Глава IX. Перевод бессловесного языка

В процессе общения смысловую нагрузку несут не только слова, но и паузы, телодвижения и жесты, которые в большинстве культур неодинаковы и поэтому порой приводят людей к взаимонепониманию. «Жестом можно многое сообщить… Сжимая кулаки, махая рукой, пожимая плечами или поднимая брови кверху, человек передает отношения и чувства так же выразительно, как и изменением интонации. Поле жестов органично взаимодействует с полем самого языка», – писал в статье “Communication” Эдуард Сепир ¹⁰⁸. Но пространственная дистанция между говорящими, различные формы их контактов между собой (объятия, поцелуи, рукопожатия), а также мимика и невербальные звуки, – все это информационный материал, который семантически является недостаточно определенным для однозначного истолкования. Свистом в конце театрального представления американские слушатели выражают свое одобрение, тогда как во многих странах подобная реакция была бы проявлением негативного отношения к спектаклю.

Поскольку язык телодвижений является чаще всего спонтанным и неосознанным, эта сфера коммуникации приводит порой к ошибочному толкованию намерений того или другого участника беседы. Особенно непросты подобные ситуации потому, что не всякого собеседника переспросишь, почему он сделал тот или иной жест. Человек, который не понял вопроса, вправе, не постеснявшись, сказать: Could you please repeat that? или I’m afraid I didn’t get that / what you mean. Но лишь немногие наберутся смелости и уточнят: You’re standing so close to me I feel uncomfortable; / Why are you smiling?или Could you please repeat that gesture so I can analyze it and figure out what in means in your culture?

Последнее обстоятельство особенно важно для русских гостей в США. Привыкшие к принципуWhat you see is what you get («что на витрине, то и в магазине»), – то есть к прямому, неопосредованному словесному высказыванию мысли, – американцы часто не понимают тонких бессловесных нюансов в поведении собеседника – того, что выражают его телодвижения, осанка, паузы. С другой стороны, лишь немногие русские обладают знанием иностранных манер. Многие из них, например, не могут понять, почему американцы при разговоре между собой предпочитают держать пространственную дистанцию большую, чем это принято в России. Ревностно охраняющий свое personal space («личное пространство») при общении, американец, как правило, встает в одном‑двух метрах от собеседников, если только они не друзья или не близкие родственники. Посягательство на личное пространство заставляет его сильно нервничать и воспринимается как агрессивное поведение либо как шаг к сексуальному домогательству

В нью‑йоркском доме одной из русско‑американских семей, где мне доводилось часто бывать, жена попала в весьма щекотливую ситуацию из‑за поведения своего русского мужа. Ей пришлось объяснять своим подругам, почему то, что он близко придвигался к ним во время разговора, не следует считать заигрыванием. Действительно, ее муж, выполняя светские обязанности, развлекал каждого из своих гостей, стоя от него на расстоянии примерно двадцать сантиметров, а это гораздо меньше той дистанции, при которой они чувствовали себя комфортно. В таких случаях у американцев возникает ощущение, будто русский собеседник все время на них наседает.

В межкультурном общении, которое ведется обычно и вербальным, и невербальным образом, очень важное значение в потоке речевой информации имеют перерывы – паузы: их бывает так же непросто понять, как и преодолеть различия в структуре языка. Британский историк Питер Бёрк писал: «Пауза имеет много значений – все зависит от того, в какой ситуации она возникает, кто молчит и к кому обращена речь» ¹⁰⁹. Или, как об этом сказал один английский поэт, «молчание в нужный миг красноречивей слова» ¹¹⁰.

Прекрасной иллюстрацией того значения, которое имеет пауза для понимания смысла речи, является опыт американского профессора, свободно говорящего на японском. Во время массовых студенческих беспорядков в Японии он был в одном из ее городов и присутствовал на заседании кафедры в университете, где обсуждался вопрос о том, что делать со смутьянами. Когда преподаватели покончили с самым главным пунктом повестки дня, американец подумал, что достигнут консенсус, и в конце заседания сказал об этом одному из своих японских коллег – профессору кафедры. «Да, да, все это так, – ответил тот. – Однако вы ошибаетесь. Решение профессоров было как раз противоположным тому, о чем вы подумали. Вы правильно поняли все слова. Вы не поняли пауз между ними» ¹¹¹.

Очень важную, но все же значительно меньшую роль играют паузы в устной речи, когда люди из США и России общаются между собой. Рациональный во взглядах на жизнь и привыкший к тактичности в деловых и личных отношениях американец обычно делает во время разговора много маленьких антрактов, давая себе возможность подумать над тем, что говорит собеседник и как ему ответить. К этому в Штатах приучают людей с ранних лет. Насколько я помню своих преподавателей в средней школе, они с первых классов учили детей в разговоре с любым человеком не болтать без умолку и отвечать ему ясно и коротко. Это очень расходится с результатами педагогики в СССР, где после революции на поверхность общества поднялась огромная масса людей, образование которых намного опережало их воспитание. В качестве компенсации за свое обезличивание в публичной жизни они стремились в любом неофициальном обсуждении переключать все внимание присутствующих только на себя, превращая свое слово в монолог, перебивая других участников спора, а то и покрикивая на них.

