Золотая орда и ближний восток

(Из «Книги назидательных примеров и Сборника подлежащего и сказуемого по части истории Арабов, Иноземцев и Берберов» Ибн Хальдуна)

…У Татар были две обширные державы. Одна из них держава сыновей Хулаку, взявшая Багдад и овладевшая столицею ислама в Ираке, который он (Хулаку) и сыновья его сделали своим престольным городом; кроме того им принадлежали Иракеладжем, Фарс, Хорасан и Мавераннехр. (Другая) была держава сыновей Душихана, сына Чингиз-хана, на Севере, прилегавшая на Востоке к Хорезму, на Юге к Крыму (?) и пределам Константинополя, на Западе к земле Булгарской. Между этими двумя державами происходили раздоры и войны, как это случается между пограничными государствами. Тюркская держава в Египте и Сирии граничила с державою Хулакуидов, которые желали овладеть Сирией и раз за разом повторяли грабительские набеги на нее. Они старались склонить на свою сторону правителей их и сторонников их из Арабов и Туркменов и с ними одерживали верх над ними (Египтянами), как я это видел в историях их. Между царями их с обеих сторон были частые столкновения и войны с переменным счастьем. Часто они (Египтяне) одерживали верх, благодаря раздорам между державою Души(хана) и Хулакуидами, и отдаленности своей от вражды с Душиханидами, так как между их царством и владениями Египта и Сирии лежали (разные) государства. Явилось у них (Египтян) расположение к ним и стали они постоянно посылать друг другу послов и подарки. Царь Тюркский (Египетский) стал подстрекать царя Сарайского, из Душиханидов, к вражде против Хулакуидов и к набегам на них в Хорасан и на прилегающие к нему окраины их владений, для отвлечения их от Сирии и для удержания их своими военными действиями от набегов на него (султана Егип.). Это не переставало быть обычаем их с самого начала Тюркской державы, а у Душиханидов было большое расположение к этому и они хвастали этим перед Хулакуидами…

(Из «Жизнеописания Элъмелик-Эззахыра»)

В 660-м году (26 ноября 1261 г. – 14 ноября 1262 г.) он (Эльмелик-Эззахыр) написал к Берке, великому царю Татарскому, письмо, которое я писал со слов его (и в котором) он подстрекал его против Хулавуна, возбуждал между ними вражду и ненависть да разбирал довод тому, что для него обязательна священная война с Татарами, так как получаются одно за другим известия о принятии им ислама и что этим вменяется ему в долг воевать с неверными, хотя бы они были его родичи. Ведь и пророк – над ним благословение Аллаха и мир – сражался со своими соплеменниками родичами и воевал против Курейшитов... Ислам не состоит только в одних словах; священная война есть одна из (главных) опор его. Пришло уже несколько известий о том, что Хулавун, ради своей жены и вследствие того, что она христианка, установил (у себя) религию креста и предпочел твоей религии почитание веры жены своей, да поселил кафоликоса неверного в жилищах халифов, ставя жену выше себя. В этом письме было много подстрекательств и изложение того, как султан действует по части священной войны. Письмо это он отправил с одним доверенным лицом из Алланских купцов…

О прибытии послов царя Берке… Султан написал, чтобы всем им был оказан почет, а по прибытии в крепость свою собрал их вокруг себя, в присутствии эмиров и народа, прочитал письмо, которое было при эмире Джелаледдине, и письмо, находившееся в руках шейха Нуреддина. Содержали они оба привет и благодарение, требование помощи против Хулавуна, извещение о том, как он (Берке) действует против ясы Чингизхановой и закона народа своего, о том, что все совершаемое им (Берке) душегубство вызвано только враждой к нему, что «я и четыре брата мои принялись воевать против него со всех сторон, чтобы восстановить опять маяк правоверия, и возвратить обителям правды (мусульманским странам) прежнее состояние, т.е. благополучие, прославление Аллаха, призыв к молитве, чтение корана и молитву, и чтобы отомстить за имамов и народ». (Далее) он домогался отправки отряда войск к Евфрату, чтобы загородить путь Хулавуну, ходатайствовал за султана Иззеддина, властителя Румского, и просил о содействии ему…

(Из «Летописи Ибн Шохбы»)

В четверг, 23 джумадиэльэввеля 796 года (26 марта 1394 г.), прибыли в Дамаск послы Токтамыш-хана, сидевшего на престоле Узбекхана в землях Кипчацких. Султан пригласил их к себе; они передали ему поклон от своего повелителя и послание, в котором заключалась, между прочим, просьба, чтобы султан и он (Токтамыш) были одною рукою (действовали сообща) против врага-бунтовщика Тимурленка.

