Брошюры б. бауэра о коллизии с россией 263

от Силистрии? Ничуть не бывало. Итак, «Еще» должно было бы обозначать «Уже». Наше высказанное «уже» в апреле, до наступ­ления события, утверждение подтвердилось в марте. Но оно скорее не подтвердилось. Итак, не «уже», а «еще» с добавле­нием, благодаря которому эта фраза становится грамматически невозможной. «Мнение, которого я придерживался еще в апреле, осуществилось в марте». Но Критика не говорит, что ее «выска­занное еще в апреле утверждение» уже в марте «получило свое подтверждение». Никоим образом. Новый «поворот событий» придал скорее и ее утверждению новый «поворот», о котором в апреле «еще» и не подозревали. Последующие события не «под­твердили» утверждение Критики, хотя и оно «нашло полное осуществление». Very well *. Это проливает новый свет на отно­шение событий к Критике. Если события не оправдывают на практике утверждений Критики, то они, по крайней мере, способствуют дальнейшему «осуществлению» этого утвержде­ния и обнаруживают скрытое достоинство Критики, о котором она сама до сих пор не подозревала. Не только Критика отно­сится теоретически к событиям, но и события также практи­чески относятся к Критике. А как же обстоит теперь дело с «полным осуществлением», которое апрельское утверждение «получило» благодаря мартовским событиям?

«Европа разыгрывает действительно и совершенно конституционную по своему характеру драму!»

Действительно и совершенно! Разве слово «совершенно» придает новое определение слову «действительно»? Оно ослаб­ляет и опошляет его. Этим все исчерпывается. Но этот тяже­ловесный стиль, это выражение «действительно и совершенно», как и прежнее злополучное «еще», свидетельствует лишь о той же жалкой беспомощности. В апрельском утверждении, во-первых, «пассивное сопротивление» национальных собра­ний 1848 и следующих годов неправильно отождествлялось с «конституционной практикой» и, во-вторых, восточная колли­зия была превращена в «конституционную» драму, в которой западные державы сравнивались ввиду их «пассивного сопро­тивления» с национальными собраниями 1848 и следующих годов, а Россия — с правительствами, совершающими coup d'état. В действительности же это отнюдь не было конститу­ционной драмой, так как конституционный образ действий имел место лишь со стороны национальных собраний, а пра­вительства занимались только уничтожением конституций.

• — вчевь хорошо. Ред,

К. МАРКС

Теперь же, после того как Россия получила взбучку, вооружен­ная агрессия отражена силой оружия и она начала «вести переговоры», теперь драма, которая прежде была конститу­ционной лишь «не по-настоящему», стала «по-настоящему» и «совершенно конституционной». Но с того момента, как пра­вительство становится «конституционным», как например в Анг­лии или в Бельгии, или во Франции Луи-Филиппа, оно пере­стает походить на национальные собрания 1848 и следую­щих годов и на противостоящие им правительства. Но мало того! Когда Россия начала «вести переговоры» и поэтому, по Бруно Бауэру, стала играть роль «конституционного прави­тельства», тогда, с другой стороны, западные державы пере­стали оказывать «пассивное сопротивление» и перешли к актив­ным военным действиям, к вторжению. Если прежде слово «конституционный» не подходило к России, то теперь оно больше не подходит к западным державам. И это, считает Критика, «полное осуществление» ее апрельского утверждения! Но таким образом все же с одной стороны остается «осущест­вление» выражения «конституционный», которое находилось в апрельском утверждении. Очевидно, что пророчества Критики столь же двусмысленны, как изречения древних оракулов. Если ее утверждения, по-видимому, опровергаются событиями, то * — это одна лишь видимость. Как только наступает прямо противоположное, то оказывается, что первоначальное утверж­дение Критики скорее означает его собственную «противо­положность», а события лишь выявляют его диалектический характер. Посредством такого рода диалектики, которая испол­нение предсказания доказывает наступлением противополож­ного, пророчества Критики при всех обстоятельствах оказыва­ются неуязвимыми. Уркарт придерживается другого метода. Если его предсказания оправдываются, то их справедливость подтверждается их исполнением. Если же они не сбываются, то само пророчество воспрепятствовало их осуществлению. В первом случае воплотилась теоретическая истина, в послед­нем — практическая цель пророчества.

