Условия завета с Шуб-Ниггурат

Коза с тысячью потомков дает кочующей расе, которая ей поклоняется, изобилие, и плодовитость и удачу в делах случая, что выше участи обычных людей. Удача тугианина позволяет ему совершать кражи со взломом или воровать, не будучи пойманным, и если его найдут и схватят, с легкостью убежать из плена, так что нет более смелой банды разбойников на земле. Она также помогает в более суровом акте убийства, который они совершают против странников, не только ради большей славы своей богини, но также для выгоды. Когда они убивают открыто, в присутствии людей, это происходит в пылу страсти, но когда убивают из-за денег, это делается тайно и хладнокровно.

Нет более искушенной в этом жутком ремесле расы, чем они. Во-первых, они убаюкивают свою жертву мнимой дружбой и тем, что поделятся с ней пищей и питьем, затем, когда они уверены, что остались наедине с ней, один из их числа хватает человека крепко вокруг рук, пока другой, который стоит у него за спиной, набрасывает ему на шею шарф и туго его затягивает, так что тот не может крикнуть. Так как эти убийства происходят на дороге и обычно в отношении купцов, идущих из одного города в другой, и убийцы сразу же хоронят тела, так что не остается следа преступления, они легко проходят необнаруженными. К тому времени, когда семья начинает искать исчезнувшего родственника, те, кто лишил его жизни, находятся за сотни километров от того места, где совершилось преступление.

Это часть их завета с Шуб-Ниггурат, что каждый человек должен убить по крайней мере один раз в году в качестве жертвоприношения для нее, чтобы ее щедрость продолжала падать на их головы. Некоторые среди них искусны в этом ремесле и убивают чаще для собственной выгоды, но даже наименее кровожадный среди них выполняет это обязательство перед богиней, а старым, очень юным или немощным помогают другие, более сильные и ловкие. Обязательство начинается в шестнадцать лет и продолжается до смерти. Это вопрос, о котором они не говорят даже между собой, из-за страха, что детали какого-то конкретного насилия могут подслушать и запомнить, но те, кто присутствовал при провозглашении завета с богиней, который никогда не записывается даже на их собственном языке, не могут сомневаться, что они прилежно выполняют это требование договора.

Они убивают без разбора богатого и бедного, но предпочитают богатого, поскольку тогда в их руки попадает его собственность. Домовладельцев они не убивают, даже когда это будет очень легко. Смерть местного человека быстро вызовет в деревне или городе толки, прежде чем караван желтых повозок сможет достаточно быстро уйти далеко, чтобы быть свободным от подозрений. Жители деревень могут есть с ними, спать с их женщинами, которые предпочитают заниматься проституцией, и даже обижать или бить их, без страха принять смерть от их руки, настолько идеально они владеют своей страстью в этом вопросе, жизненно важным для союза с богиней. Это — несмотря на их горячую кровь которая в других отношениях неуправляема.

Другая часть договора утверждает, что каждый человек до достижения им двадцати девяти лет должен принести своего первого ребенка плодовитой козе. Если не сделать так, это вызовет гнев Шуб-Ниггурат, который опустится в форме ужасного несчастья и будет иметь роковые последствия. Мужчины настолько боятся этого гнева, что те, которые по природе не способны к деторождению, что иногда случается из-за травмы или болезни гениталий, стремятся украсть детей в городах, через которые они проходят, чтобы формально усыновить младенцев как своих собственных, и таким образом подарить их в ритуале пары души на третий день жизни. Только младенцы в первые три дня после рождения подвергаются риску этого похищения. Их крадут из колыбелек, когда их матери спокойно спят, и на их месте оставляют камень. Это вызвало в некоторых землях слухи, что духи полей и деревьев крадут детей, таков вымысел искусной расы, представители которой всегда готовы рассказать путешественнику всякие истории за деньги, и могут делать это долго.

Если у тугианина есть ребенок, который слаб умом или телом, он может стремиться обменять его на ребенка горожанина, вместо того чтобы убить его своей собственной рукой. Младенцы, которые сильно изуродованы, или глухи, или слепые, вскоре после рождения предаются смерти. Только если мать мягкосердечна и умоляет своего мужа сохранить жизнь младенцу, он заменит этого ребенка на полноценного младенца. В этих случаях, когда ребенка крадут из города, вместо камня в колыбели оставляют неполноценного малыша. Это они делают редко, поскольку это вызывает против них недовольство, и те, кто потакает этому капризу, сурово наказываются стариками.

