Письмо Христофора Колумба Изабелле и Фердинанду об открытии Индии
От 15 февраля 1493 г.
Поскольку я знаю, Государь, что Вам доставит радость великая победа, которую Господь ваш даровал мне в моем плавании, пишу Вам сие послание, из коего Вы узнаете, как я за тридцать три дня с флотилией, которую августейшие Король и Королева, государи наши, отдали под мое начало, достиг Индий, где нашел многие острова, населенные бесчисленными племенами, и все их провозгласил владеньями Ваших Величеств, объявив о том через глашатая и водрузив развернутое королевское знамя, в чем мне никто не противодействовал. Первому открытому мною острову я дал название Сан-Сальвадор в честь Всемогущего Господа, дивным образом соизволившего нам все это даровать; индейцы называют сей остров Гуанахани. Второй я нарек островом Санта-Мария-де-Консепсьон; третий – Фернандиной; четвертый – Изабеллой; пятый – островом Хуаной; так каждому я давал другое название.
Достигши Хуаны, я пошел вдоль ее берега на запад и, обнаружив, что остров сей очень велик, думал, что это материк, провинция Китая; не встречая на побережье ни городов, ни крупных селений, только маленькие деревушки, с жителями коих я не мог поговорить, ибо они сразу все убегали, я продолжал двигаться в этом направлении, надеясь, что непременно увижу большие города и селенья; но, пройдя много лиг, я убедился, что ничего нового не нахожу, а дальше берег вел меня на север, куда я не хотел плыть, ибо зима была уже в разгаре и у меня было намерение повернуть на юг, к тому ж и ветер подул встречный, так что я решил не дожидаться смены погоды и повернул обратно, к прежде намеченной бухте, откуда послал двух человек внутрь острова, дабы узнать, есть ли там король или большие города. Они шли три дня, видели несметное множество маленьких деревушек и бессчетные толпы жителей, но никакого правительства не обнаружили и возвратились обратно.
От других индейцев, взятых мною в плен, я не раз слышал, что эта земля – остров; итак, я прошел вдоль его берега восток сто семь лиг до его оконечности, откуда увидел другой остров на востоке, удаленный от этого на восемнадцать лиг, каковой я сразу назвал Эспаньолой, и отправился туда, поплыв, как и у Хуаны, вдоль северного берега на восток сто восемьдесят восемь лиг по прямой; остров сей и все остальные плодородны в высшей степени, особенно же Хуана; морской берег там образует много бухт, куда более удобных, чем те, какие мне известны в христианских землях, и есть там много хороших, на диво красивых больших рек; острова сии гористы, на них много холмов и высочайших гор, куда более высоких, чем на острове Тенерифе, и все они очень красивые, самых причудливых очертаний, и по всем можно ходить, и растут там деревья тысячи видов, иные так высоки, что чуть ли не до неба, и полагаю, что они никогда не теряют листьев, ежели я правильно понял, что мне говорили, – я сам видел, что они стояли зеленые и такие же красивые, как в мае в Испании. Одни были в цвету, другие с плодами, третьи еще не цвели – как им положено по их роду; и в ноябре там, где я высаживался на сушу, пел соловей и другие птички заливались на все лады. Есть там пальмы шести-восьми видов, изумляющие своей красотой и причудливыми формами, но удивительны также другие деревья и плоды и травы; есть чудесные сосновые рощи и обширнейшие равнины, есть, там мед и много всяческих птиц и разнообразных плодов. В землях сих немало рудников, где добывают металлы, и людей изрядное количество.
Эспаньола – просто чудо: холмы и горы, долины и равнины к превосходные тучные земли, чтобы сажать на них и сеять, разводить всяческий скот, сооружать дома городские и деревенские. Как хороши морские бухты, пока сам не увидишь – не поверишь, и рек много больших и с вкусной водой; большинство из них золотоносные. Деревья и плоды и травы сильно отличаются от тех, что растут на Хуане; на Эспаньоле имеется много пряностей и есть большие рудники, где добывают золото и другие металлы.
Люди на сем острове и на всех других, которые я обнаружил и о которых слышал, ходят совершенно голые, в чем мать родила, и мужчины и женщины, хотя некоторые женщины прикрывают некое место листком или хлопковой повязкой, для того изготовленной. У здешних жителей нет ни железа, ни стали, ни оружия, да они и не годны к этому, и не потому что слабосильны, они рослы и статны, только на редкость боязливы. Оружия у них нет никакого, кроме копий из отменившегося тростника, и к концу копья они прилаживают завостренную палочку, да и тем не смеют сражаться; много раз случалось мне посылать в глубь острова двух-трех человек в какое-либо селение на переговоры, и к ним выходила бессчетная толпа индейцев и, лишь завидев наших, со всех ног бросались наутек, да так, что отец забывал про сына; и не потому, что кто-то причинил им зло, напротив, во всяком месте, где я бывал и мог с ними поговорить, я отдавал им все, что у меня было, и полотно и многое другое, ничего взамен не получая; просто уж так они неисправимо боязливы. Правда, когда уверятся в своей безопасности и страх пройдет, они весьма бесхитростны и столь щедро делятся всем своим добром, что этому не поверит тот, кто сам не видел. Если что-то у них попросишь, никогда не скажут "нет"; напротив, сразу же дарят вещь и выказывают такую любовь, словно готовы душу отдать, и если подаришь им что-то ценное или какой-то пустяк, они любой мелочью, какова бы она ни была, довольны.
