Суверены, современники Эдуарда I.
Папы Римские: Григорий X — 1271, Иннокентий V — 1276,
Адриан V — 1276, Иоанн XXI — 1276, Николас III — 1277,
Мартин IV — 1281, Гонорий IV — 1285; Николас IV — 1288,
Целестин V 1294, Бонифаций VIII — 1294, Бенедикт XI — 1303,
Клемент V;
Императоры Востока: Михаил VIII — 1259, Андроник — 1283;
Императоры Запада: Рудольф I Габсбург — 1273,
Адольф Нассауский — 1281, Альбрехт I Габсбург — 1298 (все трое императорами не являлись, будучи только королями Германии. Ф.С.).
Короли Франции: ФилиппIII — 1270, Филипп IV Красивый — 1285;
Короли Португалии: Альфонс — 1247, Деннис — 1275;
Короли Дании: Эрик VII — 1259, Эрик VIII — 1286ж;
Короли Швеции: Магнус II — 1279, Биргер II — 1299;
Короли Шотландии: Джон Бэллиол — 1293, Роберт Брюс — 1306;
Великие Князья Владимирские: Василий I Ярославович (Костромской) — 1272, Дмитрий II Александрович — 1276, Андрей II Александрович — 1294, Даниил Александрович (Московский) Св. — 1296, Михаил Ярославович (Тверской) Св. — 1304;
Московские князья: Даниил Александрович — 1272, Юрий Данилович — 1303.
Выдающиеся деятели:
Джон Пэкхем, Роберт Уинчелси, Уолтер Рейнольдс и Джон Стратфорд — архиепископы Кентерберийские; Ричард, граф Корнуолл; Роджер Бигот, граф Норфолк; Джон Плантагенет, граф Уорик; Ллевелин; Роберт Брюс, Джон Бэллиол, Уоллес; сэр Джон Монтейт, неверный друг Уоллеса, предавший его; Эймер де Валенс и Крэссингейм, — полководцы англичан, столь ненавистные шотландцам, что, убив Крэссингема, они содрали кожу с его трупа и сделали из нее седло и подпругу для лошади.
Глава XIII. Эдуард II Кэрнаворон
| Родился в 1284 году | Взошел на престол 7 июня 1307 года |
| Умер 21 сентября 1327 года | Царствовал 20 лет |
Раздел I
Обабившись, в разврате опустившись,
Король народа благом пренебрег
Ради любимчиков, корону облепивших
И ею прикрывающих порок.
Диббин
(1307 г.) Эдуард по прозванию Кэрнаворон (по месту своего рождения) унаследовал трон своего отца в возрасте неполных 23 лет. Обладая приятной наружностью и мягким характером, он, казалось, не был расположен к пороку. Однако вскоре он проявил себя не способным заменить такого великого монарха, каким был его отец. Он был более склонен наслаждаться своей властью, нежели укреплять ее; избалованный лестью придворных, он считал себя достойным славы уже потому только, что ему досталась корона.
Вместо того чтобы продолжать войну против Шотландии в соответствии с предсмертным распоряжением своего отца, он не сделал ничего, чтобы помешать продвижению Брюса. Поход, предпринятый в эту страну, напоминал скорее парадное шествие, чем военную экспедицию.
Слабые монархи всегда находятся под влиянием своих фаворитов. Вначале Эдуард отдал свои симпатии Пьеру Гавестону, сыну гасконского рыцаря, взятого на службу еще покойным королем. Этот молодой человек как внешне, так и по уму обладал всеми задатками, требуемыми для того, чтобы нравиться. Однако он был совершенно лишен тех душевных качеств, которые завоевывают человеку уважение. Он был хорош собой, остроумен, смел, энергичен, но в то же время это был беспутный и развратный гуляка. Эти качества полностью отвечали вкусам молодого монарха, который, казалось, не считал никакую награду слишком большой для того, чтобы отметить ею "заслуги" своего любимца. Со своей стороны Гавестон, опьяняясь своей властью, становился все более высокомерным и властным в обращении с английской знатью, которая, в свою очередь, относилась к нему с презрением.
