ГЛАВА 19: Пешка продвигается вперед

Гермионе казалось, что прошла вечность, прежде чем она добралась до подземелий. Хорошо, что неделю назад Северус рассказал ей, как попасть в кабинет, но не в спальню. Однако проход туда был открыт. Очень плохой признак.

Закрыв за собой дверь, ведущую из кабинета в потайной проход, она запоздало подумала, что если внутренняя дверь заперта, она окажется в ловушке и останется надеяться на то, что ее позже вызволит Эсме. Но и внутренняя дверь была не заперта. Она вошла и осторожно позвала:
- Северус?..
В ответ не было ни звука.

Гермиона закрыла за собой дверь и прошла дальше.
- Северус?..
Вновь – ничего. В комнате не горела ни одна лампа, только саламандра у корзины Эсме слабо светилась, и из ванной пробивался луч света. Гермиона нерешительно подошла к двери, ведущей в ванную:
- Северус!
Чуть приоткрыв дверь, Гермиона увидела, что источником света была стоявшая там свеча. Ее мерцание, обычно столь успокаивающее, сейчас почему-то вызвало у Гермионы еще большую тревогу. В дверном проеме она остановилась и сделала последнюю попытку:
- Северус...
Так и не дождавшись ответа, она шагнула внутрь и чуть не закричала от ужаса.
Снейп без признаков жизни лежал в ванне, наполненной до краев красной, и казавшейся в свете свечи практически черной, водой. Правая рука свешивалась через край ванны, а рядом, на полу, лежала блестящая прямая бритва.

Гермиона достала палочку и взмахнула: Lumos!
- Северус... О, господи! – заклинание из маггловского детства. - Нет!
Он хотел убить себя? Это первое, что пришло сейчас ей в голову...
Из двери, ведущей к кабинету, раздался шорох – Косолапс буквально втаскивал Эсме зубами, чтобы сэкономить время.
- Почему?!..
- Он вссссегда так делает, когда восссзвращаетссся сссс этих всссстреч, - печально прошипела Эсме.
- Делает что? Ты хочешь сказать, что он каждый раз пытается убить себя? – эта мысль ужаснула Гермиону.
Эсме отрицательно покачала головой:
- Нет, не убить... Порессссзать... - Эсме смотрела на Снейпа, и вид у нее был такой грустный, как только можно вообразить грусть пернатой змеи. - Сссстолько, сссколько я его зссснаю – он всссегда так делает. Но раньше он никогда не терял ссссосссзнания...
Гермиона шагнула к Снейпу, встала на колени рядом с ванной и тронула его запястье. Пульс был, но очень слабый и неустойчивый.

Первым делом нужно остановить кровотечение. Гермиона взялась за его левую руку, коснулась раны волшебной палочкой и прошептала заживляющее заклинание. Тут же кровь перестала течь, и настал черед гораздо более сложных процедур. Необходимо как можно быстрее восстановить его кровоснабжение. И извлечь из кровавой ванны.
Гермиона принялась вспоминать то, что читала о заклинании Ensanguinus во время своих долгих сидений в библиотеке. Но вспомнила еще и то, как мадам Помфри рассказывала, что очень опасно применять это заклинание, не имея опыта и не зная, сколько крови потерял человек. Если объем крови слишком увеличится, то разорвутся кровеносные сосуды. Но сейчас, во-первых, не было времени искать кого-нибудь, у кого есть опыт в таком деле, а во-вторых, и в главных, Гермиона не знала, кто еще в курсе того, что Снейп – Упивающийся Смертью. Можно попытаться добраться до Дамблдора, разбудить его и привести сюда… но это займет время, которого, возможно, у Снейпа уже не осталось.

- Эсме? – кецалькоатль повернула к ней голову, - Ты знаешь, до какого уровня обычно он наполняет ванну?
Эсме скользнула вверх по ноге Гермионы и посмотрела на воду:
- Ссссейчассс… Обычно на шесссть дюймов от края...
Гермиона прикинула, на сколько багровая вода не доходит до края ванны, и побледнела. Времени на размышления уже не остается. Во всяком случае, заклинание не разорвет его сосуды.
- Ладно, Эсме, нужно действовать срочно. Слезай с меня.
Эсме соскользнула на пол.