К сожалению, где тонко, там и рвется. Для пренебрежения этической азбукой искусства спора у авторов монологов было в действительности и лингвистическое обоснование. Из‑за структуры русского языка раскрытие с помощью его средств едва ли не любой темы требует большего количества слов и, следовательно, большей скорости изложения материала, нежели это происходит в английском. Переходя на английский язык, русские по инерции сохраняют повышенную скорость речи, забывая делать перерывы, и поэтому временами оставляют у американцев впечатление о себе как об излишне говорливых собеседниках. В сегодняшней России участники горячих политических споров говорят друг с другом на такой бешеной скорости, что не дают ни себе, ни переводчику никакой возможности перевести дыхание. Какие уж там паузы?!

Еще более контрастным является в России и Америке отношение к тому, что представляет собой, пожалуй, самое распространенное и приятное в человеческом общении, – к улыбке. Подчеркивая разницу между духом оптимизма американцев и настроением большинства своих соотечественников, авторы книги «Русские с первого взгляда» О. Е. Белянко и Л. Б. Трушина писали «Желание все покритиковать, поругать знакомо каждому русскому. Отсюда и хмурость, неулыбчивость, невеселость характера и выражение лица» ¹¹². У людей в России, как в шутку заметил журналист Владимир Жельвис, отношение к улыбке противоположно американскому: «Русский, которому плохо, улыбаться не станет: он хочет, чтобы о его беде знал весь мир; ну, если уж не весь мир, пусть хоть весь микрорайон» ¹¹³.

Последние пятьдесят лет в Западной Европе много говорилось и писалось о неискренности улыбки, не сходящей с лица американцев. Это, на мой взгляд, прямое следствие незнания психологии и нравственности страны. Улыбка американца – плод неосознанного мировосприятия, впитываемого с молоком матери. В ней все – вежливость, удовольствие от нового знакомства, готовность поддержать беседу. Американская национальная традиция говорит: что бы ни случилось –‑ keep smiling («держать улыбку»). Поэтому американцам непонятна русская поговорка «Смех без причины – признак дурачины». Им невдомек, что русский знакомый может принять улыбку за «несерьезность» или за желание скрыть тайный умысел, посчитать вечно улыбающегося лицемером или клоуном.

С другой стороны, постоянная хмурость, неулыбчивость людей в России кажется американцам признаком враждебности. Эта кажимость – результат не только неравного распределения веселости на душу населения. Конечно, как в России, так и в США можно увидеть на улицах, в частных домах и учреждениях людей и с веселым, и с печальным выражением на лице. Но пропорции тех и других в обеих странах довольно разные: в Америке преобладают лица открытые, приветливые и радостные, а в России – сдержанные, озадаченные и грустные. По наблюдению многих иностранцев, американцы, с их улыбающимися лицами, производят впечатление людей, у которых нет двойного дна.

Укоренившаяся с детства привычка всегда быть жизнерадостным и оптимистичным поддерживается у американцев душевными движениями, выражаемыми с большой искренностью, непосредственностью, и поэтому улыбка появляется на их губах очень легко, непринужденно, а сходит медленно и постепенно.

Именно естественностью своего приветливого выражения лица служащие учреждений США так сильно отличаются от тех иностранцев, которых обучили подражать американским манерам. Сегодня многие фешенебельные гостиницы и магазины в России обзавелись персоналом, вымуштрованным западными менеджерами. Многие русские работники сферы обслуживания теперь знают, что надо кеер smiling, и их рот вечно растянут в такой неестественной гримасе, что даже американцы диву даются. Такой россиянин – официант или продавец – на миг сверкнет улыбкой, и его лицо тут же вновь принимает унылый вид. У американцев же переход от улыбки к нейтральному выражению лица происходит вполне естественно.

Огромную разницу в общественной атмосфере обеих стран – приветливой и радостной в одной, хмурой и настороженной в другой, – отметила недавно даже двадцатилетняя русская девушка, проучившаяся несколько лет в США. Живя в России, рассказывала она, «я не привыкла к тому, что все люди улыбаются друг другу и умеют быть доброжелательными. Мне поначалу было трудно улыбаться малознакомым. Первое время показалось, что это фальшь. У них совсем другая культура, и улыбка является составной частью культуры вежливости» ¹¹⁴.

Отношение к жизни с установкой I’ll соре on my own («справлюсь сам») проявляется и на невербальном уровне, в ситуациях сильного стресса и эмоционального напряжения. Даже на похоронах близких американцы обычно не плачут, стараясь не показывать свою печаль. И если им удается не падать духом и не раскисать, они ставят себе это в плюс – for having shown such control and restraint.По‑другому ведут себя на похоронах в России. Женщина, которая не плачет у гроба мужа, может вызвать осуждение со стороны родных и друзей.