Девственницы дарят свою добродетель во славу богине в течение года, когда у них начинаются месячные, ассистируя в ритуале пары, и в ответ на это, согласно условиям договора, богиня наделяет их вторым зрением без необходимости есть белых пауков в пещерах грибка Пустых Пространств. Все женщины этой расы могут видеть присутствие ходячего мертвеца так же ясно, как кошки, и осознавать, когда демоны ходят среди них. Они обладают огромным даром предсказывать будущее. Их предпочтительный метод — использование линий на руке, но они также знают технику прорицания, которая не существует больше нигде. Они заявляют, что сама богиня научила их этому.

Это гадание посредством звезд и земли. На семи плоских гальках рисуют красными чернилами, похожими на кровь, знаки, которые выражают семь правителей Древних и их родство с семью планетами небес. Знак Ктулху показывает два противоположных топорища, знак Шуб-Ниггурат похож на дерево, знак Йогг-Сотота — три пересекающихся кольца, знак Й’ига показывает два ряда треугольных зубцов, знак Ньярлатхотепа — пару переплетенных змей, знак Дагона похож на пересеченные полумесяцы луны, и знак Азаг-Тота изображает глаз без века.

Их помещают в круг, нарисованный в пыли на земле, который имеет крест через центр, так что он делится на четыре четверти. Тугианские женщины понимают этот круг как символ двенадцати домов звезд, и хотя он имеет только четыре раздела, каждая четверть делится дальше на три клина из ее вершины, которые соответствуют трем домам в этой четверти зодиака.

Наблюдая, куда эти камни падают на круге и их взаимоотношения между собой, женщины, которые владеют этим искусством, читают ответ на вопрос, который задан. Четверть круга внизу слева дается домам Овна, Тельца и Близнецов, четверть внизу справа — домам Рака, Льва и девы. Сверху справа — домам Весов, Скорпиона и Стрельца. Верхняя слева — домам Козерога, Водолея и Рыб.

Как пример этой практики: если, когда вы бросаете камни, камень, несущий знак планеты Марс, которая соединена с природой Ктулху, должен упасть на дом Скорпиона, его действие считается сильным, поскольку это естественный дом Марса. И так, по этим сильным и слабым признакам, которые астрологи приписывают небесам, делается это предсказание событий, происходящих на земле.

Они называют именами семи правителей секретные имена планет, полагая, что эти имена помнит только их раса и забыли все остальные люди. Они сохранили искаженные их произношения в своих устных историях, хотя только имя Шуб-Ниггурат произносится точно. О природе и внешности семи правителей они знают мало. Они путают Древних с блуждающими телами небес и не делают различия между планетами и богами, когда говорят о них. По их философии, Шуб-Ниггурат и Утренняя Звезда — это одно и то же.

Эти камни они используют и по-другому, для действий пагубной магии. Когда женщины скрывают ненависть к какому-то человеку не их расы, они ждут, когда пройдет этот человек, прячась за стеной или изгородью, с одним из этих камней в руке. Когда их враг проходит мимо, они плюют на камень и бросают его, так чтобы он ударил этого человека, затем, беззвучно крадучись, удаляются, поскольку они верят, что если их найдут во время этого действия, чары не дадут никакого результата. Они считают, что камень вызывает несчастье на голову любого, которого ударяет, и иногда будут бросать их в домашний скот, лошадей или даже в амбары и другие здания. Местные жители, которые получают удары этими камнями, считают, что их ударил джинн или другие духи холмов, и обвиняют в несчастьях сверхъестественных существ.

Вид несчастья зависит от того камня, который выбран для заклинания. Камень Ктулху провоцирует ссоры и насильственное ранение. Камень Шуб-Ниггурат приносит импотенцию или несчастье в любовных делах. Камень Йогг-Сотота вызывает конфликты в семье. Камень Й'ига провоцирует слабость тела, камень Ньярлатхотепа вызывает потерю богатства, а камень Дагона.— безумие. Камень Азаг-Тота означает неудачное предприятие.

Бутылки с душами

У путешественника, искушенного в искусстве некромантии, вряд ли будет намерение водить дружбу с избранным народом Шуб-Ниггурат, если бы они не обладали каким-то ценным учением, которое нельзя получить в остальном мире, поскольку они — вероломная раса скрывающая свое зло до момента его осуществления. Не может ни один человек наверняка утверждать, что он — их друг, если в нем не течет их кровь. Магия женщин — тривиальное искусство, недостойное овладения, за исключением единственного навыка, известного только этому варварскому культу, — производств бутылок с душами.

