). Inoltre (кроме того) oggi c’è per il Mugnone (сегодня имеется на Муньоне) un mucchio di gente (куча народу) che, vedendoci (которые, видя нас), potrebbe indovinare quello che andiamo facendo (могли бы догадаться о том, что мы делаем) e mettersi a cercare (и взяться искать) e magari trovar la pietra (и, пожалуй, найти камень). E così avremmo perso (и так мы потеряли бы; perdere — терять; утрачивать; лишаться) il meglio (лучшее) per il peggio (ради худшего). A me pare (мне кажется) che questa sia (что это было бы) faccenda da far di mattina e in giorno di festa (занятие, которое надо делать утром и в праздничный день), quando non ci sarà nessuno (когда там не будет никого).

— Un momento, — disse Bruno. – A me par che Calandrino abbia ragione, ma questa non è l’ora adatta perché il sole è alto e batte a picco sul Mugnone. Le pietre sono asciutte, e molte, che la mattina, quando sono ancora umide, appaiono nere, sembrano bianche. Inoltre oggi c’è per il Mugnone un mucchio di gente che, vedendoci, potrebbe indovinare quello che andiamo facendo e mettersi a cercare e magari trovar la pietra. E così avremmo perso il meglio per il peggio. A me pare che questa sia faccenda da far di mattina e in giorno di festa, quando non ci sarà nessuno.

Buffalmacco approvò quest’idea (Буффалмакко одобрил эту идею), e anche Calandrino (и также Каландрино). Decisero di andare a cercare (решили идти искать) tutti e tre (втроем: «все и три») la pietra (камень) la domenica prossima (в ближайшее воскресенье) di buon mattino (рано утром). Soprattutto Calandrino (в особенности Каландрино) si raccomandò (умолял) che non parlassero con persona viva (чтобы ни с кем не говорили) perché la cosa gli era stata confidata (потому что дело ему было доверено) in gran segreto (по большому секрету). E poi disse loro tutto quello (и затем сказал им все то) che aveva udito (что слышал) della meravigliosa contrada di Bengodi (о чудесной местности Бенгоди), giurando e spergiurando (клянясь и божась) che era proprio così (что было именно так). Partito che fu Calandrino (как только Каландрино ушел: «ушедший что был Каландрино»), i due pittori (два художника) concordarono quello che dovevano fare (согласовали то, что должны были делать). Calandrino aspettò (Каландрино ждал) pieno di desiderio (полный нетерпения) la domenica mattina (воскресного утра); quando fu venuta (когда оно пришло), si levò sul far del giorno (поднялся ни свет ни заря), e, chiamati i compagni (и, позвав товарищей), uscirono per la porta di San Gallo (они вышли через ворота Сан-Галло) e scesero nel Mugnone (и спустились по Муньоне), dove si diedero a cercar la pietra (где принялись искать камень). Calandrino, più volenteroso, andava avanti (Каландрино, более усердный, шел впереди) saltando qua e là (прыгая здесь и там): come vedeva una pietra nera (когда видел черный камень) vi si gettava sopra (кидался туда на него), la raccoglieva (его подбирал) e ne la metteva nella camicia (и оттуда его клал в рубашку).

Buffalmacco approvò quest’idea, e anche Calandrino. Decisero di andare a cercare tutti e tre la pietra la domenica prossima di buon mattino. Soprattutto Calandrino si raccomandò che non parlassero con persona viva perché la cosa gli era stata confidata in gran segreto. E poi disse loro tutto quello che aveva udito della meravigliosa contrada di Bengodi, giurando e spergiurando che era proprio così. Partito che fu Calandrino, i due pittori concordarono quello che dovevano fare. Calandrino aspettò pieno di desiderio la domenica mattina; quando fu venuta, si levò sul far del giorno, e, chiamati i compagni, uscirono per la porta di San Gallo e scesero nel Mugnone, dove si diedero a cercar la pietra. Calandrino, più volenteroso, andava avanti saltando qua e là: come vedeva una pietra nera vi si gettava sopra, la raccoglieva e ne la metteva nella camicia.