Хотя среди американцев очень популярен на театральной сцене тип актера с колоритной мимикой, они избегают пристально смотреть на незнакомых людей, сохраняя тем самым свои space(личное пространство) и privacy (личную неприкосновенность). Глядеть в упор на знакомых и незнакомых не принято. Если вы в поезде, метро или в автобусе будете пристально рассматривать сидящего напротив пассажира, то можете получить в ответ недоброжелательный взгляд, а то и нелестную реплику. Таращиться на людей с явными физическими недостатками или на умственно отсталых считается особой невоспитанностью.

Однако в отношении правил приличия американская этика довольно противоречива. С раннего детства и в школе гражданам США внушают, как важна правильная осанка и что ни в коем случае не следует сутулиться. Здоровый, энергичный вид, расправленные плечи – навстречу всем ветрам и проблемам, – все это входит в так называемый positive look. А вот некоторые манеры, например то, что американцы кладут ноги на рабочий стол, дома и на службе расхаживают босиком, без тапочек, многими европейцами справедливо расценивается как нечто большее, чем чудачество, – скорее, как неопрятность и невоспитанность.

Физические контакты во время разговора – тоже вопрос весьма деликатный. В Америке, где царствует political correctness и преувеличенная опасность сексуальных домогательств, среди квазиинтеллигентных людей сейчас разворачивается настоящая истерия: дружеское похлопывание по плечу или поцелуй в щеку иногда оборачиваются иском в суд. Такое, разумеется, возможно лишь в стране, где большинство населения не принадлежит к так называемой contact culture. При встрече даже двух близких друзей самое большее, что они сделают, – это дружески похлопают друг друга по плечу или обменяются рукопожатием. Пожимать руку принято в Америке при знакомстве, особенно в деловых кругах. При встрече людей обоего пола первым руку подает, как правило, мужчина, хотя сейчас инициативу берут на себя женщины, принадлежащие, в основном, к деловому миру.

В отношении к физическим контактам у американцев, на мой взгляд, есть одновременно и здоровые привычки, и предубеждения. Например, в США считается, что рукопожатие должно быть кратким, но крепким и энергичным – как у мужчин, так и у женщин. Крепкое рукопожатие – это элемент positive thinking, согласно которому нужно подавать себя как энергичного, активного человека. Вялое рукопожатие и у женщин, и у мужчин воспринимается как признак слабохарактерности. Легкое рукопожатие женщины для американца – признак не женственности, а отсутствия у нее деятельного, энергичного характера: в США такое рукопожатие называют dead‑fish handshake – «рукопожатие дохлой рыбы». Совсем не исключено, что при приеме на работу какой‑нибудь прямолинейный руководитель фирмы может счесть даму со столь немощной ручкой неэффективным работником, бесперспективным для дальнейших деловых контактов.

При встрече и расставании американцы, в особенности мужчины, гораздо реже русских обнимаются и целуются. Подобные проявления теплых чувств, как правило, предназначаются для близких родственников или друзей. В России прикосновение к собеседнику – признак приятельских отношений, в США же это нередко воспринимается как агрессивное или навязчивое поведение. Русские женщины нередко ходят, держась за руки, в Америке это не принято: их могут принять за лесбиянок.

В различных культурах сильно отличаются и жесты. Жест, совершенно естественный в одной стране, в другой может быть воспринят как оскорбление. Русские вообще жестикулируют гораздо энергичнее, чем американцы. В англосаксонской традиции, которая отличается сдержанностью и умеренностью, обильной жестикуляции в разговоре, как правило, избегали, и в результате многие особенности поведения русских и европейцев долгое время оставались для американцев непонятными. Сейчас в США отношение к «языку без слов» стало несколько меняться, поскольку в страну прибывает огромное число людей славянского, итальянского, латиноамериканского происхождения, то есть представителей тех культур, в которых мимика и жесты – неотъемлемый элемент коммуникации.

У русских набор жестов гораздо богаче, чем у американцев, у которых, однако, есть несколько своих собственных жестов, не всегда понятных русским. Вот несколько из них, самых ходовых и общепринятых:

1. Указательный и средний пальцы образуют латинскую букву “V” (начальная буква “V” Victory – победа). Жест означает, что какое‑то дело, мероприятие прошло успешно.

2. Указательный и большой палец соединены в кольцо – еще один жест, показывающий, что все в полном порядке (по‑русски – «очко»). В результате появления американской рекламы на русских телевизионных экранах в России этот жест стал популярен. Как заметил Григорий Крейдлин, автор книги «Невербальная семиотика», «сегодня… у нас в стране многие молодые люди широко применяют жест «кольцо» в значении «все хорошо» ¹¹⁵.