Критика упрекает ежедневную печать в том, что она слиш­ком отдается интересам данной минуты. Критика же, напро­тив, воспринимает данную минуту лишь в связи с целым, то есть в общей форме. В действительности же оказывается, что если события дня практически господствуют над ежедневной печатью, то Критика терпит такой же провал в области теории. Отдель-

* Далее у Маркса зачеркнуто: «эти утверждения подтверждаются лишь постольку, поскольку теперь получают новый, совсем другой смысл и значение», JVÔ,

БРОШЮРЫ В." БАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ 265

ное событие отдельного дня фиксируется ею и становится воплощением общего утверждения, которое лишается даже видимости истинности каждым следующим поворотом событий. (Подобным же образом поступал Прудон. Когда в 1850 г. (?) металлический запас банка увеличился больше чем на 20 мил­лионов фунтов стерлингов, а учет понизился на 2^г1_ъ% (?), то это событие тотчас стало означать осуществление новой фазы в истории гражданского общества, наступила эра Banque du peuple *. Для Прудона в Париже это событие было ново, совершенно ново, потому что его кругозор ограничивался юж­ным берегом Ла-Манша.) В то время как «эпоха» России еще в апреле становится выражением некой новой всемирно-исто­рической фазы в брошюре «а)», действия России в марте в бро­шюре «Ь)» уже внушают критике малодушный вопрос:

«Началась ли и в России эпоха Запада? Можно ли и ее уже причис­лять к Западу и т. д.?» («Теперешняя позиция России», стр. 18).

Так как выдвинутое Критикой «еще» в апреле утверждение о конституционной драме, в которой Россия взяла на себя роль правительства, действующего силой, а западные державы — роль пассивного сопротивления, честной оппозиции, составляет гвоздь брошюры «а» и так как уже в марте события притупили его острие, то тем самым на деле роль Критики в сущности «совершенно» этим исчерпывается. Но перейдем к частным вопросам.

И во-первых, о так называемых исторических иллюстра­циях. Между прочим, проводится параллель между событиями, подготовившими французскую революцию 1789 г., и собы­тиями, которые в настоящее время будто бы подготавливают революцию в Англии. Тюрго видел в «свободе торговли хле­бом» разрешение всех вопросов (стр. 72). Так было и в Англии во времена Лиги против хлебных законов ³⁶⁰. Можно ли навя­зать аналогию между несоизмеримыми вещами? Франция была прежде всего земледельческой страной, а Англия — промыш­ленной. Поэтому свобода торговли хлебом имела совершенно различное значение в обеих странах. Во Франции — «fait précis» и «positif» **: «финансовый дефицит и банкротство» (стр. 72). А в Англии? Разве же в Англии в результате финан­сового излишка и удвоения ввоза и вывоза война ³⁵¹ создала затруднения для правительства? И это аналогия? Разве не так:

«точно так же в Англии моральный и политический дефицит».

• — Народного банка *". Ред.

* * — «установленный и достоверный факт». Перед этими словами в рукописи зачеркнуто: «достоверный факт, предшествовавший французской революции». Ред.

К. МАРКС

Какая аналогия! С одной стороны, «установленный и досто­верный факт», с другой — субъективное суждение Критики о некой ситуации. Аналогия заключается в слове дефицит. X умер, потому что сломал себе ногу. Пророческая аналогия: Y умрет, потому что нарушает свое слово *. Установленный и достоверный факт финансового дефицита и государственного банкротства предшествовал французской революции. Мораль­ный и политический дефицит при Людовике XV и даже раньше него предшествовал финансовому дефициту и государственному банкротству, Во Франции реформы, предложенные прави­тельством нотаблям и парламентам, казались ничтожными по сравнению с предчувствием революции. Так, мол, и в Англии никто не интересуется биллем Рассела о реформе (стр. 73). Какая аналогия! В предложениях французского правительства речь шла о разрыве с прошлым французской монархии, в пред­ложениях Рассела 1831 г. — о кабинетской интриге; там — о разрыве с многовековым прошлым, здесь — о последствиях мер, после принятия которых не прошло и трех десятилетий; там буржуазия не интересовалась предложениями прави­тельства, потому что они были несоизмеримы с революцией, которая ей была нужна, здесь, несмотря на свой собственный интерес к мелочным уловкам вигов, ей не удается заинтересо­вать народные массы,, которые разочаровались в виговских реформах не со вчерашнего дня, а со времени провозглашения билля о реформе ³⁵². А далее аналогия проводится между Нек-кером и Пальмерстоном! В угоду Критике Пальмерстон теряет «мужество и энергию», он «проникается своей миссией» и счи­тает себя «последним спасителем своей страны». Даже аналогия между Робеспьером и Расселом не могла бы быть более абсурд­ной. После этого совсем уж не приходится удивляться, когда queen Victoria ** превращается в reine Antoinette ***.

Мы вовсе не отрицаем того, что Англия стоит на пороге больших коллизий. Мы только не согласны с тем, что в пред­ставленных «исторических иллюстрациях» проявляется хотя бы самое отдаленное понимание сущности этих конфликтов. Самое низкопробное политиканство несравненно выше этого пустого глубокомыслия.