I compagni gli andavano dietro (товарищи шли за ним) e ne raccoglievano una ogni tanto (и из них собирали один иногда), ma Calandrino dopo un poco (но Каландрино через немного времени) ne aveva piena tutta la camicia (их имел полную всю рубашку). Allora si rialzò i lembi del gonnellino (тогда он приподнял себе фалды) fissandoseli alla cintura (заткнув их себе за пояс) a modo di grembiale (на манер фартука), ed empì anche quello (и наполнил также это); ed infine si riempì anche il mantello (и наконец себе наполнил также плащ). Buffalmacco e Bruno (Буффалмакко и Бруно), vedendo che Calandrino era ormai carico (видя, что Каландрино был уже нагружен) e che l’ora di desinare si avvicinava (и что приближался час обедать), seguirono il pisano concertato (последовали уговору) e Bruno disse a Buffalmacco (и Бруно сказал Буффалмакко):

— Dove è andato Calandrino (куда ушел Каландрино)?

Buffalmacco, che se lo vedeva vicino (Буффалмакко, который видел его близко от себя), cominciò a guardare in qua e in là (начал смотреть туда и сюда) e rispose (и ответил):

— Non so davvero (не знаю, на самом деле): un momento fa (момент назад) era qui davanti a noi (он был здесь перед нами).

I compagni gli andavano dietro e ne raccoglievano una ogni tanto, ma Calandrino dopo un poco ne aveva piena tutta la camicia. Allora si rialzò i lembi del gonnellino fissandoseli alla cintura a modo di grembiale, ed empì anche quello; ed infine si riempì anche il mantello. Buffalmacco e Bruno, vedendo che Calandrino era ormai carico e che l’ora di desinare si avvicinava, seguirono il pisano concertato e Bruno disse a Buffalmacco:

— Dove è andato Calandrino?

Buffalmacco, che se lo vedeva vicino, cominciò a guardare in qua e in là e rispose:

— Non so davvero: un momento fa era qui davanti a noi.

— Sarà (должно быть: «будет») — disse Bruno (сказал Бруно), — ma per me son sicuro (но что касается меня, я уверен) che a quest’ora è tornato a casa a desinare (что в этот час он вернулся домой обедать) e ci ha lasciato qui a cercar (и нас оставил здесь искать) come pazzi (как идиоты) pietre nere (черные камни) per il Mugnone (по Муньоне).

— O come ha fatto a burlarci (да как он посмел шутить над нами) a questo modo (таким образом) e a lasciarci qui (и оставить нас здесь), dopo che siamo stati così schiocchi da credergli (после того, как мы так наивно ему поверили: «после того, как мы были так наивны, чтобы верить ему»)? — disse Buffalmacco (сказал Буффалмакко). — Guarda un po’ (посмотри-ка)! nessuno fuor che noi (никто, кроме нас) sarebbe stato così grullo (не был бы таким простофилей) da credere (чтобы поверить) che nel Mugnone si possa trovare (что в Муньоне может найтись) una pietra di tale virtù (камень с такими достоинствами).

Calandrino, a sentir questo, si immaginò (Каландрино, слыша это, вообразил) che quella pietra gli fosse venuta nelle mani (что тот камень попал ему в руки) e che, per sua virtù (и что, из-за его достоинств), gli amici non lo vedessero (друзья его не видели). Tutto felice (весь счастливый) pensò di andarsene a casa (подумал уйти домой) senza dir nulla (не говоря ничего) e tornò zitto zitto sui suoi passi (и повернулся тихо-тихо, чтобы идти обратно). Allora Buffalmacco disse a Bruno (тогда Буффалмакко сказал Бруно):

— Bè, che facciamo (ну, что будем делать)? Perché non ce ne torniamo (почему не вернемся)?

— Sarà — disse Bruno, — ma per me son sicuro che a quest’ora è tornato a casa a desinare e ci ha lasciato qui a cercar come pazzi pietre nere per il Mugnone.