(Этот жест точно соответствует русскому жесту: «Во!», при котором рука сжата в кулак, большой палец выставлен вверх в знак одобрения или восхищения – жест, который непонятен в США. Кроме того, частица «Во!», сопровождающая этот жест, адекватно не переводится.)

Американское «кольцо» обычно появляется без сопутствующих слов. А вслед за жестом американец может сказать: That’s fabulous / wonderful / fantastic / out of this world / great ¹¹⁶.

3. Утереть лоб тыльной стороной ладони – знак того, что окончилось какое‑то неприятное, нелегкое дело: (сдан экзамен, закончена тяжелая работа). Или – ожидаемая неприятность вообще не случилась.

4. Поднять руку, обратив ее к собеседнику тыльной стороной ладони, и повертеть ладонь, растопырив пальцы, означает, что говорящий сомневается в услышанном.

5. Скрещенные указательный и средний пальцы (средний сверху, остальные пальцы сжаты в кулак) выражают надежду на успех. Человек при этом говорит: Keep your fingers crossed (держи пальцы скрещенными, то есть «поболей за меня»).

Некоторые жесты в США, России и других странах одинаковы. Если вы покрутите указательным пальцем у виска, вас правильно поймут во многих странах: речь идет о человеке, который немного «того», «чокнутый». Никого и нигде не обманет и жест «фига», «дуля». И в России, и в Америке поднятый вверх средний палец имеет одно и то же, самое вульгарное значение.

В обеих странах, однако, считают на пальцах по‑разному. Загибать пальцы левой руки россиянин начинает с мизинца, американец же считает, начиная от большого пальца к мизинцу.

Кроме того, у русских существует несколько жестов, которые в Америке не известны и могут произвести странное впечатление. Ниже приводятся лишь те из них, которые особенно часто являются причинами ошибок.

1. Американец не понимает человека, грозящего ему указательным пальцем, и в ответ сильно раздражается. За этим жестом скрытая легкая угроза, предупреждение. Человек, грозящий пальцем собеседнику, имеет в виду: «я тебе», «смотри у меня», «не смей этого делать!».

2. В не меньшей мере выводит из себя американца и покачивание перед его носом указательным пальцем из стороны в сторону, что означает: «нет», «ни в коем случае», «не разрешаю».

Оба этих жеста считаются в США очень грубыми и встречаются очень редко. В одной из знакомых мне смешанных пар у русского мужа была привычка разговаривать со своей американской женой, подтверждая слова покачиванием указательного пальца, словно он распекал расшалившегося ребенка. Это приводило ее в бешенство. «Прекрати, убери свой палец и вообще перестань поучать меня!» – однажды огрызнулась она, выйдя из себя. «Я и не думал тебя поучать, – с удивлением возразил муж. – Я просто сказал, чтобы ты внимательно посмотрела на замок, когда уйдешь, и проверила, заперта ли дверь».

3. Русские склонны рубить воздух указательным пальцем, желая что‑то напомнить, внушить, довести до сведения. С американской точки зрения, этот жест видится как снисходительное отношение к собеседнику, стремление поучать с уверенностью в собственном превосходстве.

4. Очень настораживает людей в США привычка целого ряда русских людей тыкать в сторону указательным пальцем с целью подчеркнуть какую‑то мысль. Однажды мне довелось стать свидетелем небольшого, но весьма выразительного инцидента на конференции, состоявшейся в Москве в постперестроечный период. При обсуждении экономической политики Запада и России в новой мировой ситуации американский профессор резко бросил русскому коллеге: Get your finger out of my face! Действительно, тот, чтобы выделить какую‑то мысль, направлял в его сторону указательный палец, словно подтверждая западный стереотип о не терпящих возражений русских, которые уверены, что всегда и во всем правы. Инцидент был немедленно исчерпан, так как русский оратор извинился. Но я не сомневаюсь в том, что его американский оппонент точно так же среагировал бы на этот жест, если бы его позволил себе кто‑нибудь из его соотечественников, будь то даже глава правительства Соединенных Штатов. Объясняя отрицательную реакцию европейских политиков на попытки президента Буша создать антииракскую коалицию, газета Нью‑Йорк Таймс писала:

«Его агрессивная позиция… и даже его привычка во время выступления грозить указательным пальцем делают маловероятным, что против Саддама Хусейна будет выработана общая стратегия. Сильно раздражает его вызывающая манера говорить, особенно когда он тычет в вас пальцем», – заметил Ганс–Ульрих Клоз, вице‑председатель Комитета по внешним связям Германского парламента ¹¹⁷.

5. Еще один жест, непонятный американцам, – пощелкивание пальцами сбоку по шее. Американцу в голову не придет, что речь идет о выпивке или приглашении к ней. Ему, скорее, покажется, что собеседник пытается убить комара, севшего ему на шею.

6. Поскольку американцы think positive и стараются представить себя в наилучшем свете, им приходится не по душе и широкий набор русских самоуничижительных жестов (например, стучать себя по лбу), означающих: «Какой я дурак!»

