Смещение Валленштейна. 1630 г.
Единственный человек, который бы еще мог как-нибудь привести в исполнение этот эдикт (если только он был вообще исполним), был Валленштейн, но и он отрицал возможность его выполнения. Это и стало причиной его смещения. Поводом же к смещению послужило то общее недовольство, которое царило среди князей в связи со слишком явным возвышением Валленштейна. Жалоб на него, особенно со стороны участников Лиги, накопилось множество, и эти жалобы нашли себе громкое выражение на Регенсбургском сейме 1630 года, где все участники потребовали у императора отставки Валленштейна.
Слабодушный император, отчасти разделявший общие опасения, однако же медлил с исполнением общего желания, пугаясь последствий своего шага. Когда он, наконец, решился исполнить общее желание князей, громче всех высказываемое герцогом Максимилианом, то, отправляя своих министров, Верденберга и Квестенберга, к Валленштейну, дал им такую инструкцию, в которой с полной ясностью высказывалось тревожное ожидание насильственных мероприятий со стороны могущественного временщика. Но Валленштейн был слишком умен, чтобы решиться на нечто подобное, да притом он яснее, чем кто-либо, понимал общее положение дел. Он принял посланцев императора весьма любезно и абсолютно спокойно, посовещался со своим астрологом, заглянул в гороскопы императора и курфюрста Максимилиана и приказал передать императору, что он повинуется его воле.
Валленштейн удовлетворился тем, что за ним сохранены были мнимые владетельные права на Мекленбург, особенно горячо оспариваемые лигистами и владетельными имперскими князьями. Но император ошибался, воображая себе, что его положение стало более прочным вследствие устранения от дел всеми ненавистного временщика. Оказалось, что никто не выразил желания вместо него принять командование над имперскими войсками. После долгих колебаний и пересудов решено было, наконец, сократить имперские войска на 40 000 человек, а войска Лиги – на 20 000, содержать их контрибуциями с занимаемых ими округов и, поставив Тилли во главе этих войск значительно сократить его полномочия, подчинив одновременно и Лиге, и императору. Но в то время, когда шли обо всем этом переговоры, на германской территории появился новый и едва ли не самый страшный враг габсбургского владычества – шведский король Густав Адольф.
Реформация в скандинавских землях. Густав Адольф. 1630-1632 гг.
Густав Адольф, король шведский
Этот замечательный государь принял на себя выполнение той задачи, которую уже до него пытался выполнить король датский, человек разумный и способный, но не одаренный воинским талантом.
Реформация в Дании
В скандинавских государствах протестантизм ввелся не без борьбы, но все же сравнительно легко получил преобладающее положение. Поводом к внесению протестантизма в обе страны, Швецию и Данию с Норвегией, послужило несчастное правление Христиана II, который в 1513 году, вступил на датский престол. Когда впоследствии (1520 г.) он был признан королем и в Швеции то, задумав отомстить враждебной ему партии, приказал одновременно умертвить многих важнейших ее представителей, чем и возбудил против себя общее негодование, вылившееся в вооруженное восстание.
Христиан II, датский. Гравюра неизвестного мастера, 1517 г.
Во главе восстания встал сын одного из умерщвленных Христианом знатных шведов, Густав Эриксон Ваза. Вскоре после этого Христиан утратил и датский престол. Недовольные им государственные чины в 1523 году избрали на его место герцога Голштинского, Фридриха I, в короли. В том же году и Густав Ваза был провозглашен шведским королем. Все попытки Христиана возвратить себе утраченную власть оказались тщетными. Он умер в 1559 году будучи пленником своих бывших подданных. При Фридрихе I реформация пришла в Данию и пустила здесь настолько прочные корни в течение последующих правлений, что король датский, Христиан IV, как мы уже видели выше, выступил защитником протестантизма даже и на германской земле.
