An interview with K. Raikin

Actor, director and son of famous Soviet comedian Arkady Raikin

– You’re a star in your own right, not only your father’s son. Still, what else do you dream to achieve beside fame and fortune?

– Когда-то, будучи студентом, я думал: что такое гениальная игра? Что происходит, Вы можете сказать? Зал плавает в слезах. Это слабо. А вот так сыграть, чтобы в атмосфере что-то изменилось? Вы не улыбайтесь, у нас на премьере "Гамлета" была одна история. Мы играли в Екатеринбурге, на гастролях. В финале, когда Гамлет погибает, входит Фортинбрас со словами: "Пусть Гамлета к помосту отнесут и почести, как воину, окажут. Войскам открыть пальбу". И когда он сказал "пальбу", вдруг над залом загремел страшный гром (bolt of thunder). Это было так вовремя, что зритель, конечно, решил, что это звуковой эффект спектакля. Мы же, "умершие", подумали: хотя "накладка" (gaffe), но как кстати! Разрыв грома был невероятной силы и больше не повторился. Когда после спектакля мы выскочили за кулисы, то увидели, что на небе расходятся грозовые облака. Это гроза собралась для одного-единственного раската грома! В этом есть мистика, но, с другой стороны, я же абсолютный атеист и прагматик!

– The nature and attitude of a theatre director and a star differ. The actor concentrates on himself and his part, and the director – in the general impression of the performance. Which dimension outweighs in you – the performer or the boss?

– Я люблю, когда играю роль и отвечаю только за себя. Но вообще люблю ощущать целое. Для режиссера я самый послушный артист. Кайфую, когда не знаю про весь спектакль. В "Гамлете" я шел за Стуруа не задумываясь, как нитка за иголкой. Мне нравится быть послушным по-собачьи: сказали – сделал.

– Do you still think that the theatres which do not have enough funding have no right to exist?

– Не в мировом масштабе, а в Марьиной Горке. Кто поедет сюда ради бедного театра? Я терпеть не могу неполный зал! Хороший спектакль должен иметь полный зал (full house), иначе унизительно. А я… пожалуй, лучшие свои роди сыграл на малой сцене, но скажу попросту: на большой и ставить, и играть труднее…

– Would you agree that even among theatre critics and directors you come across individuals who leave before the play is over claiming that there’s nothing more to see and "it’s all clear to me".

– Ох, как я это не люблю! Это потеря вкуса к жизни. Ну, как любовь… Что ж, не надо любви, если я уже все знаю?!

А.Чужакин, К.Петренко. Мир перевода-5

Упражнение 3

Проанализируйте перевод хайку Алексея Андреева, выполненный самим автором.

"marrrch!" – her cat rubs up the legs of every chair in its way	"марр-р-рт!" – ее кошка трется о ножки каждого встречного стула
hey wind! I'm not a tree and my umbrella is not a leaf!	эй ветер! я не дерево, а зонтик – не лист!
at the foot of the skyscraper two black shoeshiners point at my dirty shoes while I gaze up	у подножья чикагского небоскреба чернокожий чистильщик орет про мои грязные ботинки а я все бреду, глядя вверх
spring wind and a child, together making soap-bubbles	весенний ветер помог малышу выдуть мыльный пузырь

А теперь попробуйте сами:

белая ночь –

как долго звонит телефон

в доме соседа

(А. Андреев)

лежа с книгой на диване,

нашел кусок паутины

у себя на плече

(А. Андреев)

Звезды в небесах.

О, какие крупные!

О, как высоко!

(Сехаку)

снежинки –

пыль на носках

моих сапог

(Пенни Хартер)

www.haiku.ru

UNIT XIII

Способы передачи иронии при переводе

Ирония, как известно, заключается в подразумевании противоположного во внешне положительных характеристиках. Чаще всего проблема при переводе заключается в несоответствии применяемых способов выражения иронии в разных культурах.

1) Кавычки – простейший способ выражения иронии в английском и русском языках. Такие ситуации, как правило, легко переводятся аналогичным приемом, но область закавычивания может меняться:

When I left my public school I had an extensive knowledge of Latin and Greek literature and had "done" a little mathematics.

