Петр Пустынник и его детельность
Крестьянский крестовый поход – это первый этап Первого крестового похода, продлившийся около шести месяцев, с апреля по октябрь 1096 г. Выступившая в него армия простолюдинов во главе с Петром Амьенским, или Пустынником, и Вальтером Голяком была практически полностью разгромлена превосходящей по численности и хорошо вооружённой сельджукской армией Кылыч-Арслана I. Крестьянский крестовый поход известен также как Народный крестовый поход или Крестовый поход бедноты.
Документы характеризуют поход бедноты и роль Петра Пустынника этого монаха, аскета, которому приписывалась организация первого крестового похода.
Петр Пустынник взял на на себя миссию возглавить поход крестьян и провести их в Палестину. Современники отмечают, что народ верил этому проповеднику и обожествлял его.
(Свидетельства современника)
Я видел, как он проходил через города и селения, окруженный толпою, осыпаемый подарками, прославляемый всеми за святого, так что думаю, никогда ни один смертный не был предметом такого восторга. Все приносимые ему деньги он отдавал бедным…
Все признавали его власть. Никто лучше его не умел улаживать несогласия и мирить самых жестоких врагов. Что-то божественное чувствовалось в его малейших движениях, во всех его словах. Доходило до того, что народ вырывал, как святыню, волоски у мула, на котором он ехал. Я не оправдываю такого чрезмерного восторга, но он показывает, какое впечатление производил Петр на народ.
(Из «Деяний франков и других иерусалимцев» Анонима)
Документ приводится из «Деяний франков и других иерусалимцев» Анонима, даты жизни и имени которого мы не знаем. Из его хроники известно, что он был нормандским рыцарем, участвовал в первом крестовом походе в ополчении Боэмунда. Оценивая этот поход как подвиг за дело веры, Аноним в то же время чужд присущего многим современникам религиозного фанатизма, не скрывает отрицательных сторон в поведении крестоносцев и отдает должное храбрости врагов своих – турок. Следует сказать, что хронисты, в том числе и Аноним, необъективно относились к участникам похода бедноты, предвзято осуждая их поведение.
Вскоре опустели дома в Галлии и галлы разделились на три части. Одна часть франков вступила в Венгрию, а именно Петр Пустынник, герцог Готфрид1 и его брат Балдуин и (другой), Балдуин, граф Геннегау. Петр же первым прибыл в Константинополь 1 августа2 и с ним великое племя аламаннов3. Здесь он нашел ломбардов и лангобардов4 и многих других собравшихся. Император дал им право свободно покупать... и сказал им: «Не переплывайте через море5, пока не придет главное христианское войско, так как вы недостаточно многочисленны, чтобы воевать с турками».
А сами христиане вели себя худо, ибо разрушали и поджигали дворцы в предместьях, растаскивали свинец, которым были покрыты церкви, и продавали его грекам. Вследствие этого император разгневался и велел перевезти их через пролив6. После переправы они не переставали совершать всевозможные дурные дела, поджигая и опустошая церкви.
Наконец они достигли Никомедии, где ломбарды, лангобарды и аламанны отделились от франков, ибо франки преисполнились гордости. Ломбарды и лангобарды выбрали над собой старшего по имени Райнальда; аламанны сделали то же... и через четыре дня... встретили крепость... и захватили ее. Здесь нашли они достаточно зерна, и вина, и мяса, и изобилие всяких благ.
И вот турки, услышав, что в крепости находятся христиане, отправились осаждать ее. Перед воротами крепости находился юдоем, а у подножия горы, на которой она стояла, был источник. Райнальд вышел [из крепости], чтобы около него ожидать турок... турки, пришедшие... обнаружили Райнальда и тех, кто с ним был. И убили турки многих из них, а другие, оставшиеся в живых, бежали в крепость, которую турки немедленно осадили и лишили их воды. И до того мучились наши от жажды, что вскрывали жилы у своих лошадей и ослов и пили их кровь; другие опускали пояса и платки в ямы с грязью и выжимали из них воду себе в рот... Некоторые раскапывали сырую землю, ложились на спину и насыпали себе землю на грудь, вследствие чрезмерных мук жажды. Епископы и священники ободряли и увещевали наших не отступать. Это бедствие длилось восемь дней.
Наконец, начальник аламаннов заключил с турками соглашение о том, что он предаст им товарищей, и, прикинувшись, что он выходит для битвы, бежал к ним, и с ним бежали многие. Те же, которые не захотели отказаться от господа, были убиты; других, которых взяли живыми, отделили друг от друга, как овец, которых выставили, как мишени, и расстреливали7 их; иных продавали и раздаривали, как животных... Потом турки, услышав, что Петр Пустынник и Вальтер Голяк находились в Цивитоде... с великой радостью отправились туда, чтобы убить их... Встретились они с Вальтером и его людьми, и турки их быстро перебили. А Петр Пустынник незадолго до этого отправился в Константинополь, так как он не мог сдерживать это разношерстное войско, которое не хотело слушать ни его самого, ни его слова.
