Движение крестоносцев в сторону Константинополя

В документах рассказывается о дальнейших событиях, связанных с походом крестоносцев на Константинополь.

Источники ясно показывают, как Венеция, руководствуясь исключительно своими торговыми интересами и не упуская благоприятного случая, решила использовать вооруженную силу крестоносцев для того, чтобы подорвать могущество Византии и занять ее место на Средиземном море. «Святое воинство», как следует из документов, со своей стороны стремилось прежде всего захватить богатую добычу, и для этого разбойного сброда было безразлично, где они ее найдут – у «неверных» в Палестине или же у христиан в Византии. Поэтому не удивительно, что крестоносцы вместо Иерусалима оказались под стенами Константинополя и предали его невиданному разгрому.

(Жоффруа Виллардуэн, «О завоевании Константинополя»)

108. Между тем прошло уже столько времени, что наступил великий пост; и они стали приготовлять свои корабли, чтобы отплыть к пасхе. Когда корабли были нагружены, на следующий день после пасхи¹ крестоносцы вышли из города и расположились в гавани; а венецианцы разрушили и город, и башни, и стены.

109. И тогда произошел случай, который очень плохо сказался на войске: ибо одни из высоких баронов, по имени Симон де Монфор, заключил договор с королем Венгрии, врагом крестоносцев, и поехал к нему, покинув войско. С ним отбыли его брат, Гюи де Монфор, Симон де Нофль и Робер Мовуазен, и Дрэ де Крессонак, аббат де Во, который был монахом цистерцианского ордена, к многие другие. А вскоре не замедлило последовать и то, что к королю венгерскому отправился другой высокий сеньор из войска [крестоносцев], по имени Ангерран де Бов, и его брат Юг, и те из их вассалов, которых они смогли увести².

110. И они оставили войско, как вы это слышали: это был великий урон войску и большой позор для тех, кто так поступил. Тогда начали выходить в море³ корабли и юисье⁴, и было постановлено, что они отправятся к гавани Корфу, острова Романии, и что [те, кто прибудут] первые обождут последних, пока не соберутся [все] вместе; так они и сделали.

111. Прежде чем дож и маркиз, и галеры отплыли из гавани Задара⁵, [сюда] прибыл Алексей, сын императора Сурсака⁶ константинопольского. А он был послан Филиппом, королем Германии, и он был принят с великой радостью и великими почестями; и дож дал ему столько галер и кораблей, сколько ему было нужно. И таким образом они отплыли из гавани Задара, и был попутный ветер; так плыли они, пока не достигли гавани [212] Диррахий⁷. Жители его, увидев своего сеньора⁸, весьма охотно сдали ему город, и поклялись ему в верности.

112. И, отплыв оттуда, они прибыли на Корфу и нашли там войско, расположившееся возле города⁹; крестоносцы раскинули палатки и шатры, и вывели коней из юисье, чтобы они попаслись. И когда они услышали, что в гавань прибыл сын императора константинопольского, видели бы вы, как множество добрых рыцарей и множество добрых оруженосцев вышли ему навстречу, ведя множество прекрасных коней. Так приняли они его с великой радостью и великими почестями¹⁰. И он приказал поставить свою палатку посреди войска; а совсем рядом была раскинута палатка маркиза Монферратского, под чье покровительство отдаться советовал ему король Филипп, женатый на его сестре.

113. Крестоносцы оставались три недели на этом острове¹¹, который был весьма богат и покрыт [щедрой] растительностью. И во время этого пребывания с ними приключилась беда, огорчительная и тяжкая; а именно, большая часть тех, кто хотел, чтобы войско распалось, и тех, кто в свое время воспротивился этому, заявили все вместе, что им это дело кажется слишком долгим и чересчур опасным, и что они останутся на острове, а войско пусть отплывает; и что с помощью жителей Корфу они пошлют к графу Готье Бриеннскому, который владел тогда Брандисом, чтобы он прислал им корабли, на которых они могли бы отправиться в Брандис¹².

114. Я не могу назвать вам всех тех, кто споспешествовал этому делу, но перечислю вам только часть наиболее видных предводителей (следует перечень 14 баронов)... И многие другие втайне обещали принять их сторону, не решаясь из чувства стыда сказать об этом открыто. Книга [эта] свидетельствует, что более половины поиска было в согласии с ними.

115. И когда об этом услышали маркиз Монферратский и граф Бодуэн Фландрский, и граф Луи, и граф Сен-Поль, и бароны, находившиеся заодно с ними, они были в сильном смятении и сказали: «Сеньоры, дела наши плохи. Если эти люди уедут от нас, последовав за теми, которые уже многажды от нас отделялись, то наше войско будет погублено и мы не сумеем произвести никаких завоеваний. Так пойдем же к ним и припадем к их стопам и возопим к ним о милосердии; пусть они бога ради сжалятся над собой и над нами, и пусть не обесчестят себя, и пусть не лишат нас [возможности добиться] освобождения Заморской земли».