В награду за веру их сладострастная богиня научила их магии, при которой души мертвых можно вызвать и заключить в бутылки из стекла, так же как волшебники нашей расы содержат джинна в кольцах и медных сосудах. Душа, заключенная этим искусством, становится рабой владельца бутылки, и вся мудрость, которой она обладала при жизни, а также знания жизни после смерти, становятся ему доступны по первому требованию. Плененная душа неохотно выдает свои секреты, но когда бутылка нагревается на огне, душа страдает от мук ада и вскоре готова удовлетворить желания своего хозяина.

Души говорят посредством маленькой свинцовой гири внутри бутылки на конце шелковой нитки, так что гиря висит рядом с боковой стороной бутылки. Когда задают вопрос, свинец движется и ударяет по боковой стороне стекла, вызывая звук, похожий на хрустальный колокольчик. Слушая звон стекла открытым и свободным умом, вы услышите голос души, произносящий ответ на этот вопрос. Только владелец бутылки может различить голос души, поскольку для остальных это просто пустой звон. Акт создания бутылки связывает ее изготовителя и душу, плененную внутри, так что они имеют общее понимание, и каждый может понять слова другого.

Внешне эти бутылки не больше половины локтя (примерно 22,5 см) в высоту и 22,5 в ширину с прямыми сторонами и кожаной пробкой, запечатанной зеленым воском. Стекло бесцветное и прозрачное, и внутри сосуда есть клубящийся пар, похожий на дым, который никогда не перестает клубиться и падать. Нижняя часть бутылки наполнена мочой ее создателя, поскольку женщины тугиан считают, что моча создает осязаемое тело для плененной души и без нее душа была бы слишком бесплотна, чтобы быть каким-либо материальным вместилищем. В мочу они помещают кусочки волос, кожи, ногтей или кости от трупа человека, чью душу они хотят поработить, а также несколько капель своей собственной крови, пролитой во время ритуала, посредством которого привлекается душа.

Ритуал неизменно проводится во время новолуния, которое является самой темной ночью месяца, когда силы Шуб-Ниггурат находятся в максимально мощном состоянии и способны свободно двигаться по поверхности нашего мира. Волшебница пишет черными чернилами на ладони своей левой руки подлинное имя души, которую она стремится пленить, а на ладони своей правой руки — свое собственное имя. Подлинное имя — это имя, данное мужчиной или женщиной, которая владеет им. Она восходит на высокое место, открытое под звездами. Помещая кусочки, украденные у трупа, в открытую бутылку, она мочится туда, так что ее моча горячая во время ритуала, поскольку, если она потеряет тепло, прежде чем ритуал начнется, магия не будет иметь силы подчинить душу и обеспечить ее присутствие. Она делает это при свете свечи или масляной лампы, и позже использует пламя, чтобы расплавить зеленый воск, который запечатывает пробку, когда душа находится внутри своей тюрьмы.

Подготовив открытую бутылку со своей мочой и кусочка-ми мертвого тела, она делает маленький надрез на своей левой ладони и позволяет семи каплям крови упасть в мочу. Семь — это число Шуб-Ниггурат и оно само по себе является заклинанием богини. Она размазывает кровь по своей правой ладони, сложив кисти рук вместе, затем крепко хватает бутылку, прижимая написанные имена на своих ладонях к ее боковым сторонам, так что она чувствует тело своей мочи своими пальцами. Она наклоняет лицо над горлышком бутылки и вдыхает в нее свое теплое дыхание, когда называет подлинное имя мертвого. Это она делает семь раз и держит в своем сознании образ человека, чью душу она желает. Затем она произносит следующее заклинание:

«Я _________________________, Я хозяйка бутылки, я моча бутылки, я кровь бутылки. Войди сюда, _________________________, под своим подлинным именем, я заклинаю тебя, теплом своей мочи вызываю тебя, огнем в этой крови я привлекаю тебя. Я зову тебя из недосягаемых пространств между звездами, я зову тебя из самых высоких небес, я зову тебя с самых низких кругов ада. Ты должен повиноваться. Я дитя Шуб-Ниггурат, властью моей матери, ты должен повиноваться. Этими слова ми сделана плоть, ты должен повиноваться».