Я запретил давать им столь никчемные вещи, как черепки разбитых мисок и стеклянные осколки и шпильки; однако, когда им удавалось получить что-либо в этом роде, им мнилось, будто они завладели прекраснейшим сокровищем; одному из матросов удалось в обмен на шпильку получить два с половиной кастельяно золота; другие за еще менее ценные безделки выменивали много больше. А за новые бланки они отдавали все, что у них было, будь это два или три кастельяно золота или одна-две арробы хлопковой пряжи. Брали даже обломки обручей от бочек, как скоты неразумные, отдавая все, что имеют; я посчитал, что это нехорошо, и запретил такой обмен. Сам-то я давал им тысячи изящных вещиц, дабы они нас полюбили, надеясь, что склоню их сделаться христианами, – ибо они расположены любить нас и служить Вашим Величествам и всему кастильскому народу и стараются собирать для нас всяческие вещи, какие у них есть в изобилии, а для нас они необходимы. Не обнаружил я у них никаких сект или идолопоклонства, единственно они верят, что все силы и всякое благо даются небом; и они были твердо убеждены, что я и наши корабли и все наши люди явились с неба; и, избавившись от страха, принимали меня повсеместно с должным почтением. И происходит сие не от невежества, люди они весьма разумные, они ведь плавают по всем тамошним морям, и можно лишь удивляться, как хорошо они все понимают, единственно, что никогда не видели ни одетых людей, ни подобных крраблей.
И я, лишь только прибыл в Индии, на первом же обнаруженном нами острове захватил нескольких туземцев, дабы они научили нас языку и поведали обо всем, что там имеется; они быстро поняли нас, и мы стали понимать их, объясняясь когда устно, а когда знаками; и пользы от них было очень много; до нынешнего дня я их держу при себе, и они после многих бесед со мною по-прежнему уверены, что я явился с небес. И они первыми объявляли об этом повсюду, куда я приходил, другие же бегали из дома в дом и по соседним селениям, возглашая: «Идите сюда, идите посмотреть на людей с неба». И все как есть, мужчины и женщины, уже не опасаясь нас, приходили от мала до велика и приносили что-нибудь поесть или выпить, потчуя нас с удивительным радушием.
На всех островах у них имеется множество каноэ, это такие шлюпки с веслами; они бывают побольше и поменьше, некоторые, даже многие, больше наших шлюпок с восемью или десятью гребцами; правда, они не очень широки, потому что сделаны из одного ствола, однако нашей шлюпке не угнаться за каноэ на веслах, они так быстроходны, что и вообразить невозможно; и на этих каноэ индейцы объезжают все здешние острова, коим нет счета, и развозят товар. На некоторых каноэ я видел по семьдесят-восемьдесят человек, каждый со своим веслом.
На всех здешних островах не заметил я большого различия в телосложении людей, ни в их обычаях, ни в языке, все они друг друга понимают, что весьма удивительно, и я пребываю в ожидании, что решат Ваши Величества касательно бесед с ними о нашей святой вере, к каковой они весьма расположены.
Я уже говорил о том, что прошел вдоль берега острова Хуаны сто семь лиг по прямой с запада на восток, и, проделав сей путь, могу утверждать, что оный остров больше Англии и Шотландии вместе взятых; ибо далее сих ста семи лиг есть там на западе еще две провинции, которые я не посетил, одну из них называют Ауау, и там люди рождаются с хвостами; провинции эти в длину должны иметь не менее пятидесяти-шестидесяти лиг, как я мог понять со слов индейцев, коих держу при себе, а они знают все острова.