Гермиона глубоко вздохнула и вновь нащупала пульс Снейпа. Затем направила палочку на левую сторону его груди, в область сердца:
- Ensanguinus!
И стала ждать.
Толчки пульса под ее пальцами становились чаще и ровнее, восковой цвет лица Снейпа сменился на более живой. Гермиона все время считала удары пульса, и как только у нее получилось число, приближающееся к норме, прошептала:
- Finite Incantatum.
Сейчас Снейп выглядел намного лучше. Но теперь нужно было извлечь его из ванны и поместить в какое-нибудь теплое, сухое и чистое место. Очнуться в ванне, полной собственной крови – такое Гермиона могла пожелать только Малфою. Но… однако… Впервые с того момента, как оказалась здесь, она задумалась о том, что Северус же обнаженный. Правда, сейчас он в таком состоянии, что не будет возражать… К тому же, ее он уже такой видел…

Гермиона нашла и включила систему рециркуляции воды. Странно, что он ею не воспользовался – не может быть, чтобы ему нравилось сидеть в крови. Хотя и то, что он мог сам себя резать бритвой – тоже было весьма удивительно…
Вскоре вода была уже совершенно чистой. Осталось сделать последнее.
- Mobilicorpus! – и тело Снейпа поднялось над водой.
Несмотря на всю ответственность ситуации, Гермиона не могла удержаться от того, чтобы не взглянуть на него.
Худощавый – только мышцы, очень бледный – вероятно особенно сейчас, черные волосы – резко выделяются на бледной коже, хотя волос очень немного – на груди и…
Стоп, Грейнджер, остановись же! Ты поступаешь абсолютно недопустимо!

На цепях по стенам висело несколько полотенец – черных и белых: Гермиона огляделась и машинально отметила про себя, что это напоминает шахматную доску. Она призвала полотенце с помощью Accio и воспользовалась Перемещающим заклинанием, чтобы слегка обтереть тело Снейпа, а затем, с помощью Удерживающего заклинания обернула еще одно полотенце вокруг его талии. Так будет лучше.
Опять же заклинанием Гермиона направила неподвижное тело на кровать, отбросив покрывало, и затем закрыла Снейпа одеялом, стараясь не обращать внимания на покалывания в пальцах, когда касалась его кожи.

Потом ей показалось, что одного одеяла будет недостаточно. Отвергнув сразу же мысль о том, чтобы согревать Снейпа теплом собственного тела, Гермиона постаралась найти более разумный выход.
- Эсме?..
- Я зсссдесссь, - раздалось шипение у ее лодыжки, и Гермиона вздрогнула:
- Ты меня напугала! – с упреком сказала она пернатой змее. - У Северуса есть здесь еще какие-нибудь одеяла?
Эсме вытянула голову в сторону большого гардероба в углу:
- Есссть. Ссссверху.
- Accio одеяла! – не глядя, Гермиона протянула руку навстречу ожидаемым одеялам и взвизгнула: одеяло, которое оказалось у нее в руках, было меховым.
- Это от его матери, - объяснила Эсме, не дожидаясь вопроса, - Ссссеверуссс их не любит – он предпочитает плед.
- Любит он их или нет – сейчас не важно. Ему нужно тепло, - пробормотала Гермиона и, старательно укрыв одеялом все еще бесчувственное тело, села на край кровати.

Что еще можно для него сделать? Пожалуй, только составить ему компанию... Посидев так какое-то время, Гермиона не выдержала, прилегла с краю, положив голову ему на плечо, скрытое одеялами, и закрыла глаза. Сейчас он нуждался в ней – и это было так приятно.
Она уже начала дремать, когда вдруг ей пришла в голову одна идея. Гермиона вновь села и позвала:
- Эсме! В кабинете Северуса, или в классе, есть Перечная микстура? Или, может быть, здесь есть для нее компоненты? Я могла бы сейчас сделать эту микстуру...

- Нет, - раздался хриплый голос у нее за спиной.
Гермиона подскочила, как ужаленная, и, обернувшись, увидела, что Снейп открыл глаза. Его обычно пронзительный взгляд сейчас был тусклым, но голос звучал достаточно твердо:
- Я не готовлю зелья здесь... слишком много грязи...
- Если бы вы сами могли приготовить микстуру, тогда бы... - так спокойно, как только могла, стала говорить Гермиона. - Но поскольку я должна следить еще и за вашим состоянием...
- Вздор. Во-первых, в моем кабинете есть прекрасный образец уже готовой Перечной микстуры, а во-вторых, в моем состоянии, за которым вы так тщательно следите, эта микстура – противопоказана.
- П-почему же..? – взъерошилась Гермиона. - Мадам Помфри рассказывала мне, что Перечная микстура очень хорошо восполняет кровопотерю...
Снейп внезапно закашлялся, отвернувшись в сторону и вздрагивая всем телом; Гермиона с тревогой коснулась его плеча: он вздрогнул сильнее, чем можно было бы предположить для простого “оставьте меня в покое”. Затем вновь повернулся, и она поразилась, насколько больным он выглядит.

