Упрощающие тенденции в системе неличных форм

Упрощающие тенденции в системе MdE глагола охватили не только личные, но и неличные его формы: инфинитив, причастия.

Как мы помним, генетически инфинитив в OE, как и в других германских языках, представлял собой отглагольное имя существительное, обладающее, подобно другим именам, парадигмой склонения. Однако он уже в древний период утратил некоторые падежные окончания и сохранил лишь изолированные формы бывшего дательного падежа с окончаниями -anne/enne и именительного падежа. Напомню, что форма дательного падежа инфинитива всегда выступает в сочетании с типичным предлогом дательного падежа tō: tō writanne, tō faranne. Более распространённой, однако, была несклоняемая форма инфинитива, так называемый именительный падеж без падежной флексии.

Склоняемая и несклоняемая формы инфинитива в древнем языке различались также функционально. Форма с предлогом tō часто выступает в функции:

а) обстоятельства цели: hē cymeth tō dēmenne cwicum and dēadum «он придёт судить живых и мёртвых»;

б) в качестве второго компонента глагольного составного сказуемого после глаголов onginnan «начинать» и bēon/wesan с модальным значением: from `ingonge Þǽre halgan stōwe is tō ahabenne «от входа в это святое место надо воздержаться»;

в) в единичных случаях эта форма инфинитива может использоваться в функции определения, в основном после отвлечённых существительных: for Þon nis mē Þæs Þearf tō secgenne «так как мне нет нужды говорить».

Неизменяемая форма (именительный падеж) инфинитива выполняет функции дополнения, второй части составного сказуемого после претерито-презентных глаголов и после глаголов видового значения типа blinnan «переставать», gewunian «иметь обыкновение»; а также в составе сложного дополнения (accusative + infinitive) главным образом с глаголами hāten «приказывать», lēten, maken, с глаголами ощущений sēon, hīeran: Þā gesāwon hī micel leoht heofonlice cuman «тогда они увидели, что большой свет шёл с неба» [11, с. 21–24].

В средний период инфинитив утратил свою форму дательного падежа, так как редуцировалась падежная флексия -anne/enne, и обе формы OE инфинитива формально совпадали – writen, driven, loven, а с последующим в MnE отпадением -n имеем формы write, drive, love. Предлог tō в средний период постепенно утрачивает свою силу предлога, он не всегда и необязательно выражает цель; например, глаголы beginnen, longen, wishen часто употребляются с to: than longen folk togoon on pilgrimage; she gan so sore longe to seen hir suster «так хотела увидеть сестру», но не менее часто и без to: but atte laste speken she began; pleyen he bygan, «заговорила, заиграл».

В роли подлежащего инфинитив может употребляться с to или без to: bothe too ben vices, mystrusten alle ellis alle leve «плохо никому не верить и всем верить»; to ben slayn it were a gretter joye to me than kyng of Grece be and Troy «предпочёл бы пасть в бою».

В роли обстоятельства цели инфинитив употребляется иногда без to: she moste by hire leve come soupen in his hous with him at eve «по собственному желанию приходила к нему поужинать вечерком». В некоторых же текстах для усиления значения целенаправленности действия используется фраза for to: they wende the hooly blisful martir for to seke; And made forward erly for to ryse, to take our way ther. Но иногда в таких фразах значение цели ослабевает, как, например, в: that for to hunten is so desirous «так хочется охотиться»; Palamon bigan to Venus temple for to gon «отправился в храм Венеры»; this prison caused me not for to crye «не заставила меня расплакаться».

Аналогичные структуры «for to + инфинитив» со значением цели и без такового обнаруживаются даже у Шекспира: which for to prevent, I have thus set it down; that these pirates had not o`erboard thrown me for to seek my mother (со значением цели); here lacks but your mother for to say amen; forbid the sea for to obey the moon (без значения цели).

Следовательно, уже со среднего периода to становится формальным показателем инфинитива, однако ещё и в Early MnE употребление to не является фиксированным, в одних и тех же условиях один и тот же глагол мог употребляться с частицей to или без неё: Who heard me to deny it? She had never known him fail;I see him come; I saw her coral lips to move. Только при модальных глаголах никогда не употреблялся инфинитив с to за исключением глагола ought to: You ought to know it better.

Можно предположить, что частица to сохранилась при инфинитиве для того, чтобы отличить его от других форм глагола, тоже образованных от основы презенса, которые к тому времени утратили свои личные окончания.

Итак, упрощение глагольной парадигмы и распад древней системы падежных окончаний объясняют утрату падежей у инфинитива. Инфинитив лишается своих грамматических характеристик имени, но сохраняет именные синтаксические функции. В то же время он начинает активно приобретать глагольные характеристики, что связано с развитием аналитических форм, о чём речь пойдёт ниже.

Причастия, будучи по происхождению глагольными прилагательными, с распадом парадигмы склонения в средний период, и даже несколько раньше, тоже утратили значения рода, числа и падежа, а отсюда и различия в сильном и слабом склонении. Причастия обычно не имели окончаний уже в раннесреднеанглийский период: ср.: whan soft was the sonne и the yonge sonne; smalle fowles и open ye; the chambres and the stables weren wyde и the blisful martir – прилагательные, с одной стороны и причастия с другой: weren esed; hadde I spoken; by aventure y-falle in felawshipe; whan that we were born.

Причастие I, активное по своему грамматическому значению и обозначавшее процесс, одновременный с действием сказуемого, в XI–XII веках имело, вместо единого германского суффикса -end(e), различные его варианты в разных диалектах: в центральных диалектах причастие I образовывалось с помощью суффикса

-end(e), в северных -and(e); а в южных -ind(e); например, slepende, slepande, slepinde; writende, writande, writinde.

С середины XIII века и в литературном языке, и во всех диалектах преобладала уже форма причастия на –ing, которая совпадала по внешнему виду с отглагольным существительным, оканчивавшимся в англосаксонском языке на
-ung и -ing: ægðer ge ymb lāre ge ymb liornunga «изучением и чтением». В средний период оно сохранило лишь суффикс -ing. Омонимия причастия I с отглагольным существительным явилась очень важным фактором в развитии длительных форм личных глаголов и в создании новой неличной формы (герундия).

Причастие II, как известно, имело либо активное, либо пассивное значение в зависимости от того, от переходного или непереходного глагола оно было образовано. В Early MnE оно совпало с формами претерита у слабых глаголов (lookede, looked – looked; smokede, smoked – smoked), а у сильных глаголов во многих классах совпало внешне с формой претерита множественного по огласовке корня, в то время как суффикс -en либо сохранялся (forgiven, forgotten, born, worn, torn), либо опускался (found, bound, sung, rung, drunk, sunk).

В ряде случаев в MdE текстах сохранялся реликт OE ge i- у причастия II для усиления значения завершённости. Особенно часто он встречается в поэзии (у Джеффри Чосера i-runne, i-holpe, i-writen, i-falle), по-видимому, из-за соображений ритма, но очень редко в прозе. Другими словами, этот префикс был необязательным, факультативным, поэтому он не сохранился в современном английском языке.

Рост глагольных грамматических характеристик у причастия также связан с развитием у него новых аналитических форм.