Ни минуты жизни вне профессии

«Вне профессии нет жизни, — считал Л.А.Волков, — всю работу над образом переносите в свою обычную жизнь». Такое «максималистское» требование было не просто педагогической дидактикой, а глубоко учитывало творческие возможности студентов. Особенно последовательно проводил он эту линию на курсе выпуска 1965 года, который дал нашему искусству известных ныне артистов - Т. Дягтереву, И. Чурикову, В. Ере-мичева, Г. Сизова, Б. Кумаритова и др. Покажем на примере этого курса важнейшие черты методики мастера.

«Актерская профессия - дело не шуточное, и тут надо бить наверняка!» - говорил Леонид Андреевич ученикам и предложил уже с III семестра идти сложным путем для определения степени одаренности и творческого диапазона каждого. «Бить наверняка» предполагало не просто наличие способностей, а глубокое проникновение в индивидуальную природу каждого будущего актера. Чтобы не ошибиться, Волков пред­ложил новую методику обучения профессиональной технике,

начав эту работу с внешней характерности. Такой педагогический путь, на первый взгляд, казался нерациональным, он расходился с традициями школы переживания, фундамент которой — рождение характерности в результате внутренней работы. Однако, учитывая возможности студентов, руководитель курса сделал упор на поиск правды образа и в ежедневных классных занятиях, и — параллельно — в самостоятельной их работе. «Да­вайте правду, правду и правду, — говорил он. — Убирайте ложь, правда сама придет. Думайте о психологической правде, о логике поведения, тогда ничего не надо выдумывать... Существовать реально — это удовольствие. Превращение неправды в правду есть творчество, и от этого вы должны получать удовольствие». По совету Волкова, педагогический коллектив курса расширил рамки учебного процесса, который стал складываться из двух частей: тренажа в классе и наблюдений за самостоятельной работой студентов вне аудитории в коридорах, столовой училища и т. д. Порой это приводило даже к курьезам. Так, один из студентов (В. Еремичев) ходил повсюду с гордо поднятой головой, едва отвечая незаметным кивком на привет­ствия. От преподавателей поступили жалобы: дескать, он ведет себя заносчиво. Волков просил временно не обращать на это внимания, ибо студент работает над ролью короля из «Звезды в Севилье» Лопе де Вега и стремится оставаться в образе.

Курс был захвачен увлекательной работой, ученики и в классе, и вне его старались выдерживать, «обживать» заданные рисунки своих ролей, отыскивая правду жизни. Заметим, что Волков сразу задал каждому рисунок внешней характеристики образа. И, отталкиваясь от этого, студенты проникали вглубь его содержания. Большинство выдержало ответственное испытание, за исключением немногих, которые впоследствии изменили профессию.

Однако это была не единственная методика, годная на «все случаи»: творческие задачи требовали гибкого педагогического подхода. Приступая к работе над «Мещанами» М. Горького, руководитель курса заявил, что теперь она будет построена совсем по-иному и предложил ученикам «идти от себя» — как известно, это сложнейшее положение в искусстве актера. Над чем бы студенты ни трудились — сценой, актом или всей пьесой, они должны были переводить жизнь персонажа в свою повседневную. Очень редко, но слышался протестующий ропот: «Неужели я всегда обязан так жить?» На что Волков отвечал: «Да, всю жизнь, а если не хотите или не можете, занимайтесь другим делом, наше требует полной самоотдачи, непрерывного вживания в заданный образ. „Влезть в шкуру" действующего лица не просто».

Умение сочетать жизнь и сцену, постоянно быть в кругу жизни своего персонажа, считал он, отличает в нашей профессии человека талантливого от просто способного. «Воспитывайте в себе это ценное, редкое качество»,- постоянно говорил профессор ученикам.

Работая над пьесой М. Горького «Варвары», педагоги и студенты «жили» в «городе Варвары». Педагоги обращались к вос­питанникам по именам и отчеству их персонажей, следя за тем, чтобы на любой вопрос следовал ответ в образе. «Надежда Поликарповна, — говорили к примеру, студентке Н. Кочетовой, -пожалуйста, пройдите в костюмерную, узнайте, когда примерка костюмов». (Она должна была идти туда в образе Надежды.) Или: «Сергей Николаевич (студент Б. Клюев), вы опять изволи­ли опоздать на 15 минут. Предупреждение для вас — последнее. Заниматься не будем». «Василий Иванович (студент С. Ремизов), вы обязаны следить за дисциплиной. Подайте рапорт в учебную часть на господина Цыганова». «Дорогой господин исправник (студент С. Барабанщиков), вы не в образе покло­нились. Поклонитесь еще раз. Каблуками пристукнули тоже не в образе, попробуйте снова — он же должен делать это с лихостью, раз хочет нравиться женщинам». И так далее.

Весь курс работал увлеченно, и спектакль удался. «Варва­ры» был последним спектаклем Леонида Андреевича, которым он завершил свою педагогическую деятельность в училище, по его выражению, «отданную зрителю».

Не ждать, пока научат,

учиться самому!