(1308 г.) Поэтому неудивительно, что против него вскоре образовался заговор, во главе которого стояли королева Изабелла и граф Ланкастер, вельможа, обладавший большой властью. Неудивительно также и то, что против этого могучего заговора, которому втайне помогала сама королева, не устояли нерешительный король и его фаворит. Робкий и колеблющийся король вынужден был выслать своего любимца под напором непокорной знати, однако вскоре он призвал его обратно. Этого оказалось достаточно для того, чтобы все королевство охватила смута; бароны взялись за оружие, а во главе их неодолимого союза встал двоюродный брат короля Томас, граф Ланкастер. Несчастный Эдуард, вместо того чтобы попытаться организовать хоть какое-то сопротивление баронам, заботился только о безопасности своего фаворита. Вне себя от счастья, что он снова находится в его обществе, он сел на корабль в Тейнмуте и переправился в Скарборо, — крепость, которую он считал неприступной. Оставив здесь Гавестона, он вернулся в Йорк, где предполагал если не собрать армию и выступить с ней против восставших, то хотя бы смирить их своим появлением. Тем временем Гавестон был осажден в Скарборо графом Пембруком. Если бы гарнизон этой крепости был обеспечен провиантом, она действительно была бы неприступной, но изнеженный Гавестон, весьма чувствительный к тяготам осадного положения, использовал первую же представившуюся ему возможность, чтобы начать обсуждение условий капитуляции. В качестве главного из них он оговорил, что на два месяца он останется пленником графа Пембрука, рассчитывая, что за это время король достигнет общего примирения. Только вот Пембрук не собирался позволить Гавестону отделаться так легко; он приказал переправить своего пленника в замок Дэддингтон, близ Бэнбери, где, сославшись на неотложные дела, покинул его, оставив в замке лишь незначительную охрану. Тем временем граф Уорик, отлично обо всем проинформированный, взял замок приступом и еще раз захватил Гавестона в плен. Узнав, что их враг находится в замке Уорика, сюда спешно прибыли графы Ланкастер, Херефорд и Арунделл. Без долгих разговоров они постановили предать его смерти и переправили его в местечко под названием Блеклоу-Хилл, где уже находился палач, заблаговременно доставленный сюда из Уэльса, который и отрубил Гавестону голову. (1312 г.)
В дополнение к этим невзгодам Эдуарда II его войско потерпело сокрушительное поражение от шотландской армии во главе с Брюсом под Бэннокберном, близ Стирлинга1. Эдуард, отправляясь в бой, был настолько уверен в победе, что взял с собой Уильяма Бастона, кармелитского монаха и знаменитого поэта, чтобы тот восславил ее (победу) по свежим следам. Попав в плен к шотландцам, он вынужден был прославлять их победу.
Это поражение побудило короля искать утешение в компании нового фаворита, которым стал Хью де Спенсер, молодой человек из знатной английской семьи, не лишенный некоторых достоинств и обладающий очаровательными манерами. Отец его имел весьма сильный характер и заслуживал уважения в гораздо большей степени, чем он сам. Человек почтенного возраста, он завоевал это уважение мудростью, доблестью и прямотой. Однако все эти превосходные качества словно испарились с того момента, как вместе со своим сыном он стал разделять королевские милости. Король был настолько неразумен, что не останавливался перед конфискацией у некоторых лордов их земель, чтобы обогатить ими своих любимцев. Это послужило причиной нового восстания, повод для которого давно искали враги короля. Графы Ланкастер и Херефорд снова взялись за оружие. С их легкой руки парламент приговорил обоих де Спенсеров к вечной ссылке с полной конфискацией их имущества. На этот раз король, словно очнувшись от летаргии, вступил в борьбу за своих любимцев и во главе 30-тысячной армии начал преследование не успевшего собрать войска Ланкастера. Последний, перебегая из одного места в другое, был, наконец, настигнут на пути в Шотландию и взят в плен сэром Эндрю Харкли. Поскольку в свое время он не проявил милости к Гавестону, то и сам не мог на нее рассчитывать. Приговоренный военно-полевым судом к смерти, он под град оскорблений был привезен верхом на тощей кляче на возвышенное место близ Помфрета и здесь обезглавлен лондонским палачом. (1322 г.)
Неудача мятежа лишь еще более распалила высокомерие и алчность молодого де Спенсера, который присвоил большинство земель, конфискованных у мятежников. Преследуя истинных и мнимых заговорщиков, он запятнал себя бесчисленными грабежами и насилием, заботясь не о справедливости, а о собственном обогащении2.
Раздел II
Смотри, какие конвульсии
вздымают его страдающую грудь.
