Отто фон Бисмарк о неизбежности войны Пруссии с Францией

(Отто фон Бисмарк, «Мысли и воспоминания»)

В представленном отрывке из своих мемуаров Отто фон Бисмарк говорит о неизбежности войны Пруссии с Францией.

Я был твердо уверен, что на пути к нашему дальнейшему национальному развитию, как интенсивному, так и экстенсивному – по ту сторону Майна, неизбежно придется вести войну с Францией и что в нашей внешней и внутренней политике мы ни при каких условиях не должны упускать из виду этой возможности. Луи Наполеон¹ не только не видел никакой опасности для Франции в некотором расширении Пруссии в северной Германии, но считал это даже средством против объединения и национального развития Германии. Он полагал, что ее непрусские составные части будут тогда сильнее ощущать потребность в защите Франции. У него были связанные с Рейнским союзом реминисценции², и он стремился воспрепятствовать развитию в направлении единой Германии... Я был убежден... что единая Германия – лишь вопрос времени и что Северогерманский союз только первый этап на пути к его разрешению, но что вместе с тем не следует слишком рано пытаться вводить в надлежащие рамки враждебное отношение Франции... Я не сомневался, что германо-французскую войну придется вести до того, как осуществится построение единой Германии. Отсрочить эту войну до того момента, когда наша армия окрепнет... эта мысль владела мною в то время.

¹ Наполеон III (Луи Наполеон Бонапарт, 1808-1873 гг.) – племянник Наполеона I Бонапарта, французский император (1852-1870 гг.).

² Реминисценции – смутные воспоминания, отголоски.

Война – единственный выход для Франции

(Из письма австрийского дипломата графа Витцума

Канцлеру графу Бейсту, 2 декабря 1869 г.)

Извлечение из письма австрийского дипломата графа Витцума канцлеру графу Бейсту, 2 декабря 1869 г.

Нет ничего более омерзительного и вместе с тем поучительною, чем зрелище, которое за последние шесть месяцев представляет Франция; нет ничего более трудного, чем дать определение этой странной ситуации. «Мы находимся в стадии революции, мы идем навстречу неизвестности», – слышится со всех сторон... Если император Наполеон отвечает или воображает, что отвечает за порядок на улице, то невозможно строить себе иллюзию насчет беспорядка, царящею и умах... Государь сам не отдает себе, кажется, отчета в этом. Ом хвалится тем, что руководит движением, вызванным уступками¹, на которые, как он выражается, он пошел по собстненпой воле. Он смотрит на это как на простой опыт, предпринятый для того, чтобы затем вернуться назад и восстановить, когда ему заблагорассудится, свою открытую диктатуру... Он окружает себя министрами, которые не пользуются ни его доверием, ни доверием нации... Как выйти из этого хаоса, который

грозит поглотить вместе с властью Наполеона III основы монархического порядка в Европе?.. Сколько бы мы ни искали выхода, есть только одно средство: война...

¹ Имеются в виду либеральные реформы конца 60-х гг. XIX в. (о легализации рабочих синдикальных палат, публичных собраний и др.).

Наполеон III о готовности Франции к войне

(Из речи 1869 г.)

Мнение Наполеона III о готовности Франции к войне.

...Военная мощь Франции достигла необходимого развития... ее военные ресурсы находятся на высоком уровне, соответствующем ее мировому предназначению... Численность войск, находящихся под ружьем, не уступает их численности при предшествующих режимах... При этом наше вооружение усовершенствовано, наши арсеналы и склады полны, наши резервы обучены: мобильная гвардия организуется, наш флот преобразован, наши крепости находятся в хорошем состоянии...

Эмская депеша

(Отто фон Бисмарк, «Мысли и воспоминания»)

Эмсская депеша – фальсифицированная и опубликованная канцлером Пруссии Отто фон Бисмарком телеграмма разговора между королём Пруссии Вильгельмом I и послом Франции В. Бенедетти 13 июля 1870 г. Отто фон Бисмарк знал, что депеша может вызвать скандал и даже войну, но сознательно шёл на конфликт. Депеша, как и хотел Отто фон Бисмарк, вызвала большой дипломатический конфликт, закончившийся войной между Францией и Пруссией в 1870-1871 гг.

