М. С. Щепкин в роли повара Суфле в водевиле «Секретарь и повар»

Александру Владимировну я помню худенькой, достойной старушкой, с тонкими чертами лица и маленькими руками, в неизменной черной кружевной наколке. Помню старомодный грациозный жест, с каким она держала в руках старинную хрупкую чашечку, чем-то напоминавшую ее самое. В доме сына у нее был свой флигель и девица-компаньонка. Все относились к ней с величайшим почтением, и каждое ее слово ценилось. Она была из культурнейшей семьи Станкевичей. Брат ее, Николай Владимирович (Николай Владимирович Станкевич (1813-1840) — русский философ и поэт), остался в истории русской литературы как глава знаменитого в свое время философско-литературного «кружка Станкевича». Он окончил словесный факультет Московского университета и сам писал главным образом стихи, но, как пишет С. Венгеров (Семен Афанасьевич Венгеров (1855-1920) — известный русский литературовед, критик и библиограф. Под его редакцией были изданы сочинения Пушкина, Белинского, Шекспира, словарь русских писателей и ученых и др), «в качестве писателя он не имел значения, однако наложил печать свою на целый период русской литературы». Он был человеком редкой нравственной красоты и обладал тонким критическим чутьем. Умер он молодым — двадцати семи лет, и имя его стало знаменем для молодого поколения 49-х годов, боровшегося с реакционными крепостническими взглядами. Среди участников этого кружка были Белинский, горячо любивший Станкевича, Аксаков (Сергей Тимофеевич Аксаков (1791-1859) — известный русский писатель, автор книг «Семейная хроника» (1852), «Детские годы Багрова-внука» (1858) и др. С. Т. Аксаков познакомился с М. С. Щепкиным в 1826 году и свыше тридцати лет был с ним связан дружескими отношениями. В 1855 году поздравлял его с 50-лет ним юбилеем от имени петербургских писателей), Грановский (Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855) — известный русский ученый и общественный деятель, профессор всеобщей истории Московского университета. Был любимцем студенчества за свои блестящие лекции, в которых обличал крепостничество и проповедовал гуманизм), посещали его Тургенев и Герцен. К этим людям 40-х годов принадлежала и Александра Владимировна, находившаяся под большим влиянием своего брата. Понятно, с каким благоговением я подростком смотрела на эту старушку, имевшую счастье близко знать людей, имена которых мне казались легендарными. Ее воспоминаниям я очень обязана тем, что могу себе живо представить быт и семейную жизнь Щепкина.

Всем интересующимся историей русского театра известно, как из маленького крепостного дворового мальчика выработался величайший артист русской сцены, именем которого и сейчас называется Малый театр — «Дом Щепкина», как во Франции театр Французской комедии называется «Домом Мольера». Поэтому на фактах его биографии я задерживаться не буду — остановлюсь только на самой трагической странице из жизни Щепкина, которая, в общем, в дальнейшем протекла мирно, — в патриархальном укладе и серьезном труде. Эта страница является одной из самых трагических для истории русского театра. Это — время, когда Щепкину, тогда уже знаменитому артисту, не удавалось получить «вольную». Как трудно в наши дни, и особенно молодежи, понять и представить себе, что артист, имя которого гремело по всей России, который был гордостью Москвы, совестью театра, которому платили огромные по тем временам деньги за гастроли и которому шел уже четвертый десяток, мог быть продан со своей культурной и образованной семьей, как лошадь или собака! Что о нем могли торговаться, объясняя, что «он дает большой доход», и рассчитывали, во сколько можно оценить его семью — всех этих будущих профессоров, общественных деятелей и артистов! Когда публика, в виде бенефисного подарка, хотела выкупить его по подписке, то для того, чтобы удовлетворить аппетиты его «гуманных» владельцев, не хватило некоторой суммы. Тогда князь Репнин (Князь Репнин перекупил Щепкина у графини Волькенштейн, когда тому грозила участь быть проданным графу Каменскому — помещику-самодуру, описанному Лесковым в рассказе «Тупейный художник») «великодушно» внес недостающие деньги, но за это оставил за собой право на Щепкина.

Вот отрывок из письма Щепкина, относящегося к этому периоду:

«…в декабре Котляревский (Иван Петрович Котляревский (1769-1838) — классик украинской литературы, автор шуточной поэмы «Энеида» и пьес «Москаль-чаривник» и «Наталка Полтавка», впервые поставленных с участием Щепкина. Хлопотал об освобождении Щепкина от крепостной зависимости) известил меня, что все кончено, и купчая крепость прислана князю. Эта весть так меня озадачила, что я не скоро собрался с духом спросить, какая крепость? Ведь меня князь выкупал, а не покупал? Наконец решился спросить и в ответ услышал вот что: «Это, — говорит, — сделано по необходимости. Опекун спрашивал разрешения для продажи, следовательно, и акт должен состояться в той же форме; к тому же, князь прибавил своих 3000 руб., которые ты и обязан заслужить». Только три года спустя Щепкин наконец получил возможность откупиться — и вздохнул свободно.