Льюис
(1325) Однако теперь ему предстояла борьба с более грозным соперником в лице королевы Изабеллы, жестокосердной и надменной женщины, которая перебралась во Францию, королем которой был ее брат, и отказывалась вернуться в Англию до тех пор, пока де Спенсер не будет выдворен за пределы королевства. Такой шаг обеспечил королеве два существенных преимущества: во-первых, она приобрела популярность в Англии, где Спенсеров ненавидели; во-вторых, она наслаждалась обществом молодого вельможи по имени Роджер Мортимер, кому она незадолго до того отдала свое сердце и которого одаривала всевозможными ласками, на какие ее вдохновляла ее преступная страсть. Двор королевы стал теперь пристанищем всех недовольных, покинувших Англию и решивших вернуться обратно. Вскоре это позволило ей во главе трехтысячной армии отплыть из Дорта3 и высадиться на побережье Саффолка, где она не встретила никакого сопротивления. Вслед за ее высадкой в стране поднялось всеобщее восстание в ее поддержку. Бедный король обнаружил нелояльность не только в столице, но и во всем королевстве. Он счел возможным довериться лишь небольшому гарнизону Бристольской крепости под командой де Спенсера старшего. Однако и этот гарнизон взбунтовался против своего начальника и выдал его рассвирепевшим баронам, который предали де Спенсера позорной казни: он был повешен в своем панцире, затем тело его было разрезано на куски и отдано на съедение собакам, а голова отослана в Винчестер, где ее выставили на шесте на всеобщее обозрение.
Де Спенсер-младший ненадолго пережил отца. Этот несчастный вместе с немногими другими дворянами, сопровождавшими злополучного короля, был схвачен в захудалом монастыре в Уэльсе. Безжалостные победители, наслаждаясь местью, дополнили свою жестокость глумлением. Королева не стала дожидаться формального суда и приказала немедленно вывести де Спенсера и отдать его на растерзание озверевшей толпе. Казалось, она не в силах отвести глаз от мучений несчастного и наслаждается ими. Виселица, сооруженная для его казни была высотою в 5 футов. Его голову отправили в Лондон, жители которого устроили своего рода триумфальное шествие и водрузили ее на мосту. Судьбу де Спенсеров разделили еще несколько лордов, и, хотя все они заслуживают сожаления, не надо забывать о том, что они сами в свое время подали ужасный пример бесчеловечной жестокости, вызвавшей столь же жестокую ответную расправу.
Тем временем король, надеявшийся найти пристанище в Уэльсе, был обнаружен и выдан его преследователям, радость которых по этому поводу не умерила грубость обращения с ним. Король был доставлен в столицу под оскорбительные крики и улюлюканье толпы и заключен в Тауэр. Вскоре против него было выдвинуто обвинение, причем в вину ему вменялось ничто иное, как неспособность управлять государством, леность и страсть к наслаждениям, а также подверженность пагубному влиянию дурных советников. Решением парламента он был лишен короны и трона, и ему была назначена пенсия. Его наследником был объявлен его сын Эдуард, которому в то время едва исполнилось 14 лет, а регентшей при нем до его совершеннолетия — королева-мать. Низложенный король не надолго пережил позор утраты трона. Несчастного изгнанника переправляли из одной тюрьмы в другую, по мере чего обращение с ним становилось все хуже и хуже. Его стражи как бы соревновались в бессердечии. Вначале его препоручили заботам Генриха, графа Ланкастера, но как только этот вельможа проявил признаки сострадания к несчастному, короля передали лордам Беркли, Монтрэверсу и Гурнею, в руках которых он находился около месяца. Неизвестно, как относился к своему пленнику лорд Беркли, зато остальные двое решили, что бывший король не должен иметь никакого намека на комфорт в своей новой жизни. Они стали обращаться с ним так, будто их главной заботой было ускорить его смерть, ужесточая его страдания.
(1327) Увидев, что смерть может и не наступить сама собой, а также опасаясь мятежа в пользу Эдуарда, мучители решили избавиться от этой опасности, умертвив его. Король был убит Гурнеем и Монтрэверсом в замке Беркли, убит самым жестоким и мучительным способом, который, однако, не оставил никаких следов. (Согласно хроникам, а также пьесе Кристофера Марло "Эдуард II" и роману Дрюона "Французская волчица", приказ умертвить короля в завуалированной форме (что-то вроде "казнить нельзя помиловать") отдал Мортимер, обладавший в то время абсолютной властью в стране. — Ф.С.)