Чтобы доказать ошибку англичан, полагающих, что в их кабинете есть «influence étrangère»****, Бруно Бауэр указы-

* Игра слов: «X starb, well er ein Bein brach... Y wird sterben, weil er sein Wort bricht». По-немецки глагол «brechen» значит «сломать», а также «нарушить 1слово]». Ред.

" — королева Виктория. Ред. *** — королеву Антуанетту (Марию-Антуанетту). Ред. • » » » — иностранное влияние ^8,я. Ред.

Ф. Энгельс (1856)

БРОШЮРЫ В. БАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ 267

вает на Фокса, который открыл Россию в качестве покровителя и гаранта мира в Европе. Он приводит при этом одно место из речи Фокса от 24 мая 1803 года. Он должен был бы пойти еще дальше и упомянуть о «тайной» миссии, возложенной Фоксом на Адера в 1790 г.³⁶⁴ по поводу предстоявшего второго раздела Польши. А что доказывает «тайная» и противозаконная связь Фокса с Екатериной II ^ЗБ5? То, что Пальмерстон не состоял в тайной и противозаконной связи с Николаем *. Впрочем, Фоксу не нужно было делать открытия относительно России. При Вильгельме III оно уже было сделано маркизом Кармар­теном, а при Георге I — стоявшими тогда у власти вигами. Дипломатические документы свидетельствуют о том, что с тех пор влияние России на министерство вигов стало традицион­ным. И именно поэтому Пальмерстон должен был покончить с традицией вигов? А почему же бы ему, напротив, не довести ее до полного «осуществления» и не продаться России со всеми потрохами? Утверждение, что Фокс открыл англо-француз­ский союз, так же неверно, как и эта «защита» Пальмерстона. Станхоп сделал это открытие уже сразу после Утрехтского мира ^36в.

Для доказательства плодотворного влияния России гово­рится, что занятая ею позиция повлекла за собой «.décadence de l'antagonisme anglo-français» ** или же создание «alliance anglo-française» ***. Англо-французский союз существовал уже в 1717 г., именно его несколько лет спустя Георг I пытался превратить в европейский союз против России. Четверной союз 1834 г.⁸⁵⁷ был вторым союзом Англии и Франции, направ­ленным при этом, как полагают, также и против России. Таким обрааом, с этой стороны Россия не могла создать ничего нового и неслыханного. Но если один только союз между Францией и Англией должен считаться огромным успехом России, то как же расценивать союз Англии, России, Пруссии и Австрии против Франции Луи-Филиппа, коалицию 1840 года ³⁴⁴? Согласно конструкции Бруно Бауэра эта коалиция доказывает, что Фран­ция Луи-Филиппа была еще опаснее николаевской России.

Согласно последующим открытиям Критики Англия, выдав своей войной против революционной Франции континент в руки России, — это открытие, по крайней мере, не имеет заслуги новизны — почувствовала потребность

* Далее у Маркса зачеркнуто: «Здесь, когда утрачивается историческая ана­логия...». Рев.

*• — «ослабление англо-французского антагонизма». Так называется один иа разделов брошюры Б. Бауэра «La Russie et l'Angleterre» (p. 5). Ред, • «• _ «англо-французского союза» (р. 5). Ред.

M. в Э., т. 44

К. МАРКС

«de se charger elle-même de la tâche révolutionnaire de la France. C'est Canning qui a rempli ce vide. Il leva en Angleterre l'étendard de la révolu­tion, pour en faire le véritable adversaire de la Russie» *.

В качестве доказательства приводится риторический обо­рот, который Каннинг заимствовал у Вергилия (quos ego: de dieu Eole) **, как будто фраза «капитана из Итона» ³⁶⁸ явля­ется доказательством. Слова о «политике принципов» принима­ются на веру, за чистую монету ^35в. А они еще более фаль­шивы, чем прежние фразы о «политике интересов». Впрочем, о войне Питта ³⁶° также повсюду протрубили как о «войне принципов», и значительная часть англичан этому поверила. Она отчасти и была таковой, потому что незадолго до фран­цузской революции и в ее начале власть олигархии находилась под угрозой внутренних волнений. Впрочем, фраза Каннинга была сперва направлена не против России, а против Франции. Интервенция в Португалии была ответом на интервенцию Фран­ции в Испании, и эта «политика принципов» в своем реальном воплощении — признании независимости бывших испанских владений в Америке ^ш — оказалась поразительно точно свя­занной с английскими торговыми интересами. Так как Паль-мерстон фразой Каннинга прикрывает свою политику, вызван­ную совершенно другими мотивами, то Бруно Бауэр убежден, что фраза Каннинга об «intervention révolutionnaire» *** стала действительной политикой Англии и причинила ей много зла. При этом нам сообщают, что билль о реформе настолько изме­нил характер английской конституции,

«que les Anglais mêmes ne reconnaissent plus en quoi se distingue leur con­stitution de celles du continent» (p. 9) ****.