Американец в подобной ситуации прикоснется ладонью к щеке, что означает: Oh dear, I m afraid I forgot all about that!

7. Человек, который разводит руками или воздевает их к небу, не вызовет в США сочувствия и может сойти за неудачника, отказавшегося от борьбы за жизнь.

Подобные жесты, свидетельствующие о фиаско, пессимистическом настрое, идут вразрез с менталитетом американца: он привык to present himself positively и решать проблемы спокойно и разумно.

8. В ходе беседы русские люди довольно часто неожиданно и безвольно опускают кисть одной из рук вниз, что означает: я вынужден «на все махнуть рукой». В этом движении руки американцу видится не выражение отчаяния, досады, раздражения и недовольства собой или ситуацией, а, напротив, агрессивная позиция человека, решившего сказать своим собеседникам: Go to hell / Get lost / Get out of here!

9. Когда русский бьет себя в грудь (божится, что говорит правду, или с какой‑то иной целью), вряд ли он найдет в Штатах должное понимание. Такое поведение может показаться американскому собеседнику истеричным и ни в чем его не убедит.

10. Если на глазах американца провести рукой по горлу (сыт по горло, англ. is fed up / has had enough / it up to here), то для него этот жест будет, скорее, угрозой.

В одном из университетских городков США несколько лет назад произошла поразительная история, показывающая, к чему может привести непонимание жестов, которые выработаны в другой культуре. У одного профессора русского языка, приехавшего много лет назад из Советского Союза, был знакомый русский эмигрант, который привык рано утром сбрасывать мусор в большой металлический бак, крышка которого при открывании и закрывании страшно гремела. Жившая в доме напротив пожилая американка много раз жаловалась, что этот грохот не дает ей спать, но сосед продолжал устраивать по утрам шумный аттракцион. Когда он в очередной раз вынес пакеты с мусором, разбудив женщину, та возмущенно постучала в окно и вновь отчитала возмутителя спокойствия. В ответ он провел большим пальцем себе по горлу в знак того, что ему надоели ее наставления. Не успел он опомниться, как был арестован: испуганная женщина немедленно вызвала полицию, утверждая, что этот русский грозился убить ее, slit her throat («перерезать горло»). Дело передали на расследование, и моему знакомому профессору русской литературы пришлось выступать в суде с разъяснением, что этот жест означает «я сыт по горло» вашими жалобами: I’m fed up / I’ve had it with you and your complaints, а не I’m going to kill you, и никаких угроз перерезать горло не содержит.

Exercises

1. Why is nonverbal language such a fertile field for miscommunication?

2. What is the difference between the distances at which Americans and Russians commonly stand when talking to each other?

3. How do Americans and Russians react towards silences in conversation?

4. What is the difference in American and Russian attitudes toward smiling? Toward staring at people?

5. How do Americans and Russians differ in terms of crying or showing their feelings at an event such as a funeral?

6. How does an American feel if a woman offers him a “limp paw”? What is this called in English?

7. How do Russians and Americans differ in terms of embraces on meeting and parting?

8. Explain the meaning of the following American gestures:

a) The index finger and thumb are joined to form a circle.

b) Wiping the hand across the forehead.

c) Third finger is crossed over the index finger.

d) The palm is raised and moved back and forth sideways.

9. What is the difference between the way Russians and Americans count on their fingers?

10. Why do Americans find the gesture of shaking the index finger up and down offensive?

11. Discuss three other gestures which Americans may not understand or find insulting.

12. How is the American approach of “positive thinking” shown in the attitude toward the Russian gestures «развести руками» or «опустить руки»?

13. Write a dialogue in English showing what took place in the courtroom between the woman insisting that her neighbor wanted to kill her, the emigre banging the garbage can lid, and the professor explaining the meaning of the gesture «провести рукой по горлу».

¹ См. О. А. Леонтович, Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения (Волгоград: Перемена, 2002), стр. 219 и 353.

² Л. Чорекчян, Откровения русского психотерапевта на американской земле (Москва: КСП+, 2001), стр. 172‑173.

³ Lynn Visson, Wedded Strangers: The Challenges of Russian‑American Marriages (New York, Hippocrene Books, 2001), expanded edition; Чужие и близкие в русско‑американских браках (Москва: Валент, 1999).

⁴ Ronald Macaulay, The Social Art: Language and Its Uses (New York and Oxford: Oxford University Press, 1994), p. 123.

⁵ См. Американа: англо‑русский лингвострановедческий словарь, под редакцией Г. В. Чернова (Москва: Полиграмма, 1996).

