Копия письма Джалал ад-дина Акбар шаха, адресованного хан ханану
Доводится до сведения опоры государства и защитника власти, обладателя перстня храбрости и удачливости, благородного и самоотверженного, жемчужины ларца счастья, сокровищницы тайн наместника Божьего, блюстителя законов преданности и доброжелательности, доверенного и приближенного престола, обладающего мудростью знаний, наследника величайших и высочайших, продолжателя высокого рода преданного друга, сына Мубариз ад-дина хан ханана20, удостоенного беспредельных шахских милостей и глубокого уважения, что в эти радостные и счастливые дни, когда имеются все средства для веселья и для того, чтобы распахнуть двери беспечности, [так как] со всех концов идут благие вести об успехах и победах, по велению судьбы победоносное войско, отправленное на завоевание области мрака21, подверглось сглазу.
Случилось так, что вышеупомянутая область была завоевана, и остатки тех проклятых мракобесов скрылись в горных ущельях, и наши полководцы, забыв о предусмотрительности и осторожности, начали преследовать их, и большинство их были убиты, и после этого они двинулись в сторону высокого порога [столицы]. Но то, что предначертано судьбой, должно сбыться.
Войска упустили из рук узду осторожности и вечером со всеми грузами и припасами шли по труднопроходимым горным дорогам. Нарушился их строй, и те презренные вышли из засады и начали наносить удары. Все впали в панику и потеряли дорогу. И в этой растерянности многие упали с гор [и погибли]. И в этот момент глава поверенных тайн и интимных друзей, обладатель высокой натуры и пример бесподобности, предводитель приближенных и приверженных падишаха, украшение собраний преданности, неустанный искатель истины, любящий справедливость и правдивость, понимающий тонкие смыслы и глава собраний красноречивых отдал свою жизнь на пути любви и преданности нам, покинул этот бренный мир и край мрака и отправился в путь, по которому всем идти неизбежно, и скрылся в небытии22. От этого душераздирающего и прискорбного события [мое] общество, подобно раю, углубилось в печаль, и [мое] сердце, широкое как океан, стало унылым. Хотя высшим проявлением преданности царевича является самопожертвование ради своего отца, но хотелось бы, чтобы это произошло в высоких деяниях и заслугах. [Поэтому] это случайное событие стало причиной глубокой печали и бесконечной скорби. Увы, вино этого питейного дома имеет осадок, и сахар этого тростника имеет яд. Мир – это мираж, который обманывает жаждущих, жизнь – это дорога, полная спусков и подъемов. В этом пире за опьянением следует похмелье. Чье сердце здесь не обливается кровью, чьи глаза не льют кровавые слезы?!
Словом, эта куча праха заслуживает того, чтобы оставить ее. Но, несмотря на это, от разлуки с тем бесподобным мое сердце так наполнилось печалью, что язык беспомощен выразить это. В таком случае мне следовало бы присутствовать на похоронах, увидеть своими глазами его превратившееся в прах тело, проявить всю ту особую милость, которую я питал к нему, чтобы все были свидетелями того, как мы милостивы в отношении тех, кто жертвует собой ради нас. Но поскольку в тот момент в столице было много иностранцев и посланников, пришлось отложить это. И поскольку всем проницательным ясно, что то, что приходит из небытия, снова уходит в небытие, и это происходит по воле Всевышнего, то в этом случае лучше молчать, чем вопить, и лучше успокоиться, чем бушевать. В подобном случае нет более правильной и надежной дороги, чем повиновение предопределению и подчинение воле Всевышнего.
Несомненно, та опора государства [хан ханан] также будет огорчен от случившегося несчастья, но ему надо избрать путь терпеливости и подчиниться воле Аллаха и велению небес и заниматься выполнением своих обязанностей в армии, с которыми он полностью справляется, и быть осторожным и иметь в виду, что, когда тот предводитель каравана, идущего в небытие, был еще жив, этот преданный друг [хан ханан] был главой поверенных тайн, и его присутствие доставляло нам одно удовольствие. Теперь ему надо понять, как мы будем дорожить его мнением. Дай Бог, чтобы возвышалось его положение под сенью нашего вечного государства.