Потом волшебница плюет в бутылку, одновременно думая об имени мертвого, и поднимает ее в направлении ночного неба. Душа формируется в облако серебряного тумана над ее открытым горлышком и медленно, как бы неохотно, но не умея сопротивляться, она кружась входит внутрь бутылки. Сразу же создатель заклинания позволяет свинцовой гире повиснуть на внутренней стороне сосуда, так что она находится как раз над поверхностью мочи, затем, продолжая держать шелковую нитку в положении против обода бутылки, помещает пробку над ее горлышком и затыкает ею бутылку левой ладонью, так что кровь впечатывается прямо в ее поверхность. Она расплавляет палочку воска над пламенем своей лампы и дает воску капать над пробкой, так что ее поверхность полностью покрывается им.

Когда бутылка должным образом оформлена, ее свинцовая гиря сразу же начнет звенеть о боковую сторону стекла и белое облако будет видимым внутри сосуда, но душа не приобретет способность говорить в течение нескольких ночей. Шок пленения приводит ее в безумное состояние. Только до тех пор, пока она не приобретет меру осознания, касающуюся ее состояния, что дает способность понять вопрос, который может ей быть задан. Эта магия может быть использована мужчиной или женщиной, но среди кочующей расы женщины используют ее наиболее часто, поскольку мужчины мало занимаются тайными искусствами, за исключением ритуалов, проводимых в честь своей богини.

У бутылки души несколько функций. Во-первых, она создает слугу, который дает взаймы власть ее сущности создателю заклинания, так что укрепляются и его собственное тело, и его сила воли. При пленении каждой дополнительной души власть усиливается. Волшебник с пятью или шестью бутылками с душами обладает силой двух человек и легко может заставить силой своего ума повиноваться духовных сущностей более слабого типа. Во-вторых, обладание бутылкой с душой дает доступ к тайнам мертвых. Все, что плененная душа знала при жизни, и все, что она узнала после смерти, доступно ее хозяину, которому нужно только спросить ее об этом.

Самым ценным свойством бутылки с душой являются не эти дары, какими бы драгоценными они ни были, но страдание, которое она причиняет душе, заключенной внутри ее глубин. Муки в бутылке сильнее, чем муки ада, даже когда бутылка не нагревается над пламенем, чтобы усилить боль души. Некромант может использовать бутылку с душой как форму наказания своих врагов. Те, кого он не мог поразить при жизни, он имеет возможность мучить после смерти. До тех пор пока бутылка остается целой, агония души остается неослабной. Женщины среди тугиан используют это заклинание не для того, чтобы захватить души своих друзей, но чтобы заключить в темницу души своих врагов и заставить их страдать.

Переулок ученых

Дамаск лежит, как мерцающий драгоценный камень, на животе ночи, когда приближаешься к нему в сумерки в конце долгого путешествия. Его десятки тысяч фонарей освещают вершины крыш его зданий и купола минаретов и затмевают свет звезд в небе. Лай собак, мягкий шепот голосов тех, кто сидит и тихо беседует на пороге своих домов, и смех, доносящийся из таверн и постоялых дворов, соединяются вместе, чтобы создавать музыку человеческого общения, приятную для ушей человека, усталого от долгого путешествия. Безусловно, нет в мире более приятного города для жизни, чем Дамаск. Он обладает богатством и готовностью свободно делиться им, чтобы оказывать услуги.

Класс людей, известный как проводники, пышно процветает в этом городе, поскольку туда постоянно приходят и уходят караваны, и улицы всегда полны теми, кто впервые приехал туда и не знает, где остановиться на ночлег или как добыть себе ужин. Они беспомощны, как дети, но за небольшую плату любой из сотен людей, кто занимается этим ремеслом, проводит их туда, куда им необходимо, и сделает их жизнь приятной. В Дамаске можно получить все. Те, кто жаждет вина, утоляют свою жажду, те, кто бежит от скуки, получит развлечение, те, кто пылает вожделением к женщинам, удовлетворит его. Даже более темные желания, которые могут вызывать осуждение в других городах, легко осуществить в этом самом прекрасном образце коммерческого гостеприимства. Новоприбывший, который стремится купить дом, имеет большой выбор прекрасного жилья, так как постоянные прибытия и отъезды из города гарантируют непрекращающийся поток предложений недвижимости. В северном квартале есть тихая улица, называемая Переулком Ученых. По обеим сторонам этой извилистой вымощенной улицы, которая редко имеет достаточную ширину, чтобы по ней могла проехать повозка, запряженная единственным быком, стоят дома, которые обращают на себя внимание непритязательными подъездами, поскольку это практически грубые двери без окон или других украшений, вставленных в цельные стены, которые служат границей улицы.