⁶ См. например, С. Г. Тер‑Минасова, Язык и межкультурная коммуникация (Москва: Слово, 2000); Ter‑Minasova, Language, Culture and Communication (Moscow: Center for Cross‑Cultural Studies, 1995); Лингвистика и межкультурная коммуникация: Проект программ государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования (Москва, 2001); О. А. Леонтович, Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения (Волгоград: Перемена, 2002); И. А. Стернин, М. А. Стернина, Очерк американского коммуникативного поведения (Воронеж: Истоки, 2001); А. Д. Шмелев, Русский язык и внеязыковая действительность (Москва: Языки славянской культуры, 2002); Olga Zatsepina and Julio Rodriguez, “American Values Through Russian Eyes”, paper presented at TES0L 99, New York: March, 1999; David Katan, Translating Cultures: An Introduction for Translators, Interpreters and Mediators (Manchester, UK: St. Jerome Publishing, 1999); Anna Wierzbicka,Semantics, Culture and Cognition: Universal Concepts in Culture‑Specific Configurations (New York: Oxford University Press, 1992); Anna Wierzbicka, Understanding Cultures Through Their Key Words (New York and Oxford: Oxford University Press, 1997).

⁷ Л. А. Черняховская, Перевод и смысловая структура (Москва: Международные отношения, 1976).

⁸ Исключением из этого большинства являются взгляды школы широко известного американского лингвиста Н. Хомского.

⁹ Edward Sapir, An Introduction to the Language of Speech (San Diego: Harcourt Brace & Company, 1921), p. 219.

¹⁰ Edward Sapir, “The Status of Linguistics as a Science”, Language #5 (1929), p. 214.

¹¹ В. Н. Комиссаров, Современное переводоведение (Москва: Издательство «ЭТС», 1999), стр. 66.

¹² See definitions of “house” and “home” in: Merriam Websters Collegiate Dictionary, tenth edition (Springfield, Massachusetts: MIT Press, 1998), p. 235.

¹³ В. Н. Комиссаров, Современное переводоведение, стр. 55‑65.

¹⁴ Edward Т. Hall, The Silent Language (New York: Doubleday, Anchor Books, 1981), p. 101.

¹⁵ Anna Wierzbicka, Understanding Cultures Through Their Key Words (New York and Oxford: Oxford University Press, 1997), p. 8.

¹⁶ См. П. Палажченко, Мой несистематический словарь: русско‑английский / англо‑русский (Москва: Р.Валент, 2002), стр. 48‑49.

¹⁷ Wierzbicka, Understanding Cultures Through Their Key Words, and Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition (New York and Oxford: Oxford University Press, 1992).

¹⁸ See Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition and С. Г. Тер‑Минасова, Язык и межкультурная коммуникация (Москва: Слово, 2000).

¹⁹ Dale Pesmen, Russia and Soul: An Exploration (Ithaca: Cornell University Press, 2000).

²⁰ B. M. Соловьев, Тайны русской души (Москва: Русский язык, курсы, 2001), стр. 81.

²¹ Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition, pp. 169‑174, and А. Д. Шмелев, Русский язык и внеязыковая деятельность (Москва: Языки славянской литературы, 2002), стр. 361.

²² В. Н. Комиссаров, Современное переводоведение, стр. 75, и Ronald Macaulay, “Register”, in The Social Art: Language and Its Uses (New York and Oxford: Oxford University Press, 1994), pp. 86‑89.

²³ Ronald Macaulay, The Social Art: Language and Its Uses (New York and Oxford: Oxford University Press, 1994), p. 4.

²⁴ See Claire Kramsch, Context and Culture in Language Teaching (Oxford: Oxford University Press, 1993), p. 227.

²⁵ Ian Buruma, “The Road to Babel”, The New York Review of Books, 5/31/01, p. 26.

²⁶ Эвел Экономакис, Какие мы разные! (Санкт‑Петербург: Каро, 2001), стр. 9.

²⁷ См. также О. А. Леонтович, Русские и американцы: парадоксы бескультурного общения (Волгоград: Перемена, 2002), стр. 262‑263.

²⁸ Русская эмигрантка, филолог и профессор Гарвардского университета Светлана Бойм в своей книге Common Places: Mythologies of Everyday Life in Russia (Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1994), p. 3, высказала пожелание издать «Словарь непереводимых слов», состоящий из терминов и абстрактных понятий столь своеобычных, что их нельзя точно перевести на другой язык (например, «быт» или «пошлость»). (Этому последнему слову, его значениям и возможным переводам на английский Владимир Набоков посвятил целую статью: Vladimir Nabokov, Nikolai Gogol (New York: New Directions, 1961), pp. 63‑74).

²⁹ Carol E. Fixman, “The Foreign Language Needs of US‑based Corporations”, Occasional Papers (NFLC at Johns Hopkins University, Washington, 1989), p. 2.

³⁰ Dr. Norman Vincent Peale, The Power of Positive Thinking (New York: 1952).

³¹ Стефани Фол, Эти странные американцы (Москва: Эгмонт России Лтд., 1999), стр. 71.

³² Интересный сравнительный анализ поведения американцев и французов содержится в книге Pascal Baudry, Frangais et americains (Paris: L’autre rive, 2003), pp. 41‑63.

