Кармилла, предшественница Дракулы

В последние десятилетия XIX в. мода на истории о привидениях охватила все слои викториан­ского общества, и даже известные писатели, такие как Диккенс и Бульвер-Литгон, не прошли мимо нее. Лицеме­рие системы дос­тигло такой степе­ни, что позволитель­но было писать самые ужасающие и скабрез­ные истории; главное, чтобы говорилось обо всем намеками, а в кон­це должна была восторжествовать общепринятая мораль. Это был единственный способ избежать нападок цензуры. В такой обстановке в 1871 г. появ­ляется Кармилла Джозефа Шеридана Ле Фаню. Роман возобновляет традиции вампиризма и предвещает Дракулу Брема Стокера. Действие этого длинного по­вествования разворачивается в Штирии, которая яв­ляется настоящей вотчиной вампиров; главная герои­ня, графиня Милларка фон Карнштайн она же Кармилла), явственно напоминает небезызвестную графиню Батори. Ле Фаню обращается к сексуальной стороне вампиризма: из своей героини он делает чувственное создание, с точки зрения викторианской морали воплотившее в себе абсолютное Зло.

Эта история поучительна, ибо, в конце концов, с Божьей помощью, Зло побеждено, и в то же время скандальна, так как она описывает двусмысленные отношения между женщиной-вампиром и ее «жерт­вой», тоже женщиной; и это в стране, где однополая любовь считается преступлением. Таким образом, Ле Фаню удалось угодить извращенным вкусам читателей и соблюсти при этом все каноны офици­альной морали. Брем Стокер, впоследствии, усвоил этот урок.

Дракулаили апогей вампира в XIX веке

Публикация в 1897 г. Дракулы явилась важной вехой. В истории отражения темы вампира в литературе: во-первых, в романе возобновлен «готический» дух XVIII в.; во-вторых, возвращено ортодоксальное предста­вление о вампиризме и, наконец, в-третьих, создан

настоящий, современный миф, существующий и в наши дни. Сам автор, g_£3 сомнения, был

удивлен успеху своего произведе­ния. Брем Стокер не был профессиональным писателем, а работал режис­сером в театре Лицеум, под руководством своего друга Генри Ирвинга, и писательство считал развлечением, оно было для него чем-то вроде скрипки для Энгра. Лишь после закрытия театра в 1903 г. он всерьез занялся литературой, чтобы зарабатывать _ею на жизнь. С раннего детства Брем Стокер увлекался фантастическими историями и перечитал всю классику вампиризма: Вампир Полидори, Вампир Варны, Кармилла, а также Загадочный чужестранец - анонимно опуб­ликованный в I860 г. рассказ, переведенный с немецкого. Желая, в свою очередь, написать нечто подобное, Стокер занялся изучением трансильванских легенд и докумен­тов о вампиризме, в частности проштудировал The Land Beyond the Forest (1888) Эмиля Жерара. Став членом тайно­го ордена «Золотая заря» («Golden Dawn»), он приобщился к оккультизму и черной магии.

Может быть, роман не появился бы на свет, если бы Стокер не встретился с Арминиусом Вамбери, препода­вателем восточных языков будапештского университета, и превосходным знатоком истории и фольклора наро­дов Центральной Европы. Будучи проездом в Лондоне, Вамбери рассказал Стокеру историю настоящего Дракулы, ужасного Влада Цепеша, и писатель, очарованный экзотическим звучанием имени, решает так назвать героя своего романа. Дракула появился в 1897 г., но, по решению автора, был издан без первой главы.

Позже, в 1914 г., вдова Стокера опубликовала ее отдельно в виде рассказа под названием Гость Дракулы. В нем фи­гурирует женский персонаж, графиня фон Долинген де Грац. На создание этого образа автор несомненно был вдохновлен Кармиллой.