— O come ha fatto a burlarci a questo modo e a lasciarci qui, dopo che siamo stati così schiocchi da credergli? — disse Buffalmacco. — Guarda un po’! nessuno fuor che noi sarebbe stato così grullo da credere che nel Mugnone si possa trovare una pietra di tale virtù.

Calandrino, a sentir questo, si immaginò che quella pietra gli fosse venuta nelle mani e che, per sua virtù, gli amici non lo vedessero. Tutto felice pensò di andarsene a casa senza dir nulla e tornò zitto zitto sui suoi passi. Allora Buffalmacco disse a Bruno:

— Bè, che facciamo? Perché non ce ne torniamo?

— Andiamocene (уйдем отсюда), — disse Bruno (сказал Бруно), — ma giuro (но клянусь) che questa è l’ultima (но это — последнее) che ci fa (что он делает). E, se mi fosse vicino come dianzi (и, если бы он был близко ко мне, как раньше) gli scaglierei questo ciottolo negli stinchi (я бы бросил ему этот булыжник по голеням) che si ricorderebbe per un mese (чтобы он помнил целый месяц) dello scherzo che ci ha giocato (о шутке, которую сыграл над нами).

E il dir così (и говорить так), il prender la mira (прицеливаться) e il gettare il sasso (и бросать камень) negli stinchi di Calandrino (по голеням Каландрино) fu tutt’uno (было все одновременно). Calandrino tirò e cominciò a soffiare dal dolore (Каландрино отступил и начал вздыхать от боли), ma rimase zitto (но остался бесшумным) e tirò avanti (и продолжил) zoppicando (хромая). Buffalmacco prese allora (Буффалмакко взял тогда) una delle pietre che aveva raccolte (один из камней, которые собирал) e disse a sua volta (и сказал в свой черед):

— Guarda che bel sasso (смотри, какой хороший камень): così potesse arrivare (так он мог бы попасть: «прибыть») nelle reni di Calandrino (в поясницу Каландрино).

— Andiamocene, — disse Bruno, — ma giuro che questa è l’ultima che ci fa. E, se mi fosse vicino come dianzi gli scaglierei questo ciottolo negli stinchi che si ricorderebbe per un mese dello scherzo che ci ha giocato.

E il dir così, il prender la mira e il gettare il sasso negli stinchi di Calandrino fu tutt’uno. Calandrino tirò e cominciò a soffiare dal dolore, ma rimase zitto e tirò avanti zoppicando. Buffalmacco prese allora una delle pietre che aveva raccolte e disse a sua volta:

— Guarda che bel sasso: così potesse arrivare nelle reni di Calandrino.

E glielo tirò difatti nella schiena (и ему его бросил на самом деле в спину). Insomma (в общем), ora con una parola (то с одним словом) ora con un’altra (то с другим), lo andarono lapidando (шли, забрасывая его камнями) per tutto il corso (по всему пути) del Mugnone fino a porta San Gallo (от Муньоне до порта Сан-Галло). Giunti qui (дойдя досюда), gettarono a terra le pietre (бросили на землю камни) che avevano raccolte (которые у них были собраны) e si misero a chiacchierare (принялись болтать) con i gabellieri (со сборщиками податей), i quali (которые), avvertiti da loro della burla (предупрежденные ими о шутке), fecero vista di non vedere (сделали вид, что не видят) e lasciarono passare Calandrino (и позволили пройти Каландрино) divertendosi un mondo (развлекаясь во всю). Così Calandrino arrivò a casa sua (таким образом Каландрино прибыл к себе домой), che era vicina al Canto alla Macina (который был около Канта-алла-Мачина), e la beffa fu particolarmente fortunata (и шутка была особенно удачной) perché per tutto il tratto (потому что на всем пути) nessuno badò a lui (никто не присмотрелся к нему) né gli disse nulla (и не сказал ему ничего). Era ora di desinare (был час обедать) e le strade erano deserte (и улицы были пустынны); i pochi che passavano (и немногие, кто проходили) tiravano via (уходили: «тянули дорогу») senza fermarsi (не останавливаясь: «без остановиться») perché sapevano (потому что знали) di essere aspettati a tavola (что их ждут за столом: «быть ожидаемыми за столом»). Calandrino entrò carico in casa (Каландрино вошел нагруженный в дом) e trovò monna Tessa (и нашел госпожу Тессу), sua moglie (свою жену), in cima alla scala (наверху лестницы), tutta indispettita per la sua assenza (всю раздраженную из-за его отсутствия). Come lo vide arrivare (когда она увидела, что он приходит) cominciò a gridare (начала кричать):