³³ Maria Knjazeva, America Through the Eyes of a Russian Woman (Estonia: Ou Mark and Partnerid, 1999), p. 107.

³⁴ Очерк американского коммуникативного поведения (Воронеж: Истоки, 2001), стр. 59.

³⁵ Эти выражения неправильно истолковываются в качестве повелительных форм или приказов в книге С. Г. Тер‑Минасова, Язык и межкультурная коммуникация (Москва: Слово, 2000), стр. 204‑205. В защиту «здорового пессимизма», американский психолог Julie К. Norem недавно написала книгу The Negative Power of Positive Thinking. См. The New York Times , 5/25/03, Section 9, p. 2.

³⁶ Anna Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition (New York and Oxford: Oxford University Press, 1992), p. 398.

³⁷ Beppe Severgnini, Ciao, America! (New York: Broadway Books, 2003).

³⁸ David Katan, Translating Cultures (Manchester: United Kingdom, 1999), p. 174.

³⁹ Для анализа различий между словами «вранье» и «ложь» см. Yale Richmond, From Nyet to Da: Understanding the Russians(Yarmouth, Maine: Intercultural Press, 1992), pp. 117‑119.

⁴⁰ Движение европейской и американской радикальной молодежи, которое выступало против войны во Вьетнаме и истеблишмента.

⁴¹ Bill Bryson, Made in America (London: Martin Secker and Warburg, 1994), p. 425.

⁴² С. Фол, Эти странные американцы (Москва: Эгмонт России Лтд., 2001), стр. 70.

⁴³ Цитируется в книге David Katan, Translating Cultures, p. 175.

⁴⁴ Цитируется в книге В. Г. Костомарова, Языковой вкус эпохи (Санкт‑Петербург: Златоуст, 1999), стр. 150.

⁴⁵ Л. Чорекчян, Откровения русского психотерапевта на американской земле (Москва: КСП+, 2001), стр.175.

⁴⁶ Jenny Lynn Bader, “The Necessity of Aimless Chitchat”, The New York Times, 1/6/02, p. 16.

⁴⁷ Henry Beard and Christopher Cerf, The Official Politically Correct Dictionary and Handbook (New York: Villard Books, 1992), p. xiii.

⁴⁸ См. Георгий Бовт, «He спрашивай – и не скажу: политкорректность эффективна, даже с недостатками», Известия, 11/6/02, стр. 10.

⁴⁹ Владимир Жельвис, Эти странные русские (Москва: Эгмонт Лтд., 2002), стр. 5.

⁵⁰ Здесь речь идет не о чувствах рядовых американцев, а о наиболее типичных для них моделях общественного поведения.

⁵¹ Автор благодарит П. Палажченко за эти примеры.

⁵² David Katan, Translating Cultures (Manchester, United Kingdom: St. Jerome Publishing, 1999), p. 172.

⁵³ Ibid., p. 172.

⁵⁴ Anna Fels, M. D., “A Diagnosis Not Exactly in the Book”, The New York Times, 1/18/02, p. F7.

⁵⁵ Quoted in Olga Zatsepina and Julio Rodriguez, “American Values Through Russian Eyes”, presented at Tesol 99, New York, N Y, March, 1999.

⁵⁶ Marsha Ackerman, “Stormy Weather And the Pleasures of Humility”, The New York Times, 11/8/02, p. A19.

⁵⁷ Quoted in Zatsepina and Rodriguez, “American Values Through Russian Eyes”, Tesol 99, New York, March 1999.

⁵⁸ Anna Wierzbicka, Semantics, Culture, and Cognition (New York and Oxford: Oxford University Press, 1992), p. 397

⁵⁹ Ibid., p. 105.

⁶⁰ Cм. Wierzbicka, стр. 65‑116 и Daniel Rancour‑Laferriere, The Slave Soul of Russia (New York and London: New York University Press, 1995), pp. 69‑77.

⁶¹ См. А. Д. Шмелев, Русский язык и внеязыковая деятельность (Москва: Языки славянской культуры, 2002), стр. 461.

⁶² Об интересном межкультурном исследования слова «судьба» см. Понятие судьбы в контексте разных культур. Ответственный редактор Н. Д. Арутюнова (Москва: Наука, 1994).

⁶³ Wierzbicka, р. 71, and Rancour‑Laferriere.

⁶⁴ See Erving Goffman, The Presentation of Self in Everyday Life (New York: Doubleday, Anchor Books, 1959), p. 240.

⁶⁵ Ibid., p. 244.

⁶⁶ Erving Goffman, Interaction Ritual: Essays on Face‑to‑Face Behavior (New York, Pantheon Books, 1967), pp. 72‑73 and 116.

⁶⁷ Paul Greenberg, Leaving Katya (New York: G. Putnams Sons, 2002), p. 207.

⁶⁸ Goffman, The Presentation of Self in Everyday Life, p. 61.

⁶⁹ Владимир Жельвис, Эти странные русские (Москва: Эгмонт России лтд., 2002), стр. 34.

