Умение видеть — это навык, которому можно и научиться, и научить
В искусстве есть старая поговорка: «Если научить человека видеть, он научится рисовать». Итак, овладеть надо не умением рисовать, а умением видеть.
Видение парадоксально само по себе. Несмотря на тома письменных свидетельств того, что человеческое восприятие полно ошибок, существует стойкое мнение, что умение видеть является естественным и не требует большего обучения, чем, скажем, дыхание. Один из результатов такого представления — то, что зрительное восприятие совершенно игнорируется как возможный школьный предмет, если не считать случайного обучения навыкам восприятия на уроках физкультуры или шитья, черчения или труда. Даже на уроках изобразительного искусства учителя редко учат детей навыкам восприятия.
Если выражаться более осторожно, вероятно можно было бы сказать, что обучение школьников умению видеть и близко не напоминает энергичный и систематичный подход к обучению чтению. Для большинства учеников обучение чтению и письму занимает годы исследований и усилий, а умение видеть принимается просто как данность. Хотя школьные учебники обычно снабжены картинками, эти картинки на самом деле обозначают слова. Их функция — лишь помогать ребенку учиться читать. А то, что ребенок сумеет разглядеть картинку без подготовки, обычно просто подразумевается.
Для обычного зрения такое предположение, безусловно, оправдано. И дети, и взрослые бывают чрезвычайно наблюдательны, не имея какой-либо подготовки на этот счет. Например, дети с младенческого возраста умеют различать человеческие лица, а это требует исключительной точности восприятия мельчайших деталей. В отличие от чтения, ребенка не учат смотреть телевизор. И взрослые люди моего поколения, глядя, скажем, на групповую фотографию выпускников академии Уэст-Пойнт, обычно легко узнают молодого Дуайта Эйзенхауэра.
Любопытно, что в нынешнем росте нашего уважения и преклонения перед человеческими навыками восприятия, которые мы всегда считали само собой разумеющейся данностью, свою роль играют компьютеры. Для компьютеров даже самые рудиментарные задачи узнавания или различения объектов требуют составления сложнейших программ. И то восприятие, которое человек осуществляет в одно мгновение и вроде бы без каких-либо усилий, машинам на нынешний момент абсолютно не по зубам. Просто визуальное восприятие человеческого уровня является слишком сложным.
Рис. 11.1. Винсент Раузипо, «Беседы с разумным хаосам»,1982
Если, таким образом, можно считать доказанным, что человеческое зрение уже обладает чудесной природной способностью, что же тогда человек может приобрести, если научится видеть «иначе», видеть, как видит художник — научится тому способу видения, который требует обучения?
Одним из важных резонов для этого обучения (кроме моей убежденности, что навыки восприятия способствуют творческому мышлению) — научить молчаливое правое полушарие его специфической функции, обработке зрительно-образной информации. К счастью, научить его этому нетрудно, если использовать надлежащие педагогические приемы. Этих навыков не так много, и их может усвоить любой человек, который сумел овладеть такими сложными навыками, как чтение.
Я поняла природу основных визуальных стратегий благодаря одному странному происшествию. Однажды, примерно через полгода после выхода в свет моей книги «Рисование с использованием правого полушария мозга», я вдруг поняла, в чем была суть этой книги. До меня дошло, что предмет этой книги, ее содержание, отличались от того, что я задумывала при ее написании. Это было очень странно, хотя, по-видимому, случалось и с другими писателями, — я впоследствии не раз слышала, как писатели описывали схожий опыт понимания сути своих собственных книг по прошествии времени после их публикации.
Я задумывала ту книгу как исследование взаимосвязи между режимами обработки информации, свойственными разным полушариям мозга, и умением рисовать, но в ней оказалось и другое содержание, о котором я не догадывалась. Этого содержания я не знала в то время, когда писала книгу, — или, вернее сказать, знала, но не знала, что знала.
Винсент Раузино в 1982 г. выдвинул предположение, что «целью действительно право-мозгового компьютера должно быть устойчивое и предсказуемое соединение сложных ассоциативных, синтезирующих связи и схемы, обрабатывающих гештальт правомозговых механизмов». Раузино утверждал, что такие качества мышления, как ассоциация, умозаключение и экстраполяция, которые часто считают умственной деятельностью более высокого порядка, чем подсчет и корреляция — вотчина компьютеров, — все еще остаются вне радиуса действия современных компьютеров.
Из статьи «Беседы с разумным хаосом», 1982