Речь на заседании, посвященном
ДЕСЯТИЛЕТИЮ СО ДНЯ ОСНОВАНИЯ
ВТОРОЙ СТУДИИ МХАТ
27 декабря 1926 г.
Я себя чувствую сегодня королем Лиром, который растерял всех своих дочерей и, наконец, под старость обрел свою любимую Корделию.
В самом деле, мы празднуем сегодня три больших торжества. Во-первых, создание Второй студии. Во-вторых, возвращение в лоно, не скажу блудного сына, но сына, блуждавшего по всем закоулкам и направлениям нашего сложного, путаного и изменчивого искусства1. И третье торжество в том, что сегодня совершается слияние молодежи со стариками. Это -- огромное удовлетворение, огромный праздник для всех нас, "стариков", и в частности для меня, который много поработал над созданием этой студии. Совершается та основная мысль, ради которой Художественный театр воспитывал, кормил и создавал своих питомцев.
Мысль простая: пускай старая мудрость направляет юную бодрость и силу, пускай юная бодрость и сила поддерживает старую мудрость. Только при таких естественных условиях Дело может процветать и иметь будущее. Как раз из всех студий (за исключением тех лиц, которые пришли к нам и присоединились из других студий) только одна поняла этот путь и совершила его. Она прошла школьную скамью; для того чтобы не натруждать свои молодые творческие данные, она работала и упражнялась сначала в маленькой комнате; когда же эти данные развились, она перешла на большую сцену. И теперь ей предстоит по преемственности принять большие старые традиции от "стариков", которые в свою очередь восприняли их еще от М. С. Щепкина.
Это не те традиции, которые создаются модой, которыми можно пренебрегать или отвергать. Нет, это -- традиции вечного искусства, от этих традиций не уйти никуда. И если люди -- артисты -- блуждают некоторое время в юности по различным проселкам, добывают там ценное, они все-таки, если не хотят заблудиться, должны вернуться к более дорогим вечным традициям. Это -- вечные русские традиции, они, как вам известно, гибнут, и если вовремя, теперь, из уст в уста не передать их молодому поколению, то эти традиции должны погибнуть навсегда.
Поэтому Вторая студия, которая преемственно является наследником этих традиций театра, должна взять на себя очень важную миссию не только для нашего театра, но и для русского искусства.
Поймите, что для нас, "стариков", которые наживали и создавали какой-то духовный капитал, для нас чрезвычайно важно сознание, что после нашей смерти этот капитал есть кому завещать.
Наше сегодняшнее торжество я предлагаю начать так: вечером мы будем праздновать вас, вечером будет только весело, торжественно, сейчас же, как всегда полагается, мы должны почтить память тех, которые навсегда отошли от нас. Я предлагаю почтить память покойного Вахтанга Левановича Мчеделова -- создателя Второй студии, Алексея Александровича Стаховича и Елены Павловны Муратовой 2.
[К ДЕСЯТИЛЕТИЮ ГАЗЕТЫ "ИЗВЕСТИЯ"]
Московский Художественный академический театр приветствует в день десятилетия "Известия ЦИК СССР и ВЦИК".
В годы социальных переворотов и коренной перестройки страны вы осознали общественное значение и воспитательную роль искусства. Не становясь на точку зрения той или иной художественной группировки, вы сохраняли строгую объективность и, стремясь вовлечь театр в культурное строительство страны, относились к нему бережно и осторожно, понимая и ценя его художественные особенности. Ваша бережность, ваша осторожность теперь оправдались в полной мере, так как они помогли театрам в трудном процессе внутреннего перерождения: театры вступили на тот путь, который вы указывали в ваших положительных и отрицательных оценках, в ваших руководящих статьях.
В день вашего юбилея Московский Художественный академический театр высказывает твердую надежду, что ваша связь с искусством из года в год будет укрепляться.
Директор Московского
Художественного академического театра
народный артист Республики
К. Станиславский
В МОСКОВСКУЮ ГОСУДАРСТВЕННУЮ
КОНСЕРВАТОРИЮ
Москва, 15 марта 1927 г.
Нездоровье лишает меня возможности присутствовать сегодня на большом и радостном празднике русской культуры. Мне это тем более обидно, что я был одним из очевидцев и современников славного первого периода созидательной работы Консерватории. В качестве очевидца я знаю, каких трудов стоило гениальному Николаю Григорьевичу Рубинштейну 1 создавать великое учреждение, явившееся колыбелью и питомником лучших русских музыкальных и вокальных талантов.
В моей артистической жизни Консерватория и Русское музыкальное общество сыграли большую роль2, и потому я с почтением и благодарностью преклоняюсь перед ними, восторженно чту память их покойных деятелей, с чувством глубокого уважения отношусь к современным культурным и талантливым работникам Московской государственной консерватории и от всего сердца желаю ей дальнейшего славного процветания, особенно теперь, когда перед нею открылись громадные задачи по передаче старой культуры современникам и по созданию новой" отражающей великие моменты русской жизни.