…Когда Менгукан воцарился, то он ввел сыновей Джагатая во владение Мавераннехром, в силу того, что Чингизхан завещал отцу их Джагатаю, но чего он (Чингиз), за смертью, не мог исполнить, и стало мощно слово (повеление) Менгукана. Пришли к нему послы от жителей Казвина и земель Джебальских, жалуясь на зло, которое им причиняют соседи их Мелахиды (=Исмаилиты) и на вред, который они наносят им. Тогда он (Менгукан) отправил брата своего Хулаку с громадным войском для поражения Мелахидов, завоевания их крепостей и прекращения дальнейшего их господства. Хулаку стал представлять в заманчивом виде брату своему Менгукану захват владений халифа и выступил с этой целью. Дошло это до Берке, сына Джучи, и не понравилось ему, потому что между ним и халифом утвердилась дружба. Он сказал брату своему Бату: мы возвели Менгукана и чем он воздает нам за это? Тем, что отплачивает нам злом против наших друзей, нарушает наши договоры, презирает нашего клиента и домогается владений халифа, т.е. моего союзника, между которым и мною происходит переписка и существуют узы дружбы. В этом есть нечто гнусное. Он представил поступок Хулаку брату своему Бату в таком гадком виде, что Бату послал к Хулаку (сказать), чтобы он не двигался с своего места. Прибыло к нему послание Бату, когда тот (Хулаку) находился за р. Джейхуном. Он не переправился через нее и с бывшими при нем простоял на своем месте целых два года до тех пор, пока умер Бату и воцарился после него брат его, Берке. Тогда усилились пожелания Хулаку. Он (снова) послал к брату своему Менгукану просить дозволения исполнить то, что он некогда приказал (ему) относительно нападения на владения халифа и отнятия их у него. Он ему так хорошо расписал это, что тот согласился. Хулаку вступил в (те) земли и напал на Мелахидов. Он заподозрил 700 человек из знатнейших лиц Хамадана – это область принадлежала (сперва) Бату, потом Берке – в преданности Берке и тайных действиях против Хулаку и Менгукана. Он умертвил их (всех) до последнего. За тем он стал продолжать свой путь по странам, добрался до Дешт-Кипчака и вступил в него. Три дня он простоял, не находя противника; на четвертый день его настигла конница. Берке напал на них со своими ратями и полчищами. Судьба не благоприятствовала Хулаку, так что он обратился в бегство. …Он (сражаясь) отступал до тех пор, пока между ним и между Берке оказалась реки Кура. Берке шел (за ним), пока очутился у реки Куры, но он не мог найти пути для переправ. Хулаку вернулся (восвояси), бесчинствовал в стране, плавал в волнах опустошения и проделывал (всевоз- можнея) дела. Усилилась вражда между ним и между Беркеканом.

(Из «Истории Вассафа»)

О причинах вражды, происшедшей между Хулагу-ханом и Берке-огулом. В то время, когда государь – завоеватель мира Чингиз-хан сделался владыкою и повелителем царей и царств мира и разделил края и страны мжду четрырьмя сыновьями (своими) – Туши, Чагатаем, Угетаем и Тулуем – и назначил им становища и юрты в четырех странах света так, как было решено умом и найдено правильным его безграничной проницательностью, – подробное исчисление округов и областей изложено и упомянуто в «Тарих-и-джехангушай», – Чагатаю были отведены пространства становищ от пределов окраин уйгурских до границ Самарканда и Бухары; обычное местопребывание его всегда находилось в окрестностях Алмалыга. Угетай, который в благополучный век (своего) отца должен был быть преемником султанства (Чингиз-хана), пребывал в пределах Эмиля и Кубака, столицы ханства и центра государства. Юрт Тулуя находился по соседству и в сопредельности (с владениями) Угетая, а земли в длину от краев Каялыка и Хорезма и крайних пределов Саксина и Булгара до окраин Дербенда Бакинского он предназначил старшему сыну, Туши. Что позади Дербенда, называемого Демир-капук (Железные ворота), то всегда было местом зимовки и сборным пунктом разбросанных частей войска его (Туши); по временам они делали набеги до Аррана и говорили, что Арран и Азербайджан также входят в состав владений и становищ их (Джучидов). Вот почему с обеих сторон, хулагидской и джучидской, стали проявляться, одна за другой, причины раздора и поводы к озлоблению…

(Из сочинения ан-Нувайри «Крайний предел необходимости