1 Готфрид Бульонский.
2 1096 г.
3 Под аламаннами автор подразумевает немцев.
4 Лангобардами (в отличие от ломбардов) автор называет жителей не только Северной, но и всей Италии.
5 Мраморное море.
6 Босфор.
7 Из луков.
(Из «Алексиады» Анны Комниной)
...Весь Запад, все племена варваров, сколько их есть по ту сторону Адриатики вплоть до Геркулесовых столбов, все вместе стали переселяться в Азию; они двинулись в путь целыми семьями и прошли всю Европу. Причиной такого огромного передвижения было следующее.
Один кельт1 по имени Петр, по прозвищу Кукупетр2, отправился на поклонение гробу господню и, натерпевшись много бед от разорявших всю Азию турок и сарацин, едва вернулся в свои края. Не желая мириться с неудачей, он решил вновь отправиться в тот же путь. Но Петр понимал, что ему нельзя больше идти к гробу господню одному, дабы не случилась беда, и поэтому он прибегнул к ловкой выдумке. Петр сделал следующее. Он возвестил во всех латинских странах: «Глас божий велел мне объявить всем графам во Франции, чтобы они оставили свои дома и отправились на поклонение гробу господню и все сделали для освобождения Иерусалима из рук агарян»3.
И выдумка удалась ему. Петр как будто покорил все души божественным гласом, и кельты начали стекаться отовсюду, кто откуда, с оружием, конями и прочим воен-ным снаряжением. Общий порыв увлек их, и они заполнили все дороги. Вместе с кельтскими воинами шла безоружная толпа женщин и детей, покинувших свои края; их было больше, чем песка на берегу и звезд в небе, и на плечах у них были красные кресты.
...Все это множество людей пришло не сразу и не по одному пути (да и как могла такая огромная толпа из разных мест все разом переправиться через пролив Лонгивардии?)4; сначала одни, затем другие, потом следующие, – постепенно все совершили переправу и двинулись по суше.
Когда отдельные отряды уже переправились через пролив Лонгивардии, самодержец собрал некоторых военачальников ромейского5 войска и отправил их в район Диррахия и Авлона с приказом дружелюбно встретить переправившихся, в изобилии поместить на их пути запасы продовольствия, доставленные из всех областей, а также следовать и наблюдать за варварами и, если они станут нападать и грабить близлежащие земли, обстреливать и отгонять их отряды. С посланными были и люди, знающие латинский язык, чтобы улаживать возможные столкновения.
Но чтобы мой рассказ был ясным и подробным, приведу повсюду распространившийся слух, что первым, кто продал свои земли и пустился в предстоящий путь, был Готфрид. Он был человеком очень богатым, весьма гордившимся благородством, храбростью и знатностью своего рода – ведь каждый кельт стремится превзойти всех остальных. И вот у мужчин и женщин возникло стремление, подобного которому не знала ничья память. Люди простые, искренние хотели поклониться гробу господню и посетить святые места. Но некоторые, в особенности такие, как Боэмунд и его единомышленники, таили в себе иное намерение: не удастся ли им в придачу к остальной наживе попутно захватить и сам царственный город6. Боэмунд в угоду своей давнишней ненависти к самодержцу стал смущать души многих благородных людей. Между тем провозгласивший этот поход Петр с двадцатью четырьмя тысячами пехоты и ста тысячами всадников раньше всех переправился через пролив Лонгивардии7 и пришел в столицу через Угрию8. Племя кельтов – вообще, как можно догадаться, очень горячее и быстрое – становится совершенно необузданным, когда к чему-то стремится.
Узнав про все, что Петр вытерпел раньше от турок9, император посоветовал ему дождаться прихода остальных графов, но тот не послушался, полагаясь на большое количество сопровождавших его людей, пере-правился через пролив и разбил свой лагерь под городком, называвшимся Елеиополь. За ним последовало около десяти тысяч норманнов10. Отделившись от остального войска, они стали грабить окрестности Никеи11, обращаясь со всеми с крайней жестокостью. Даже грудных детей они резали на куски или нанизывали на вертела и жарили в огне, а людей пожилых подвергали всем видам мучений.
Жители города, узнав о происходящем, открыли ворота и вышли сразиться с норманнами. Но так как норманны сражались с большим упорством, они (горожане) после жестокого боя вернулись назад в крепость. Норманны же, забрав всю добычу, возвратились в Еленополь. Там между ними и теми, кто оставался в городе, началась ссора; зависть, как обычно в таких случаях, стала жечь души оставшимся, и между ними и норманнами произошла драка. Своевольные норманны снова отдели-лись и с ходу взяли Ксеригорд12.