Джонатан Харкерна путив Трансильванию

Содержание романа известно, в основном, благодаря «кривому зеркалу» кинематографа, поэтому нелишне вкратце изложить его здесь. Джона­тан Харкер, моло­дой секретарь нотариуса, отправляется в Трансильванию, чтобы обсудить с неким графом Дракулой дело о покупке имения англии. По ходу дела, - а роман написан в виде настоящего досье с письмами, дневником и т.п. - Харкер узнает страшную тайну графа: Дракула - живой мертвец, вампир, который выходит ночью из гроба, чтобы утолить свою жажду челове­ческой кровью. Храбрый молодой человек идет по сле­дам преступлений вампира и оказывается в центре борьбы Добра и Зла. Сначала торжест­вует Зло. Дракула выби­рает своей жертвой Люси, подругу невесты Харкера, Мины. Несчастная Люси погибает. Но силы Добра берут верх: Харкер, Мина, профессор Ван Хелсинг и амери­канец Куинси Моррис побеждают вампи­ра. Пронзенный колом Морриса, Дракула .рассыпается в прах, и Мина освобождается от проклятия. Само построение ро­мана Стокера таково, что позволяет чита­телю шаг за шагом, вслед за героями, открывать ужасные тайны, а затем участвовать в борьбе со Злом. Дракула - уникальное в своем роде произведение: в нем воссоздана атмосфера «готических» английских романов, со средневековыми полуразрушенными замками, подземные склепы которых таят ужасные тайны а действие при этом разворачивается конце XIX в. Часть событий происходит в Лондоне, посто­янно упоминаются самые современные открытия в области медицины (в частности, психиатрии, как в случае с душевнобольным Ренфилдом). Это произведение порож­дает у читателя иллюзию подлинности: автор целыми, днями просиживал в библиотеке Британского музея, подбирая . .материалы как по вампиризму, так и по географии, фольклору и нравам Трансильвании. В отличие от своих предшественников, герой Стокера имеет все характерные черты традиционного вампира; его не отражает зеркало, он боится чеснока и христианской символики, может превращаться в животных, живет только ночью и питается исключительно кровью. Дракула несмотря на некоторые недостатки и громоздкость композиции, может считаться шедевром, фантастической литературы. Роман постоянно переиздается и переводится на основные языки мира, он вызвал множество подражаний и создал мифический образ, которому в XX веке суждено было обрести особую выразительность, особенный зловещий смысл.

Прекраснейший роман века (Оскар Уайльд)

Сразу после выхода в свет, Дракула стал пользоваться несомненным успехом, хотя, по-видимому, и не таким, какого можно было ожидать, учитывая сегодняшнюю популярность романа. Британская пресса благосклонно приняла роман: Pall Mall Gazette называет его «превос­ходным», Daily Mail , не без преувеличения, сравнивает его с такими шедеврами англоязычной литературы, как Грозовой перевал Эмили Бронте и Падение дома Ашеров Эдгара По. Дракула обладает всеми необходимыми и, чтобы понравиться викторианской публике, жаждущей страшных историй о сверхъестест­венном. Манихейский, если кому-то так больше нра­вится, роман соответствует канонам общепринятой морали, так как иллюстрирует победоносную борьбу добродетели с грехом.

С другой стороны, сатанинский персонаж Дракула, явившийся с задворков европейского континента, поис­тине воплотивший в себе мировое зло и пытающийся нарушить гармоничный порядок британского общества, весьма льстит скрытой ксенофобии викторианцев. Чувственность, проскальзывающая в отдельных сценах романа, - это род подмигивания читателю, который, не признаваясь в этом явно, задыхается в рамках офи­циальной благопристойности и моральных запретов.

Для современного читателя этот, с виду нази­дательный, роман кажется чрезвычайно эротическим из-за отношений между вампирами. И в то же время разрушительным. Причем это впе­чатление усиливается по мере того, как граф возвышается над другими персонажами, заурядными викторианского общества.

Рождение мифа XX века

Хотя Дракула и был хорошо принят после первой публикации, при жизни автора он так и не достиг славы настоящего мифа. Дракула был гораздо менее попуклярен, чем Шерлок Холмс, а известность Брема Стокера была несравнима со славой Конан Доила, который сот­нями получал письма от своих читателей.

И лишь благодаря театру, а затем кино, роман стал подлинным мифом. В июне 1924 г., спустя 12 лет после Брема Стокера, Гамильтон Дин осуществляет инсценировку Дракулы для театра. Премьера состоялась в Дерби. В этом спектакле герой впервые облача­ется в, ставший позднее традиционным, костюм: фрак и черный плащ. В 1927 г. пьеса ставится в Лондоне и имеет такой успех, что в сентябре этого же года пересекает океан, ее ставят на Бродвее. Роль графа исполняет актер венгерского происхождения Бела Лугоши. Мастерски сыграв затем эту роль в кино, он окончательно сделал Дракулу легендарным. Дракула Тода Браунинга (1931), первый звуковой фильм по Брему Стокеру, с Белой Лугоши в главной роли, может считаться началом мифа. «у предшествовал немой фильм Фридриха Вильгельма Мурнау Носферату Симфония ужаса, шедевр немецкого кино той поры. Выход фильма на экра­ны в 1922 г. остался практически незамеченным из-за темного дела об авторских правах.