- Я полагаю, что Профессор Фигг или Профессор Мрачетт... прошу прощения, точнее Профессор Крауч, - Снейп изобразил некое жалкое подобие своей обычной усмешки, - научили вас, как распознавать побочные последствия проклятия Cruciatus?
Гермиона задохнулась, но потом постаралась здраво ответить:
- Последствия Cruciatus – да, но не последствия Cruciatus, осложненного большой кровопотерей, - сказала она, внутренне сжимаясь от отчаянного страха за него, - кровопотерей, которую, кажется, вы сами себе устроили...
На какой-то миг в глазах Снейпа мелькнула прежняя знакомая вспышка, которая тут же, впрочем, исчезла:
- Да... это мой ритуал, - сдержанно ответил он, - попытка избавиться от этого.
Он поднял левую руку так, что Гермиона увидела ярко-красный Тайный Знак рядом с раной, нанесенной бритвой. Совершенно машинально она потянулась, чтобы дотронуться до его запястья. Снейп резко отдернул руку:
- Не делайте этого! Я не хочу, чтобы вы к этому прикасались.

Гермиона опустила руку, думая, какие же мысли руководят им, когда он пытается всякий раз делать то, что сегодня едва не закончилось трагически.
- Вы сказали “ритуал”... От этого, что, избавиться нельзя?
- Нет, ребенок, нельзя... - он тяжело вздохнул. - Некоторые пятна никогда не отмываются...
Снейп замолчал и уставился в одну точку.

Гермиона почувствовала, что обязана прервать эту гнетущую тишину:
- Что произошло? Я имею в виду – на вашей... встрече?
- Не спрашивайте.
Он сделал попытку отвернуться, и было заметно, какую боль ему причиняет каждое движение. У Гермионы при виде него защемило сердце.

Однако через некоторое время ответ все-таки прозвучал:
- Темный Лорд был недоволен. Но я пока еще полезней ему живой, нежели мертвый – никого настолько приближенного к Дамблдору у него больше нет... - он вновь закашлялся, и кашель перешел в судороги боли, исказившие его лицо. - Самым страшным непростительным проклятием считается Avada Kedavra... - выдавил он, - но я думаю, что это – Crucio...

По голосу Снейпа Гермиона чувствовала, какие мучения он испытывает... и вдруг, вспомнила, как готовилась к последнему экзамену по Защите от Темных Искусств.
- Послушайте... - она легко провела рукой по одеялу. - Перевернитесь, пожалуйста, на живот...
- Что? – Снейп недоуменно взглянул в ее сторону.
- Мы проходили по Защите от Темных Искусств... - она замялась, а потом, уже с легкой насмешкой, добавила: - Что, разве Профессор Фигг никогда не рассказывала вам о нехимических способах лечения последствий проклятия Cruciatus?
Снейп сначала молча смотрел на нее, а потом хрипло рассмеялся:
- Как, во имя Мерлина, Крауч, или Фигг, избегают лишних проблем, объясняя вам это?
- Ну, для обучения у нас был голем. А Профессор Мрачетт, или, точнее, Крауч, сказал, что мы можем практиковаться и друг на друге во внеурочное время, но он не станет отвечать за последствия перед нашими родителями.
- Да, полагаю, он прав... - наступила тишина, затем Снейп продолжил: - Вы вовсе не обязаны...
- Я знаю, - Гермиона еще раз провела рукой по одеялу, - но я хочу. Помочь вам.

Снейп закрыл глаза, полежал так, затем молча медленно перевернулся и лег на живот.
Гермиона откинула одеяло, обнажив ему спину. Он вздрогнул от холода, и она прошептала Согревающее заклинание:
- Почему вы не пользуетесь волшебством, чтобы согреть эту комнату?
- Все согревающие заклинания делают воздух слишком сухим и не пригодным для дыхания, если действуют слишком долго. Вам должно быть это известно, - тон его голоса был слегка раздраженным, - ну вы собираетесь, наконец, начать?
- Д-да, - только и смогла ответить Гермиона, потому что мысль о том, чтобы вновь прикоснуться к нему, бросила ее в жар.

Постаравшись поскорее отделаться от всех посторонних мыслей, она сконцентрировалась на воспоминаниях о сути предстоящей процедуры. Cruciatus возбуждает все нервные окончания; нужно переключить возбуждение, по возможности стимулировав синтез эндорфинов, который проклятие также блокирует. Она собралась с духом и протянула руки:
- Вы готовы?
- Раз вы так настаиваете... - в его голосе прозвучало нечто непонятное.
Гермиона глубоко вздохнула и опустила руки ему на спину.

Первым делом она сконцентрировалась на том, что делала – лечение подразумевало сложный набор заклинаний, и успешно абстрагировалась от мысли – кому она это делала. Нужно сделать несколько движений вдоль всей спины, сверху вниз, легкими круговыми движениями, все время возвращаясь к позвоночнику. Вскоре Гермиона почувствовала нужный ритм, следование которому позволило ей не думать об объекте.