Народный артист Республики
К. Станиславский
[О ПОСТАНОВКЕ "БОГЕМЫ"]
В нашей очередной постановке оперы Пуччини "Богема" моим ближайшим помощником является В. С. Алексеев, работавший над этой оперой для приспособления ее к требованиям нашей студии еще в прошлом году.
В этой постановке мы исходим из тех же принципов, которые вложены вообще в работу Оперной студии. Мы идем от музыки. Мы стремимся понять, что хотел композитор передать в своем музыкальном творчестве, объяснить себе каждую паузу и каждый аккорд и выразить все это в соответствии с психическими переживаниями артиста и его драматическими действиями.
Вместе с тем мы старательно выявляем ритм произведения и передаем его не только в музыке, но и в движениях артиста, причем ритм этот не должен бросаться в глаза. Он не должен отмаршировываться. Но он должен быть обоснован в психическом переживании исполнителя и в музыкальной фразе.
Опера Пуччини "Богема" взята для постановки в нашей Оперной студии не случайно. Я смотрю на Пуччини как на одного из таких композиторов, которые наиболее подходят к осуществлению в условиях поставленных нами задач.
Пуччини был не только музыкантом, но и исключительным режиссером. Он чувствует сцену. У него музыка тесно слита со словами, и они вместе с музыкой составляют в его произведениях как бы компактную массу. Пуччини глубоко театральный человек, что особенно ценно в его произведениях.
Вместе с тем "Богема" представляет для нас особую привлекательность. Эта опера имеет педагогическое значение для исполнителей, так как даваемый ею музыкальный и вокальный материал представляется особенно выразительным. Работая над этим произведением, сотрудники студии могут многому научиться.
В. С. Алексеев прошлым летом работал над текстом оперы, изменяя его соответственно тем планам, какие намечены были для постановки 1. Но ничего не допущено в смысле изменения музыкальной стороны оперы.
Замыслы Пуччини в этой работе не подвергались никаким изменениям.
Главным образом сделанные в тексте изменения касаются второго акта. При постановке мы предпочли перенести это действие с улицы внутрь кафе. Этого потребовали скромные размеры сцены. Соответственно изменен был текст пьесы. Перенесение действия внутрь кафе облегчило нашу задачу. Часть хора размещена за столиками, некоторые фразы доносятся с улицы. Вот в этом главным образом и заключается изменение обычной постановки оперы.
Что же касается внешнего оформления, то все очень просто. Мы отрешаемся от воссоздания оперы "Богема" во внешних формах середины прошлого столетия. На нашей постановке лежит весьма определенный отпечаток современности. Полагаем, что богема существует и теперь в Париже почти в тех же формах, в каких она была и во времена Мюрже. Внутренне драма до сих пор остается той же. Богема в Париже всегда была и всегда будет.
Декорации и костюмы даны по рисункам художника Симова, друга нашей студии и моего личного друга, неоднократно помогавшего нам в работах студии2.
Моя личная работа заключается главным образом в основных указаниях и корректуре того, что бывает достигнуто при разработке сцен нашими вокалистами и руководителем постановочной части В. С. Алексеевым. Они, как принято говорить, на нашем студийном языке, "распахивают" оперу.
Молодежь, занятая в "Богеме", работает с увлечением. Энтузиазм, проявляемый молодыми певцами, и тот теплый прием, который оказан музыкальной публикой постановкам нашей студии, вселяют в нас, стариков, уверенность, что мы стоим на верном пути и что наша попытка внести коренную реформу в оперные постановки достигнет цели.
[ОБ А. И. ЮЖИНЕ]
РЕЧЬ НА ПОХОРОНАХ
25 октября 1927 г.
Все артисты и деятели Московского Художественного академического театра низко кланяются с глубокой скорбью своему дорогому почетному члену А. И. Южину 1. В глубоких тайниках нашей души и мысли мы храним самое светлое воспоминание о большом красивом человеке, благородном и исключительно сердечном, об огромном артисте и писателе, деятельность которого оценена и будет еще долго оцениваться следующими поколениями... Он -- рыцарь своего искусства, который строго хранил заветы, полученные им от прежних великих традиций русского искусства. Это был истинный друг актера, который чутко откликался на все его малейшие запросы. Это был гражданин и общественник, который в тяжелую минуту жизни театра много потрудился над сохранением культурных ценностей театра и над созданием надлежащей роли актера в новой жизни и передачи всего нажитого культурой воскресшему из темноты народу. Пусть же прекрасная жизнь и деятельность Александра Ивановича послужит нам, живущим, образцом того, как надо любить, охранять, ценить и работать в своем искусстве.