Реформы. Внутреннее положение государства
Прежде всего было постепенно упразднено множество ненужных должностей, которые нередко продавались коррумпированными чиновниками, повсюду вводился порядок и жесткий надзор. Был введен соляной налог. Кольбер, хоть и был весьма бережливым человеком, щедро поощрял всякую промысловую деятельность. До этого времени Франция была преимущественно страной земледельческой, теперь настал для нее век меркантильной системы, всемерного поощрения государством торговли, охраны ее покровительственными пошлинами, уменьшением ставок на привозное сырье, премиями, авансами,– словом, век звонкой монеты, как единственного и верного мерила всякого достоинства.
Во Франции начали успешно развиваться разные отрасли промышленности, процветавшие в Италии, Голландии, Германии, Англии: изготовление зеркал, стекол, кружев, сукон, чулочных изделий. Высокие ввозные пошлины снижали конкуренцию со стороны иноземных фабрикантов. По инициативе правительства, или с его помощью, организовывались торговые товарищества: Вест-Индское, Ост-Индское, Левантское, Северное, причем власти благосклонно смотрели на знатных лиц, вопреки старинному предрассудку становившихся акционерами торговых обществ. Правительство даже приняло непосредственное участие в организации промышленности, прорыв знаменитый Южный канал, благодаря которому оживился весь Лангедок, хотя сначала представители этой области и восставали против благодетельного проекта. Но надежда на то, что благодаря этому водному пути и большие морские суда будут избавлены от необходимости огибать Гибралтар, осталась мечтой.
Судебная система, весьма нуждавшаяся в исправлении, также подверглась реформе. Остатки средневекового самовластия были уничтожены. Пример виконта Канильяка, страшного самоуправца, казненного за его деяния по приговору суда, повсюду произвел сильное впечатление. Отныне перед королевскими судебными чинами открывались самые неприступные замки, и сельское население вздохнуло свободнее, видя, что есть верховный судья, который заботится и о низшем классе.
Парламенты тоже были преобразованы. В них были учреждены новые должности, некоторые из старых были выкуплены у лиц, занимавших их. «Пояснения» 1648 года, которыми парламент присваивал себе верховную власть, были изъяты из парламентского устава, а различные декреты, сильно стеснявшие привилегии парламента, вносились один за другим в качестве законоположений в его уставы, даже без всяких lits de justice.
Но особенно важными и плодотворными были реформы по военной части. Крепостные коменданты увидели, что миновали те времена, когда с ними рассуждали об их повиновении или ослушании. Они стали получать определенное жалованье из казны. Часть войск была распущена после заключения мира, другая преобразована и оплачивалась регулярно. Королевская гвардия превратилась в образцовую школу для офицеров. Продвижение по служебной лестнице зависело исключительно от короля. В 1664 году французская армия насчитывала 25 000 человек пехоты, 1700 человек гвардейской кавалерии, 7000 человек в артиллерии. Дворяне старого строя считали новую организацию школой рабства, но молодежь стремилась на королевскую службу.
Личность Людовика
Таким образом, Людовик оправдал и во многом превзошел возлагавшиеся на него надежды. Он обладал поистине королевской представительностью и внешностью: его хороший, хотя и не высокий рост, правильные черты и приятное выражение лица, вместе с прирожденной французской любезностью производили на всех весьма положительное впечатление. И эта внешность не была обманчивой, потому что Людовик был истинным королем и не чуждался серьезной работы, позволявшей ему приобретать наиболее полные сведения о делах и придававшей осмысленное содержание его, всегда рассчитанной, сдержанной речи.
Людовик XIV. Гравюра работы Пуайльи с портрета кисти Миньяра
Его частная жизнь оставалась довольно долго безупречной. Он сумел заставить всех ловить каждое свое слово, каждый взгляд. Было изумительно, до чего даже такие люди, как Конде и герцог Бофор, кичившиеся своей независимостью при смутах последних десятилетии, теперь с радостью подчинялись новому порядку. Каждое милостивое слово короля почиталось за счастье, немилостивое – за бедствие.
Духовенство, с которым Людовик обращался очень дипломатично, также искало его благоволения. Согласно принятым законам, замещение церковных должностей составляло теперь прерогативу короны, и как было уже сказано выше, всякое повышение по службе зависело от короля, а он пользовался этим правом умеренно и с соблюдением правил.
Внешние дела
Нежелание Людовика удовлетвориться унаследованными им пределами Франции было совершенно естественно по понятиям того века и с тем мнением, которое Людовик имел о своем королевском достоинстве и могуществе. Нам известно, какая важность придавалась в Оснабрюке и Мюнстере тому, что кажется нам теперь самым жалким вздором, именно вопросам об этикете. Для Людовика XIV это были вопросы принципиальные, и благодаря ему они получили серьезное политическое значение.
Спор о местничестве с испанским двором был возбужден Людовиком в самом начале его самостоятельного царствования. Речь шла о почетном месте, которое определялось позади экипажа нового шведского посланника, прибывшего в Лондон в 1661 году. Людовик настоял у своего тестя в Мадриде на том, чтобы первенство было отдано французскому послу. Даже несмотря на свое желание не напрасно носить старинный французский титул «христианнейшего» сына Церкви, он обращался с папой с той заносчивостью, в которую переходит у французов их вежливость, если задето их национальное самолюбие. При уличных беспорядках в Риме, возникших по случаю столкновения нескольких французов и людей из корсиканской гвардии папы Александра VII (1655-1657 гг.), во французского посла, герцога Креки, был сделан выстрел. Людовик потребовал за это удовлетворения, исполнение которого почему-то замедлилось. Тогда Людовик занял Авиньон и возвратил его, лишь получив от папы безусловно все то, чего требовал. Родственник одного кардинала явился в Версаль (август 1664 г.) с блестящей свитой и лично предъявил королю извинения правительства. Соседние государства начинали уже тревожиться. Завоевание Дюнкирхена, новое соглашение с Лотарингией, тесный союз с рейнскими курфюрстами – о чем речь пойдет ниже – все это были факты, на основании которых можно судить о честолюбии и стремлении к власти, столь свойственными, вообще, французской нации и ее государям. Предлогом или поводом к действительным завоеваниям послужила Людовику смерть его тестя, короля испанского, Филиппа IV.