Со времени Георга I английская конституция подверглась изменениям лишь в том, что: 1) изменилось распределение rotten boroughs ***** в пользу вигов, одной из фракций аристо­кратии, 2) промышленная буржуазия в 1831 г. в такой же степени усилила свое парламентское влияние, в какой это сделала финансовая буржуазия посредством glorious revolu­tion ****** 1689 года. Бруно Бауэр сделал также открытие, что

* — «взять на себя революционное дело Франции. И именно Каннинг за­полнил пустоту. Он поднял в Англии знамя революции, чтобы сделать ее настоящим противником России» (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 7). Ред.

" — «Я вас: бог Эол». Этим грозным окриком Нептун утихомиривает раз­бушевавшиеся ветры Эола (Вергилий. «Энеида», книга I, строка 135). Ред. *** — «революционной интервенции» (р. 8). Ред. •*** — «что сами англичане не распознают более, чем отличается их консти­туция от конституций континента». Ред. ,,,,, — гнилых местечек *". Ред. ..»««» — славной революции. Ред.

БРОШЮРЫ В. БАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ 269

«l'abrogation des lois des céréales, comme la proclamation du principe de la liberté du commerce renferment l'aveu que sa suprématie (английской промышленности) est perdue» *.

Эти факты доказывают, наоборот: 1) что интересы промыш­ленной буржуазии одержали победу над интересами земель­ного дворянства и 2) что английская промышленность не нуж­дается больше ни в какой другой монополии, кроме монопо­лии своего собственного капитала, что лишь теперь она может с уверенностью полагаться на свое действительное превосход­ство. Англия теперь, в начале войны, еще не

«assez dégradée» «pour supporter l'idée offensante d'une alliance avec sa rivale» (p. 10) **.

Англия современной промышленной буржуазии не может же, конечно, не унижая*** себя, заключать союзы, которые противоречили бы интересам и предрассудкам прежде господ­ствовавшего класса. Англия всегда остается «все той же» моральной личностью. Глубокое унижение, которое испытала здесь Англия, доказывается фразой:

«Les peuples ne sauraient oublier leur passé qu'en renonçant à l'ave­nir» ****.

Как будто постоянное «уничтожение» прошлого не являет­ся «созиданием» будущего.

Таким образом, будущее питтовской Англии отождествляет­ся с будущим Англии. Как только «народ» побеждает господ­ствовавший прежде класс и тем самым порывает с созданным этим классом политическим прошлым *****, он уничтожает свое будущее.

По мнению Бруно Бауэра, национальная обособленность Англии выражается в ненависти к Франции и vice versa ******. Эту «национальную обособленность» Англии — более ранние феодальные войны между Францией и Англией имели, конечно, совершенно другой смысл — создала лишь «glorious revolu­tion», и поэтому она «неискоренима». Какое глубокомыслие!

* — «отмена хлебных законов, как и провозглашение принципа свободной торговли, свидетельствуют о признании того, что ее превосходство (английской про­мышленности) утрачено». (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 9). Ред.

" — «настолько деградировала», «чтобы примириться с оскорбительной мыслью о союзе со своей соперницей». Ред.

• • * Маркс употребляет здесь немецкий глагол «degradieren» в значении фран­цузского «dégrader» («унижать», «позорить», а также «деградировать»). Ред.

• •«• — «Народы, видимо, могут забыть свое прошлое, лишь отказавшись от будущего» (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 11). Ред.

• ••*• Далее у Маркса зачеркнуто: «он должен естественно перестать существо­вать в качестве народа». Ред. .»».». — наоборот. Ред*