Одним словом, после того грустного события осуществление той задачи мы поручили радже Тудармалю, и он, поскольку обладает глубоким умом и храбростью, вступил на территорию вышеупомянутой области и полностью разгромил тех негодяев-афганцев. Тем самым та область была завоевана, и у нас нет беспокойства по поводу дел этой области. Если будет угодно Аллаху, то в скором времени мы возвратимся в столицу.
В эти дни, когда из-за вышеупомянутого события я находился в огорчении, пришло письмо того преданного друга [хан ханана], и его содержание стало причиной облегчения и удовольствия. Его планы по поводу армии Деккана и его первоначальные меры в этом направлении стали известны нам во всех деталях, и мы встретили их с полным одобрением. Его храбрость и смелость дают основание надеяться, что в скором времени удастся завоевать ту область [Деккан], и прославленные слоны той области, которые всегда привлекали мое высокое внимание, попадут в наши руки, что, кстати, было отмечено в письме. Поскольку у него нет полной уверенности по поводу дел в Гуджарате, наверно, он [хан ханан] не будет спешить в достижении этой цели, [и] изберет путь осторожности и осмотрительности, как подобает благоразумным мужам.
Далее он ходатайствовал о Кике и просил простить его грехи и вверить ему провинцию Деласагру. Приказ о нем уже издан нами совместно с приказами о Джукшате, Шахимхане и других во всех подробностях, [которые] уважаемые писцы скоро напишут и отправят. Что касается того, какую провинцию предоставить Кике, то пусть он [хан ханан] поступает так, как считает нужным, исходя из интересов государства и учитывая его заслуги.
И еще [он] писал о том, что Амин хан, Джам и Кика собираются отправить своих сыновей, чтобы они находились у опоры государства [хан ханана]. Во всяком случае, это хорошо, чтобы быть спокойным за всех них. И пусть он поступает так, как считает нужным.
И еще пишет о своей семье и детях. Если опора государства [хан ха- нан] отправится на завоевание Деккана, то пусть оставит их в Ахмедабаде или в любом другом месте, где он хочет. Связь его семьи и детей с нашей высокой династией не такова, чтобы мы забыли о них, когда они находятся вдали от нас. Без преувеличения могу сказать, что моя душа желает того, чтобы они постоянно находились у меня, и за все это время, пока мы разлучены, мало таких дней, когда я не вспоминал бы их.
Итак, ждем вестей о новых победах и удачах. И если в ближайшее время мы не вернемся в столицу, то лучше, как того желаю и я, отправить их [членов семьи] ко мне, так как я хочу некоторое время провести в прогулках и на охоте в Пенджабе. Но поскольку между нами имеется большое расстояние, то он может оставить их в Гуджарате или там, где он хочет.
Копия письма царевича Даниала, сына Джалал ад-дина Акбар шаха, написанного Его Величеству [шаху Аббасу I]
Аллах велик! До тех пор, пока благодатный дождь, присущий тучам беспредельной милости и щедрости [Аллаха], орошает лужайки почтенного государства и вечного правления, пусть украшающему мир флагу и возвышающемуся до небес знамени [шаха Аббаса I] всегда сопутствует ветер божественного покровительства и бесчисленных побед.