У Снейпа была гладкая, шелковистая кожа и мускулы, которые казались удивительными в человеке, ведущем, как он, достаточно замкнутый образ жизни, хотя Гермионе уже доводилось несколько раз ощущать силу его рук. От него очень приятно пахло – наверное, травяным мылом, и еще чем-то, к чему примешивался резкий медный запах крови.
Гермиона старательно водила руками по его спине, чувствуя, как узлы мышц постепенно расслабляются, и, вдруг, задалась вопросом: нравилось ли ему прикасаться к ней. Потому что ей – нравилось. Было так приятно ощущать руками его кожу, вдыхать его запах, что очень захотелось наклониться и прижаться губами к его шее. Захотелось провести языком по той дорожке вдоль спины, которой следовали руки...
Ее мысли были прерваны неожиданным возгласом:
- Ммм...
- Что?! – это звучало так, словно ему было... приятно?
Но, может быть, ему просто больно? Гермионе вдруг ужасно захотелось, чтобы причина была в том, что ему приятно. Захотелось доставить ему удовольствие. Ну, хотя бы, избавить от боли.
- Это... невероятно... - она не видела лица Снейпа, но по голосу могла догадаться, что ее старания были не напрасными.

Последовала пауза, во время которой Гермиона продолжала массировать ему спину, потом Снейп тихо произнес:
- Вы знаете, что вы – первая... кто делает мне... так.
У нее перехватило дыхание от недосказанности:
- Что... вы имеете в виду?
- Я никому не позволял так прикасаться к себе. Даже матери.
Это было так неожиданно, что Гермиона замерла с невысказанным вопросом на устах – что-то подсказывало ей, что спрашивать будет неуместно. К счастью, задавать вопрос и не пришлось.

- Моя мать имела обыкновение иногда класть яд в мою еду. Отравить меня и смотреть, как я смогу найти противоядие... Я никогда не знал, в какой момент это произойдет... Поэтому мой организм насыщен различными ядами... Я даже не могу выходить на солнце... - Снейп резко замолчал.
- Но... можно ли что-то сделать с этим? – ошеломленно спросила Гермиона.
- Шесть месяцев в Сент-Мунго. Детоксикация. Довольно дорого, но самое главное – очень болезненно. И для чего? Меня устраивает моя жизнь. А больше это никого не касается.
- Но почему..? – Гермионе внезапно стало очень обидно, но продолжать она не стала.
- Вы что, не поняли? Моя собственная мать регулярно травила меня. Не регулярно, но, скажем так, часто...

- А что же ваш отец? Почему он не остановил ее? – не выдержала Гермиона.
- Если честно – я не знаю. Я никогда не спрашивал его об этом. Почему ему понадобилось столько времени, чтобы остановить ее. Хотя это произошло лишь после того, как я отказался играть.
- Играть?
- Играть с матерью в яды. Однажды вечером, после ужина, я почувствовал действие alsepenia – простого яда, от которого легко мог бы найти противоядие, но что-то во мне щелкнуло... Наверное, я просто устал от всего этого... Положил голову на стол, закрыл глаза и стал ждать. Мать зашипела на меня – чтобы я встал и вел себя как взрослый, а не как ребенок, а отец что-то сказал ей... Я не расслышал – что. Следующее, что я помню – очнулся в своей кровати. Видимо, отец заставил ее дать мне противоядие, или сам его приготовил. Они больше не могли иметь детей...

Гермиона не могла полностью осознать все, что он говорил. Могла только сопровождать его рассказ нечленораздельными восклицаниями и надеяться на то, что позже все поймет.
Снейп продолжал говорить:
- Я никогда не мог понять собственную мать. Никогда не мог разобраться в том, что ей нравится. Одни и те же мои поступки иногда вызывали у нее улыбку, а иногда – упрек. Но я все время пытался понять – как же нужно себя вести... Хотя, мне кажется, она всегда была довольна моими умственными способностями – она так любила выставлять напоказ мои знания перед своими студентами: конечно, шестилетний ребенок, который лучше разбирается в зельях, чем они. В этом я был хорош...
Гермиона почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы.

- Мать обучала меня Темной Магии – многое из книг Эсмеральды я узнал от нее. Не думаю, что отцу это очень нравилось, но он проводил много времени в отъезде... Далеко... от нас... Когда я был маленьким, отец любил читать мне на ночь. Обо всем – историю магии, заклинания, даже философские труды. Я помню почти все. Помню, как мне, четырехлетнему, он читал Платона. Быть может, это покажется странным, но мне нравилось. Потом мать сказала, что я уже слишком взрослый, чтобы слушать истории на ночь, и отец не стал возражать. Он вообще никогда не спорил с ней – только однажды, когда отправил меня в Хогвартс...
- Хотя бы это он для вас сделал, - Гермиона попыталась направить мысли Снейпа в более приятное для него русло.
Но он только фыркнул:
- Иногда я очень сожалею, что он не позволил мне учиться в Дурмштранге. Там, во всяком случае, я не чувствовал бы разницы.
- Разницы?
- Между мной и другими.
Он повернул голову, чтобы посмотреть на Гермиону, и ей пришлось бороться с безумным желанием наклониться к нему, чтобы поцеловать.