10*

К. МАРКС

Национальная обособленность России проявляется в заклю­чении союзов то с Францией против Англии, то с Англией про­тив Франции... Но Англия и Франция не могут объединиться против России, не отказавшись от «будущего». В сущности Бруно Бауэр хочет доказать, что, за исключением России, национальные особенности европейских государств исчезают, Франция и Англия, олицетворяя «Запад», борются против России. Тем самым они утрачивают свою национальную обо­собленность. Но разве Россия, Англия, Австрия, Пруссия, Неаполь, Испания не боролись против Франции, олицетворяя собой Европу? И разве они этим не воссоздали вновь свои национальные особенности? Гражданское общество, конечно, не интересует критику. Английское, французское общества претерпевают различные политические превращения. Когда сбрасывается одна из оболочек, то критика ясно понимает, что для этого общества наступает гибель. Что же теперь дока­зывает, например, наполненная пустой политической болтов­ней глава о «calculs» и «arrière-pensées des alliés» *, как не то, что эти общества все еще борются с политическими традициями, принадлежавшими одной из предшествующих стадий разви­тия, и что они еще не овладели той политической формой, которая соответствует потребностям новой стадии развития! А кто поручится ему, что этот союз, как бы ни был он жалок, не является средством для достижения данной, более высокой формы? То, что общество с современным способом производства нуждается в других международных отношениях, чем фео­дальное, есть тавтология.

Кто говорит ему, что Россия

«a formé le plan de consolider son influence sur la Turquie, sans l'aide d'un allié» **.

Не искала ли она для последней войны поочередно союза с Францией, Англией, Австрией и не сохраняла ли она всегда союз с Пруссией? И каковы бы ни были взгляды и-намерения французского и английского народов, кто поручится ему, что Россия не была постоянно уверена в тайном союзе с английским правительством, полагая, что это гарантирует ее дерзость?

Достойный Бруно Бауэр верит России, что выдвинутый ею предлог —

«cause des populations gréco-slaves de la Turquie» *** (p. il) —

* — «корыстных побуждениях» и «задних мыслях союзников». Название од­ной из глав брошюры Б. Бауэра «La Russie et l'Angleterre» (p. 13). Ред.

" — «выработала план упрочения своего влияния на Турцию без помощи какого-либо союзника» (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 12). Ред. **♦ — «дело греко-славянских народностей Турции». Ред,

БРОШЮРЫ В. БАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ

был ее действительным мотивом. И в Израиле не нашел я такой веры! *

Значительная часть брошюры посвящена описанию уловок английского правительства (а также французского) и их усту­пок России. И в самом деле, не по вине английского прави­тельства Россия не осуществила своих замыслов в Турции. Что же это доказывает? Что правительства Англии и Франции, особенно первое, были вынуждены действовать под давле­нием масс? Нет, [это доказывает лишь то], что Англия сознает «свою слабость» и что правительство и общество, если даже они фактически разделены, теоретически подлежат отождест­влению.

Demandes** России! Действительная цель русского прави­тельства заключалась в том, чтобы подменить самоуправление, существующее в большей или меньшей степени у славянских и греческих народностей ⁸⁶³, управлением русских консулов. Критика, разумеется, доверчиво принимает декламации России за ее действительные мотивы, чтобы в одной из более поздних брошюр ^8М с раздражением констатировать, что русское пра­вительство теперь отказывается от своего false pretences ***. Бруно Бауэр упрекает газеты в незнании недавней турецкой истории. Однако он доказывает собственное невежество, не за­мечая повторных попыток русских (например, в Сербии, Гре­ции) подорвать самоуправление общин. То, что Россия ста­рается сохранить, — это теократическая власть греческих попов под суверенитетом Турции, власть, которая сковывает и душит всякое самостоятельное гражданское развитие греко-славян­ских общин. Ученость критики с блеском обнаруживается в особенности в

«gages que la Russie possède dans sa participation à l'oeuvre de l'organi­sation en Servie» **** и в ее «règlement organique» *****,

который она через Киселева дала Дунайским княжествам ³⁶⁵! C'est par trop fort ******. Южные славяне, по мнению Бруно Бауэра, должны стать русскими: во-первых, «en vertu de la nature des choses»*******, ссылка на эту абстракцию — весьма

• — Евангелие от Матфея, 8, 10. Ред. * * — Требования (« Требования России» — название одного из разделов брошюры «La Russie et l'Angleterre», p. 28). Ред. •** — притворства. Ред. *•*• — «гарантиях, которыми обладает Россия, участвуя в деле органи­зации Сербии» (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 33). Ред. **•^,• — «органическом регламенте». Ред.

...... _ jjjg yj^ слишком. p_ea.

....... _ _{<<в силу} природы вещей» (В. Bauer. aLa Russie et l'Angleterre»,

p. 34). fed.

К. МАРКС

убедительный довод; эатем не только в силу «nature des choses», но и в результате «de l'histoire» *, которая в Сербии доказы­вает как раз противоположное; наконец, в силу «position géographique» **, при котором мадьяры и румыны отсекают их от России. И какой диапазон! G высоты «nature des choses» он нисходит к «l'histoire», a от этой абстракции к частности «position géographique».