116. Так решено было устроить совет; и они отправились все вместе в некую долину, где те собрались на свою сходку, и привели с собой сына императора константинопольского и всех епископов, и всех аббатов войска. И когда они пришли туда, то слезли с коней. А те, увидев их, [тоже] сошли со своих коней и двинулись им навстречу. И бароны припали к их стопам и сильно восплакали; и сказали, что не сойдут с места, пока остальные не дадут обещания не покидать их.

117. И когда те это увидели, они прониклись великой жалостью, и разрыдались, узрев своих сеньоров, и родичей своих, и своих друзей припавшими к их стопам. И они

сказали, что посоветуются, и отошли в сторону, и посовещались между собою. А результат их совета был таков, что они останутся еще вместе с крестоносцами до праздника св. Михаила¹³ при условии, что им законно поклянутся на Евангелии, что, начиная с этого времени, им предоставят – в любое время, как только они того потребуют, и без обмана, – в течение 15 дней флот, на котором они смогли бы отплыть в Сирию.

118. Так было постановлено и скреплено клятвой; и тогда во всем войске разлилось великое ликование. И крестоносцы взошли на корабли, а кони были введены в юисье.

119. Так отплыли они из гавани Корфу накануне Троицы¹⁴ 1203 года от воплощения господа нашего Иисуса Христа. Там были все нефы, и все юисье, и все галеры войска, и довольно торговых кораблей, которые держали путь вместе с ними. И стоял ясный день, и дул тихий и добрый ветер; и они подставили ветру паруса.

120. Жоффруа, маршал Шампанский, который продиктовал это произведение (и который ни разу ни словом не солгал с умыслом, а это был человек, присутствовавший на всех советах), свидетельствует вам, что никогда не было видано столь прекрасного зрелища. Казалось, что этот флот должен непременно завоевать землю; ибо насколько далеко схватывал взгляд, только и виднелись паруса нефов и кораблей, так что сердца людей были преисполнены радости.

В последующих главах рассказано о дальнейшем пути крестоносного флота, прошедшего через острова Негропонте и Андрос и затем его рукаву св. Георгия (Дарданеллы) – к Константинополю, который крестоносцы впервые увидели 23 июня 1203 г., когда корабли бросили якорь в гавани св. Стефана, что в трех лье от византийской столицы.

¹ В 1203 г. этот церковный праздник приходился на 6 апреля. Следовательно, крестоносцы ушли из города 7 апреля.

² Относительно времени этих событии сведения хронистов расходятся. Если, по сообщению Виллардуэна, данная группа рыцарей и церковников покинула войско уже после того как крестоносцы собрались отплывать из Задара, то, согласно Роберу де Клари, Симон де Монфор и Ангерран де Бов покинули войско еще накануне осады Задара, т.е. в ноябре 1202 г. Ко времени после взятии города относит отъезд части крестоносцев Аноним Гальберштадтский; автор «Константинопольского опустошения» связывает это событие с заключением договора крестоносцев с царевичем Алексеем, т.е. датирует его январем 1203 г.

³ По известию автора одной из «малых» хроник «Константинопольского опустошения», 20 апреля 1203 г.

⁴ Галеры, на которых находились дож Дандоло и маркиз Бонифаций Монферратский, оставались в арьергарде и вышли позднее,

⁵ По сведениям Робера де Клари (гл. 31) и Анонима Гальберштадтского (стр. 14), Алексей прибыл в Задар после отплытия основной части флота. Последний хронист датирует прибытие царевича 25 апреля 1203 г.

⁶ Исаака II.

⁷ Отсюда открывалась главная сухопутная дорога из Адриатики в Константинополь; более чем за сто лет до описываемых событий здесь высадился Боэмунд Тарентский,

⁸ Имеется в виду царевич Алексей,

⁹ Очевидно, крестоносцы прибыли на Корфу еще в первых числах, мая 1203 г.

¹⁰ Вероятно, теплый прием оказали царевичу Алексею (как здесь, так и еще в Задаре) далеко не все крестоносцы.

¹¹ По рассказу Анонима Гальберштадтского, население на Корфу встретило крестоносцев враждебно. Архиепископ, пригласивший на обед некоторых церковнослужителей, иронически заметил по поводу первенства римского престола, что для него имеется лишь одно оправдание, заключающееся в том, что Иисуса Христа подняли на крест римские воины. Жители острова, узнав о прибытии царевича Алексея, забросали флот камнями, и тогда остров был предан разграблению. Обо всем этом Виллардуэн умалчивает.

