Особенности «пищевой» реальности

Z

Независимо от того, каким образом и на что изменяется цель при пищевой аддикции, в результате формируется новая внутренняя реальность. Подобно жировой ткани, новая внутренняя реальность окружает сущность, «Я» человека и используется как способ защиты, ухода от неприятностей и проблем обыденной жизни. Пищевая реальность возвращает внутреннее равновесие. Изначально, чем больше проблем человек имеет с целью, тем более дискомфортна его реальность. Значит — тем более неадекватным должно быть новое, зависимое пищевое поведение, чтобы эту реальность изменить. Для выстраивания новой внутренней реальности нужно «посвятить себя питанию». Это означает, что питание становится главным делом жизни. Имеется в виду, как приём пищи, так и отказ от него, борьба с последствиями переедания.

Итак, создание новой реальности происходит при помощи искажения пищевого поведения. При этом процесс модификации, трансформации существующей, реальности происходит достаточно легко и результат достигается гарантированно. Простота связана с особенностями и значением процесса питания в жизни человека.

Прежде всего, для изменения реальности нужно изменить естественное пищевое поведение. Сделать это достаточно легко. При неадекватном — повышенном или пониженном питании, автоматически срабатывает так называемый «парадокс еды». Согласно нему пища одновременно восполняет ресурсы и несёт угрозу для организма, заставляя искать силу для её усвоения. При избыточном питании защиты от угроз пищи в организме не хватает. Чтобы справиться, организм автоматически изменяет реальность, в которой человек существует, «отсекая» то, на что не хватает ресурсов. Так реальность вокруг человека «суживается».

Вторая причина эффективности «пищевой техники» изменения реальности связана с особенностями самой пищи, как средства, инструмента. Изначальное назначение еды — строительство реальности. В процессе питания человек впускает в себя реальность, распознаёт её вкус, связывает себя с ней, поддерживает и укрепляет её. Т. е. любая еда автоматически участвует в строительстве внутренней реальности. Если её наделить особыми свойствами и смыслом, она оказывается способной изменить эту реальность. Кстати именно с такими задачами ритуальное питание так активно используется в религиозных традициях.

Помимо этого, питание, особенно избыточное, само по себе, прямо приводит к выработке успокаивающих веществ (эндогенных опиатов). Особенно выражен этот выброс при приёме сладкой и жирной пищи. Сходными свойствами обладает острая и жареная пища. Именно такую, «особую» пищу начинает использовать человек для формирования новой реальности при пищевой зависимости. Эта пища не является пищей в изначальном смысле слова. Человеку требуется пища с «особыми» вкусовыми свойствами (сладкая, острая, жареная), а не пища вообще. Он хочет не пищи, а жевания, хруста, лизания, как маленький ребёнок, успокаивающийся при сосании материнской груди.

Свою роль в изменении назначения пищи играет реклама, которая наделяет пищу различными символическими свойствами, превращает питание во что угодно, но только не в восполнение ресурсов организма. В итоге еда теряет своё естественное значение и перестаёт быть питательной субстанцией. Она становится симулякром, основой реальности, как при любой зависимости. Еда, благодаря рекламе, становится наслаждением, игрой, престижем. Реклама подталкивает к идее заменить едой свою цель, восполнить недостаток эмоций, общения. Благодаря рекламе еда превращается в волшебное средство от любого внутреннего дефицита. И не надо ничего придумывать, додумывать…

При формировании зависимости, человек фиксирует в центре своей реальности процесс питания, саму пищу. Всё, что связано с пищей, насыщением, вкусовыми удовольствиями, оказывается важным, вызывает возбуждение, радость. Всё, что не имеет отношения к пище, выбрасывается из реальности. При этом одновременно из реальности вытесняется материал, имеющий неприятное содержание. Прежде всего, при помощи питания, человек пытается «переварить» негативные эмоции. Точнее — это не столько питание, сколько жевание, кусание и проглатывание. Основные эмоциональные проявления необоснованного (лишнего) приёма пищи, «переваривания», приглушения негативных эмоций, это:

• чувство непонятного, неясного, беспричинного дискомфорта

• чувство тревоги чувство вины

• агрессия, гнев

• скука, апатия

В целом, при неадекватном питании подавляется информация, свидетельствующая о проблемах и помогающая их решению. Выбор смещается в сторону пищи, определяется только её желательностью и доступностью. Питание становится заменой утраченной цели, эрзац-целью. Пища и всё, что с ней связано, становится основой жизни.