Австрия, доказывает он, должна ограничиться ролью посредника. Это утверждение, которое было верно «еще» в апре­ле, стало «ошибочным» уже в июне, несмотря на абсолютные и вытекающие из природы вещей доводы Критики. Он дока­зывает, что Австрия не «pourra ranger du côté des alliés»***. Проверим снова это утверждение. В своих вымученных исто­рических рассуждениях о прежних отношениях между Авст­рией и Англией он чисто по-русски извращает историю. Ссылаясь на Адрианопольский договор, он остерегается давать действи­тельную историю. Что русская армия была бы уничтожена и никогда не возвратилась бы из Адрианополя даже в том ничтожном количестве, в котором ей удалось, если бы Англия не вырвала у Порты этого договора своими мистификациями. Так же неверно Бауэр передает содержание депеши Ливена. Не «traité de paix» ****, как это утверждает он, составлял ближай­шую причину perplexité ***** Абердина и Веллингтона, а бло­када Эноса ^8в6, от которой русские также отказались из опасения вызвать оппозицию со стороны Веллингтона. Между прочим, Ливен говорит!

«that the Duke of Wellington and Lord Aberdeen have put everything in motion to extort from us confidences as to the conditions of our future peace with the Turks» ******.

Тот же Ливен нисколько не опровергает этого хвастливой
фразой, которую приводит Бауэр из его депеши ^8в7, а продол­
жает! .

«It appeared to us useful to repeat the assurances which on this point all the declarations of the Emperor contained, aod even to add some deve­lopments to them. We shall confine ourselves to these generalities, for every circumstantial communication on a subject so delicate would draw down real dangers, and it' once we discuss with our allies the articles of a

« • * ** » * ** *» *

— «истории» (р. 34). Рев.

— «географического положения» (р. 33). Ред.

— «будет иметь возможности стать на сторону союзников» (р. 36). Ред.

— «мирный договор» (В. Bauer. «La Russie et l'Angleterre», p. 39). Ред.

— нерешительности. Ред.

— «что герцог Веллингтон и лорд Абердин пустили в ход все, чтобы вы­ведать у нас конфиденциальные ceeôemw об условиях нашего будущего мира с тур­ками», Ред.

БРОШЮРЫ В. ВАУЭРА О КОЛЛИЗИИ С РОССИЕЙ

Treaty with the Porte, we shall only content them, when they would have believed that they had imposed upon us irreparable sacrifices» *.

И только затем следует та хвастливая фраза, которая в связи с этими грубыми ухищрениями потеряла бы свой герои­ческий характер, что не входило в планы Критики. Затем упоминаются все плутни Пама **, чгобы доказать, что он чув­ствовал «слабость Англии» и что эта слабость в самом деле существует. Более того, они выдают тайну «силы» России по отношению к Англии. При этом Бауэр идет на фальсификацию, например, в истории с «Виксеном». По его словам выходит, что достаточно было России

«à lui rappeler que ce forfait inoui avait été commis dans la mer Noire, près de la côte de la Circassie» ***.

В другом месте я показал, к каким сложным маневрам прибегали Пам и Нессельроде в данном случае ³⁶⁸.

В разделе об Австрии мы узнаем также, что в 1848—1849 гг.

«toute l'Allemagne réduite à la passivité par les illusions du principe national, aurait taxé de crime politique chaque tentative d'intervenir dans cette lutte des nationalités» ****.

«Как будто бы» франкфуртское Национальное собрание не выступило против Италии, а также против Польши^зв9! Совершенно излишне говорить еще что-нибудь об этой брошюре, кроме только того, что Критика считала дунайский поход Омер-паши газетной уткой.

Написано К. Марксом в январе 1857 », Печатается по рукописи

Впервые опубликовано на русстиш языке Перевод о немецкого

в журнале «Летописи марксизма», т. VI, 1928

* — «Нам казалось полезным повторить уверения, которые содержались по этому пункту во всех декларациях императора, и даже несколько дополнить их. Мы ограничимся этими общими заверениями, так как всякое подробное сообщение по такому деликатному вопросу может повлечь за собой действительные опасности., и если мы хоть раз начнем обсуждать с нашими союзниками статьи договора с Портой, мы удовлетворим их лишь тогда, когда они вообразят, что заставили нас пойти на невознаградимые жертвы». Ред. •* — Пальмерстона. Ред.

*•* — «напомнить ему Шальмерстону], что это неслыханное преступление было совершено в Черном море, близ черкесского побережья» (В. Bauer. «La Russie et l'An­gleterre», p. 42). Ред.

•••• — «вся Германия, доведенная до состояния пассивности неправильным пониманием национального принципа, сочла бы политическим преступлением любую попытку вмешательства в эту борьбу национальностей» (р, 43), Ред.