¹² Брандисом Виллардуэн называет Бриндизи в Италии. Выше, в гл. 33, мемуарист упоминает о том, что во время своего возвращення из Венеции в 1201 г. он повстречал графа Готье Бриеннского, направлявшегося в Апулию отвоевывать землю своей жены, дочери Танкреда, наследницы трона Сицилийского королевства, перешедшего в 1197 г. к сыну германского императора Генриха VI – Фридриху (II).

¹³ 29 сентября 1203 г., дата окончания срока договора крестоносцев с Венецией.

¹⁴ 24 мая 1203 г.

(Роберт де Клари, «Завоевание Константинополя»)

XVII. Дож Венеции хорошо видел, что пилигримы находятся в стесненном положении, и вот он обратился к ним и сказал им: «Сеньоры, в Греции имеется весьма богатая и полная всякого добра земля; если бы нам подвернулся какой-нибудь подходящий случай отправиться туда и запастись в этой земле съестным и всем прочим, пока мы не восстановили бы наши силы, то это казалось бы мне неплохим выходом – в таком случае мы сумели бы отправиться за море». Тогда поднялся маркиз и сказал: «Сеньоры, на последнее рождество я был в Германии, при дворе монсеньора императора¹. Ну, так вот, там я видел одного молодого человека – брата жены императора Германии². А молодой человек этот – сын императора Исаака Константинопольского, у которого один из его братьев³ предательски отнял Константинопольскую империю. Тот, кто смог бы заполучить себе этого молодого человека, сказал маркиз, тот легко сумел бы двинуться в Константинопольскую землю и взять там съестные припасы и прочее, ибо молодой человек является ее законным наследником...».

XXX. Когда маркиз сказал крестоносцам и венецианцам, что тот, кто заполучит это дитя, о коем мы вам уже говорили, тот заимеет благоприятный случай двинуться на Константинополь и повести войну против его жителей, крестоносцы, снарядили надлежащим и вполне одинаковым образом двух рыцарей и послали их в Германию сообщить этому молодому человеку, чтобы он прибыл к ним и что они помогут ему отвоевать то, на что он имеет право. Прибыв ко двору императора Германии, туда, где находился молодой человек⁴, послы передали ему то, что им было поручено сообщить. Когда молодой человек, выслушав сообщение, с которым знатные крестоносцы направили к нему послов, узнал об этом, он весьма обрадовался и потому устроил большое торжество и выказал знаки полного расположения и дружбы по отношению к послам. Затем он сказал, что посоветуется с императором, своим деверем⁵. Когда император его выслушал, он ответил молодому человеку, что это – прекрасный случай, представляющийся ему; он рекомендовал ему живехонько отправиться туда, кроме того, сказал, что он [Алексей] никогда не получит ни малейшей доли своего наследства иначе, как с помощью бога и крестоносцев.

XXXI. Молодой человек хорошо понял, что император дает ему добрый совет. Он немедля снарядился как можно более великолепно, после чего уехал вместе с послами. А еще до того, как молодой человек и послы прибыли, флот [крестоносцев] отбыл на остров Корфу, потому что пасха уже миновала⁶. Однако, когда флот двинулся туда, [крестоносцы] две галеры [все жe] оставили [в Задаре] в ожидании послов и молодого человека. Крестоносцы пребывали на острове Kорфу, пока не прибыли послы и молодой человек. Когда послы и молодой человек прибыли в Задар, они нашли там эти две галеры, оставленные для них. И они вышли в море, и пустились в путь, и приехали на Корфу, туда, где находился флот. Увидев, что молодой человек прибыл, все крестоносцы вышли ему навстречу, приветствовали его и устроили ему торжественный прием. Увидев, что знатные люди оказывают ему такие почести, так же, как и все находившееся там войско, молодой человек возрадовался так, как никто другой. И тогда маркиз вышел вперед, взял молодого человека и увел его с собой в свою палатку.

XXXII. В палатке маркиза собрались все знатные бароны и дож Венеции. Они судили и рядили по-всякому, и, в конце концов, спросили у него [царевича Алексея], что он сделает для них, если они посадят его на императорский трои и возложат ему на голову корону в Константинополе. Он ответил им, что сделает для них все, что они только пожелают. И они рассудили так, что он выдаст войску двести тысяч марок, и что он будет на свой счет содержать флот в течение одного года, и что он отправится с ними за море с наилучшим образом вооруженной ратью, и что до конца своих дней он будет содержать за морем десять тысяч вооруженных ратников, и что всем, кто покинет Константинополь, чтобы отправиться за море, он обеспечит пропитание сроком на один год.