Фильм Тода Браунинга затмил еще один шедевр мирового кино - снятая в том же году по мотивам Кармиллы великолепная лента Вампир, или приключение Давида Грея датского режиссера Карла Теодора Дрейера. Итак, совре­менный миф о Дракуле родился в 1931 г. в Голлдивуде и до 1958 г. не покидал пределов Америки. Место и время не случайны: Америка переживает один из самых тяжелых периодов _За всю свою историю. Падение акций Уолл­стрит в 1929 г. разорило миллионы людей, дня американских зрителей Дракула, в большей степени, чем другие киночудовища, явился воплощением ненависти и страха, вызванных экономическим кризисом. Он стал символическим представителем ненавистного чужестранца, виновного во всех бедах общества. Венгерский акцент Белы Лугоши, его бледность и болезнен­ная улыбка усиливали это впечатление. До самого конца Второй Мировой войны кинематограф в Соеди­ненных Штатах вдохновлял обильный литературный ширпотреб, в котором Дракула и производные от него со славянскими или германскими именами в общест­венном сознании оказывались воплощением больше­визма и нацизма. И это привело к кардинальному отклонению от мифа.

Интернационализация мифа

В 50-х гг., американская поп-культура проникает во все страны, за исключением стран «коммунисти­ческого блока». Миф о Дракуле, составляющий часть «американского образа жизни», постепенно распро­страняется повсеместно.

Фильмы о вампирах снимались в Италии, Испа­нии, Мексике и даже на Филиппинах. Внешность самого Дракулы меняется: в 1958 г., в фильме Теренса Фишера Кошмар Дракулы бри­танский актер Кристофер Ли принимает эстафету от Белы Лугоши, Лона Чейни и Джона Кэррадайна. Внешне сильно отличаясь от Белы Лугоши, Кристофер Ли предлагает новую внешность графа-вампира: красавец муж­чина лет пятидесяти, высокий, с седеющими висками и царственной осанкой, с аристократи­ческими и одновремен­но отталкивающими чертами, в которых сквозит что-то звериное. Когда Дракула приоткрывает рот, то видны длинные и ост­рые клыки. Кристофер Ли сыг­рает Дракулу Стокера в десятке фильмов, пока, устав от этой роли, не спародирует самого себя в 1976 г. в комедии Эдуара Молинаро Дракула, отец и сын (по роману Клода Клотца Парижский вампир). Для целого поколения зрителей Кристофер Ли стал настолько неотде­лим от своего персонажа, что многим последую­щим исполнителям роли доста­точно было лишь имитировать его. 1979 г. отмечен резкой но­визной изображения Дракулы в кино благодаря двум очень разным фильмам: Носферату, призрак ночи Вернера Херцога и Дракула Джона Бедхема. Носферату, призрак ночи, возвращается к истокам, так как исполнитель главной роли Клаус Кински гримируется, как в свое время Макс Шрек для фильма Мурнау: лысый череп, острые уши, длинные клыки и кошмарное лицо. Дракула, напротив, ломает стереотип, и его вампир, в исполнении Френка Ланджелла, предста­ет молодым соблазнителем, неотразимо очарова­тельным.

Из кино в современный мир

Нужно отметить, что Дракула - не единственный роман, по которому ставились фильмы о вампирах. Новелла Ле Фаню Кармилла много раз экранизи­ровалась, и самым заметным, пожалуй, был фильм Роже Вадима Умереть от наслаждения (1960). Графиня Батори также имела большой успех в ки­но, в частности, в исполнении прекрасной и зага­дочной Дельфин Сейриг в фильме Гарри Кюмеля

Красные губы (1971). Современ­ное кино пытается отойти от шабло­нов и тема вам­пиров снова об­новляется, как в фильмах Хищник (1983) и На грани ночи (1987). Вампиры здесь очень осовременены. Миф о вампире, каким мы получили его в наследство от Стокера, утвердился в нашем сознании благодаря кино, литературе, телевидению и комиксам. Но, в зависимости от условий жизни и эволюции того же сознания, значение этого мифа меняется. Вампир в наши дни уже не всегда боится чеснока или символов веры, он частично потерял свои волшебные атрибуты, лишился своих титулов и замка в Карпатах, пред­почитая смешиваться с населением больших современных городов; и если он и остается ночным хищ­ником, жаждущим крови, то частенько не лишен притяга­тельных черт и бывает почти симпатичным, то есть являет собою полную противополож­ность легендарным вампирам и Дракуле Стокера. Однако при этом современный вампир, как античные ламии, живые мертвецы Трансильвании, по-прежнему является метафорическим отображением непреодолимого.

