Выбор пал на капитана Джемса Кука.

Первое плавание. От острова к острову

Бэнкс

Местом наблюдения за Венерой избрали тихоокеанский остров Таити. Этот остров открыл в 1606 году испанский капитан Квирос. С тех пор моряки не раз видели его издали, но никто не высаживался на берег.

Ученые XVIII века не могли себе представить, что почти все Южное полушарие покрыто водой. Им казалось, что если бы вся суша находилась на севере, а все моря — на юге, то земной шар потерял бы равновесие и перевернулся. Это рассуждение, которое кажется теперь смешным и детским, в то времена считалось вполне разумным.

Особенно защищал его молодой талантливый географ Бэнкс. Узнав о предполагаемой экспедиции Кука, он произнес большую речь, которая впоследствии была переведена на все европейские языки.

«Америку открыли испанцы, — говорил Бэнкс, — Австралию — голландцы. Великий Южный материк, шестой материк нашей планеты, должен быть открыт англичанами! Нам стыдно не открыть его. Мысленно мы даже можем обозначить на глобусе место, где он находится, и мы должны сказать капитану Куку:» Не возвращайтесь, не открыв Южного материка!«

Решено было спросить Кука, что он думает по этому поводу.

— Я верю только в то, — сказал Кук, — что видел собственными глазами или что видели другие люди, которым можно доверять. Южного материка никто не видел, и я не могу знать, существует он или нет. Но я поплыву и посмотрю. Если Южный материк действительно существует, я его открою.

— Возьмите меня с собой! — предложил Бэнкс. — Я убежден в существовании Южного материка и хочу первым посетить его.

Адмиралтейство предоставило Куку небольшое, но отлично построенное военное судно» Усердие «. Кроме Бэнкса, на нем должен был плыть астроном Грин, которому поручено было вместе с Куком производить наблюдения за Венерой. На случай каких-нибудь болезней их сопровождал молодой доктор Монкгауз.

Августа 1768 года» Усердие» вышло из Плимута, а полгода спустя обогнуло мыс Горн и вступило в Тихий океан.

Таити

Апреля 1769 года с мачты был замечен остров Таити. Издали он казался темно-зеленым кустом, выросшим посреди голубого океана.

Меж курчавых лесов серебрились быстрые речки. Круглые холмики уходили вдаль, вырастая, нагромождаясь друг на друга, и, наконец, превращались в высокие горы.

— Глядите, сколько пожаров! — кричали матросы.

Но они ошиблись, пожаров не было. Это расцветали багряные цветы на деревьях. А немного отступя от берега, из прозрачных глубин подымался длинный розовый риф, омываемый снежно-белой пеной.

Вот из бамбуковых домиков, стоящих в топи кокосовых рощ, выскочили кофейные полуголые люди и побежали на берег встречать иноземцев. За ними по пятам мчались собаки.

Прежде чем бросить якорь, Кук собрал всю команду и обратился к ней с речью.

— Мы должны показать островитянам, — сказал Кук, — что мы их друзья, и они будут поступать с нами по-дружески. От торговли с ними мы гораздо больше выгадаем, чем от грабежа.

И он объявил, что всякий матрос, обидевший или обокравший островитянина, будет посажен в карцер. Особенно строгое наказание назначил он за стрельбу из ружей.

— Стрелять можно только в том случае, если островитяне первые нападут на нас, — говорил он. — Да и тогда нужно раньше постараться уладить дело без кровопролития.

Кук распорядился бросить якорь и разрешил съезжать на берег.

Таитяне встретили англичан испуганно и недоверчиво. За несколько лот до Кука на Таити побывал корабль, которым командовал некий капитан Уоллес. Подойдя к острову, Уоллес без всякой причины начал палить из пушек по деревне. Таитяне никогда не видели белых вблизи, однако знали, что корабли их несут смерть.

Но Кук решил во что бы то ни стало добиться дружбы таитян. Кук и Бэнкс нагрузились гвоздями, стальными топорами, красными тряпками, стеклянными бусами и сошли на берег. Они подзывали туземцев и, когда те испуганно подходили, дарили им свои сокровища. Тряпки и бусы привели таитян в восхищение. Топоров и гвоздей они сначала не брали, потому что никогда не видели железа и не знали, что с ним делать. Но, когда Кук срубил при них дерево и в две минуты починил гвоздями старую, развалившуюся пирогу, они стали считать железные вещи самой большой драгоценностью в мире и беспрестанно выпрашивали их у англичан.

Таитяне не раз приглашали Кука к себе в хижины. Хижины эти были сплетены из бамбука, как корзины, и формой напоминали перевернутую лодку. Окон в них не было. Для того чтобы пролезть в дверь, приходилось становиться на четвереньки.