- Вы хотели знать, почему я ненавидел Джеймса Поттера? Я сам этого не понимал сначала. Потом понял. Они все – такие, как Поттер и Блек – сбивались в стаю. На фоне таких, как они, мы были чужими.
- Мы?
- Да, те, кто по каким-то своим причинам были вне этой игры, вне этого тотального поклонения квиддичным командам. Розье – его интересовали только деньги; Лестранжи – эти были обручены еще до того, как попали в Хогвартс – в Слизерине это не удивительно, вы ведь знаете; Эйвери – он был испорчен даже по слизеринским стандартам – Малфою это очень нравилось... - в этом Гермиона не сомневалась.

- ...И я. Я поступил в Хогвартс в девятилетнем возрасте. Я думал, из-за того, что отец отослал меня подальше от матери, но оказалось, что, даже будучи на два года младше, чем все, я схватывал все намного лучше, чем другие. И это не могли не заметить. Я часто спрашивал себя – что со мною не так?
К этому времени движения Гермионы уже стали автоматическими; подсознательно она чувствовала, что благодаря тому, что он позволил ей вступить с ним в подобного рода контакт, он таким образом позволил себе открыться перед ней, и если она остановится, он тоже замолчит.
- Я не думаю, что дело в вас...
- Вы просто совершенно не знаете меня! - зло бросил Снейп, привстал на руках, но потом обессилено снова опустился на подушку. - Вы что же, полагаете, что той ночью, в тюрьме Малфоя то, что я делал с вами – я делал впервые?

Гермиона напряглась перед неизбежным ударом:
- Я... я понимаю, что у вас была большая практика...
- Хм... Да... Но понимаете ли вы, в каких целях я... практиковался?
Яд в его голосе был в большей степени направлен на него самого, Гермиона почувствовала это, и это позволило ей сохранить относительное спокойствие:
- Я понимаю, что так же, как и в моем случае, это было с целью … вербовки?
Снейп хрипло рассмеялся:
- Вы думаете обо мне лучше, чем я того заслуживаю... - он закрыл глаза, затем вновь открыл и пристально взглянул на Гермиону. - Нет... Я использовал это как метод допроса. Интересная альтернатива проклятию Cruciatus, не правда ли? Удовольствие вместо боли... Очень эффективно с женщинами-Аврорами. Вскоре так и повелось: когда нам удавалось захватить такую, ее передавали мне для... получения информации. В некотором роде – спорт. Со зрителями...
Гермиона ощутила приступ тошноты. Умом она всегда понимала, что Снейп был Упивающимся Смертью, но он как-то всегда представлялся ей работающим в какой-то секретной лаборатории, изготовляющим яды. То, что его связь с Темными магами была чем-то большим, нежели простым интеллектуальным любопытством, – в это ей раньше не верилось, не хотелось верить.

Но, может быть... Может быть... Может быть он ушел от них, когда понял, какое применение имели его способности?
И все-таки тошнота не проходила. Гермиона усилием воли попыталась подумать о другом. Не важно, что он сделал в прошлом – он спас ее и заслужил какую-то благодарность в ответ.
К тому же, ему поверил Дамблдор...
Снейп, тем временем, продолжал:
- ...Конечно, то, что я делал, имело свои побочные эффекты, которых нет у Cruciatus... Когда все заканчивалось, когда они понимали, что они сделали... Что подчиняясь моим рукам, они предали своих товарищей. Предали все... Тогда чувствовали себя опозоренными... - его голос упал до шепота. - Именно поэтому я часто убивал их после...

Если Гермионе и казалось раньше, что ей дурно, то все это было ничто по сравнению с тем, что она ощутила сейчас. Она изо всех сил боролась с тем, чтобы хотя бы руки ее, лежащие на спине Снейпа, не дрожали. И дело было уже не в том, чтобы дать ему возможность выговориться – ей самой теперь нужно было узнать все до конца.
- Но... но все-таки это все равно было лучше для них, чем Cruciatus, да? – она овладела собой настолько, чтобы задать вопрос.
- Да. - Снейп по-прежнему говорил шепотом. - Я говорил себе тоже самое. Они все равно бы умерли. И по сравнению с общением с моими... коллегами... смерть была лучшим исходом... Они просто грязные насильники... А я мог доставить наслаждение женщине даже при таких обстоятельствах...

Теперь Гермиона дрожала уже совсем по другой причине – потому что помнила его руки и прекрасно понимала, за что те женщины продавали свои тайны.
- Н-но... но что же произошло?..
- Эйвери, - коротко ответил Снейп, прикрыл глаза, словно от боли, но продолжал: - В одну кошмарную ночь, когда я закончил... допрос... он остановил меня прежде, чем я успел наложить Avada Kedavra на пленницу. «Почему все развлечения достаются только тебе, Сев?» - так он сказал... Я не мог его остановить... Во всяком случае, тогда думал, что не могу. Хотя знал, что он из себя представляет... Но там было еще с полдюжины других... зрителей... Они все равно получили бы то, что хотели, а я – просто порцию Cruciatus... Он взял ее... Это было ужасно... Я слышал, чем любит развлекаться этот Эйвери, но никогда не видел раньше... И она все время смотрела на меня... пока не лишилась рассудка... все время смотрела только на меня... так, словно я предал ее... Хотя, да, именно это я и сделал... - тот звук, который издал Снейп, был похож на рыдание, и больше ни на что другое.