Другой остров, Эспаньола, имеет в окружности больше, нежели вся Испания от Колибре, вдоль морского берега, до Фуэнтеррабии в Бискайе; ибо я в один рейс прошел сто восемьдесят восемь лиг по прямой с запада на восток. Остров сей превыше всяких похвал: кто его увидит, никогда не покинет; на нем я остановился, хотя от имени Ваших Величеств подчинил и все остальные, и все они изобильны настолько, что нет слов описать, и все я отдал во власть Ваших Величеств, так что Вы можете ими располагать столь же полновластно, как кастильскими, королевствами. На сей Эспаньоле, в месте, богатом золотыми россыпями и удобном для торговых сношений как со здешним материком, так и с другим, подвластным Великому Хану, где нам можно будет выгодно торговать, я заложил большое селение, дав ему название Вилья-де-Навидад; там я обосновался и построил крепость, каковая сейчас, наверно, уже вполне завершена, и оставил в ней отряд, достаточный для ее защиты, с оружием и пушками и продовольствием более чем на год, и одномачтовое судно и мастера-корабельщика, способного построить другие такие же; и я завязал тесную дружбу с королем сей земли, который гордился тем, что может меня называть и считать своим братом; и даже если чувства его переменятся и он вздумает напасть на мой отряд, то ни он, ни его люди понятия не имеют об огнестрельном оружии и ходят голые; и, как я уже говорил, они самые трусливые люди на земле. Так что одного того отряда, мною оставленного, довольно, чтобы покорить всю ту землю, и коль вести себя разумно, остров тот для наших людей безопасен.
На всех сих островах, кажется мне, обитатели довольствуются одной женой, своему же правителю или королю предоставляют их до двадцати. Женщины, показалось мне, трудятся больше, чем мужчины, но чего не смог я точно выяснить, так это есть ли у них собственное имущество, ибо, сколько могу судить по увиденному, каждый делится своим достоянием с другими, особливо же в том, что касается съестного.
До сей поры я на этих островах не встретил людей-чудовищ, о коих многие говорили; напротив, люди здесь весьма приятной наружности, отнюдь не черные, как в Гвинее, у них только черные прямые волосы, и они стараются не бывать там, где солнечные лучи чересчур жгучи; а солнце здесь и впрямь палит с большой силой, хотя остров удален от линии экватора на двадцать шесть градусов; на островах, где есть высокие горы, холода в эту зиму были большие; однако местные переносят их без труда, будучи привычны и подкрепляя себя соответственной пищей, а употребляют они много приправ и едят все очень горячее; итак, чудовищ я не обнаружил и о них не слышал, кроме как на одном острове, втором по пути в Индии, населенном людьми, которые на всех прочих островах слывут весьма жестокими, и говорят, они едят человечину. У них имеется множество каноэ, на коих они объезжают все острова Индий, грабя и забирая все, что могут. Люди эти с виду не безобразнее других, разве что у них в обычае ходить с длинными, как у женщин, волосами; они вооружены луками и стрелами, тоже из тростника, с деревянным наконечником, ибо железа у них нет. Они отличаются свирепостью от прочих племен, которые сверх меры боязливы. Я, однако же, нисколько не склонен ценить их выше прочих. Они общаются с женщинами с Матинино, первого острова на пути из Испании в Индии, где нет ни одного мужчины. Женщины те не признают обычных женских занятий, вооружаются луками и стрелами, как мужчины – тростниковыми копьями, а заместо доспехов у них пластины из меди, каковой там много.
Есть еще остров, говорят, больше Эспаньолы, жители коего безволосы. Там, слышал я, золота не счесть, и я везу с собою индейцев с этих и других островов как свидетелей.
Надеюсь, из рассказа лишь о том, что совершено в сем довольно поспешном путешествии, Ваши Величества убедятся, что я смогу доставить золота сколько понадобится, получив от Ваших Величеств лишь самую незначительную помощь; пряностей и хлопка, сколько прикажут Ваши Величества привезти, и камеди, каковой доныне нигде не добывали, кроме как в Греции, на острове Хиосе, и Ваши Величества смогут ее продавать сколько угодно, и древесины алоэ, сколько прикажете привезти, и рабов, сколько прикажете привести, из племен идолопоклонников; и я, кажется, нашел там ревень и корицу и найду еще тысячи полезных вещей, да их уже, наверно, нашли оставленные мною люди; я же не задерживался подолгу ни в одном месте, если только попутный ветер позволял плыть дальше; лишь остановился в селении Вилья-де-Навидад, каковое покинул, укрепив его и обезопасив. И поистине я мог бы совершить куда больше, ежели бы суда мои были в полной исправности.
Но довольно, кончаю, слава вечному Господу Богу нашему, иже дарует всем, идущим своим путем, победу в делах, казалось бы невозможных; и сие свершение, несомненно, было одним из таковых; ибо хотя о краях тех говорили и писали, однако все то были предположения, а видеть их никто не видел, и большинство слушавших эти рассказы принимали их скорее за вымысел, чем за правду. И поелику наш Спаситель даровал сию победу нашим светлейшим Королю и Королеве и их королевствам, прославившимся высокими деяниями, должны ей возрадоваться все христиане и праздновать ее с превеликим ликованием и вознести благодарность Святой Троице со многими торжественными молебствиями за грядущее огромное приумножение их числа, когда столь многие народы обратятся в нашу Святую Веру, и также за блага земные, которые не только Испании, но всем христианам принесут утешение и выгоду. Пока сообщаю обо всем вкратце. Писано на каравелле, у острова Канарии, 15-го февраля года одна тысяча ССССL ХХХХIII.
Весь к Вашим услугам Адмирал