— Non c’è pericolo (нет опасности) che il diavolo ti riporti a casa (что черт принесет тебя домой) all’ora giusta (вовремя: «в правильный час»). Tutti hanno già desinato (все уже пообедали) e tu arrivi adesso (а ты сейчас приходишь).

E glielo tirò difatti nella schiena. Insomma, ora con una parola ora con un’altra, lo andarono lapidando per tutto il corso del Mugnone fino a porta San Gallo. Giunti qui, gettarono a terra le pietre che avevano raccolte e si misero a chiacchierare con i gabellieri, i quali, avvertiti da loro della burla, fecero vista di non vedere e lasciarono passare Calandrino divertendosi un mondo. Così Calandrino arrivò a casa sua, che era vicina al Canto alla Macina, e la beffa fu particolarmente fortunata perché per tutto il tratto nessuno badò a lui né gli disse nulla. Era ora di desinare e le strade erano deserte; i pochi che passavano tiravano via senza fermarsi perché sapevano di essere aspettati a tavola. Calandrino entrò carico in casa e trovò monna Tessa, sua moglie, in cima alla scala, tutta indispettita per la sua assenza. Come lo vide arrivare cominciò a gridare:

— Non c’è pericolo che il diavolo ti riporti a casa all’ora giusta. Tutti hanno già desinato e tu arrivi adesso.

Calandrino, a sentir queste parole (Каландрино, услышав эти слова) e accorgendosi di essere stato veduto (и заметив, что его видят), fu pieno di dolore e di rabbia (был полон страдания и злости).

— Maledetta donna (проклятая женщина), tu m’ hai rovinato (ты меня погубила), — cominciò a dire (начал говорить). — Ma me la pagherai (но ты мне за это заплатишь).

Entrò nella stanza (вошел в комнату), scaricò le pietre (сгрузил камни), corse infuriato contro la moglie (побежал в гневе против жены), la prese per le trecce (схватил ее за косы), la gettò a terra (бросил ее на землю) e cominciò a tirar pugni e calci (и начал лупить и пинать; pugno — удар кулаком; calcio — пинок) senza badare (не обращая внимания) alle sue proteste (на ее протесты). Buffalmacco e Bruno (Буффалмакко и Бруно) che, dopo aver riso un bel po’ con i gabellieri (которые, после того как изрядно посмеялись со сборщиками податей), avevano seguito Calandrino di lontano (следовали за Каландрино вдалеке), sentirono tutto quel tramestio (слышали всю ту суматоху) e chiamarono l’amico Calandrino (и позвали своего друга Каландрино). Tutto sudato (весь вспотевший), rosso in volto (с красным лицом: «красный в лице») e col fiato grosso (и с тяжелым дыханием), venne alla finestra (он подошел к окну) e li pregò di salire (и их пригласил подняться). Essi andarono su (они пошли вверх) alquanto turbati (несколько смущенные) e videro la sala (и увидели зал) piena di pietre (полный камней) e, in un angolo (и, в одном углу), la donna scapigliata, stracciata e livida (растрепанную, оборванную и разозленную женщину) che piangeva (которая плакала), mentre, in un altro angolo (в то время как в другом углу), Calandrino ansava (Каландрино пыхтел) senza fiato (без дыхания) e si lasciava cadere su una sedia (и валился на стул: «и себя пускал падать на стул»).