Монголия в конце 19- нач. 20 в.

В начале XIX в. усилилось подчинение монгольских земель власти Цинского двора. В 1818 г. вступил в силу специальный закон — «Уложение» для Монголии, сохранившее тра­диционную для монголов систему управления, при которой: чиновничий аппарат выполнял лишь вспомогательные фун кции. На территории Халхи по-прежнему оставалось четыре: аймака — Цецен-хана, Тушету-хана, Сайн-нойона и Цзасак- ту-хана. Первыми двумя управляли амбани (один монгол и один маньчжур), а аймаками Сайн-нойона и Цзасакту-хана — непосредственно цзянъцзюнъ, одновременно осуществлявший также и общее командование маньчжурскими и монгольски­ми войсками на территории Халхи. В военное время ему подчинялись амбани, которые в период мира были от него независимы в гражданских делах. Резиденция цзяньцзюня находилась в Улясутае. Ставки амбаней располагались в Урге и Кобдо.

Аймаки Юго-Восточной Монголии, которых было также четыре, не входили в состав Халхи. Хошунами там управля­ли тоже наследственные монгольские князья, над которыми находились амбани из числа маньчжур и, монголов.

Низшей ступенью государственной власти, распространявшейся на 10 хозяйств аратов, руководили дарга, 15 десятков составляли сомон, а 5—6 сомонов — цзасан. В гражданских делах сомон напрямую подчинялся хошунному дзасаку.

Всего же на территории Монголии в период своего господства маньчжуры создали около двухсот хошунов и поставили под свой контроль монгольскую армию, насчитывавшую до 300 тысяч бойцов. Их использовали не только для охраны внешних границ империи, но и для подавления восстаний, например, тайпинского. Содержание войск также фактичес­ ки полностью ложилось на плечи аратов

Проникновение иностранных держав в Китай накануне и после первой «опиумной войны» не могло не сказаться и на Монголии, где сразу увеличилось число китайских торговых и ростовщических компаний. К концу XIX в. их насчитыва­лось уже порядка пятисот. В Монголию ими вводились това­ры из США, Японии, Великобритании, а вывозились прежде всего скот, пушнина, шерсть и др.

Во второй половине XIX в. многие китайские ростовщики стали в Монголии владельцами большого числа земельных участков, получая их либо в бессрочную аренду, либо в счет погашения долгов местных жителей

Положение основной части населения — аратства, еще более ухудшалось. Число личных повинностей, ими исполняе­мых в тот период доходило до двадцати. Особенно обремени­ тельной из них являлась уртонная (почтовая). Суть ее заключалась в том, что передвижение по Монголии осуще­ствлялось на лошадях аратов той местности, где располага­лась та или иная почтовая станция. За провоз между ними пассажиров они не получали никакого материального вознаг­раждения и к тому же должны были обеспечивать проезжаю­щих (в основном, представителей местной и китайской элиты), ночлегом и питанием.

В кон­це XIX в. вспыхнули волнения в Кобдо, где один из местных жителей — Дамби-Джацан — объявил себя хубилганом Амур- саны, «второго пришествия» которого ждали многие монголы. Этот человек призывал к свержению власти маньчжуров и из­гнанию из Монголии китайских купцов и ростовщиков.

В 1899 г. несколько монгольских князей и высших лам от­ правили китайскому императору петицию, в которой предлага­ли отстранить от занимаемой должности одного из китайских наместников и заняться улучшением положения монгольского населения. В этом послании звучала угроза, в случае невыпол­нения их требований, взяться за оружие. Маньчжурские влас­ ти ответили на этот демарш усилением репрессий.

Начало ХХ века застало Монголию на грани полного обнищания и разорения. Маньчжурское иго губительно отразилось не только на материальных условиях жизни монгольского народа, но и на его физическом состоянии. Вместе с тем в стране находилось много иностранных купцов-ростовщиков, в руках которых скапливались огромные богатства. В стране все больше росло недовольство, выливавшееся в стихийные выступления аратов против маньчжурских властей. Таким образом, к 1911 году складывались реальные условия для общенациональной борьбы в Монголии за свержение более чем двухвекового маньчжурского ига. В июле 1911 года в Урге (ныне Улан-Батор) тайно от маньчжурских властей состоялось совещание, в котором приняли участие крупнейшие светские и духовные лидеры во главе с Богдо гэгэном (Светлейшим Богдо). Учитывая новый курс маньчжурской политики и настроение монгольского народа, участники совещания признали невозможным для Монголии оставаться дольше под властью Цинской династии. В это время всюду по стране бурно развивалось национально-освободительное движение, начиная с Урги и кончая провинцией Ховд.

1 декабря 1911 года было опубликовано обращение к монгольскому народу, в котором говорилось: "Наша Монголия с самого начала своего существования была самостоятельным государством, а потому , согласно древнему праву, Монголия объявляет себя независимой от других властью в вершении своих дел. Ввиду изложенного сим объявляется, что мы, монголы, отныне не подчиняемся маньчжурским и китайским чиновникам, власть которых совершенно уничтожается, и они вследствие этого должны отправиться на родину". 4 декабря 1911 года маньчжурский амбань Саньдо и другие его чиновники выехали из Урги в Китай.

29 декабря 1911 года в Урге в монастыре Дзун-хурээ состоялась церемония восшествия на ханский престол главы ламаистской церкви Богдо гэгэна, получившего титул "Многими возведенный". Так, в результате освободительного движения монгольского аратства, страна сбросила с себя маньчжурское иго и изгнала ненавистную маньчжурскую бюрократию. Таким образом, через двести с лишним лет после ликвидации маньчжурами монгольской государственности, последняя была восстановлена в виде неограниченной феодально-теократической монархии, что было объективно прогрессивным явлением и историей нашей страны.

Было сформировано правительство с пятью министерствами и объявили столицей город Хурээ. После освобождения Кобдо к ним присоединилась ойраты, а также Барга и большинство хошунов Внутренней Монголии. В результате долгих споров в 1915 г. в Кяхте было заключено историческое тройственное российско-монгольско-китайское соглашение. Китай хотел полностью подчинить Монголию, чему яростно сопротивлялись монголы. Россия же была заинтересована в создании автономии только во Внешней Монголии и добивалась этого. После многолетних споров Монголия согласилась на то, что Внутренняя Монголия будет полностью подчинена Китаю, а Внешняя Монголия будет автономией с особыми правами под китайским сюзеренитетом. В это время в Китае шла ожесточенная борьба. Представитель одной из группировок Сюй Шучжэн с войсками прибыл в Монголию и отменил соглашение трех государств и распустил правительство Богдо-гэгэна.