XXXIII. Тогда пригласили всех, без исключения, баронов воинства, равно как и венецианцев, и когда все они собрались, дож Венеции встал и произнес такую речь: «Сеньоры, – сказал дож, – теперь нам представляется благоприятный случай двинуться на Константинополь, ежели вы это одобрите: ведь с нами — законный наследник [трона]». Ну, правда, нашлись и такие, которые не одобрили поход на Константинополь, говоря: «Ба! Что нам делать в Константинополе? Нам нужно совершить наше паломничество, и мы собираемся [ведь] идти на Вавилон или Александрию, да и флот наш должен быть с нами всего лишь один год, а уж прошло полгода», Другие, однако, им возражали: «Что делать нам в Вавилоне или Александрии, когда у нас нет ни продовольствия, ни денег, с помощью которых мы могли бы туда отправиться? Лучше, прежде чем мы пойдем туда, воспользоваться благоприятным случаем и приобрести съестное и деньги, нежели итти туда погибать от голода. Тогда мы сможем действовать победоносно, а ведь он [Алексей] предлагает нам итти вместе с нами и в течение года содержать наш флот и всех нас на свой счет». И маркиз Монферратский ратовал больше всех прочих за то, чтобы идти на Константинополь, потому что он жаждал, отомстить за зло, некогда причиненное ему императором Константинополя (тем, который тогда был императором). Теперь мы прервем свой рассказ и поведаем вам о кознях, из-за которых маркиз ненавидел императора константинопольского.

Далее автор, возвращаясь к более ранним временам, повествует о внутриполитической борьбе в Византии в 1186 г. (мятеж Враны), когда маркиз Конрад Монферратский брат Бонифация, предводителя рыцарства в IV крестовом походе, якобы оказавший Исааку II Ангелу поддержку против мятежников, сам едва не стал жертвой коварства василевса. Рассказ наполнен историческими несообразностями и домыслами.

XXXIX. Теперь мы поведали вам о кознях, вследствие которых маркиз Монферратский ненавидел императора константинопольского, и о том, почему он особенно старался и советовал больше, чем кто-либо другой, двинуться на Константинополь. Вернемся же к нашему прерванному ранее рассказу.

Когда дож Венеции заявил баронам, что теперь им представляется подходящий случаи направиться в землю Константинопольскую и что он стоит за это, все бароны выразили согласие и одобрили такой план. Затем запросили епископов, будет ли грехом итти туда, и они ответили и сказали, что это не только не явится грехом, но, напротив, актом благочестия, ибо с того момента, как с ними находится законный наследник, лишенный [своего] наследия, они вправе оказать ему помощь для отвоевания его [законного] права и отмщения его врагам. После чего молодого человека заставили поклясться на Евангелии, что он исполнит условия соглашения, заключенного ими ранее.

XL. Итак, все пилигримы и венецианцы согласились принять план отправиться к Константинополю. Они подготовили свой флот, собрались сами и вышли в море. Плыли они так хорошо, что [вскоре] прибыли к гавани, называемой Бук д'Ав⁷ и лежащей в сотне миль от Константинополя.

Эта гавань расположена на месте, где некогда стояла Великая Троя⁸, при входе в рукав Святого Георгия⁹. Отсюда они двинулись дальше по рукаву Святого Георгия и достигли одного лье от Константинополя. Здесь они обождали остальных, пока не собрались вместе все корабли. Когда вся флотилия, все суда съехались, они [крестоносцы] украсили свои корабли столь прекрасно, что это было самое великолепное зрелище на свете. Жители Константинополя, увидевшие эту, столь прекрасно изукрашенную флотилию, сочли ее за чудо: они взбирались на стены и на крыши домов, чтобы поглядеть на это чудо. А те, кто находились на кораблях, рассматривали величину города, который был столь длинен и столь широк, и дивились этому. После этого они поплыли дальше и вошли в гавань Халкедон, что по ту сторону рукава Святого Георгия.

¹ Бонифаций Монферратский находился при дворе германского короля Филиппа Швабского в Гагенау с конца декабря 1201 г., приблизительно, в течение одного месяца,

² Имеется в виду византийский царевич Алексей. Сведения автора записок в этом пункте, однако, неточны: находясь в Германии, Бонифаций Монферратский мог в лучшем случае узнать о готовившемся побеге царевича.

³ Алексей III (1195-1203 гг.).

⁴ Царевич Алексей, высадившийся (вероятно, весной 1202 г.) в Италии, отправился в Германию (видимо, в конце лета 1202 г.), после встречи с Иннокентием III в Риме.

⁵ То есть с германским королем Филиппом Швабским. Имея смутное представление о закулисной дипломатии предводителей крестоносцев, Робер де Клари по-своему переиначивает ход событий, в общем и целом верно улавливая их смысл.

⁶ В конце апреля 1203 г.

⁷ В переводе буквально означает «горловина воды» (Boux d’Ave – Bouche d’Eau). Робер де Клари, используя своеобразную народную этимологию, переводит таким образом на французский язык греческое название гавани Авидос, расположенной при входе в Дарданелльский пролив.

⁸ Это известие Робера де Клари почти соответствует действительности.

⁹ Дарданелльский пролив.