274 ]

К. МАРКС

* О ВОСТОЧНОМ ВОПРОСЕ

(набросок) ³⁷°

Таким образом, мы вновь пришли к тому же заключению, которое было сделано нами в начале данной войны ³⁷¹. Если Европа сохранит теперешнее устройство, то все проблемы, составляющие так называемый восточный вопрос, с необходи­мостью будут решены в духе России, если же они будут отожде­ствлены с делом общеевропейской революции, то они должны будут получить всецело новый аспект. Существует возмож­ность искусственно поддерживать современное status quo *, основанное на мнимой независимости и неприкосновенности Турецкой империи. При этом положении вещей можно лишь временно уклониться от затруднений и создать видимость решения.

НЬписано К, Марксом в марте 1S57 г. Печатается по рукописи

Перевод о английского Публикуется впервые

* — существующее положение. Рев.

[ 275

К. МАРКС

* ЗАМЕТКИ ПО ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ (XV-XVIII вв.)³™

I)Швейцария благодаря созданному в 1315 г. Швейцар­скому союзу в конце XV столетия становится союзником, которому принадлежит решающая роль в войнах ее соседей.

Как в средние века вассалы, так в XV в. иностранные госу­дарства должны были брать на себя гарантии при заключении мирных договоров. Политика завладела прежде всего запад­ными и южными дворами, умножила число союзов и вызвала к жизни постоянные посольства.

1477—ISIS гг. Нидерланды и Италия — яблоко раздора между Францией, Австрией и Испанией. В 1477 г. после смерти Карла Смелого [борьба] за Бургундское наследство. Людовик XI овладевает частью его владений^37Э. Максимилиан (австрийский) * женится на Марии — на­следнице Карла Смелого. Притязания Франции на Неаполь и Милан. Сын Максимилиана Филипп ** женится на Хуане, наследнице испанской монархии.

В 1494 г. — Карл VIII в Италии. Против него Ligue du bien public *** (папа ****, Максимилиан, Испания, герцог Милан­ский *****) ⁸⁷⁴. (С 1416 г. — герцог Савойи.) Людовик XII в 1498 г. [вступает] в тайный сговор с Фердинандом Католи­ком. Уступает ему свои права на Неаполь (1506 г.) ³'⁶: за это по­лучает (от Империи) поддержку в Милане. В 1506 г. Людовик XIIдобивается [создания] Священной лиги вместе с папой ******,

*• *• • ** *• *****

Максимилиан I. Ред. Филипп I Красивый. Ред. Лига общественного блага. Ред. Александр VI Борджа. Ред. Лодовико Моро. Ред. Юлией II. Ред.

К. И А Р К С

Венецией и другими итальянскими государствами против Максимилиана ^37в. Однако после победы французов под Гьяр-дадда в 1509 г. папа во главе Священной лиги против Франции (Людовика XII) (с участием и Генриха VII английского; Ген­рих VIII выходит из Лиги ³"). Людовик XII, собственным владениям которого угрожает Швейцария, в 1513 г. [заклю­чает] мир с Фердинандом Католиком в Блуа.

Что касается Италии, то ирония всего этого периода состоит в том, что Франция (Людовик XII) утвердилась в Милане, Фердинанд Католик (Арагонский) — в Неаполе, однако резуль­татом Священной лиги явилось изгнание Франции из Италии; Фердинанд (Католик) удерживает Неаполь и порты Апулии; папа подчиняет города в Ромапье. В 1512 г. (с помощью швей­царцев) Милан возвращается в руки Массимильяно Сфорца; Медичи возвращаются во Флоренцию (31 августа 1512 г.). В течение этого периода (1494—1515 гг.) хорошая пехота — только у швейцарцев. Таким образом, многократные победы и вторжения французов (при Карле VIII и Людовике XII) в Италию оказались безрезультатными...

II) 1515—1559 гг. В 1515 г. Франциск I завоевывает Милан (его веч­ный мир со швейцарцами в 1516 г.). Карл I в 1519 г. становится герман­ским императором Карлом V.

Четыре итальянские войны:

1521—1526 гг. Франческо Сфорца вновь посажен в Милане; Франциск I французский взят в плен при Павии (1525 г.) (Лига против Франциска I);

1526—1529 гг. Вторая священная лига против Фран­циска I ³⁷⁸. Он признает герцога Франческо II в качестве гер­цога Миланского, а также свободу Генуи. Франциск I сохраняет Бургундию. Отказывается от ленных прав на Фландрию и Артуа.

1536—1538 гг. Смерть миланского герцога Франческо, не оставил наследников. Франциск I требует, чтобы Милан был отдан его второму сыну Генриху в качестве лена. Война с Карлом V. Десятилетнее перемирие, во время которого Франциск I остается хозяином Савойи: Женева добивается независимости.

