Глава 10. штирлиц возвращается на милые сердцу руины

На следующий день Штирлиц оставил Айсмана копаться в забарахлившем «Ниссане», а сам решил съездить на свою старую квартиру, из которой его когда-то увезли Гмертошвили и Шкафчик. Вырвавшись на свободу, Штирлиц так и не удосужился зайти домой.

Штирлиц подъехал к дому на старом побитом «БМВ», который Плейшнер отобрал у кого-то за долги. Он остановился возле второго подъезда, вылез из машины и осмотрелся. Все оставалось таким же, и все напоминало ему о годах, прожитых в этом дворе. Вот справа стоят те же помойные ящики, доверху заваленные зловонными отбросами, слева — просто мусорная куча, которая росла год от года и, наконец, в ней стало вырисовываться какое-то архитектурное сооружение в стиле «модерн». Штирлиц мрачно вздохнул, широким жестом достал из кожаной куртки папиросу и прикурил от позолоченной зажигалки, выполненной по заказу Мюллера и подаренной Штирлицу им же на день рождения.

— Максим Максимыч! Ты ли это!? — раздалось от старичка, сидевшего на лавочке.

Штирлиц прищурился и опознал соседа по лестничной площадке — отставного партократа Илью Филимоновича Лизоблюдова. Как и всех своих соседей, русский разведчик его не любил, но Илья Филимонович, семеня своими короткими ножками, уже струился в сторону Штирлица.

— Привет, Филимоныч! Как жизнь?

— Да разве это жизнь! При Брежневе-то как хорошо жили, а теперь никому не нужен стал.

— Работать надо, — наставительно бросил Штирлиц.

— Кого! Я свое уже отбарабанил!

— А я вот нет.

— Максимыч, а здесь ты что делаешь? Где был-то столько лет? — по привычке старого стукача выпытывал Лизоблюдов. — Как я тебя ждал, думал, не доживу… Принес ли ты свой долг, что брал у меня пятнадцать лет назад?

— Принес, — неприязненно бросил Штирлиц, который никогда не любил попрошаек. — Сколько я там тебе должен?

— Я тебе давал на три бутылки водки, если по три шестьдесят две, то почти двенадцать рублей. Значит, по теперешним ценам, семь тысяч двести тринадцать…

— На, возьми, — сказал Штирлиц, достал из своего бумажника две пятидесятитысячных купюры и протянул их старику. — Все, что могу. Сдачи не надо.

— Благодетель! — прослезился Илья Филимонович. — Никак разбогател?

«Столько лет стоял на стреме, меня ждал… — подумал про себя Штирлиц. — Совсем из ума выжил старик».

— Немного.

— Ну, как тебе наши руины?

— Они милы моему сердцу, — отозвался Штирлиц. — Слушай, а чего это ты называешь этот дом руинами? Выглядит, как и раньше.

— О! В нашем районе объявились террористы. В соседний дом они уже подложили бомбу, недавно взорвалась. Вот, посмотри…

Штирлиц посмотрел на руины соседнего дома. В общем-то, ничего примечательного. В 1944 году он видел кое-что и похлеще, правда, в Германии. «Ну, там во всем нас опередили», — пошутил Штирлиц про себя.

— Максимыч, а ты сейчас откуда прибыл? Из Южной Родезии? Такой загоревший, помолодевший!

Не отвечая, Штирлиц мягко разжал руки старика на своем плече, который, казалось, вцепился в свое прошлое, и неторопливо вошел в подъезд. Там тоже все было по-старому. Штукатурка на стенах осыпалась, а почтовые ящики выгорели от многочисленных поджогов. Штирлиц быстро поднялся пешком на третий этаж, предусмотрительно не пользуясь лифтом, который мог застрять дня на два, так что потом не вылезешь. Он позвонил в квартиру 47, где когда-то жил некоторое время.

Ему открыла незнакомая женщина, наставив на него газовый пистолет.

— Чего надоть?

— Исаев Максим Максимович здесь живет? — вежливо спросил Штирлиц.

— Нет здесь таких, и, сколько себя помню, не было!

— А соседи ничего не знают? Может, им документы какие передавали?

— Так я тебе и сказала! Ага! Умник! Я тебе про соседей расскажу, а ты их потом топором! Нет уж! Иди отседова, а то милицию позову!

Дверь захлопнулась перед носом разведчика. «И зачем я сюда приехал?» — подумал Штирлиц.

Спускаясь по лестнице, Штирлиц обнаружил своего бывшего соседа. Филимоныч лежал на ступеньках, в его тощей спине торчал большой топор, все вокруг было измазано и забрызгано кровью. Не пошли впрок старику подаренные деньги. Штирлиц брезгливо поморщился.

«Да, здесь пошаливают», — задумался он и решил взять это на заметку.

Подойдя к «БМВ» он почувствовал, что за ним следят. Разведчик прищурился — в одном окне показалась чья-то подозрительная голова в черных зеркальных очках. Штирлиц погрозил ей кулаком, а потом запустил в окно камнем. Всколоченная голова скрылась за подоконником.

— То-то, — буркнул Штирлиц, сел в свою машину и выкатил со двора уже совсем не милых его сердцу руин.