Предыистория появления так называемой Эмской депеши заключается в следующем. К королю Пруссии Вильгельму I был послан посол Франции В. Бенедетти. В это время престарелый (в возрасте 73 лет) король лечился в Бад-Эмсе. Французский посол отправился в Эмс со срочным донесением и просил личного свидания с монархом. Несмотря на плохое самочувствие, Вильгельм I принял В. Бенедетти. Тот известил его о том, что французский император Наполеон III крайне недоволен тем, что принц Леопольд Гогенцоллерн пытался занять вакантный испанский престол. От имени своего императора В. Бенедетти требовал от Вильгельма I обещание больше никогда не рассматривать кандидатуру Леопольда Гогенцоллерна на испанский престол. Вильгельм I дал понять В. Бенедетти, что этого он не одобряет и что кандидатура Леопольда Гогенцоллерна будет снята, после чего связался с последним.

Казалось, что конфликт был исчерпан, однако, канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк, узнав об ответе Вильгельма I В. Бенедетти, надеявшийся развязать войну, сделал все возможное, чтобы события стали развиваться в нужном для него русле. Этому способствовала обстановка, сложившаяся в военных и политических кругах Франции, где многие также считали необходимым начать войну.

13 июля 1870 г. (через 5 дней после вручения первого требования от Наполеона III) В. Бенедетти был вынужден снова отправиться к Вильгельму I, чтобы вручить ему одно из самых дерзких требований в истории дипломатии. Прусский король должен был дать формальное обязательство, что запретит Леопольду Гогенцоллерну принять испанский престол, если ему снова когда-нибудь это предложат. Столь дерзкое требование, нарушавшее дипломатический этикет, возмутило короля, но он вежливо попрощался с послом и дал понять ему, что давать таких обещаний он не в праве. Не получив от Вильгельма I внятного ответа, Париж снова связался с В. Бенедетти и приказал ему вручить новое послание, в котором король Пруссии должен был дать письменное обещание больше никогда впредь не покушаться на достоинство Франции.

В. Бенедетти снова запросил аудиенции, в которой Вильгельм I ему отказал. 13 июля 1870 г. В. Бенедетти прибыл на вокзал в день отъезда Вильгельма I. Он изложил ему суть французских требований. Вильгельм I пообещал, что продолжит этот разговор в Берлине. Уже уезжая из Эмса, Вильгельм I приказал советнику министерства иностранных дел фон Абекену изложить события этого дня в телеграмме и отправить последнюю Отто фон Бисмарку.

Получив вечером 13 июля 1870 г. телеграмму, Отто фон Бисмарк сознательно исказил ее текст. «Я внимательно снова прочёл депешу, – вспоминал спустя много лет Отто фон Бисмарк, – взял в руки карандаш и смело зачеркнул все то место, где было сказано, что Бенедетти просил о новой аудиенции; от депеши я оставил только голову и хвост». Таким образом, исчезли слова Вильгельма I, сказанные В. Бенедетти на вокзале по поводу продолжения переговоров в Берлине. Теперь это означало, что король Пруссии вообще отказывается вести дальнейшие переговоры по этому вопросу.

После этого Отто фон Бисмарк немедленно дал указания опубликовать исправленный текст телеграммы в газетах. Как и рассчитывал Отто фон Бисмарк, Париж отреагировал незамедлительно. Честь Франции была унижена. Большинство французских депутатов проголосовало за войну Франции против Пруссии. 13 июля 1870 г. началась мобилизация во Франции, 16 июля 1870 г. началась мобилизация в Германии. 19 июля 1870 г. Франция объявила Пруссии войну.

Об искажении текста депеши некоторые немецкие общественные деятели (например, Вильгельм Либкнехт) подозревали с момента ее опубликования, но подтвердились эти подозрения лишь после выхода в свет «Мыслей и воспоминаний» Отто фон Бисмарка.

Выражение «Эмская депеша» стало употребляться дипломатами в случае фальсификации подобных документов с наперед поставленной целью – спровоцировать войну. Впервые текст Абекеновской депеши (т.е. телеграммы Абекена Бисмарку) был приведен в примечаниях немецкого издателя книги Отто фон Бисмарка Кооля.