1541—1546 гг. Карл отдает Милан в ленное владение своему собственному сыну Филиппу. Франция остается за пределами Италии. Она утрачивает Булонь в пользу Англии.

Немецкая религиозная война. Во второй немецкой религиозной войне Генрих II (Франция) захватывает в 1552 г. Мец, Тулъ и Верден. Согласно мирному договору, заключенному с Испанией в Kamo-Камбрези (З апреля 1559 г.), Франция должна вернуть 195 владений частично Испании в Ни­дерландах и Италии, а частично Савойе ³?⁹.

заметки по европейской истории (XV—xviii ия.) 277

Отпадение Нидерландов. В 1572 г. разразилась революция в северных провинциях. Последние образовали в 1579 г. в Утрехте самостоятельный союз. В 1581 г. начинается 70-лет­няя борьба ³⁸⁰. 1584 г. — Республика Соединенных провин­ций. В конце XVI в. ее свобода уже обеспечена. В договоре о перемирии 3 апреля 1609 г. Испания рассматривает Соеди­ненные провинции уже фактически как независимое государ­ство.

1592 г.* Образование Генеральных штатов ⁸⁸¹. Такой торго­вой державы, такой морской державы, как республика Гол­ландия, Европа еще не знала. 1556—1618 гг. Ост-Индские вла­дения португальцев попадают в руки голландцев; последние прибирают мировую торговлю к рукам.

III) 1608—1648 гг. Германия — центр европейской поли­тики. С 1621 г. возобновляется голландско-испанская война. Конец франко-испанской войне был положен не Вестфальским, а только Пиренейским миром 7 ноября 1659 г.⁸⁸²

С 1624 г. — кабинет Ришелье. В Италии Франция и Са­войя — против Испании и Генуи ⁸⁸³.

В 1634 г. Швеция и ее союзники уступают Франции свои завоевания в Эльзасе.

Мир в Мюнстере ⁸⁸⁴. 1645 г. — прежде всего между Испа­нией и Республикой Соединенных провинций.

Швеция получила большую часть Померании, Бремен, Верден** и т. п. Франция — полный суверенитет над Мецем, Тулем и Верденом*** с округой, Брейзахом и те права, кото­рые Австрия имела в Эльзасе.

1520—1559 гг. Война между Франциском I и Карлом V ³⁸⁵.

Вестфальский мир (1648 г.) (Мюнстерский и Оснабрюкский мир).

«Что касается Франции.., император **** уступил ей Верхний и Нижний Эльзас, Брейзах (город), три епископства — Мец, Туль, Верден; право держать гарнизон в Филипсбурге. Швеция [получила] Померанию и т. д. и была объявлена членом Германской империи с правом участия в имперском сейме.

Вранденбург, Мекленбург, Ганновер, Гессен... компенсированы глав­ным образом за счет церковной собственности.

Австрия в Италии утвердила свое господство над Миланом и Тоска­ной. Признана независимость Швейцарии, а также независимость Голлан­дии, фактически уже существовавшая после сепаратного мира, заклю­ченного между ней и Испанией ^38в.

* Так в рукописи Маркса. Ред. * * — епископствона Везере. Ред.

* • * — епископствона Маасе. Ред.

• •» _ Фердинанд III.Ред.

К. МАРКС

Религиозные распри и разногласия... все были урегулированы на основе мирных договоров в Пассау и Аугсбурге (1552 и 1556 гг.)».

Богемия... совсем забыта: даже амнистия не оговорена ⁸⁸⁷. Закреплено федеральное устройство Германии (антиунитар­ное). На деле — это договор о расчленении Германии.

1648—1660 гг. Франко-испанская война. Пиренейский мир.

1660—1697 гг. Войны Людовика XIV. Рисвикский мир ³⁸⁸.

1697—1715 гг. Война за Испанское наследство. Утрехтский мир ³⁸⁹.

Помимо выгод, полученных Англией в результате Утрехтского мира (Гудзонов залив, Ньюфаундленд, Новая Шотлапдия, Порт-Ройял, согла­шение об «асьенто» и т. п...), Савойя простым прибавлением к ней Сици­лии была превращена в королевство, в то время как Австрия получила во владение Неаполь, Милан, Тоскану, что послужило увековечению зака­баления Италии. Испанские Нидерланды были переданы Австрии ^зв0.

1715—1740 гг.

Венский мир, октябрь 1735 г. «Август III Саксонский должен стать королем Польши; Станиславу Лещинскому — герцогства Лотарингия и Бар, подлежащие после его смерти возвращению Франции; герцогу Лотарингскому * надлежит получ