По поводу переговоров с США о политике «открытых дверей» в Китае
(26 декабря 1899 г.)
Милостивый государь граф Михаил Николаевич! В письмах от 10 и 11 сего декабря за №№ 744 и 747 Вашему сиятельству угодно было просить моего отзыва по поводу условий соглашения, которое правительство Соединенных Штатов Северной Америки желает заключить с европейскими державами, имеющими интересы в Китае. В частности, во втором из этих писем Вы изволили спрашивать, не встретится ли с моей стороны препятствий к тому, чтобы американскому посланнику было сделано заявление в смысле отзыва французского министра иностранных дел, упомянутого в приложенной к сему письму телеграмме.
Долгом считаю ввиду сего сообщить Вашему сиятельству следующие мои соображения:
Проект упомянутого соглашения, выработанный правительством Соединенных Штатов и доставленный мне при письме графа Ламздорфа от 12 сентября с. г., за № 4720, не вполне ясен и содержит в себе недостаточно определенные выражения. Эта неясность американского проекта сохранилась, повидимому, и в отзывах, сообщенных правительству Соединенных Штатов Францией, Германией и Англией, насколько можно судить об этих отзывах в телеграфной передаче их графом Кассини. Равным образом из телеграфной передачи отзывов недостаточно ясно, какие именно из условий, выработанных правительством Соединенных Штатов, готовы принять правительства названных трех стран.
Ввиду этого я не имею возможности высказать определенный взгляд, насколько было бы в интересах России присоединиться к тому или другому из упомянутых отзывов. Но не считая себя в праве ограничиться таким ответом на вопрос Вашего сиятельства, позволю себе передать на Ваше усмотрение, что буде признается необходимым идти навстречу желанию правительства Соединенных Штатов, то это, по моему мнению, могло бы быть сделано без особого риска для экономических интересов России путем заявления в проектируемом соглашении о следующем: 1) что в отношении территории, находящейся в арендном пользовании русского правительства, русская торговая политика на деле является политикой «открытой двери», как это видно из предоставления городу Дальнему прав порто-франко; 2) что в случае, если в будущем город Дальний будет отделен от остальной арендуемой территории таможенной чертой, таможенные пошлины имеют быть взимаемы на этой последней в одинаковом размере для всех чужестранных товаров и 3) что в портах, открытых китайским правительством для иностранной торговли, расположенных в тех частях Китая, которые не находятся в арендном содержании России, - вопрос о таможенных пошлинах и портовых сборах регулируется китайским правительством, и что русское правительство не имеет в виду добиваться в сем отношении для своих подданных [222] каких-либо исключительных льгот по сравнению с другими иностранцами.
Само собой разумеется, что подобное заявление могло бы быть сделано Россией только при условии, если такие же заявления последуют со стороны других держав, имеющих интересы в Китае.
Останавливаясь, в частности, на вопросе о железнодорожных тарифах, считаю необходимым, ввиду важности дела, еще раз засвидетельствовать Вашему сиятельству, в дополнение к письму моему от 18 минувшего ноября, за № 441, что признаю совершенно невозможным согласиться на предположения правительства Соединенных Штатов касательно помянутых тарифов в применении их к Китайской Восточной железной дороге и Южноманьчжурской ее ветви, по крайней мере, насколько эти предположения касаются уравнения в отношении тарифов русских товаров с иностранными. Согласно контракту Русско-Китайского банка с китайским правительством от 27 августа; 1896 г. (§ 11) и соглашению России с Китаем от 15 марта 1898 г. (ст. VIII), тарифы на перевозку пассажиров и товаров, по упомянутым линиям, равно как и на нагрузку и сгрузку товаров на конечных пунктах их, имеют быть устанавливаемы обществом Китайской Восточной железной дороги. Отказ от этого права, законным образом нами приобретенного, лишит нас льготы, представляющей для наших экономических интересов на Дальнем Востоке существенное значение и в то же время не даст нам никаких новых выгод. В самом деле, отказ других держав от подобного же права в отношении проектированных ими железных дорог в Китае с точки зрения экономических интересов России не имеет никакой существенной цены, так как, во-первых, в Собственном Китае (где пролегают эти железные дороги), чрезвычайно богатом речными системами, главные перевозки всегда будут производиться по преимуществу водою, и, во-вторых, так как даже и при равных условиях перевозки по железным дорогам русская ввозная торговля едва ли получит в близком будущем большое развитие в Собственном Китае, который всегда будет наводнен изделиями Западной Европы, Америки и Японии.
Несоответствие в сравнительном значении проектируемых американцами обязательств России и других держав в отношении железнодорожных тарифов усугубляется в весьма сильной степени еще и тем обстоятельством, что в то время как сооружение Китайской Восточной железной дороги уже идет вперед быстрыми шагами и будет закончено через два-три года, американцы и англичане еще лишь проектируют в Китае железные дороги, причем даже остается неизвестным, будет ли в действительности приступлено к их сооружению.
Не могу не привлечь внимания Вашего сиятельства также и на то, что с политической точки зрения, по моему мнению, представилось бы совершенно недопустимым, чтобы одно из условий концессии на Китайскую Восточную железную дорогу и Южноманьчжурскую ее ветвь, представляющей собою договор русских частных людей с китайским правительством, было нарушено или изменено по соглашению русского правительства с другими державами. Если бы, однако, под давлением крайней необходимости Россия была вынуждена сделать столь несовместимый с ее достоинством шаг, то было бы лишь согласным с принципом справедливости, чтобы державы, не довольствующиеся участием в том развитии всемирной торговли, которое будет вызвано сооружением новых дорог в Маньчжурии, и желающие воспользоваться еще теми особенными выгодами, которые выговорены в пользу строителя этих дорог, общества Китайской Восточной железной дороги, чтобы эти державы приняли участие также и в несении тех громадных материальных затрат, которые уже сделаны и еще предстоят на сооружение упомянутых выше железнодорожных линий, а равно в тех приплатах, которые предусмотрены § 16 устава общества Китайской Восточной железной дороги и несомненно будут производиться русским правительством на покрытие расходов эксплуатации и ежегодных платежей по облигационным займам.
Примите милостивый государь и пр.
С. Витте
Восстание ихэтуаней
Ихэтуаньское восстание, известное также как Боксёрское восстание – восстание, проходившее в течение 2 ноября 1899 г. – 7 сентября 1901 г. в Китае и главными участниками которого являлись так называемые ихэтуани (букв. – «Отряды справедливости и мира»). Ихэтуани выступали против иностранного вмешательства во внутренние дела Китая – экономику, политику и религиозную жизнь страны. Повстанцы ставили перед собой цель очистить страну от иностранцев, а отдельные их группы желали низложения династии Цин.
Первоначально восстание пользовалось поддержкой властей Китая, но через некоторое время императрица Цыси перешла на сторону Альянса восьми держав, в который вошли Россия, США, Германская империя, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Австро-Венгрия, Япония и, при активном участии которого было подавлено восстание. В результате Китай попал в ещё большую зависимость от капиталистических держав, что сказалось на его политическом и экономическом развитии в дальнейшем.