Решив выйти в отставку, вопреки упрекам Роона¹, я пригласил 13-го его и Мольтке отобедать со мною втроем и изложил им за столом мои взгляды и намерения... Во время нашей беседы мне сообщили, что разбирается шифрованная депеша из Эмса, за подписью тайного советника Абекена...

Я поставил Мольтке2 несколько вопросов относительно степени его уверенности в состоянии наших вооружений, а соответственно н относительно времени, какого они еще потребуют при внезапно всплывшей военной опасности. Он ответил, ...что немедленное начало войны для нас в целом выгоднее, нежели ее оттяжка... Я воспользовался сообщенным мне Абекеном полномочием короля обнародовать содержание его телеграммы и в присутствии обоих моих гостей, вычеркнув кое-что из телеграммы, но не прибавив и не изменив ни слова, придал ей следующую редакцию3. «Его величество король мне пишет: «Граф Бенедетти поймал меня на прогулке, требуя – под конец весьма настойчиво, – чтобы я уполномочил его немедленно телеграфировать, что я обязуюсь на все времена никогда не давать согласия, если бы Гогенцоллерны возобновили свою кандидатуру. Я отказал ему – под конец несколько сурово, так как не следует и невозможно брать на себя подобные обязательства на вечные времена. Я ему, естественно, сказал, что я еще ничего не получил, и, так как он через Париж и Мадрид был осведомлен раньше меня, то он может убедиться, что мое правительство опять не имеет никакого касательства к делу». После этого его величество получил письмо от князя (князя Антона). Так как его величество говорил графу Бенедетти, что он ждет известий от князя, он, в связи с вышеупомянутыми требованиями, по представлению графа Эейленбурга и моему, решил больше не принимать графа Бенедетти, а лишь уведомить его через адъютанта, что его величество сейчас получил от князя подтверждение того известия, которое Бенедетти получил из Парижа, и что ему нечего больше сообщить послу. Его величество предоставляет нашему превосходительству решить, не надлежит ли немедленно сообщить нашим представителям (за границей) и в прессу о новом требовании Бенедетти и о нашем отклонении его».

«После того, как императорское правительство Франции получило от королевского правительства Испании официальное уведомление об отказе принца Гогенцоллерна, французский посол еще предъявил в Эмсе его величеству королю требование, чтобы он уполномочил его телеграфировать в Париж, что его величество король обязуется на все времена никогда не давать согласия, чтобы Гогенцоллерны возобновили свою кандидатуру. Тогда его величество решил не принимать второй раз французского посла и уведомил его через дежурного адъютанта, что его величеству нечего больше сообщить послу».

Совершенно иное впечатление, производимое сокращенным текстом Эмской депеши по сравнению с оригиналом, зависело не от более энергичных выражений, а лишь от формы, которая придавала этому сообщению вид чего-то окончательного, тогда как редакция Абекена показалась бы лишь фрагментом еще не закончившихся переговоров, которые должны быть продолжены Берлине.

Когда я прочел моим гостям телеграмму в сокращенной редакции, Мольтке заметил: «Так-то звучит совсем иначе; прежде она звучала сигналом к отступлению, теперь – фанфарой, отвечающей на вызов». Я пояснил: «Если во исполнение высочайшего повеления, я сейчас же сообщу этот текст, и котором ничего не изменено н не добавлено..., то еше до полуночи он будет известен в Париже и не только своим содержанием, но и способом его распространения произведет там на галльского быка впечачление красной тряпки. Драться мы должны, если не хотим принять па себя роль побежденного без боя. Но успех зависит по многом от того впечатления, какие вызовет у нас и у других происхождение войны; важно. чтобы мы были теми, на кого напали, и галльское высокомерие и обидчивость помогут нам в этом…».

¹ Роон – военный министр Пруссии.

² Мольтке Гельмут Карл Бернгардт – начальник прусского императорского Генерального штаба.

³ Приводим для сравнения первоначальную редакцию депеши, составленную Абекеном – чиновником прусского Министерства иностранныхдел, который присутствовал при беседе Бенедетти с Вильгельмом I, – и фальшивку, составленную Бисмарком, – правый столбец, называемую Эмской депешей.