Обитателей Переулка Ученых редко видят, и народ Дамаска стремится мало общаться с ними, по возможности, поскольку они имеют репутацию волшебников, которые поглощены за своими запертыми дверьми поиском тайных знаний. Их слуг, которые никогда не говорят о делах своих хозяев, видят входящими утром в их скромные двери, несущими еду и другие товары в корзинках с рынка. Реже их видят ночью, выходящими оттуда со странными свертками и возвращающимися с пустыми руками.

С помощью умного проводника путешественнику, вновь прибывшему в город, который хочет остаться там на несколько лет и изучать искусство некромантии, предложат купить один из нескольких красивых домов, которые в этот момент, будут свободны. Удобства этих домов, за исключением второстепенных вариаций их внешнего вида, довольно простые. Каждый обладает своим собственным фруктовым садом на заднем дворе и тенистыми аллеями. Их окна расположены высоко, чтобы улавливать легкий ветерок на закате солнца, который овевает мраморные залы и лестницы и охлаждает даже самую нижнюю комнату, а их высокие стены защищают от шума и запахов города. Дома находятся на трех уровнях, и под ними имеются погреба, подходящие для хранения чего-либо или для занятий, требующих уединения.

В таком доме человек, сведущий в тайных искусствах и как следствие этого — не имеющий проблем в получении многих вещей из золота, которые ему необходимы, может. жить в покое и роскоши и спокойно заниматься своими делами, в тайне от непосвященных. В Дамаске все можно купить, даже солдат, которые патрулируют улицы ночью, и их можно легко заставить стать глухими к крикам боли или ужаса, которые временами доносятся из больших домов, мимо которых они проходят во время несения службы.

Проводник достанет рабов и слуг, которые привыкли к удовлетворению потребностей некроманта и волшебника. Разумно, чтобы у них были вырезаны языки, если они еще не были вырезаны предыдущими владельцами, чтобы гарантировать, что все, что они увидят внутри стен дома, не станет предметом досужих сплетен. Лучшие рабы происходят из пле-мен на северном побережье Африки, около Геркулесовых Столбов. Они не знают угрызений совести, имея дело с трупами или открытыми могилами, и обладают твердым и примитивным характером. Когда с ними общаются великодушно, они прилежны в выполнении своих обязанностей.

Путешественник, только что прибывший в Дамаск, будучи сведущим в искусстве некромантии, купил один из таких домов в Переулке Ученых за приемлемую сумму через посредством проводничества и начал в безопасности и покое заниматься своими студиями. Имея необходимость принести труп, он решился спрятать его в углу погреба, тип действия, требующий наименьших усилий и, вероятно, привлекающий минимальное внимание. Представьте себе его смятение, когда он открыл пол и ход в погреб, только для того, чтобы обнаружить такое количество костей, насыпанных грудами, что не было места, поместить труп. С большой неохотой он поручил своим слугам снова закрыть пол и заставил унести труп в братскую могилу за северными воротами города.

Священнослужители Дамаска догадываются и знают о практиках, проводимых в Переулке Ученых, и в целом не одобряют их, однако никто не осмеливается обвинить жителей этой тихой улицы в беззаконии без ясных и материальных доказательств, так как они боятся последствий действовать в одиночку, без поддержки и энтузиазма толпы на рыночной площади. Есть мнение, что враги волшебников и некромантов не живут долгой и счастливой жизнью. Так как все те, кто обитает в Переулке Ученых, богаты и могут купить благосклонность, которая им нужна, чтобы беспрепятственно продолжать свои занятия, против них не предпринимается ни одно действие, если не совершается такое дерзкое и явное преступление, на которое, те, кто облечен властью применять закон, не могут закрыть глаза, даже если бы они предпочли так поступить.

В этих редких случаях становится благоразумным для жителя улицы, который попадает под обвинение, закрыть свой дом и покинуть его на несколько месяцев, пока дело спокойно не решится с помощью взятки руководителям города. Если эта взятка окажется недостаточной, тогда наймут убийцу, чтобы устранить тех, кто стремится предъявить обвинение.