Швеция. Династия Вазы
В Швеции Густав Ваза прочно утвердился на престоле и основал свою королевскую власть и процветание страны на основе реформации Церкви. Меры были им приняты быстрые и решительные. Он отнял все земельные владения у духовенства и подчинил его своей королевской власти. Густав Ваза умер в 1560 году, и ему наследовали его сыновья. Старший из них, Эрих XIV, правил всего 8 лет и притом так причудливо и жестоко, что его можно было принять за полоумного, вследствие чего его братья, наконец, вынуждены были устранить его от правления. Он и умер в заточении. Правление перешло в руки следующих двоих сыновей Вазы. Иоанн вступил на престол как король и принял брата Карла себе в соправители. Иоанн испытывал тайное расположение к католичеству, а сын его Сигизмунд, избранный в короли польские, открыто перешел в католичество. После смерти короля Иоанна прямым наследником престола в стране строго протестантской стал ярый католик Сигизмунд, король польский, ревностный почитатель иезуитов. Публично обязавшись не касаться установившегося вероисповедания, он в то же время заключил тайный договор с партией католиков в Швеции. Но когда вопреки своим обещаниям он задумал поступить в соответствии с тайным договором, протестанты были этим возмущены и после некоторой борьбы с Сигизмундом королем был избран его дядя, Карл (1598 г.), бывший некогда соправителем его отца и теперь вступивший на престол под именем Карла IX.
Густав Адольф, 1611 г.
Густав Адольф был сыном Карла IX. Он родился в 1594 году, а в 1611 году, 17-летним юношей, вступил на престол. Это был человек необычайно способный и притом еще получивший глубокое и разностороннее образование. Сила характера и воинский талант его развились в упорных войнах с соседями: с Данией, с Русью, с Польшей, но активная воинская деятельность не помешала ему заняться внутренним устройством и объединением государства. Он сумел сохранить благоприятные отношения с дворянством, внести преобразования в управление страной, в правосудие, сумел оживить производство, торговлю и горные промыслы.
Густав Адольф, король шведский. Гравюра работы Павла Понция с картины Антона Ван Дика
Однако собираясь вступить в борьбу с католической реакцией, он руководствовался не только одной религиозной идеей. Он намеревался действовать непосредственно на пользу своего государства и престола, путем сопротивления быстро возраставшему могуществу императора, который успел уже распространить сферу своего влияния до самых берегов Балтийского моря. Благодаря своим обширным познаниям и светлому уму, он еще обладал той свободой в религиозных воззрениях, какой отличались все великие люди реформационной эпохи, не сбиваемые с толку в политических вопросах никакой догматикой придворных проповедников и духовников. Недаром его сравнивали с Генрихом IV французским, которого, впрочем, он безусловно превосходил глубиной своих убеждений и нравственной чистотой, а это сила немалая даже в области великих мировых событий.
Высадка в Германии, 1630 г.
В своей родной стране он мог не опасаться никаких противодействий. Государственные чины весной 1629 года, разрешили ему все то, что ему было, по его мнению, необходимо, и как только в сентябре того же года ему удалось заключить с Польшей перемирие на шесть лет, он уже и мог приняться за выполнение задуманного им плана. Вступив в переговоры с Францией, Густав Адольф не тратил на них много времени. Как человек дела, здраво смотрящий на вещи, он отлично знал, что союзники появятся, как только дело пойдет успешно. Однако будучи сильным и энергичным человеком, он прежде всего чувствовал потребность в действиях, и потому решился вначале действовать один, без союзников. Он простился с государственными чинами Швеции, оставив на их попечение свою дочь, Христину, и 6 июля 1630 года высадил передовой 13-тысячный отряд на острове Узедоме. Войско это было небольшое, но надежное, национальное шведское, не наемническое, и вел его человек, который каждому внушал боевой дух потому, что и сам был воодушевлен своим широким замыслом.
Высадка Густава Адольфа
Начало затеянного Густавом Адольфом предприятия было весьма тяжелым. Имперское войско еще занимало Померанию и Мекленбург и опасение, внушаемое мощью императора, сдерживало еще даже тех протестантских князей, которые охотно готовы были бы пристать к шведскому королю. Однако он овладел островом Рюгеном и устьем Одера. Затем двинулся к Штеттину, вторгнулся в Мекленбург и вытеснил имперские войска из Померании.
Суровая дисциплина, которой придерживался он сам и его шведы, была явлением не совсем обычным в тех местностях, которые служили театром войны, и благодаря этому сдержанному, энергичному и разумному способу действий, он в течение того же года привлек на свою сторону все население северогерманских областей. Имперские же войска в это время находились в довольно плачевном состоянии и старик Тилли, общий главнокомандующий войск Лиги и войск имперских, был к тому же еще несколько связан переговорами о нейтралитете, которые велись его владыкой, курфюрстом, с Францией.