⁷⁰ О. Е. Белянко, Л. Б. Трушина, Русские с первого взгляда (Москва: Русский язык. Курсы, 2001), стр. 25.

⁷¹ См. А. Д. Шмелев, Русский язык и неязыковая деятельность, стр. 435.

⁷² Л. Чорекчян, Откровения русского психотерапевта на американской земле (Москва: «КСП+», 2001), стр. 177.

⁷³ David Katan, Translating Cultures (Manchester, United Kingdom: St. Jerome Publishing, 1999), p. 218.

⁷⁴ Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, В поисках новых путей развития лингвострановедения (Москва: Государственный институт им. А. С. Пушкина, 1999), стр. 18.

⁷⁵ На этот момент внимание автора обратил П. Палажченко.

⁷⁶ Anna Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition (New York and Oxford: Oxford University Press, 1992), pp. 255‑256.

⁷⁷ Edmund S. Glenn, “Semantic Difficulties in International Communication”, in The Use and Misuse of Language, ed. S. I. Hayakawa (Greenwich, Connecticut: Fawcett Publications, 1962), pp. 47‑48, p. 23.

⁷⁸ И. А. Стернин, М. А. Стернина, Очерк американского коммуникативного поведения (Воронеж: Истоки, 2001), стр. 75‑76.

⁷⁹ См. «Общество», «Известия», 11/16/02, стр. 10.

⁸⁰ Katan, Translating Cultures, p. 220.

⁸¹ Edward Т. Hall and Mildred Reeve Hall Understanding Cultural Differences: Germans, French and Americans (Yarmouth: Maine, Intercultural Press, 1989), pp. 13‑15.

⁸² Ibid., pp. 15‑16.

⁸³ Geoffrey Nunberg, “Keeping Ahead of the Joneses”, in “The Week in Review”, The New York Times, 11/24/02, p. 4.

⁸⁴ О. Е. Белянко, Л. Б. Трушина, Русские с первого взгляда (Москва: Русский язык, 2001), стр. 41.

⁸⁵ Интересное изложение этой концепции можно найти в работе Olga Zatsepina and Julio Rodriguez, “American Values Through Russian Eyes”, presented at TESOL 99, New York, NY, March, 1999.

⁸⁶ О. Е. Белянко, Л. Б. Трушина, Русские с первого взгляда, стр. 19.

⁸⁷ Там же, стр. 19.

⁸⁸ А. Д. Шмелев, Русский язык и внеязыковая действительность (Москва: Языки славянской культуры, 2002), стр. 335.

⁸⁹ Там же, стр. 335.

⁹⁰ Там же, стр. 333‑334.

⁹¹ Верре Severgnini, Ciao, America! (New York: Broadway Books, 2002), pp. 197‑199.

⁹² David Katan, Translating Cultures (Manchester, United Kingdom: St. Jerome Publishing, 1999), p. 173.

⁹³ Стефани Фол, Эти странные американцы (Москва: Эгмонт России Лтд., 1999), стр. 68.

⁹⁴ Hall and Hall, Understanding Cultural Differences, p. 146.

⁹⁵ Deborah Tannen, You Just Don’t Understand (New York: Ballantine Books, 1991), p. 207.

⁹⁶ Barbara Bush, A Memoir (New York: St. Martin’s Paperbacks, 1994), p. 228.

⁹⁷ Edward Т. Hall and Mildred R. Hall, Understanding Cultural Differences (Yarmouth, Maine: Intercultural Press, 1990).

⁹⁸ Maria Knjazeva, America Through the Eyes of a Russian Woman (Estonia: Ou Mark & Partnerid, 1999), p. 166.

⁹⁹ В. М. Соловьев, Тайны русской души (Москва: Русский язык: Курсы, 1999), стр. 107.

¹⁰⁰ David Koeppel, “Attention, Totally Awesome: At Job Interviews, Like, Chill”, New York Times, 2/17/02, section 10, p. 1.

¹⁰¹ Анализ русских и английских ласкательно‑уменьшительных форм имен собственных содержится в книге: Anna Wierzbicka, Semantics, Culture and Cognition, pp. 244‑276, 407‑412.

¹⁰² О. У. Белянко, Л. Б. Трушина, Русские с первого взгляда (Москва: Русский язык. Курсы, 2001), стр. 75.

¹⁰³ См. Л. А. Черняховская, Перевод и смысловая структура (Москва: Международные отношения, 1976).

¹⁰⁴ См. Е. А. Брызгунова, Звуки и интонация русской речи (Москва: Русский язык, 1977).

¹⁰⁵ George Lakoff and Mark Johnson, Metaphors We Live by (Chicago and London: The University of Chicago Press), p. 137.

¹⁰⁶ See Genevra Gerhard, The Russian’s World: Life and Language. Second edition (Forth Worth and Philadelphia: Holt, Rinehart and Winston, 1992), pp. 257‑258.

¹⁰⁷ Авто