Благоухающие приветствия, которые радуют душу сидящих на престоле и украшают уши предводителей пути истины серьгами цели, и букет восхвалений, которые служат нарядом для разума верующего в единство [Аллаха] и освещают сердца путников истины, что является знаком давней любви, доброжелательности и дружбы, исходя из душевной близости, существующей между нами, которая является большим и ценным даром сведущего во всем Творца мира, шлю в адрес счастливого правителя – властелина мира, обладающего величием Искендера и стягом Дария, покровителя государства и религии, защитника драгоценного престола, обладателя обширных знаний и неисчерпаемой справедливости, продолжателя священного рода [Имама Али] и светоча династии Сефевидов, обеспечивающего мир и спокойствие на земле и приводящего в порядок дела мира23. История дружеских отношений и единства между двумя нашими династиями не нуждается в подробном и долгом изложении, ибо она известна всем и вызывает восхищение всех прозорливых людей. Не прибегая к этому, обращаюсь к Всевышнему с просьбой о том, чтобы Он ежедневно возвышал Ваше положение, одаривал Ваше государство счастьем и удачей, продлевал Ваше нахождение на троне и увеличивал блеск Вашей короны. И надеюсь, что для поддержания плодотворной дружбы и единства между сторонами двери писем и посланий будут всегда распахнуты, что будет способствовать усилению и упорядочению традиционных связей.
После этих приветствий и пожеланий доводится до Вашего сведения, что все внимание и высокие усилия Его Величества – тени Аллаха24 – направлены на поддержание мира в областях и обеспечение безопасности подданных, что является предписанием Всевышнего. И когда он услышал о раздорах и беспорядках в Деккане, имевших место в результате действий неблагородных и непорядочных, которые начали притеснять и обижать людей, он [Акбар] для того, чтобы положить конец произволу этих невежд, покинул столицу Лахор и прибыл в Агру. После построения войск и необходимых приготовлений вызвал меня из Алхабаса и вместе со столпом государства, главнокомандующим хан хананом во главе победоносной армии, отправил [в Деккан], чтобы завоевать крепости того края, особенно крепость Ахмеднагар, которая является самой укрепленной и недоступной среди крепостей Деккана, и очистить их от тех несчастных раздирателей. В то же время он сам [Акбар] направился в район Бурханпура и покорил эти земли. И крепость Асир, которая возвышается до небес и, по мнению много повидавших путешественников, не имеет себе равных по укреплен- ности и которую никому из повелителей не удавалось захватить, была завоевана Его Величеством [Акбаром] благодаря милости Всевышнего, и он тем самым обрадовал покорных и наказал неповиновавшихся.
И этот покорный слуга [хан ханан]25, осуществив все меры по наведению порядка в тех крепостях и областях, что было в правилах моих благородных и справедливых предков, из Ахмеднагара вернулся к отцу, которого я считаю своей великой Киблой. И после празднования побед Его Величество удостоил меня наивысших милостей и в качестве вознаграждения за оказанную услуг у переименовал провинцию Хандис в Дандис и вместе с такими областями, как Гуджарат, Мальва, Берар и Деккан, которые раньше имели отдельных правителей, претендовавших на самостоятельность, подарил мне.
В это время знатный и порядочный Манучехр бек26 находился в столице и часто посещал мои собрания и красноречивым языком рассказывал о благородных качествах и высоких достоинствах Его Величества [шаха Аббаса], усилив тем самым нашу благосклонность. Хотя я постоянно вынашивал мысль о том, чтобы посредством писем и посланий обновить дружбу и единство и способствовать развитию старых и новых связей, но происходившие события препятствовали осуществлению этого желания. И после бесед того преданного [Манучехр бека] эта мысль вновь воскресла и океан желания начал бушевать.
Надо изъявить признательность всемогущему Богу, потому что как бы в знак нашей взаимной доброжелательности и дружбы порты Деккана и Гуджарата находятся вблизи от портов Ормуз и Бахрейн, что как бы дополняет нашу душевную близость.
Надеюсь, что, постоянно поддерживая связь, будете радовать нашу душу отправлением славных писем и попросите все, что захочется Вашей душе из этого края. Во всяком случае, это будет способствовать развитию нашего единства и укреплению основ дружбы и сотрудничества.
И поскольку вышеупомянутый преданный [Манучехр бек] направляется в ту сторону [в Иран], вместе с ним отправляю своего доверенного приближенного Бахадур бека, чтобы отдельно передать вам некоторые скромные подарки. Надеюсь, что по правилам искренней дружбы они будут приняты.
Желаю, чтобы было долговечным сияние звезды счастливой судьбы величественного повелителя, завоевавшего мир!