В январе 1631 года, в Бэрвальде (Неймарк) был заключен франко-шведский союзный договор. При заключении его Густав Адольф не согласился на уступку Франции немецких земель. В договоре речь шла только о субсидии в 1 000 000 франков, которые Франция обязывалась ежегодно уплачивать шведам. Интересы Франции в этом договоре были просты: «восстановление угнетенных в их прежних правах», иначе говоря, подавление габсбургской мощи. Затем было заключено соглашение с герцогом Богиславом Померанским, который тщетно пытался остаться нейтральным. Тилли сместился на Эльбу, и Густав Адольф 13 апреля занял Франкфурт-на-Одере, при этом имперская армия потеряла несколько тысяч человек убитыми и пленными, а остальная часть ее успела отступить в Силезию.
Но и после этого в Германии на сторону Густава Адольфа не перешел еще ни один из наиболее видных владетельных князей. В феврале 1631 года в Лейпциге собрались на съезд протестантские князья или их представители. Курфюрсты Саксонский и Бранденбургский присутствовали лично. Заседание проходило в традициях немецких сеймов: решено было начать формировать армию, отказаться от уплаты контрибуций, не признавать реституционного эдикта, обратиться с настоятельными предложениями к императору, но все это были только слова, а до настоящего дела так и не дошло. Один только ландграф Вильгельм Гессенский решился вступить в соглашение с Густавом Адольфом. Что же касается курфюрста Георга Вильгельма Бранденбургского, который был стеснен в своих действиях и собственною нерешительностью, и зависимостью от жалкого местного дворянства и других господствующих сословий, то Густав Адольф прямо заявил ему, что не потерпит с его стороны никакого нейтралитета. «Что это за штука – нейтралитет? Я это не понимаю,– сказал он посланцам курфюрста, – я прямо говорю вам, что не хочу ни о каком нейтралитете ни знать, ни слышать!». После чего явился с войском под стены курфюрстской столицы, в результате чего Георг Вильгельм весьма неохотно очистил ему свою крепость Шпандау.
Падение Магдебурга
Именно в это время жестокий удар был нанесен протестантам. Уже с начала года Паппенгейм блокировал г. Магдебург, который, вспоминая свою славную оборону в прошлом веке, решился и теперь отстоять свою независимость. С таким настроением город вошел в сношения с королем шведским, который в помощь горожанам прислал одного из своих офицеров, Дитриха фон Фалькенберга, человека очень энергичного.
В апреле под стенами города появился сам Тилли, и началась настоящая осада. Густав Адольф надеялся на то, что город продержится до того момента, когда он будет в состоянии оказать ему помощь, не слишком ослабляя свои главные силы. А между тем Фалькенберг ободрял и горожан, и городской совет именно уверениями в том, что шведская помощь должна вскоре появиться. Но осаждающие видимо делали успехи и 19 мая решились даже идти на приступ. Беспощадная битва завязалась у северных ворот города, где храбрый Фалькенберг пал одним из первых. Враги ворвались в город и учинили в нем такое страшное кровопролитие, предались такому неистовому грабежу, что доведенные до отчаяния граждане сами подожги город и многие из них сами погибли под его горящими развалинами. «Со времени падения Трои и разрушения Иерусалима, – так докладывал Тилли императору, – еще не видано было такого разрушения», – и выразил свою радость по поводу того, что этот город, оплот протестантизма, вступивший в союз с врагом государства, подвергся заслуженной (да еще какой!) каре.
Но, в сущности, эта катастрофа послужила только на пользу Густаву Адольфу. Узнав о гибели Магдебурга, протестанты поняли, что их всех ожидает, и, главным образом, озлобились против жалких князей, бывших представителями их вероисповедания, против курфюрстов Бранденбургского и Саксонского. Первый из них решился, наконец, подчиниться требованиям шведского короля, который приблизился к Берлину и грозил поступить с ним, как с неприятельским городом, если он не перейдет открыто на его сторону. Тогда курфюрст обязался выплачивать Густаву Адольфу ежемесячно 30 000 талеров и предоставил все свои крепости в полное распоряжение короля. Гораздо более тягостным для курфюрста условием было то, что он вынужден был согласиться на условие соглашения, заключенное королем шведским с бездетным герцогом Померанским. Согласно этому соглашению, в случае смерти герцога, Померания (на которую Георг Вильгельм имел все права наследования) должна была перейти к Густаву Адольфу.