Неприятность такого рода достаточно редка, и в целом те, кто живет в Переулке Ученых, свободны заниматься тем, что они хотят изучать. Погреба достаточно глубоки, чтобы заглушить звук песнопений и даже самые громкие из криков. Каждый человек привык делать свою собственную работу и не вникает в то, чем занимается его сосед. Случись в стенах дома неприятный инцидент, можно нанять уборщиков через проводников, которые осторожно и действенно устранят все следы этого события. Можно правдиво написать, что во всем мире не существует более комфортного или безопасного жеста для некроманта, чтобы заниматься выбранной им профессией, чем Дамаск.

Тайна дамасской стали

В городе Дамаске множество тайн, поскольку это один из древнейших городов в этом мире, созданный руками людей. Самая знаменитая из них — это тайна дамасской стали, которая и прочнее и более гибкая, чем сталь из любого другого города. Мечи, выкованные из этой стали, не ломаются в сражении, но будут прорезать клинки измену качественной стали, как будто они бронзовые, и будут проходить сквозь щиты и доспехи врага. Эти клинки так хотят достать воины, что они назначают высокую цену в домах величайших изготовителей мечей, и даже богатым трудно приобрести то, что они требуют, поскольку, как только клинок сделан, он сразу же продается, иногда до того, как он успел остыть от жара.

Оружейники Дамаска хорошо охраняют свои секреты, зная, что каждый другой город в мире был бы рад стать источником такой прекрасной стали, но секрет, который они хранят больше всего, — это тот, в который мало кто верит, а именно: дамасская сталь не создана в Дамаске. Она привезена из Ливана оружейниками этого города и делается только в маленькой деревушке на побережье моря, которая является родным домом для клана смелых купцов. Они не делают сталь, но получают ее в форме слитков размера и формы вытянутой руки, которые кузнецы Дамаска делят на клинки. По правде говоря, в целом городе нет пламени, достаточно горячего, чтобы расплавить дамасскую сталь. Самое большее, что может быть сделано, — это нагреть слитки, пока они не раскалятся и не станут гибкими, затем разбить их и сложить сталь молотками, много раз накладывая ее слоями и куя молотком, пока ее слои не станут такими красивыми, как золотой лист, и не соединятся вместе под воздействием огня.

Мечи Дамаска делают в Дамаске, но сталь поступает из источника, неизвестного тем, кто использует их в сражении. Если путешественник в этот город завяжет знакомство с оружейником и приобретет его доверие, в конце концов он увидит, как тот встретится с парой незнакомцев, которые приезжают из Ливана в запряженной быками повозке, тяжело груженной стальными заготовками. Они никак не стараются защитить свой груз, несмотря на его большую ценность, так как он не нужен ни одному другому городу, поскольку правда, что ни один огонь, созданный человеком, не может расплавить дамасскую сталь, так что только кузни этого города достаточно горячи, чтобы смягчить его и выковать молотком. Не имеют они ценности для оружейников любой другой страны, за исключением, возможно, далекого Китая, о котором ходят легенды, что там делают отличную сталь.

Эти торговцы из Ливана грубые по своей наружности, и речь у них простонародная, но они обожают вино, хотя не хотят платить за него из своего собственного кармана. Они позволяют любому человеку в таверне платить за них и никогда не покупают в ответ другим, так что они непопулярны среди людей города. Возможно, это происходит потому, что они имеют странный вид — широкие головы и неестественно огромные рты, которые похожи на рты лягушек, и глаза навыкате, выступающие из их сплющенных черепов. Их руки влажные на ощупь, а их щеки и шеи всегда потные. Однако несмотря на эту постоянно выделяющуюся влагу, их кожа прохладная. Они должны пить очень много, чтобы возместить потерю влаги днем и ночью, и по этой причине они шатаются по тавернам, после того как закончат свои дела.

Трудно, хотя и возможно, напоить допьяна этих странных торговцев, если вино, купленное для них, самое крепкое, которое только можно найти в Дамаске, и тогда они начнут говорить о своем доме с тоской и ностальгией и выражать сожаление, что находятся так далеко от моря, которое они любят как свою мать. Историю стали невозможно обрисовать за один вечер, и ее никогда не рассказывают во всех деталях, но терпеливый человек, который владеет знаниями тайных материй, может после нескольких вечеров проведенных в таверне, собрать детали рассказа, который можно записать.