Итак, при зависимости пища используется как средство модификации реальности. В «улучшенном варианте» реальности «разряжается» напряжение и нормализуется эмоциональное состояние. Реальность человека при пищевой аддикции строится вокруг пищи, которая обеспечивает, прежде всего, спокойствие или наслаждение. Такая реальность может быть названа атарактической или гедонистической. В первом случае она создаётся для уменьшения внутреннего напряжения, тревоги. При гедонистической реальности главным оказывается поиск удовольствия, разнообразия, праздника. Третий вариант реальности — субмиссивная. При ней главным оказывается иллюзия общности, контакта с окружающими, замены удовольствия от отношений удовольствием от питания. Самая редкая форма — псевдокультурная, создающая имитацию элитарности, достатка, изысканности.

Во всех случаях при зависимости пища используется как средство создания иллюзии, устраняющей чувство собственной несостоятельности, некомпетентности перед лицом требовательной жизни. В итоге сама пища становится главной жизненной ценностью.

Важной особенностью реальности, основой которой является питание, является то, что она способствует «возвращению в детство», т. е. регрессу. Это связано с тем, что процесс питания является ведущей деятельностью в начале жизни. Через питание младенец познаёт мир, материализует свои потребности, завязывает и поддерживает связи с другими людьми, в первую очередь с матерью. Именно мать, регулирующая процесс кормления определяет восприятие мира, дальнейшие цели и выбор ребёнка.

Восприятие еды как «единения с матерью» при зависимости возвращается. Для зависимого быть сытым означает находиться в безопасности, «рядом с матерью». При этом мать замещается рестораном, супермаркетом или холодильником.

Созданная при зависимости реальность помогает устраниться от неудовлетворённости своей действительностью за счёт процесса еды. Такой способ «борьбы с проблемами» характерен для реальности ребёнка на так называемой оральной стадии развития. Поэтому он способствует возврату в детство. Человек оказывается в том состоянии, в котором именно еда была спасением от существующих жизненных проблем.

Приём пищи как ответ на стресс возникает в детском возрасте и становится привычным способом непродуктивного изменения реальности, который привычно зачеркивает для человека возможность избрать более совершенный путь встречи со стрессом. В итоге переедание имеет место не при сильном голоде, а в ситуациях тревоги, напряжения, в состоянии дисфории.

Для взрослого человека такая внутренняя реальность создаётся привычкой «заедать неприятности», «замещать неудовлетворённые потребности едой», т. е. есть без чувства голода в ситуации повышенного психоэмоционального напряжения. Т. е. в основе такой реальности гиперфагическое поведение, которое позволяет сохранить притязания при снижении возможностей. Это происходит за счёт создания иллюзии удовлетворения сексуальной или родительской потребности, сниженной общественной или профессиональной пригодности, невозможности достичь цели.

Строительству новой внутренней реальности помогают те разрушительные пищевые привычки, которые были навязаны в детстве матерью. Именно мать, регулирующая процесс кормления определяет восприятие мира, дальнейшие цели и выбор ребёнка. Так, наказывая или поощряя кормлением, мать приучает к манипуляциям, превращает процесс поглощения пищи в орудие контроля. Навязывая ритм кормления против желаний ребёнка, мать навязывает ему тем самым недоверие к себе самому, к окружающему миру, способствует формированию взаимозависимости. Стремление заставить ребёнка «съесть всё» формирует привычку к перееданию.

Есть ещё одна особенность новой внутренней реальности, которая позволяет ей сохраняться независимо от происходящего. В ней практически не остаётся представительства собственного тела, его образа. Собственное тело воспринимается искажённо или вообще «исключается» из внутренней реальности. Это позволяет игнорировать нарастающие изменения внешнего вида, способствует уходу от проблем с телом. Человек может вообще не воспринимать сигналов от своего тела, исключать его из новой внутренней реальности. Как правило, такое происходит чаще всего тогда, когда он в детстве имел деспотичных, подавляющих инициативу родителей. Снижение значения тела характерно для тех случаев, когда у человека были холодные, нелюбящие, невнимательные родители.

Способ ухода от действительности при помощи изменения пищевого поведения значительно чаще встречается у женщин. Есть даже точка зрения, что это женский вариант аддикции, в то время как химическая зависимость и гемблинг — мужской. Доля истины в этом есть, поскольку пищевая аддикция — чаще следствие неадекватных отношений (основной задачи женщины), а гемблинг — следствие неадекватного достижения цели (основное занятие мужчины — покорителя и завоевателя пространства). Именно для женщин этот способ «бегства» от себя оказывается приемлемым, не вызывавшим протеста и осуждения в окружении. Популярность пищевой аддикции у женщин обусловлена несколькими факторами:

— Пища в жизни женщины занимает большее место (женщины чаще исполняют роль хозяйки дома, матери, покупают и готовят пищу).

— Женщины более пассивны и подчиняемы, особенно в детстве (из-за большей опёки).