Гермиона почувствовала вдруг, что возникшее было отвращение к нему, неуклонно тает.
- ...Не помню, как тогда добрался домой, но именно после этого понял, что представляют собой Упивающиеся Смертью. И я вместе с ними. Что я столько времени обманывал себя из-за эгоистичной любви к Темной Магии, что в поисках знания выстроил карточный замок собственных заблуждений. Что истинное лицо Упивающегося Смертью – это и есть Эйвери – тупой садист. И что я ничем не лучше – такой же монстр, чьи удовольствия лишают жертв не рассудка, а всего лишь жизни... И той же ночью я отправился в Хогвартс. К Дамблдору. Я просто подумал, что должен кому-то рассказать все, прежде чем попасть в руки дементоров... Он выслушал меня. Но вместо того, чтобы сразу сообщить Аврорам, он предложил мне еще один шанс – принести пользу... Хотя, в Министерстве отнеслись ко всему иначе. Они отправили меня в Азкабан...

Гермиона невольно издала сдавленное восклицание. Снейп посмотрел на нее и печально усмехнулся:
- На самом деле все было не так уж плохо... К тому времени у меня не осталось никаких счастливых мыслей, поэтому я не представлял никакой пользы для дементоров. Они довольно скоро потеряли ко мне интерес... Позже Дамблдор сказал мне, что одним из веских доводов убедить Министерство в моей ценности – был тот факт, что ни один из сторонников Волдеморта не чувствовал такого отвращения к себе и не был подавлен настолько, что даже Азкабан не смог причинить ему большего вреда... Они освободили меня... Дальнейшее вы более или менее знаете... - Снейп замолчал, затем пристально посмотрел на Гермиону и закончил: - Вот таков человек, рядом с которым вы сейчас так доверчиво сидите, Гермиона. Я не стану винить вас, если вы сейчас встанете и уйдете.

Гермиона перевела дыхание и подождала немного, чтобы собраться с мыслями.
Финал истории оставил у нее ощущение всепоглощающего ужаса. Но в отличие от Министерства, ей не потребовалось столько времени, чтобы принять решение.
Она поймала себя на том, что, слушая, перестала водить руками по его спине, должно быть поэтому он так среагировал.
- Почему я должна уходить? – спросила она, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно более искренно. - Почему я должна уходить от человека, чьи самые дурные поступки были гораздо меньшим злом, чем то, что, не задумываясь, совершали его соратники? Почему я должна уходить от того, кто имел мужество признать свои ошибки и храбрость для того, чтобы попробовать их исправить? Не говоря уже об уме – чтобы во всем этом преуспеть.
Гермиона подумала, что можно было бы упомянуть и Азкабан, но решительно отмела этот довод. Снейп мог бы заслуживать жалости, но в ней он не нуждался.
Она чуть наклонилась вперед и тихо добавила ему на ухо:
- И если я уйду – я себе этого никогда не прощу.

Какое-то время тишину нарушал только звук их дыхания. Затем Снейп хрипло рассмеялся:
- О, Гермиона... Вы так невинны и молоды... - на эти его слова она даже рассердилась. - ...И так легко поддаетесь внушению...
- А Альбус Дамблдор, который в три раза старше нас обоих вместе взятых, думает точно так же, как и я, - выпрямившись, упрямо сказала Гермиона, - но если вы предпочитаете тут терзаться чувством вины, я не стану вас останавливать...
- Вы... чудо! Вы просто чудо... - Снейп рассмеялся уже более привычным ее слуху смехом, а затем серьезно добавил: - Я не имел никакого права возлагать на вас бремя моих воспоминаний...
- Я рада, что вы это сделали, - недолго думая, возразила Гермиона, а потом ей пришло в голову, что она и на самом деле уверена в том, что сказала.
- ...Сожалею, но, кажется, я был слишком откровенным...
- И я очень рада этому, - настойчиво повторила она.
Я рада тому, что вижу в вас человека... Рада, что вы тоже можете быть слабым. Эта мысль ее саму ужасно удивила.
Снейп качнул головой:
- Я слишком устал, чтобы спорить... Но вы сегодня ночью оказали мне огромную услугу. Возможно, даже не одну. А теперь, - он еле заметно вздохнул, - лучше было бы вам отправиться спать – у вас была трудная ночь.