Султан13, узнав о случившемся, послал против них Илхана с крупными силами. Илхан, подступив к Ксеригорду, сразу взял его14, норманнов же частью сделал добычей мечей, частью увел в плен. Не забыл Илхан и об оставшихся с Кукупетром. Он устроил в удобных местах засады, чтобы на них неожиданно наткнулись и погибли те, которые будут двигаться в сторону Никеи. Кроме того, зная жадность кельтов, он послал двух предприимчи-вых людей в лагерь Кукупетра и поручил им возвестить там, что норманны, взяв Никею, занялись разделом добра.
Слух дошел до лагеря Петра и привел всех в большое смятение. Услышав о дележе и богатстве, они тотчас же, забыв и свой воинский опыт и боевое построение, бросились в беспорядке по дороге к Никее15. Ведь племя латинян, вообще, как сказано выше, очень жадное на богатство, теряет рассудок и становится совершенно неукротимым, если задумает набег на какую-нибудь землю. Двигаясь неправильным строем и не отрядами, они наткнулись на турок, устроивших засаду около Дракона, и были убиты самым жалким образом16. Жертвой исмаильских мечей стало такое множество кельтов и норманнов, что те, кто собирал валявшиеся повсюду трупы заколотых, сложили из них не холм, не бугор, не горку, а огромную гору, необыкновенную по высоте и толщине; вот какой курган костей они набросали. Позднее люди того же племени, что и убитые варвары, воздвигли стену в виде города и вперемешку с камнями, как щебень, заложили в нее кости убитых, и город стал для них гробницей. Он стоит до сих пор, окруженный стеной из камней, смешанных с костями.
Итак, все они стали добычей мечей, и только Петр с немногими другими вернулся в Еленополь...17
Когда император напомнил Петру о его прежнем неблагоразумии и о том, что он попал в беду, оттого что не послушался его предостережений, Петр с заносчивостью латинянина сказал, что не он виновник этих бедствий, а те, которые не подчинились ему и следовали собственным прихотям18, он назвал их разбойниками и грабителями, потому-де спасителю и было неугодно, чтобы они поклонились гробу господню.
1 Кельтами Анна Комнина называет выходцев с Запада (это наименование употребляется ею наряду с другими – латинянами).
2 Кукупетр, т.е. Петр в клобуке. Так Анна называет Петра Пустынника. Как и Альберт Аахенский, она считает Петра главным зачинщиком похода и ни словом не упоминает о Клермонском соборе. Возможно, здесь сказывается влияние ее источников – рассказов бывших крестоносцев, народных легенд: ведь Петр был предводителем крестьянской массы.
3 Агаряне – арабы и турки. Название это, распространенное в средневековье, восходит к библейской легенде об Агари, египетской рабыне-наложнице патриарха Авраама, сын которой от него – Измаил явился родоначальником этих народов.
4 Адриатическое море.
5 Ромеи – самоназвание византийцев («римляне»).
6 Т.е. Константинополь.
7 Анна ошибается: воинство Петра Пустынника не переправлялось через Адриатическое море, а двигалось по дороге через Ниш, Средец, Филиппополь, Адрианополь. В Константинополь Петр прибыл 30 июля 1096 г. Впереди его крестоносцев шли отряды Вальтера Голяка. Западные хронисты иначе, чем Айна, определяют численность войска Петра. Вообще соотношение приведенных сю цифр (100 тысяч конников и 24 тысячи пехотинцев) сомнительно.
8 Угрия – Венгрия.
9 «Раньше», т.е. во время своего паломничества в Иерусалим, когда он подвергался нападению турок и сарацин.
10 Под норманнами, так же как и под кельтами, латинянами, Анна подразумевает здесь «западных людей» вообще.
11 После переправы в Малую Азию войско Петра Пустынника разделилось на две враждующие части: норманнов и германцев (во главе с Рено де Брей) и франков, оставшихся верными Петру. К Никее отправился отряд Рено.
12 Точное местоположение этого города неизвестно. По сведениям анонимного автора «Деяний франков», Ксеригорд был расположен в четырех дня от Никеи.
13 Имеется в виду иконийский султан Кылыч-Арслан (1092— 1107).
14 Турки осадили Ксеригорд 29 сентября 1096 г. и взяли его на девятый день осады.
15 Согласно рассказу Альберта Аахенского, крестоносцы знали о поражении у Никеи и о движении турецкого войска, но по настоянию Готфрида Буреля, рыцаря, пользовавшегося большим влиянием в отряде Петра, выступили навстречу туркам.
16 По словам автора «Деяний франков», турки застали крестоносцев спящими в лагере и многих убили. Оставшиеся в живых бросились бежать к Кивоту, некоторые пытались спастись морем. Эти события датируются октябрем 1096 г.
17 Анна ошибается: Петра в то время не было с крестоносцами. Он находился в Константинополе, где вел переговоры с Алексеем.
18 Петр имел в виду отделившийся от его войска отряд Рено.
3.3.
Й КРЕСТОВЫЙ ПОХОД