Деревня торговцев называется Шаалон, и там живут 240 семей, которые все являются кровными родственниками. Они добывали средства к существованию из моря, и никто не знает, когда была основана их деревня, но сколько они себя помнят, они всегда были торговцами и рыбаками. Оба занятия процветают до удивительной степени, что вызывает зависть других деревень на побережье, и те, кто не является коренным жителем Шаалона, объясняют это везением, но реальная причина состоит в связи жителей деревни с Обитателями глубин, детьми Дагона, которые обитают в море недалеко от берега.

Обитатели Шаалона торгуют не только с людьми, но и с Обитателями глубин, которые создали связи благодаря бракам и кровному родству с жителями деревни. Это не кажется странным, когда известно, что Обитатели глубин восхищаются красотой наших женщин больше, чем красотой своих собственных. Таким образом кровь Обитателей глубин и кровь жителей деревни смешивается в течение тысячи или более лет. Обитатели глубин торгуют с ними богатствами моря и гонят рыбу в их сети, чтобы обеспечить для них обильный улов, а в ответ обитатели деревни торгуют с ними всеми предметами и субстанциями суши, которые те хотят иметь. Например, тонкими и яркими шелками, поскольку они любят наряжаться и украшать свои тела драгоценными камнями и такая одежда может сопротивляться воздействию морской воды.

Именно от Обитателей глубин жители получают слитки стали, которые в Дамаске превращают в оружие. Они открыли людям Шаалона способ их изготовления, не имея тайн от тех на земле, кого они считают своими кровными родственниками, и если торговцев напоить вином, то можно заставить их рассказать этот способ. Обитатели глубин говорят, что в море падает много камней со звезд, имеющих вкрапления металла, из них некоторые маленькие, как оливка, а другие большие, как повозка. Они лежат на дне океана. Обитатели глубин собирают их, обладая способностью определять их по особому звуку, который они издают. Собирая их вместе, они приносят их к отверстиям в дне моря, где огни земли горячее, чем в самой раскаленной кузне, и в этих отверстиях расплавляют их в слитки.

Так говорят Обитатели глубин жителям Шаалона, и хорошо известно, что они превосходят всех остальных в этом мире в изготовлении красивых изделий из металла. Поэтому женщины Обитателей глубин радуют себя украшениями из очень красивых и изысканных золотых изделий, куда вставлены многочисленные драгоценные камни, и они носят их на голове, а иногда на запястьях. Этому тщеславию подвержены как те, кто является чистокровными Обитателями глубин, так и те, кто имеет смешанное происхождение. В благодарность за слитки стали жители деревни продают цветные камни, чтобы вставлять их в украшения, которые также дополняются присутствием многих красивых жемчужин превосходного блеска.

Таков секрет дамасской стали, хранимый оружейниками этого города, как из стыда и невежества, так и из жадности, поскольку они не могут вынести мысли, что выплавка стали не доступна их талантам, и они никогда не расспрашивают торговцев из Шаалона из страха, что могут потерять доступ к их драгоценным повозкам со слитками стали. Поэтому люди, которые формуют сталь, ничего не знают о том, как ее добывают под волнами или о ее происхождении из звезд. Случись так, что единственная повозка, которая идет из Ливана, не доедет до Дамаска, вся торговля сталью прекратилась бы, настолько хрупко основание этой знаменитой индустрии.

Кладбище в Дамаске

Жизнь в Дамаске полна роскоши и разнообразия, какое можно только себе представить. Любое удовольствие не является слишком запретным, при условии, что есть богатство, чтобы компенсировать услуги проводника, который его предоставляет. Те, кто ищет более рафинированного развлечения, откроет его в университете, где по вопросам философии, или математики, или истории каждый день проводятся интересные беседы. Легко получить приятных слуг и изысканные интерьеры, столы на книжных рынках ломятся от тяжести редких произведений по алхимии, некромантии и другим тайным темам, а умные знакомые собираются за банкетным столом владельца дома, способного дать роскошные пиры и устроить изысканные развлечения.

Единственное, что трудно получить в этом чуде городов, — это одиночество. Даже взаперти за воротами дома ночью, в одиночестве в комнате размышления, лай собак, ворчание верблюдов, пьяные песни людей, зазывающие крики проституток — все это доносится до ваших ушей из-за окон прохладой ночного бриза. Невозможно полностью закрыть сознание от множества душ, которые давят на вас в любой стороне, подобно водам поднимающейся волны прилива.

