Глава 14. «Танец ревности»

В дверях стоял ее жених,

Я это понял по тому, что она от меня как будто отшатнулась,

Восторг в ее глазах внезапно сник,

И предательские слезы навернулись.

Пыталась свою руку вырвать из моих,

В глазах мольба, а в голосе разочарованье,

«Не знаю, сможете ли Вы меня простить?

Я не хотела подвергнуть Вас таким терзаньям

Я допустила непростительную вольность,

Поддавшись своему душевному порыву,

Вы не поверите в моих тщетных доводов ничтожность,

И я пойму, если обрушите Вы на меня всю гнева силу.

Не нужно было соглашаться танцевать,

Я скоро замуж выхожу, и мне это не подобает,

Лишь мой избранник волен меня сколь угодно приглашать….»

«Ни слова больше, Ваше сердце не о нем мечтает

Послушайте, быть может, я с выводами поспешил,

Но я уверен, что мои чувства не совсем уж безответны,

Одно лишь Ваше слово, и я бы жизнь свою Вам посвятил,

Готов пройти все испытанья, что еще даже неизвестны»

«Я не знаю даже, как Вас, господин, зовут,

Прошу не за себя, за Вас, моя судьба мне давно известна,

Мой избранник, мои родители меня уж ждут,

Спасибо Вам за вальс и удачи Вам в дальнейшем»

Кто знает, насколько сильно наше сердце,

Есть ли мера для страданий, что оно может испытать,

Еще минут 5 назад был на вершине я блаженства,

А сейчас оно, казалось, еще ниже не может уж упасть.

Вот вроде бы держал ее в руках как птицу,

Что успокоилась в руках искусного ловца,

Но стоило ей дать расправить крылья,

Она взмахнула ввысь, оставив лишь перо из своего роскошного хвоста.

Я видел, как Фахрийе неспешно удалялась,

Как сжались плечи, что лишь недавно она гордо расправляла,

Забрала свой свет с собой и я в этой толпе теряюсь,

Вокруг веселье еще больше горечи мне добавляло.

Подошла к своим родителям и присела в реверансе перед женихом,

Мне показалось, что он грубо за руку ее схватил,

В круг зала повел ее со своей ухмылкой наглой, выступал словно петухом

И в том месте, что помнит мои пальцы, ее по-свойски обхватил.

Аллах, ну почему из всех мужчин Стамбула,

Ее отец ей выбрал в суженые именно его,

Нет никого, кто бы у нас не знал Альтюга,

А я так просто считал его врагом.

Чтобы свою голову от мыслей ревности отвлечь,

Я расскажу, чем этот малый у нас так знаменит,

И заодно хоть сам пойму, чем он Рамазана смог привлечь,

Прежде чем у него Фахрийе смогу отбить.

Альтюг работает у нас в посольстве,

Можно сказать в соседнем кабинете,

Работает в отделе по сношениям международным,

И за подготовку договоров он в ответе.

Вот только ни для кого уж не секрет,

Что он проворачивает темные делишки,

С любой международной сделки имеет свой немаленький процент,

А то, что они не всегда законны, говорить даже излишне.

Но не из-за этого я боялся за ее судьбу,

Он с падишахом на ноге короткой,

И при любом раскладе сможет обеспечить всю ее семью,

Но в его жизни были и еще пороки.

Помимо избыточных вливаний алкоголя,

Увлечений картами и разбрасыванием денег направо и налево,

Он был завсегдатаем почти каждого публичного дома,

И о своих подвигах рассказывал всем смело.

Уверен, Фахрийе об этом тоже знала,

И значит, была в ее согласьи тайна,

Она бы не от любви ему свое «Да» сказала,

Мне нужно все узнать у Рамазана.

И этот грязный тип совсем без трепета танцует с ней,

Его движения порывисты, жестоки,

Он почти не отрывал свой похотливый взгляд от ее грудей,

А на его лице видны всех его помыслов пороки.

Его рука все время норовила спуститься ниже талии,

А Фахрийе старалась терпеливо ее на свое место возвращать,

Та музыка, что была для нас двоих полна фантазии,

Играла для того, кто свои низенькие мысли не способен усмирять.

Как сильно она от него не отклонялась,

Он норовил все припасть щекой к ее щеке,

Мои руки непроизвольно в кулаки сжимались,

Меня остановил лишь ее взгляд, обращенный на меня в мольбе.

При наклоне резком она смотрела на него с испугом

В глазах неимоверный страх и одновременно отвращенье

Надеюсь, он ее при всех не поцелует,

Хотя не знаю, на что способен этот извращенец.

Оркестр, что, играет другой вальс?

Или забыли и повторяют по второму кругу?

Одним мгновением он был для нас,

А с ним похоже стало на непрекращающуюся муку.

По-моему последние аккорды зазвучали,

Альтюг пошел знакомить Фахрийе с друзьями,

При это его руки все еще в области ее талии лежали,

Он хвастался пред ними ею, как и своими обычными трофеями.

Она, бедняжка, сжалась под взглядами этих уродов,

Но мило улыбалась и принимала их приветствия,

По моей коже пробежал невольно холод,

Я проклинал себя за то, что я бездействую.

Сделав круг почета со своей невестой,

Альтюг подвел знакомить Фахрийе со мной,

«Знакомься, это Кристиан, в наших кругах специалист известный,

Работает в посольстве, не щадит себя, вообщем как вол».

Он дальше распылялся и пытался остроумным быть,

Но наши взгляды снова встретились и краска залила ее лицо,

Я наклонился в своем приветствии и волнение пытался скрыть,

Она вежливо вложила свою руку в мою жаркую ладонь.

От прикосновенья ее пальцев по мне прошел разряд

Поцеловал ей руку и несколько мгновений из своей не выпускал

Волнение ее души мне выдавал ее красноречивый взгляд

А я своим ее лицо ласкал.

Весь вечер я не смог отвлечься,

Мои глаза могли безошибочно вычислить ее в толпе,

А ее ненаглядный пришел сюда развлечься,

Он пил, курил сигары, короче был навеселе.

Остаток раута провел у себя я в кабинете,

Не мог смотреть на страдания моей любимой,

Боялся, что не сдержусь и призову его к ответу,

Но тогда ее я точно потеряю, а это было бы невыносимо.

Услышал Альтюга громкий голос за окном,

Дождь барабанил словно сумасшедший,

Они, наверное, уж собрались домой,

Пусть уезжают побыстрей, а я пройдусь немного пешим.

Но выйдя на широкое крыльцо,

Увидел, что этот гад садится уж в карету,

Его с его дружками дальше веселиться понесло,

А зонтика для невесты у него конечно нету.

Я снял свой фрак и сзади накинул ей на плечи,

Она обернулась и из ее уст сорвался облегченья вдох,

Заметил, что ее карие глаза были на мокром месте,

Мой бог, ах, если бы сейчас ее обнять я мог.

Предоставил им с семьей посольства экипаж,

Дождался, когда все рассядутся и закрыл им дверцу,

Как их спокойствия неистовый, жестокий страж,

Вознице строго наказал, беречь как ока своего зеницу.

Была готова тронуться повозка,

«Сказал, прощайте, спасибо, что пришли»,

Почувствовал, как ее рука коснулась моей робко,

«Кристиан, спасибо за заботу» - всего три слова, чтоб завоевать все уголки моей души.