Гермиона послушно встала... но вдруг остановилась. Она не могла дать себе полного отчета в своих реакциях, но что-то изменилось в их отношениях сегодня ночью, изменилось безвозвратно, и теперь, наедине с ним, она уже не будет больше только его студенткой.
- Нет, - решительно сказала она, - я останусь с вами.
- Гермиона! – Снейп попытался приподняться на руках, но она удержала его за плечи:
- Вы же сказали, что слишком устали, чтобы спорить – так и не спорьте. Я остаюсь с вами... - она прикрыла его одеялами и еще раз произнесла Согревающее заклинание. - У меня есть Плащ Сокровенности, и я смогу вернуться в гриффиндорскую башню утром. А завтра, точнее уже сегодня – воскресенье, так что выспаться я еще успею.

Снейп молча взглянул на нее, а потом усмехнулся:
- Пожалуй, я слишком слаб и для того, чтобы заставить вас уйти – силой или магией... - он взглядом обвел комнату и сказал с видом человека, играющего козырной картой: - Но эта комната не предназначена для размещения гостей – где вы собираетесь спать?
Гермиона решительно бросила своего козырного туза:
- Прямо здесь, - она быстро, чтобы не успеть передумать, легла рядом со Снейпом, положив голову и ладошку ему на плечо, и натянула на себя краешек одного из одеял – только самого верхнего, чтобы не создавать лишних проблем. - Вам удобно так спать?
- А что, если я скажу «нет»? – глухо спросил он над ее головой.
- Тогда я немного отодвинусь. Отодвинуться?
После краткой паузы Снейп мягко ответил:
- Нет.
- Хорошо. Тогда спокойной ночи, Северус.
- Спокойной ночи, Гермиона.

* * * * *

Тепло на спине, приятное чувство уюта и защищенности – не только физической, но и моральной – этого всего было достаточно, чтобы, проснувшись, Снейп даже не сразу вспомнил о боли в пальцах.
Пальцы. Прошлая ночь. Он едва успел удержаться от того, чтобы не вскочить, столкнув Гермиону, которая, как выяснилось, и была источником этого тепла. Зато как приятно оказалось вновь расслабиться и продолжать дремать. Было бы так заманчиво предаться ее невинному объятию...
Но удовольствию чертовски мешало чувство вины. Зачем было взваливать на бедную девочку бремя знания того, кем он был на самом деле? Что вообще побудило его таким образом поведать ей свою жизнь?

Снейп, разумеется, прекрасно понимал – что. При его познаниях в области составления различных зелий, знание человеческого организма было необходимо. Лечение последствий Cruciatus заключалось в том, чтобы стимулировать синтез эндорфинов – в сущности, в том, чтобы заменить боль наслаждением. Ей это удалось.
Неудивительно, что он так расслабился. Как ребенок. Хорошо хоть, что хватило благоразумия не рассказывать ей об Эллен. Благоразумия или малодушия – Снейп не любил задумываться об этом.

Он перешел от самосозерцания к внешнему миру. Гермиона, наверное, ночью чуть подвинулась: теперь ее рука касалась его шеи. Даже такого легкого прикосновения было достаточно, чтобы ощущать приятное возбуждение... Не говоря уже о том, что ее тело сейчас так близко... Прошлой ночью было слишком больно – пытка оказалась чрезмерной даже для такого выносливого по магическим понятиям человека, как он, – чтобы ощущать какое-либо вожделение. Но сейчас, утром, когда благодаря ее нежным рукам от последствий Cruciatus не осталось и следа... И к тому же боль в пальцах, как он уже смог убедиться, помехой являться отнюдь не будет...
Великий Мерлин! Северус! Имей же хоть каплю благопристойности!

От продолжения этой жестокой и сладкой пытки Снейп был избавлен благодаря тому, что Гермиона проснулась. Она потянулась, по его спине протекла мягкая волна ее волос – Снейп не удержался и вспомнил движения ее обнаженного тела... и плотнее вжался бедрами в кровать. К счастью, он по-прежнему лежал на животе: Гермиона ничего не заметила.
- Доброе утро, Северус.
- Доброе утро, Гермиона, - приложив некоторое усилие, чтобы голос не дрогнул, ответил Снейп.
- Сегодня вам лучше?

Произнося это, Гермиона провела руками по его спине. Поскольку какая-то часть мозга Снейпа еще сохранила способность рассуждать здраво, он понял, что это всего лишь жест беспокойства о его благополучии. Тем не менее, основные его мысли уже стремительно неслись по совершенно другому руслу.
- О, да... Значительно лучше...
Продолжать и дальше лежать на животе стало просто невозможно, к тому же здравые доводы себя уже окончательно исчерпали, и Снейп начал поворачиваться на бок, к Гермионе, но, опершись о поврежденную руку, зарычал от пронзившей его боли и остановился.