Это тоже слова Л. А. Волкова, выражающие одну из его творческих заповедей, обращенных к ученикам. Каждый день, -говорил он, — надо знать, что еще можно сделать, чтобы приблизиться к профессии. Безвольного актера быть не может. Чтобы родить новое лицо, нужна огромная воля: «Я должен это сделать!» Леонид Андреевич настоятельно требовал от студентов именно воспитания творческой воли: «Пойду на сцену ради конкретной цели».

Утверждение волевого начала в будущем актере составляет, по Волкову, грань педагогического процесса. С первых же уроков в классе были поставлены две ширмы, которые обозначали сцену. Еще сидя на месте, ученик должен был взять прицел на какое-то дело, к примеру - пойти на сцену научиться жонглировать и потом научить этому товарища. Естественно, тут нужно было мобилизировать свою волю. Внутренне осо­знав цель и живя этим, он шел за ширму, чтобы направить свою мысль («сделаю дело и уйду»), выходил, жонглировал и удалялся за другую ширму. Обдумав, успешно ли прошло дело, он возвращался на место, по дороге, если надо, подбадривал себя: «Ничего, сегодня не удалось, завтра получится лучше. Все равно научусь». Такой тренаж приносил хорошие

результаты.

«Актер, — считал Волков, — должен почувствовать в себе сильную натуру, заставить себя жить мыслью: „Буду воле­вым!"». А что это за процесс становления воли для исполните­ля? Волевой человек — значит в данном случае волевой «глаз». Как же воспитать «глаз», в котором есть содержание: «Я сильный?» Здесь важно видеть прямую связь с процессом создания внутреннего монолога. Когда Леонид Андреевич говорил «нако­пить глаз», он имел в виду накопление внутреннего монолога, который непременно отразится во взгляде.

Воля воплощается во внутренней организованности. «Актеру ошибиться нельзя, ибо он выходит на сцену один раз. Он должен быть организованным». Развивая эту мысль, Волков снова и снова наставлял учеников: «Важно научиться распоряжаться собой. Половина актерской работы состоит из самоопределения. Подобно тому, как другие художники преодолевают сопротивление материала: скульптор — мрамора, живописец -цвета, серости полотна, актер с волевым началом настойчиво „обрабатывает" себя. Знаешь, что надо делать, а не удается, - повтори, но преодолей безволие тела. Чувствуешь, что ошибаешься, - остановись и заставь себя сделать иначе, наметь дорожку, по которой пойдешь. Это и есть тренировка воли, внутренней организованности». Речь шла, таким образом, о ясной логике и последовательности поступков для выполнения любого творческого задания.

Подлинная организованность невозможна без серьезного отношения к делу: «Актер должен быть всегда серьезным. Преодолевать себя, делайте дело без улыбки, серьезно». Отмечая это, руководитель курса с первых же уроков объявлял жестокую борьбу с «улыбками», считая, что они разрушают внутренний «серьез», а следовательно и организованность. «Всегда контролируйте, почему вы улыбаетесь. Улыбка — это чаще всего от конфуза, надо избавляться от смущения». Он много раз возвращался к этой мысли, утверждая: «Актер должен быть серьезным, иначе трудно понять, кто улыбается — персонаж или актер?»; «Кто ищет содержательное, тот не смеется»; «Большой актер играет лучше, ибо он серьезен. Серьезность надлежит упражнять каждый день».

В ряд с этими необходимейшими качествами Л. А. Волков ставил еще одно: «Актер должен быть наблюдательным. Учитесь наблюдать, чтобы волноваться полученными впечатлениями и хотеть играть. Если наблюдать и анализировать материал наблюдения логически, этим актера не зарядить. На­до увидеть и захотеть сыграть, а фантазия подскажет вам, как именно». Увидеть, по его мнению, — значит родить живое отношение к объекту, услышать - воспринять мысли, которые идут от объекта в ответ. Для этого прежде всего необходимо организованное внимание. «Надо уметь разгадать маленький кусочек жизни. Угадать — в этом сила искусства. Наблюдайте без собственных переживаний, ибо они мешают наблюдению, а полученные наблюдения „прогоните" через свою душу. Попробуйте разгадать и проиграть это». И еще: «Актер должен вспыхнуть от материала, когда тот попадает ему в руки, приучиться думать сердцем... Ничего не выдумывайте, а наблюдайте жизнь и переносите ее на сцену».

В актере впечатляет уверенность — так Леонид Андреевич оценивал качество, которое тоже стремился развить в учениках. «Не нервничайте, тогда к вам будет больше доверия. Будьте убедительными, а не взволнованными. Актер должен чувство­вать себя правым, и это надо тренировать на каждом занятии, чтобы доказывать, быть убедительным не волнением, а мыслью, логикой».

Но всегда ли это возможно — чувствовать себя правым, если, скажем, создаешь образ отрицательного героя? — спрашивали студенты. «Актер всегда прав, — отвечал Л. А. Волков. -Даже играя отрицательный персонаж, надо считать себя правым, находить для себя оправдания. И отстаивать свою правоту все 100 процентов... Все отрицательные роли должны играться сугубо положительно, ведь в жизни отрицательные люди себя не рекламируют».