Окончив частную гимназию, я неплохо знал античную литературу, а также "прошел"азы математики.

2) Противопоставление двух элементов в замкнутом контексте представляет сложность, если эти элементы требуют преобразования при переводе, но в преобразованном виде теряют свою ироническую выразительность. В таких случаях переводчик идет на преобразование всей структуры предложения:

I knew vaguely that the first Chapter of Genesis was not quite true, but I did not know why.

Я смутно сознавал, что начало Книги Бытия отклоняется отистины, но понятия не имел, в какую сторону.

3) При переводе иронических контекстов мы нередко встречаемся с ироническим обыгрыванием известных цитат или аллюзий. Иногда контекст требует лексико-грамматических преобразований, но цитата, даже преобразованная, должна быть узнаваема в переводном тексте.

To read or not to read? All books can be divided into three groups: books to read, books to re-read, and books not to read at all. (Oscar Wilde)

Начало этого текста допускает воссоздание структурной алллюзии "Читать или не читать?" (Быть или не быть?), но последующее развитие при простом грамматическом переводе теряет большую часть иронических ассоциаций: "книги, предназначенные для чтения" или "книги, которые стоит читать" и т.д. Одним из способов выйти из этого положения может быть добавочный образ, который позволил бы сохранить автономность инфинитива и в то же время не нарушил бы логики исходного текста. Одновременно мы можем применить кавычки, выделяющие важные компоненты иронии:

Читать или не читать? Все книги можно поделить на три группы, снабдив их этикетками: "читать", "перечитать", "не читать".

4) Проблемой является и наличие в иронических контекстах компонентов, неизвестных переводящей культуре.

Иногда переходят Невский проспект мужики, спешащие на работу, в сапогах, до того перепачканных грязью, что даже Екатерининский канал, известный своей чистотою, не в состоянии был бы ее смыть.

В этом предложении выделенные слова являются основой иронии, т.е. означают нечто прямо противоположное: Екатерининский канал известен тем, что очень грязен. Но для читателя, не знакомого с реками и каналами Санкт-Петербурга, эта ирония при простом грамматическом переводе полностью пропадает: "The Ekaterininsky Canal well-known for its pure waters". Чтобы довести до англоязычного читателя иронию Гоголя, можно воспользоваться антонимическим преобразованием ("…boots so mud-stained that they could surpass even the Ekaterininsky Canal, a notoriously muddy stream"). В таком случае основой иронии становится слово surpass, в то время как неизвестный читателю Екатерининский канал характеризуется прямо как "грязный".

Другим вариантом может служить применение комментария, который позволяет сохранить исходную структуру иронии и при этом снабдить читателя необходимой информацией:

Пояснение: The Ekaterininsky Canal is notorious for its muddy waters among the rivers and canals of St. Petersburg.

Упражнение 1

Определите способ выражения иронии в следующих примерах; дайте возможные варианты перевода на английский язык.

1. Первым, кто бросился мне в глаза, был тот самый вчерашний молодой человек… Мне обрадовался, как родному, и долго жал руки, присовокупляя, что всю ночь читал мой роман, причем он ему начал нравиться. "Я тоже, – сказал я ему, – читал всю ночь, но он мне перестал нравиться".

2. Она имела предобрейшую душу, постоянно искушаемую, впрочем, непобедимой страстью ко взяточничеству; принимала все, не брезгая ничем, до куска ситца включительно.

3. Для человека, подобного ему, все обаяние власти заключается в возможности злоупотребления ею в пользу своего мелкого самолюбия и своих личных выгод: угнетать людей, чтобы сказать вот-де что я могу делать!

4. По выходе в свет "Пестрых сказок" князя Одоевского в свет Пушкин спросил у него: "Когда выйдет вторая книжка твоих сказок?" "Не скоро, – отвечал Одоевский, – ведь писать нелегко!" "А коли трудно, зачем же ты пишешь?" – возразил Пушкин.

Упражнение 2

Перескажите на английском языке содержание интервью.