По ночам, когда воздух почти неподвижен и жара не дает дышать, путешественник, который в юности блуждал по пустыне Пустых Пространств, может чувствовать беспокойство, которое заставляет его, как во сне наяву, надеть плащ и капюшон и искать тишины темноты, которую можно найти только за пределами стен города. Возможно, это то самое беспокойство, которое заставляет Ньярлатхотепа блуждать по пескам под луной.

Лучшее место для размышления — это кладбище обычных людей города, которое лежит на некотором расстоянии от северных ворот. Тени мертвых — подходящая компания для некроманта, и они никогда не говорят, если им не дать власть выразить себя, пролив свежую кровь. У некроманта нет особой причины вызывать их голоса, поскольку что могли бы они сказать, что представляло бы какую-то ценность? Аристократы Дамаска хоронят своих почтенных мертвецов в красивых и дорогих могилах, которые трудно открыть, но простолюдины и бродяги лежат в мелкой могиле в каменистом поле.

Некромант, который купил себе дом в Переулке Ученых однажды ночью услышал зов Пустого Пространства и покинул город, чтобы блуждать среди мертвых за пределами северных ворот, далеко от огней сторожевых башен. Когда он оставил шум и запахи Дамаска позади, он ощутил остроту ощущений, которые снова пробудились у него. Навыки, добытые с такой болью и кровью в пустыне его юности, были не мерт-вы, но только спали.

Клан вампиров в количестве двадцати или более привидений беззвучно окружил его, когда он стоял, погруженный в молчаливое созерцание звезд. Он не обратил на них большого внимания. Они были толстыми городскими вампирами, менее опасными, чем худые и голодные вампиры пустыни. Он казался им человеком из города, медлительным и слабым, и они намеревались убить его за то, что он вторгся на их территорию и прервал их ночной пир на могилах. Некромант не подал знака, что он знал об их приближении, когда они окружили его с поднятыми когтями. Пустыня обострила его зрение, и он видел звезды, отраженные в их глазах на поднятых кверху лицах, и сверкание их зубов.

Когда они помчались на него, он убил нескольких хладнокровно, только для того чтобы научить остальных должному уважению. Его спасло то, что он до сих пор обладал старыми навыками — владел ножом, который служил ему так хорошо много лет. Нет особой необходимости для богатого человека убивать ножом, поскольку он может нанять других совершить убийство вместо него, однако даже когда такой необходимости нет, удовольствие в таком убийстве не исчезает. Вампиры упали на четвереньки и стали лебезить перед его черным плащом, как собаки, извиняясь своими грубыми голосами за свою ошибку.

Это позабавило путешественника — сбросить капюшон и плащ, так чтобы вампиры смогли увидеть при свете звезд татуировки власти на его конечностях и спине и шрамы и увечья мучителей Йемена. Они танцевали и выли у его ног, провозглашая его своим новым повелителем. На это он ничего не ответил, не принимая и не отвергая этого ранга, поскольку кто может знать, когда клан вампиров может оказаться полезным? Ножом он помогал им копать землю из свежей могилы и вытаскивать труп. Когда срезали одежду, то увидели, что это тело толстой матроны примерно пятидесяти лет, которая умерла не позднее трех дней. Вампиры воздали ему честь, отрезав и позволив ему съесть первую полоску плоти.

Как можно описать вкус человеческой плоти тем, кто никогда ее не пробовал? Это все равно что цвет для слепого или музыка для глухого. Ибн Шахаб пишет, что он никогда не ел человека, поскольку его вкус похож на вкус свинины. Только с первым сочным куском во рту и после того как он начал жевать, путешественник, который теперь был домовладельцем, понимает, как сильно он скучал по этому вкусу. Плоть человека, только что убитого, твердая, но плоть трупа, который покоился в могиле несколько дней, становится нежной и ее можно легко разрезать зубами.

Некромант мгновенно осознал, что это был его настоящий дом: могила, ночь, пустыня, звезды, острые камни, запах свежи разрытой земли, мягкий смеющийся бриз, стрекотание насекомых, ворчание вампиров и звук сухой скользящей кожи, когда они ели. Дом в Переулке Ученых был не более, чем преходящий сон, вещь без постоянства или важности, разнообразие, чтобы провести там старость в комфорте. Когда он стал бы прахом, пустыня осталась бы неи