- Что случилось? – с тревогой воскликнула Гермиона и наклонилась, чтобы коснуться его ладони.
Он машинально отодвинулся:
- Ничего страшного. Это просто последствия еще одного наказания Темного Лорда.
Он произнес это вполне небрежным тоном, но Гермиона сразу забеспокоилась:
- Что он сделал? Что?
- Он наложил проклятие на пальцы моей руки, - неохотно ответил Снейп, - это не мешает подвижности, но каждое движение причиняет боль.

На какое-то мгновение Гермиона замялась и бросила на Снейпа взгляд, который он не смог никак интерпретировать. Потом задала вопрос:
- Что это было за проклятие?
Снейп только сейчас задался этим вопросом и мысленно отругал себя за непредусмотрительность:
- Я полагаю, это была некая разновидность Cruciatus – в тот момент я не смог на этом сконцентрироваться.
Губы Гермионы дрогнули в усмешке:
- Еще хуже – признаваться в этом... Ох, простите, я...
- Нет, вы совершенно правы, - возразил Снейп, - я должен был обратить на это внимание.

- Ну хорошо... Но, может быть... Может быть это что-то вроде того, что сделала Эсмеральда с домовыми эльфами?
- Вы имеете в виду, что это может быть вложенное проклятие? Вполне возможно, - Снейп поднял бровь и задумался. - Однако...
- Возможно, какой-нибудь современный вариант, - Гермиона соскочила с кровати. - Вы не возражаете, если я взгляну в вашей библиотеке?
- О, будьте как дома!
Снейп взмахнул неповрежденной рукой, усмехнулся и стал наблюдать, как Гермиона бродит по комнате, целеустремленно разглядывая книжные полки. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы догадаться, что такое рвение имело совсем другие цели.

Через несколько минут Гермиона подошла к кровати, неся стопку книг. Снейп оценил ее выбор и ободрительно кивнул:
- Я выбрал бы то же самое... за исключением, пожалуй, Флетчера...
- Заживляющие заклинания, - коротко ответила Гермиона. - Я никогда не практиковалась в лечении и подумала, что лучше бы сразу иметь это наготове, если сделаю что-нибудь не то...
- Хорошая мысль, - усмехнулся Снейп и попробовал вновь повернуться на набок, стараясь не обращать внимания на боль и на другие ощущения.
- С чего начнем? – он машинально отметил, что это напоминает очередную проверку ее сообразительности, правда нужно признать, что сам он сейчас был не в состоянии что-либо придумать.
- Я полагаю... - листая страницы, Гермиона взяла прядь волос и стала водить ею по губам. Снейп молча следил за ней. - А, вот, я нашла! – она торжествующе воскликнула и показала Снейпу заклинание.
- Но это только полумера...
- Нет, если мы соединим его с противоположным тому Imperio, которое Эсмеральда наложила на домовых эльфов... - увлеченно сказала Гермиона.
- Если... - Снейп закрыл глаза и вновь лег лицом в подушку. - Гермиона, не думаю, что сейчас в состоянии буду реализовать такие сложные заклинания...

Она помолчала, а затем Снейп почувствовал, как она легко оперлась о его плечо и наклонилась ближе:
- Позвольте мне позаботиться о вас, ладно? Я сама все сделаю.
- Раз вы так настаиваете... - это было единственным, что ему удалось произнести.
- Конечно, я настаиваю.
Гермиона затихла, и какое-то время тишину нарушал только скрип пера по бумаге. Затем она сказала:
- Дайте мне пожалуйста вашу руку.
Снейп молча повиновался.
- Северус... - Гермиона чуть замешкалась, - я не знаю, как это получится...
- В любом случае это будет лучше, чем та постоянная боль, которую в противном случае я буду вынужден все время ощущать.

Он так и остался лежать на животе. Не слишком удобно, но переворачиваться он больше не собирался. А Гермиона и не просила. Когда она начала заниматься его рукой, Снейп этому обстоятельству очень обрадовался.
Она выполняла целительную магию без применения волшебной палочки, используя только прикосновения и заклинания. Произнеся заклинание, провела пальцами по его ладони... и послала разряд, пронзивший все его тело.
- Ммм... - Снейп вздрогнул и вжался бедрами в кровать... Да!..
- Северус, вы... С вами все в порядке?
Кое-как Снейп сумел совладать со своими голосовыми связками:
- Да, да... Это просто... судорога. Ничего... страшного. Продолжайте. Во имя Мерлина, продолжай, детка!

Это было удачным оправданием – дальше сдерживаться он уже все равно не мог. Гермиона шептала слова заклинаний и легко проводила пальцами по его руке... всякий раз посылая мощные волны раскаленного добела удовольствия через его тело. Снейп вздрагивал при каждом ее очередном прикосновении, испытывая все большее и большее возбуждение, пока реальность полностью не утратила своих очертаний, и горячий смерч наслаждения полностью не поглотил его разум... Завершающие этапы лечения он воспринимал уже сквозь головокружительный туман удовлетворения.
Гермиона закончила, и какое-то время просто держала его руку в своей:
- Ва<