СВИДЕТЕЛЬСТВА И ДОКУМЕНТЫ

О тиране по имени Дракула

«Давным-давно в стране Мунтении жил воевода, христианин православного вероисповедания, с румын­ским именем Дракула, что на нашем языке означает «демон». Он был таким жестоким, что жизнь его полностью соответ­ствовала имени».

Русские хроники

О тиране по шимени Дракула

«Давным-давно в стране Мунтении жил воевода, христианин православного вероисповедания, с румын­ским именем Дракула, что на нашем языке означает «демон». Он был таким жестоким, что жизнь его полностью соответ­ствовала имени».

Русские хроники

Бесчинства, совершенные историческим Дракулой, явились темой хроник Восточной Европы. Дракула имел свое представление об уважении к собственной персоне и о справед­ливости в целом.

Урок вежливости

Однажды к нему пришли посланники от турецкого султана. Когда их пропу­стили, они поклонились по своему обычаю, но не обнажили головы Тогда он их спросил:

- Почему вы так себя ведете: Вы хотите оскорбить великого гос -да­ря, что перед вами?

На что турки ответили:

- Таков обычай нашего государя и нашей страны.

И Дракула им сказал:

_ Ну что же, я укреплю ваш обычай, держитесь!

И он приказал прибить тюрбаны к их _головам маленькими железными гвоздя-

Затем он их отпустил со следующими словами:

- Идите и расскажите об этом вашему государю, так как он привык сносить от вас такие оскорбления. А мы к этому не привыкли. Пусть он не навязывает своих обычаев другим властителям, а довольству­ется ими сам.

Как попасть в рай

Однажды Дракула велел, чтобы к нему явились все старые и больные, калеки и бедняки со всех его владений. Собра­лась изрядная толпа нищих и бродяг в ожидании большой милостыни. Драку­ла приказал принять всех в построен­ном заранее большом доме, досыта накормить и напоить.

После еды люди начали веселить­ся. Затем пришел сам Дракула и сказал:

- Что вам еще нужно? Люди ответили в один голос:

- Господин, только Бог и твое вели­чество ведают о том; как Бог тебе подскажет.

Тогда он им сказал:

- Хотите, я сделаю так, что вы ни­когда больше в этом мире ни в чем не будете нуждаться?

И все ответили:

- Да, хотим, Господин!

И Дракула тут же велел запереть Двери дома и поджечь его. Все заживо сгорели. А Дракула в это время говорил своим боярам:

~ Знайте, что я сделал это, во-первых, чтобы они больше не являлись

обузой для других, чтобы в .моих владениях не было больше бедных, и чтобы все были богатыми. Во-вторых, я их освободил, чтобы они не страдали от бедности и любых других недугов.

Вознагражденная добродетель

Однажды венгерский торговец при­шел во владения Дракулы. Он оставил свою повозку с товаром на улице перед домом. Кто-то украл у него 160 золотых дукатов, и торговец явился к Дракуле, чтобы рассказать ему о своих потерях.

Дракула ему сказал:

- Можешь уходить с миром. Этой но­чью тебе вернут твое золото.

И приказал разыскать вора, пригро­зив, что в противном случае он уничто­жит весь город.

Он велел положить в повозку ночью свое золото, добавив одну монету. Проснувшись, торговец обнаружил золото и, пересчитав его два раза, обна­ружил лишнюю монету. Он пошел к Дракуле и сказал:

- Господин, я нашел золото, но там одна монета лишняя, она мне не принадлежит.

В этот момент привели вора с укра­денным золотом. И Дракула обратился

К торговцу:

- Иди с миром! Если бы ты не сказал мне о лишней монете, я бы посадил тебя на кол вместе с вором.

L’Histore du Prince Dracula in Europe central et orientale (XV siecle)? Matei Cazacu? Librairire Droz, 1988